Замри и присмотрись (Stop and Stare)

Снег падает вокруг Норы, плавно опускаясь с неба и оседая на уже заснеженной земле, доме, на голове и плечах Гарри. Земля покрыта белым саваном еще с прошлого снегопада и намекает внимательней смотреть под ноги, но Гарри все равно. У него есть костыли и Драко, который стоит рядом с ним и волнами излучает тревогу. Несмотря на вчерашние заверения Гарри о том, что все будет в полном порядке, Драко был сейчас таким же бледным и замкнутым, каким он был в конце вчерашнего мероприятия, когда они расходились, расцепив руки, а от печальной улыбки Драко у Гарри разрывалось сердце. Когда он бросает на него взгляд, их глаза встречаются, и точно та же улыбка трогает напряженные губы Драко. – Я знаю, что с тех пор, как вы виделись, прошло много времени, – говорит Гарри, и падающий снег, кажется, заглушает его слова. – Знаю, что это, должно быть, заставляет тебя нервничать. Но обещаю, худшее, что тебя здесь ждет – слишком много вопросов и слишком много еды. Драко кивает, смаргивая снежинки с ресниц. – Это глупо, я понимаю, но я все время думаю о том, как к ним относился мой отец. Кажется, я могу начать извиняться, как только нам откроют дверь, и закончить только когда нас попросят уйти. Гарри крепко сжимает его руку, ощущая вину и стыд, которые, похоже, приковывают Драко к месту. – Так. Прежде всего, им не нужны твои извинения. Молли и Артур гордые, но не гордецы, и они не из тех людей, которые ждут, что ты последуешь по стопам отца. Они просто хотят встретиться с тобой, начать все сначала, напичкать тебя едой до отвала... И еще - они не попросят тебя уйти. Я не думаю, что они вообще когда-нибудь кого-нибудь выпроваживали. Это привело к тому, что парень Джинни прожил у них целый месяц. Он решил, что в «отеле Уизли» куда лучше, чем в паршивенькой комнате общежития, и просто не пошел домой. – И как они избавились от него? – спросил потрясенный Драко. – Они этого и не сделали, в том-то все и дело, – смеется Гарри. - Джинни наконец опомнилась и выгнала его. Он очень возражал, поэтому она просто выбросила его вещи из окна. Это было потрясающе. На мгновение лицо Драко озаряется легкой, но искренней улыбкой, а затем он хмурится, глядя на бутылку в руке. – Думаешь, этого будет достаточно? – встревожено спрашивает он. – Да, – снова говорит Гарри. – Они будут в восторге. Обычно никто ничего не приносит с собой, и они оба любят выпить бокальчик огневиски, особенно под Рождество. Пойдем, пока Молли не начала паниковать. – А мы этого не хотим, – говорит Драко, отпуская руку Гарри, чтобы он мог шагать вперед на костылях. – Нет, – соглашается Гарри. – Не хотим. Когда они доходят до двери, Драко поднимает руку, чтобы постучать, а Гарри просто заходит, ковыляя на кухню и приветливо улыбаясь Уизли. В доме восхитительно тепло и пахнет всем, что у Гарри ассоциируется с воскресеньем: жареным мясом и овощами, пряными фруктами, свежим хлебом и чистой одеждой. На плите из огромной кастрюли соуса спиралью поднимается пар, и Молли прекращает помешивать, чтобы повернуться и наброситься на них обоих. – Гарри, – вздыхает она, подбегая и сжимая его в объятиях, пока соус продолжает булькать. – Здравствуй, Драко, – добавляет она, легко находя для него улыбку, пока он стоит, замерев, в дверном проеме. – Дверь закрой, Малфой! – кричит кто-то, и Гарри поворачивается в направлении голоса, чтобы найти Джорджа, Рона и Джинни, невинно смотрящих на него. Драко закрывает обледеневшую дверь и, кажется, встряхивается. – Простите. Спасибо за приглашение, миссис Уизли, мистер Уизли, – говорит он, вручая бутылку Артуру. – Очень мило с твоей стороны, – говорит Артур, выглядя изумленным. Джинни незаметно подходит к нему с горсткой столовых приборов в руках и разглядывает бутылку. – О, от Бортега, – шепчет она, а потом замолкает. – Погоди-ка, я считала тебя кем-то вроде эксперта по вину? Драко с такой мукой смотрит на Гарри, что он с трудом подавляет смех. – Почему все так думают? – Не знаю, – признается Джинни. – Разве это не так? – Нет, – горячо говорит Драко. – Абсолютно не так. – Справедливости ради, ты не помогаешь, – указывает Гарри. – Вместо того, чтобы дать людям понять, что они не правы, ты продолжаешь притворяться, и некоторые твои слова звучат весьма правдоподобно. – Все, что я говорю – полнейшая чушь, – настаивает Драко, добавляя, – когда я говорю о вине, – но делает это слишком поздно. Рон, Джинни и Джордж разражаются хохотом, а Артур вынужден отвернуться, чтобы найти место для бутылки и спрятать улыбку. Молли вздыхает и похлопывает Драко по руке. – Почему бы тебе не снять пальто и не присесть, – говорит она, а глаза уже скользят по его фигуре взглядом человека, который подсчитывает, сколько жареных картофелин в него влезет. Драко подчиняется, и Гарри забирает их верхнюю одежду и ковыляет, чтобы повесить ее на вешалку, отмахиваясь от комментариев Молли о глупых мальчишках, глупых спорах и еще более глупых методах лечения маглов. – Не волнуйся, – уверяет Гарри. – К концу сегодняшнего дня я выиграю спор и сниму эту штуку. – Кстати об этом, – говорит Гермиона, и Гарри поднимает голову, чтобы посмотреть, как она спускается вниз по скрипучей лестнице с Розой, обхватившей ее за спину. – В чем дело? – спрашивает Гарри, моментально что-то заподозрив. – Э-э... Поговорим об этом после обеда, хорошо? – говорит она, понимая, что каждая пара глаз в комнате смотрит на нее с интересом. – Молли, тебе нужна помощь? Гарри поворачивается к Драко, который заинтриговано следит за перетягиванием каната, которое происходит каждое воскресенье между Молли и тем, кто осмелился предложить ей свою помощь. – Звучит зловеще, – говорит Гарри, и Драко отрешенно кивает. – Почему она не хочет помощи? Моей маме, кажется, нравится, когда мы готовим вместе. Гарри очаровывает возникшая в голове картина. – Молли гордится тем, что готовит своими руками, – объясняет он, наблюдая, как Гермиона ставит Розу на пол и бросается в бессмысленный спор. – Мы пытаемся, но она упрямая, как мул, и удивительно сильная. – Понятно, – говорит Драко, округляя глаза, когда Гермиона берет половник, а Молли без труда вырывает его у нее из рук. – В этом есть смысл. – Не будь идиотом, в этом доме ни у чего нет смысла, – говорит Джордж, выныривая у них из-за спины с коробкой свечек для стола. – Кстати об отсутствии смысла, – вставляет Рон. – Где Перси? – Он опоздает, – говорит Артур. – Утром у него была встреча, и она затянулась. Молли издает тихий недовольный звук, а затем ей удается оттолкнуть Гермиону от плиты, где она пытается разложить морковь по тарелкам. – Мы сделаем это за столом, - настаивает она. – Так проще, – пытается Гермиона, и Гарри не знает, следует ли ему восхищаться ее храбростью или оттащить ее раньше, чем она зайдет слишком далеко. – Они всегда говорят одновременно? – спрашивает Драко изумленным шепотом. Гарри кивает. – Это еще тихо. Когда Билл и Чарли дома, то с ними и Флер, и Виктуар, и парень Чарли, а если есть какой-то особенный повод, то собираются и все остальные родственники. И это потрясающе, но тогда даже собственных мыслей не расслышать. – А зачем тебе пытаться их расслышать? Тишина же нервирует, – усмехается Джордж, и Гарри слегка ударяет его костылем. К его удивлению, Драко улыбается. Улыбка не широкая, но настоящая, и Гарри чувствует, как тревога отпускает их обоих. Когда все садятся за стол, чтобы поесть, Молли суетится вокруг каждого из них, и Драко не исключение. Он принимает свою порцию внимания с поразительной благосклонностью, накладывая понемногу всего, что ему предлагают, и бросает регулярные взгляды на Гарри, как бы спрашивая, правильно ли он делает. Он, кажется, оказывается в восторге, когда все продолжают дразнить Гарри и удивляется, что тот ничем не уступает. Хоть Драко и не особо общителен между ответами на все вопросы, что ему задают, Гарри подозревает, что он начинает наслаждаться всем происходящим. Когда Роза расспрашивает его о Гарольде и Бриане, он подробно рассказывает о каждом из них, и маленькая девочка вертится на своем месте и светится от радости. Перси появляется к тому времени, как подают десерт, апарируя прямо в столовую и заторможено рассматривая Драко. Как настоящий деловой человек, он быстро берет себя в руки и энергично пожимает руку Драко, прежде чем занять пустующий стул и принять тарелку с вишневым пирогом из рук отца. – Кому еще пирога? – спрашивает Молли, когда почти все доедают свою порцию. Роза все еще копошится со своим пирогом, отчасти потому, что она маленькая девочка, а отчасти потому, что она рассказывает Драко о девочке из класса, семья которой владеет овцефермой. – А ты знал, – говорит она, размазывая мороженое, – что весной овцам жарко, и фермер сбривает всю шерсть, а затем продает ее, а люди делают свитера, а фермер получает деньги и покупает еще больше овец… – Кушай пирог, Роззи, – говорит Рон, когда она делает паузу, чтобы набрать в легкие воздуха. – Я кушаю. Драко, а ты знаешь, как называется, когда овец много?– спрашивает она. – Не уверен, – врет Драко с серьезным выражением лица. – Стадо. Когда овечка одна - она овца, и когда их две, они все еще овцы, – объясняет она. – Пирога, Джордж? – снова пытается Молли, держа в руках сервировочную лопатку, ярко окрашенную в вишневую начинку. – Спасибо, – говорит Джордж, протягивая тарелку. Молли кладет ему еще один щедрый кусок, а затем прокладывает себе путь вокруг стола. Гарри смотрит с приближающейся неизбежностью, как каждый принимает добавку, а затем без единого слова протягивает и свое блюдце, когда Молли доходит до него. Вскоре только Драко и Роза, втянутые в дискуссию о фермерстве, не были вынуждены взять второй кусочек, и Гарри становится интересно, не пощадят ли хотя бы их. Роза, в конце концов, еще не закончила первую порцию десерта, а Драко... ну, для Драко все это в новинку. Возможно, Молли пожалеет его. «Но с другой стороны, - думает он, наблюдая за тем, как между ее бровей ложится решительная складка, - может и не пожалеть». Он почти слышит ее мысли о том, какой Драко тощий, бледный и что его необходимо накормить как можно скорее. Воздух вокруг Гарри полнится несколькими разными разговорами, но все, что Гарри слышит, это: – Драко? Хочешь еще пирога? – Нет, спасибо, – говорит он с вежливой улыбкой. – Я сыт. На этих словах за столом воцаряется тишина, и все медленно поворачиваются, чтобы взглянуть на Драко. – Ты не можешь быть сыт, – смеется Молли. – Ты же почти ничего не ел. Джинни и Рон обмениваются взглядами. Артур пристально и тревожно смотрит на свою жену. Перси перестает жевать и смотрит на Драко прищуренными глазами, как бы пытаясь вспомнить, когда в последний раз кто-то пытался отказаться от еды его матери. Гарри думает, что он должен выглядеть впечатленным, но его не покидает ощущение, что Драко будет выдан второй кусок пирога, хочет он того или нет. – Все было очень вкусно, – твердо говорит Драко. – Но в меня больше не влезет. – Он не понимает, что творит, – театрально шепчет Джордж. Гарри фыркает. В течение долгих секунд Молли ничего не говорит. Она стоит там, во главе стола, держа лопатку в одной руке, а другую протягивая за тарелкой Драко, и выглядит настолько озадаченной, что Гарри хочется встать и обнять ее. «А к черту», - думает он, и оказывается на полпути к ней, когда она вздыхает и говорит: – Хорошо, я отложу тебе кусочек, и если передумаешь, то возьмешь позже. Явно смущенный Драко позволяет ей забрать его тарелку, и она кладет на нее пирог и мороженое, прежде чем отставить ее на стол. Чувствуя сильнейшую волну любви к своей приемной матери и ее безумию, Гарри кладет подбородок ей на плечо и крепко обнимает. Она пахнет воскресным обедом и незабудками, а серебристые от седины мягкие волосы щекочут его лицо. – Спасибо, – говорит он, чувствуя ее улыбку своим плечом. – Я собираюсь выйти подышать на минутку, Драко, ты со мной? Посмотришь на тех уток. Драко быстро извиняется и следует за Гарри на задний двор, оставляя позади клубок разговоров, который возвращается к обычному состоянию. Тихо и медленно падает снег, покрывающий их следы и превращающий мир в ослепительно белую простыню. Каждый шаг - это вызов для Гарри и его костылей, но он изо всех сил пытается добраться до пруда, где, как он знает, есть не только утки, но и милая удобная скамья. Когда они туда добираются, Драко убирает снег с деревянных перекладин и накладывает согревающие чары, которые сглаживают холод. Они сидят бок о бок в тени маленького каменного моста и смотрят на полузамерзший пруд, слушая кваканье, кряканье и прочие трели, которые доносятся из травы и от воды. Этот пруд не похож на аккуратный, искусственный пруд на территории поместья. Пруд Драко, несомненно, красив, но этот – дикий и настоящий, окруженный тростниковыми зарослями и усеянный крошечными мшистыми островками, где утки небольшими стайками спят или чистят перья. – Слышишь? – тихо говорит Драко, и Гарри прислушивается к свистящему крику, который выделяется среди остального, обычного утиного кряканья. – Да. – Свиязи, – говорит Драко, кивая на пруд. – Смотри. Гарри следит за его взглядом и, наконец, находит пару уток с удивительными медно-рыжими головками и короткими клювами с черным кончиком. Он чувствует странное чувство удовлетворения, когда одна из них начинает свистеть прямо на его глазах. – А еще чирок, – говорит Драко, снова показывая пальцем. – И мускусные. Уизли их выращивают? Гарри хмурится. – Выращивают для чего? Трюки показывать? Думаешь, они так реализуют свой потенциал? Драко смеется, пытаясь приглушить звук ладонью, потирающей лицо. – Именно, но мне интересно, как они сделали это место настолько подходящим для них. Утки вроде этих не просто так появляются на каком-то старом заросшем пруду. – Я не знаю, – признается Гарри. – Они всегда здесь были. Могу поспорить, что Артур знает. Тебе стоит его спросить. – Пожалуй, – говорит Драко, и они впадают в тишину, прерываемую лишь утиными трелями. Бедро Драко, теплое и надежное, прижимается к бедру Гарри. Его дыхание спокойное, совпадающее темпом с шелестом и покачиванием камышей. Гарри наблюдает, как снег опускается на воду и позволяет себе потерять счет времени. Когда Гермиона идет по снегу и садится на скамейку рядом с ним, он лениво моргает, а затем двигается ближе к Драко, чтобы освободить ей больше места. – Вы в курсе, что сидите здесь уже двадцать минут? Молли была так уверена, что ты поскользнулся и упал, что почти пошла тебя искать. Но мне удалось ее убедить вместо этого поставить чайник, – говорит Гермиона, сжимая кожаный переплет лежащего на коленях блокнота. – Она собирается заставить меня съесть тот пирог? – спрашивает Драко. – Нет, его доел Рон, когда она отвернулась, – говорит Гермиона. – Ты спасен. – Какое облегчение, – говорит Гарри. – Ты вроде хотела поговорить со мной о гипсе? Гермиона кивает. – С вами обоими, вообще-то. Дело в том, что я изучила все аспекты подачи иска против браконьеров, и я думаю, что разобралась. А еще я уверена, что точно знаю, какой адрес нам нужен. – Блестяще, – говорит Гарри, улыбаясь Гермионе. – Как, черт возьми, тебе это удалось? И, что более важно, каким образом это касается моей ноги? Гермиона вздыхает. – Я к этому и веду. Что касается того, как... Гарри, если я начну объяснять, ты просто заснешь. – Ты сомневаешься в уровне моего интеллекта? – спрашивает Гарри, пытаясь выглядеть оскорбленным. – Нет, – говорит Драко. – Она сомневается в твоем внимании, и она абсолютно права. Продолжай, Гермиона. Она улыбается. – Хорошо. Ну, я вот о чем говорю: мы можем действовать через суды, если захотите. У нас есть снимки, больничные записи и капкан. Я могу показать адвокатам результаты своих исследований и позволить им решить, что делать дальше. – Или? – говорит Гарри, чувствуя колебание в ее голосе. Гермиона закусывает губу. – Или мы можем отбросить все законные способы и пойти прямо к источнику проблемы. – Они маглы, – встревожено говорит Драко. – Мы не можем. – Мы не можем колдовать перед ними, да, – говорит Гермиона, и ее глазах разгорается свет, который Гарри не видел уже очень давно. – Но нет причин, по которым мы не могли бы заявиться к ним и слегка припугнуть. Драко хмурится. – Разве это не... травля маглов? – Не в этом смысле напугать. Все, что я предлагаю, это строго одеться и постучаться в дверь, представиться юристами и заверить их, что собираемся подать на них в суд, если они не уберут капканы с твоей собственности, – с удовлетворением говорит Гермиона. – Думаю, они уже перестали расставлять ловушки, раз Рон укрепил защиту, – замечает Гарри, но что-то в плане Гермионы его привлекает. – Верно, но чтобы быть уверенными наверняка, стоит заставить их... ну, Рон говорит «почесаться», – говорит Гермиона. – И поэтому мне нужно, чтобы ты оставил свой гипс еще ненадолго. Я подумала, что мы могли бы провернуть все это вместе: Драко и я могли бы сыграть юристов, а ты бы стоял рядом и изображал пострадавшего. Что думаете? – Когда? – спрашивает Гарри. Гермиона переводит взгляд с него на Драко. – Ну, я думала насчет завтра, если честно. Гарри смотрит на гипс и вздыхает. Он уже грязноват и местами осыпался, а еще его по-прежнему раздражает зуд, даже учитывая спицу по совету Сандрин. Однако он думает, что еще один день не повредит. – Если ты считаешь, что это поможет, то я в игре, – говорит он, и Гермиона улыбается. – Драко? – Мне нужно подумать, – говорит он, вставая со скамейки и тихо шагая в сторону пруда, чтобы ближе посмотреть на уток. Гермиона взволнованно смотрит на Гарри. – Думаешь, я его расстроила? – Нет, – говорит Гарри. – Думаю, что он немного чувствителен ко всему, что связано с маглами. И не могу его за это винить. Просто дай ему минутку, и, я думаю, он поймет, что испуг – это меньшее, что заслуживают эти твари. – Надеюсь, – говорит Гермиона. – Вариант с судами может занять месяцы, а может быть, даже годы, проведенные в спорах сторон. Я сделаю это ради тебя, Гарри, хочу, чтобы ты об этом знал, – горячо добавляет она, – но мне, возможно, понадобится еще один маховик времени. Гарри импульсивно обнимает ее и даже не закатывает глаза, когда она отстраняется и начинает накладывать свои диагностические чары. Пока она записывает результаты в свой блокнот, он фокусируется на своем дыхании и Драко, который сидит на корточках у пруда и изучает тростник. Наконец, он встает и возвращается, становясь перед Гарри и Гермионой, скрестив руки на груди. – Я не могу, – говорит он ровно, и Гарри может почувствовать разочарование Гермионы. – Есть все шансы, что они видели меня, пока были в лесу, и я не рискну быть опознанным. Кроме того, сама идея пугать маглов каким-либо способом слишком близка к дому. К Люциусу, точнее, и я просто не могу. – Справедливо, – говорит Гарри, но, хотя он действительно так считает, не может игнорировать тянущее чувство в груди, которое заменяет восторженное возбуждение, поселившееся там всего несколько минут назад. – Это была просто идея, – легко говорит Гермиона. – Я сказал, что я не могу в этом участвовать, – отмечает Драко. – Но нет причин, по которым вы двое не можете этого сделать, если действительно хотите. – Правда? – светлеет лицом Гермиона, сжимая блокнот. Драко садится на скамейку рядом с Гарри. – Если вы полны решимости совершить этот замечательный, безумный поступок ради меня, то я был бы идиотом, если бы начал вас отговаривать, – говорит он, и Гарри не думает, что должен удивляться, когда Гермиона его обнимает. – Спасибо, – бормочет она, прижавшись лицом к его плечу. – Кажется, это вы мне оказываете услугу, – говорит Драко, озадачено выгибая бровь и похлопывая Гермиону по спине. – Ну, может быть, – говорит Гарри, пожав плечами. – Но у меня предчувствие, что и мы сами будем в восторге. Гермиона оборачивается и изумленно смотрит на Гарри. – Без сомнений, но, Гарри… нам столько нужно продумать. – Внутри, – говорит он, поднимаясь и балансируя на костылях. – Мы можем продумывать все в Норе, где мы не замерзнем, и где Молли не станет волноваться, как бы нас не съели волки. Драко и Гермиона следуют за ним по снегу к дому, где в гостиной Молли и Артура, под хаотичным миганием сотен рождественских огней, они организовывают временный командный центр. Драко, может, и не собирается идти с ними завтра, но это не мешает ему помогать с разработкой плана, и вскоре со своими идеями к ним на ковер садится Рон. К тому времени, когда Гарри идет на кухню за чашкой чая, голова оказывается перегруженной, а пол усеян кусками пергамента и прочим содержимым безразмерной сумочки Гермионы. Он находит Молли за кухонным столом, сжимающую дымящеюся чашку и смотрящую на Розу, которая выстраивает игрушечных животных на плитке в порядке, который понимает лишь она одна. – Ничего, если я налью еще чашечку? – спрашивает он. – Конечно, Гарри. Мне стоит знать, чем занимаются Гермиона с Драко? Гарри улыбается и набирает воду в чайник. – Скажем так – они ищут справедливости. Если хочешь узнать больше, лучше спросить у них. Молли смеется. – Буду иметь в виду. Как бы то ни было, он кажется очень порядочным молодым человеком. – Да, он... правда? – Гарри поворачивается к ней, и она качает головой. – Тебе не стоит так удивляться, Гарри. Прошлое – это прошлое, ты и сам это прекрасно знаешь, и он тебе явно нравится. А ты очень хорошо разбираешься в людях, – говорит она, и что-то в выражении ее лица не позволяет ему не согласиться. – Спасибо, – говорит он. – Я рад, что ты так думаешь. – Конечно, Рон рассказывал мне, что вы подружились, но он никогда не говорил мне, что вы - пара, – говорит Молли, укоризненно глядя на Гарри. – Ну, мы… – Гарри колеблется, а сердце колотится, пока он обдумывает описания всех видов отношений, какие может вспомнить, и не находит подходящего под их случай. Его взгляд останавливается на большом портрете Фреда, который висит на кухонной стене, и Фред усмехается ему из рамы, а затем подмигивает. Гарри поворачивается к Молли. – Мы вместе.*