***
Когда уже съедены все бутерброды, весь кофе выпит, а солнце поднялось достаточно высоко, я слышу, как сзади раздается пренеприятнейший звук, от которого кровь из ушей может политься. На крышу вбегает Мэдди с сумасшедшим взглядом, сопровождаемая хихикающим Яго и нахмуренным Гардиусом. В ожидании очередной истерики, пытаюсь абстрагироваться, засовываю руки в карманы халата и направляюсь к прибывшей компании. Через мгновение чувствую, как по плечу меня хлопают. — Ну, мужик, ты, конечно, попа-а-а-ал — протягивает Яго. Я оглядываюсь по сторонам, не наблюдая капитолийцев. — А где… — Чувак, ты где вообще? Я же только что их отправил вниз! Я не смог бы выдержать ещё одну поездку с Мэдди на лифте. Ты не представляешь, каково это, слушать её визг в таком крошечном пространстве. Я почти оглох, — хохочет наставник. В ответ я лишь закатываю глаза. — А если серьезно, тебя все обыскались. В десять часов к вам пришли стилисты, а тебя нигде нет. Глиттер такую панику развела, ты даже себе представить не можешь. Всех на уши поставила. Даже бегала к охране комплекса, чтобы камеры проверили. — А Джесс? — А что она? Ровно в десять направилась к Тигрис. По-моему, она даже не в курсе твоего исчезновения. После нашего недолгого разговора мы с Яго спускаемся вниз. Уже на уровне десятого этажа я слышу писклявый голос моего куратора. Когда двери лифта открываются, я вижу недовольные взгляды, направленные в мою сторону — Мэдди, Фир, Гардиус, команда подготовки. Рядом снова хихикает Яго. Без единого слова, команда подготовки берет меня под руки и ведет в ту часть этажа, где меня готовили к параду. Гардиус демонстративно разворачивается на каблуках и идет немного впереди, высоко задрав подбородок. В этот раз мне удается избежать очередного неприятного мытья, видимо, из-за моего опоздания, поэтому сразу направляемся в гардеробную. Там меня ставят на небольшой подиум посередине комнаты и за пару минут облачают в новёхонький смокинг. На мгновение я вспоминаю, что именно таким Джессика хотела меня видеть на параде. Тогда это не удалось. Думаю, что сейчас ей очень понравится. Я поворачиваюсь к Гардиусу, желая поблагодарить за чудесный наряд, но встречаю лишь холодный взгляд. — Гардиус… — начинаю я, чувствуя, как обижен моим поступком стилист. — Пожалуйста, прости меня. Я на самом деле не хотел опаздывать. У меня просто не было часов. Я потерял счет времени. Я вижу, как взгляд капитолийца начинает смягчаться, поэтому продолжаю: — Такого больше никогда не повторится. А этот костюм просто великолепен! Как, впрочем, и тот, что ты подготовил для меня на парад. — Здесь я слегка преувеличиваю, но знаю, что эти слова могут подействовать. — Ты самый гениальный стилист, которого мне когда-либо приходилось встречать! На моих последних словах Гардиус ударяется в слезы, счастливо улыбается и, подбежав ко мне, обнимает. — Ничего страшного, мой дорогой! — Я всё ещё слышу его всхлипывания. — Я надеюсь, что ты действительно усвоил урок. Пока стилист приводит себя в порядок, а команда подготовки бегает вокруг меня, делая метки, помогающие в дальнейшем подогнать под меня идеально костюм, я разглядываю образ. Действительно, он мне очень нравится. Белая рубашка, бархатный пиджак глубокого изумрудного цвета с маленьким стоячим воротничком, отделанным по краям золотыми брошками в форме листьев, такого же цвета брюки, золотой галстук-бабочка, опять же, с листьями и коричневые туфли. Но мне не дают вдоволь насладиться своим видом, а переодевают обратно в халат, заставляют пройти через водные процедуры, а затем отправляют на растерзание к Мэдди.***
Куратор и сестра ждут меня за обеденным столом. Мэдди сидит, скрестив руки на груди и сверлит меня взглядом. — Мэдди, умоляю, прости. Я всё понял. Я был неправ. — Ты хоть понимаешь, как ты нас подвел? — начинает заводиться Глиттер, но я не даю ей договорить. — Понимаю. Мы с Яго и Гардиусом все обсудили. Они меня как следует отчитали, так что я искренне раскаиваюсь в содеянном. Когда моя собеседница слышит, что стилист со мной уже поговорил, то слегка отходит. — Смотри у меня! Я буду более пристально за тобой следить! Я вижу, как коротко хихикает сестра, но затем снова становится серьезной, пытаясь показать Мэдди, что полностью с ней согласна. — Сегодня у вас двоих интервью, поэтому нужно вас подготовить, научить некоторым манерам, — куратор делает акцент на последнем слове, откровенно пялясь на меня. — Научить правильно вести себя перед публикой и подготовить к возможным вопросам Стефана. Ближайшие два часа Мэдди учит нас вещам, по её мнению, очень важным — как сидеть, как махать рукой аудитории, как правильно улыбаться и прочей ерунде. В начале я действительно пытаюсь запоминать, осознавая, что она знает, что именно нравится капитолийцам, а значит нашим потенциальным спонсорам. Но вскоре понимаю, что усвоить все эти бестолковые вещи достаточно сложное занятие. В час дня меня снова забирает команда подготовки. Меня снова моют и бреют во всех местах, стригут волосы и выщипывают брови, мажут различными кремами и даже заставляют вставить в глаза какие-то зелёные стеклышки, преображающие мой собственный цвет, называемые линзами. От этих линз глаза у меня слезятся и краснеют. Но стилист не отказывается от своей затеи, поэтому капает мне какое-то средство, от которого жжение мгновенно проходит, остается только небольшой дискомфорт. Когда меня снова одевают в костюм и поворачивают к зеркалу, я не могу узнать себя — оттуда на меня смотрит красивый, ухоженный и элегантно одетый парень. — Гардиус… — Милый, у меня самого практически нет слов. Ты великолепен! Осталось только одно, — он открывает шкатулку, которая неизвестно каким образом появляется в его руках, и достает из неё золотые часы с большим циферблатом, отделанным под дерево, и узорными цифрами. — Это подарок лично от меня. — Гардиус… — повторяю я. Меня в самом деле очень трогает поступок и реакция стилиста, поэтому я без слов подхожу к нему и просто обнимаю. Тот в ответ начинает всхлипывать и говорит, что мне пора на интервью.