Квартальная бойня

      Я сижу в отведённой мне «комнате» в поезде. Всё вокруг отделано хромом. Я чувствую себя совсем неуютно от того, что меня окружают холодные и неживые поверхности. Сразу чувствуется, что я еду на казнь.       Поднимаюсь с кровати, и ноги сами несут меня в другой вагон. Я останавливаюсь около двери и дергаю ручку. Заперто. Тихо стучу.       — Джесс? — в ответ тишина. — Джесс, можно мне войти?       Раздаётся негромкий щелчок и дверь слегка отходит в сторону. Я протискиваюсь в помещение и запираю за собой замок.       Эта «комната» ничем не отличается от моей. На такой же, как и у меня, кровати лицом вниз лежит моя сестра. Я сажусь рядом с ней и начинаю гладить по спине. Мы не разговаривали с момента оглашения трибутов в Седьмом.       — Знаешь, я ведь неплохо владею топором.       Видимо, девушка не понимает, о чем идет речь, поэтому молчит и ждёт, когда я продолжу. Но я не спешу. Я ещё не обдумал весь разговор и не уверен, стоит ли его сейчас вообще заводить.       — Джесс, ты же можешь победить.       Сестра поднимает голову, но на меня не смотрит:       — Я? Я смогу? Может я их шкатулками закидаю?       — Можно, конечно, если они там будут. — Я стараюсь поднять ей настроение, но чувствую, что у меня это не выходит. — Нет, Джей-Джей, я серьезно. Я тебя когда-нибудь давал в обиду? Ведь ничего не изменилось — ты моя сестра, я люблю тебя больше жизни, и…       — Замолчи. — Джессика обрывает меня на полуслове и поворачивается ко мне. В её глазах стоят слёзы. Это меня убивает. — Пожалуйста, давай не будем об этом. Я не хочу. Не сейчас.       Я забираюсь с ногами на кровать и ложусь рядом с ней. Та сворачивается в клубок и кладёт голову мне на плечо.       За окном проносятся деревья. Не знаю, выехали ли мы уже из Седьмого и как долго нам ещё ехать, никогда даже не приближался к границе родного дистрикта, но, как говорили в школе, он самый большой из всех двенадцати. Сейчас же я просто наслаждаюсь последним временем, которое могу провести в компании своей сестры. Однако, через какое-то время молчание становится невыносимым.       — Давай поговорим?       — Давай. О чём угодно, только не об играх и том, что ты будешь меня защищать.       Я быстро пытаюсь сообразить, о чём с ней можно сейчас пообщаться. О доме и родителях не стоит, ведь мы вряд ли с ними когда-либо встретимся. Об играх она не хочет, поэтому заводить этот разговор мне сейчас не хочется, чтобы не портить ей настроение.       — Как думаешь, во что нас оденут на параде? Интересно, а наши стилисты спросят, чего мы хотим? Вот я уже представляю, во что ты могла бы быть одета.       — Да? И во что же?       — Твой образ будет очень хорошо отражать дух нашего дистрикта. На тебе будет платье из ивовых ветвей. Длинное сзади. Настолько длинное, что будет волочиться за колесницей метра на два. А спереди, наоборот, короткое, может, чуть выше колен. Верх тоже из ивы, украшенный березовыми «серёжками». Руки и плечи открытые. На ногах туфли без каблуков. И да, волосы волнистые и распущенные, с венком из яблоневых цветов. Как те, которые ты плетёшь каждый год.       Я заканчиваю и чувствую, что Джесси сейчас представляет то, что я попробовал описать.       — Может, тебе нужно ехать в Капитолий в качестве моего стилиста? — голос сестры слегка дрожит, но я понимаю, что мне уже удалось слегка разрядить обстановку.       — А почему бы и нет. Мне кажется, у меня неплохо бы получилось. — Я улыбаюсь.       — А на тебе тогда будет… — Джессика на мгновение замолкает. Даже не глядя на неё я представляю, как она зажмуривает глаза и морщит нос. — Вообще, было бы очень красиво, если бы ты надел смокинг, знаешь, как на президенте, когда его показывали. Жаль, что нельзя. «Костюм должен отражать дух дистрикта». Поэтому ты оденешь… Ну не знаю я! Честно!       — Ага, раздетый на колеснице поеду!       Девушка легко смеётся:       — А что, мне нравится этот вариант. Пусть все увидят какой у меня брат!       — Ну хоть бельё то мне можно оставить? — Я смеюсь, а сестра краснеет.       В дверь раздаётся стук.       — Джессика, Джексон! Через две минуты встречаемся в обеденном вагоне! Мы подъезжаем, поэтому собирайте свои вещи! — Видимо от визгливого голоса нашего куратора никуда не деться.       — Собирайте свои вещи… — вторю я ей. — Она шутит что ли? Какие ещё вещи?       В обеденном вагоне нам дают последние наставления перед выходом из поезда. Джессику отправляют умыться, а меня переодеться в новый костюм, чтобы я нормально выглядел перед камерами.       Когда мы выходим, меня сразу же ослепляют вспышки фотокамер, но я мгновенно прихожу в себя, нацепляю очаровательную, на мой взгляд, улыбку и беру сестру за руку. Видно, что она ошарашена таким количеством людей, но держится молодцом и приветливо машет рукой в сторону толпы. Нас окружают миротворцы и заталкивают в тесный фургон.