Квартальная бойня

      — Это было неплохо. — Говорит Фир, наш старший ментор, когда мы принимаемся за еду. — Если так дальше пойдёт, то мы сможем заработать вам кучу спонсоров. После обеда вы встречаетесь со стилистами, а вечером парад трибутов. Не подведите, ребята!       Фира Юля знает весь Панем. Он — первый победитель Голодных игр. Двадцать пять лет назад он был выбран для участия и победил. В Седьмом эти игры показывают каждый год на площади перед Домом правосудия, так как очень гордятся его победой. Конечно, участие в первых играх было крайне сложным. Тогда ещё не все правила были приняты, было много поправок, которые принимались в ходе самой игры. Фир смог выжить, убив за всю игру всего двух трибутов в самом финале. Не буду скрывать, что и сам восхищаюсь им. Хотя ему уже за сорок, он находится в прекрасной физической форме. И он же «воспитал» нового победителя — Яго Портшора.       Яго всего двадцать, свою победу он одержал, когда ему было пятнадцать лет. Он единственный, кому меньше семнадцати, и кто смог выиграть. Я отчётливо помню день, когда он был выбран. Потому что это была моя первая Жатва. Он ни на секунду не показал, что ему страшно — ни во время выбора трибутов, ни на самой арене.       В тот год игры проводились в пустыне, где большинство трибутов умерло от жары и жажды, но Яго уже в самом начале смог избавиться от трёх соперников. Всего за игру он убил восемь подростков, в том числе девушку из нашего же дистрикта. Ему принадлежит рекорд по количеству убитых человек за одну игру. В его глазах до сих пор иногда читается ярость, которая проявилась на двадцатых играх. И мне это нравится. Это значит, что он знает, что делать.       Я чувствую, что эти люди могут нас научить важным и полезным вещам, которые помогут нам с Джесси выжить. Точнее, кому-то из нас.       Мы заканчиваем обед как раз в то время, когда большая стрелка на часах подползает к двум. За едой менторы отказываются отвечать на мои вопросы, ссылаясь на то, что у них выделено конкретное время на разговоры, а сейчас нам нужно отдыхать с дороги. Я полностью доверяю этим людям, поэтому просто ем. Здесь нельзя не наслаждаться едой, ведь стол просто ломится от огромного количества разных деликатесов. Но в предвкушении парада у меня получается съесть только кусочек жареной утки (как мне весьма любезно подсказала Мэдди) и странно зажаренные овощи со вкусной, слегка островатой корочкой.       Через пару минут раздаётся звонок, и в зал входят они. Типичные жители столицы.       Глиттер вскакивает с места, берёт нас с сестрой под руки и буквально тащит знакомиться.       — Джессика, это твой стилист, Тигрис! — сестра опасливо протягивает руку этой полуженщине-полукошке, а та игнорирует приветствие и лишь равнодушно мяукает в ответ.       — Джексон, а с тобой будет работать Гардиус. Он просто удивительный! И восхитительный…       Он. Он? Вы серьезно? Эта особь мужского пола? Высоченные каблуки, которые, конечно, не делают его выше меня, облегающий костюм с неприлично короткой юбкой, шарфом из перьев и золотыми волосами. И этот клоун будет меня одевать? Чувствую, что ничего мало-мальски пристойного меня не ожидает.       — Даже не знаю, Джесс, кому из нас больше повезло, — шепчу я сестре и уже громче говорю, — Увидимся.       Джесси со своим стилистом и Мэдди скрывается за дверью в противоположном конце выделенного нам седьмого этажа. Гардиус хватает меня под руку и ведет через коридор, который я даже и не видел.       — Ты знаешь, мы с Тигрис подготовили для вас двоих чудеснейшие, просто очаровательнейшие костюмы! Конечно, это её первый год в качестве стилиста, но она достаточно неплохо себя показывает. — Я наблюдаю за тем, как быстро он перебирает ногами в этих туфлях, но замечаю, что он повернулся на меня и начал разглядывать. — Ах, как хорошо, что ты такой высокий и красивый! — Голос стилиста высокий, а темп настолько быстрый, что иногда сложно разобрать, что тот говорит. — Я бы взял тебя прямо сейчас, но по правилам тебя ещё нужно подготовить.       С этими словами он передаёт меня трем капитолийцам, которые ничем не отличаются друг от друга, да и от других броских жителей Капитолия — ни лицами, ни одеждой, ни манерами или речью. Единственное, чем я их запомнил, это цветом волос — бирюзовым, салатовым и насыщенно-зелёным. Как будто их подбирали специально под наш дистрикт.       Наконец, они приступают к своей работе. Они меня моют, вытирают, бреют, подстригают волосы на голове и ногти, волосы на лице и на теле просто бесцеремонно выдирают. Снова моют, сдирая кожу каким-то средством, натирают чем-то липким и опять моют. Когда они заканчивают, я чувствую себя не обновлённым, а наоборот, уставшим. Меня одевают в халат и сажают в соседнюю комнату, на стенах которой расположены огромные зеркала.       Спустя несколько минут дверь открывается и входит Гардиус, неся в руках два бокала с желтоватым шипящим напитком. За ним команда подготовки вкатывает стенд с одеждой разных оттенков зелёного.       Стилист присаживается рядом со мной, кокетливо закидывает одну ногу на другую и протягивает мне один из бокалов.       — Что это? — я не беру напиток, хоть и знаю, что до арены мне не могут причинить вреда. Иначе обидчиков попросту казнят. Однажды было такое, что стилист решил выжечь узоры на телах трибутов. Естественно, его ждала публичная казнь.       — Ничего особенного, просто энергетический напиток, ну или энергетик. Мы же не хотим, чтобы ты уснул прямо на колеснице.       Я залпом осушаю бокал, после чего команда подготовки берётся за дело. Меня переодевают раз двадцать, и если оценивать объективно, то лучше и в самом деле ехать голышом, нежели в том, что мне предлагают.       Ближе к пяти часам я уже перестаю понимать, что происходит и просто стою, глядя на пустую стену. Кажется, что энергетик подействовал не на меня, а на стилиста с командой.       Стрелка на циферблате подползает к шести, когда Гардиус восторженно всплёскивает руками, ахает и выбегает из помещения. Судя по всему, он выбрал мой костюм. Внезапно я чувствую себя неловко и поворачиваю голову к зеркалу. В нем отражается вполне симпатичный подтянутый парень. Одно «но» — из одежды на нём только еле заметное нижнее бельё, а все тело и волосы выкрашены в зелёный цвет. Я не могу поверить, что они меня выпустят на парад в таком виде! Да ещё и покажут на весь Панем.       Пока Гардиус не вернулся, я разглядываю себя в зеркало, пытаясь принять свой образ, а команда подготовки бегает вокруг, время от времени подлетая ко мне, чтобы смахнуть упавшую ресницу, либо уложить торчащий волос.       — Вы можете мне принести ещё один энергетический напиток? — прошу я, посматривая через зеркало на команду. Они синхронно подпрыгивают на месте и начинают суетиться. Складывается такое ощущение, будто они думали, что я не умею разговаривать.       Я начинаю смеяться. Капитолийцы одновременно останавливаются и замирают, глядя на меня, что смешит меня ещё больше. Через мгновение открывается дверь и входит мой стилист. От неожиданности команда подготовки снова вздрагивает, один из них падает в обморок. В этот момент у меня уже не хватает сил сдерживаться, и я смеюсь во весь голос.       — Дорогой, я понимаю, что ты возбужден предстоящим парадом, но не нужно так смеяться! У тебя краска с тела потекла! — я вытираю слезы с лица, а Гардиус поворачивается к команде подготовки и закатывает глаза. — Быстро всё поправьте!       Пока капитолийцы пытаются закрасить все разводы и выровнять тон, стилист восхищённо меня разглядывает.       — Ты просто очарователен! — говорит он.       — Очарователен? Ты шутишь? — я уже в приподнятом настроении, поэтому меня не возмущают его слова.       — Конечно, очарователен! Не просто очарователен, а бесподобно красив! Ты определённо понравишься спонсорам и всем остальным! И они будут в восторге от моей работы!       — Да уж, больше всего я понравлюсь жителям дистриктов, которые посмеются вдоволь надо мной… — бормочу я себе под нос.       — Кстати, я принес тебе еще один энергетик, если ты хочешь, конечно.       Я благодарю Гардиуса, принимаю бокал и одним глотком выпиваю кисло-сладкий напиток.