Одно слово за раз

      Эта женщина несносна. С тех самых пор, как появилась на базе, она раздражает Итачи.       Анко легко находит общий язык со всеми членами организации: с уважением обращается к Лидеру, не подходит по пустякам к Какудзу, обменивается улыбками с Конан, шутит с Кисаме, по-страшному напивается с Хиданом и позволяет ему чертить у себя на спине сложные узоры острым ножом. Она змеёй просачивается всюду, на базе Акацуки для неё нет запретных мест: может валяться в комнате Дейдары, пока тот вдохновенно лепит очередной «шедевр», не будет убита, если войдёт в мастерскую Сасори, а в лаборатории Орочимару вовсе прописалась. Саннин от своей ученицы в восторге.       Она подходит и к Итачи: во время отдыха на базе вьётся поблизости, наблюдая, заговаривая, делая намёки, что не прочь оказаться ближе к нему. Лезет везде, змея. Неприятно внимательная, невыносимо гибкая, подстраивающаяся под любого. Любого способная расположить к себе.       — Чего кривитесь, Итачи-сан? — спрашивает Кисаме, замечая взгляд, которым напарник провожает Анко. И этой ночью она не будет одна — Сасори подаёт ей мимолётный знак, и Анко с готовностью выскальзывает следом за кукловодом. За этим наблюдает не только Итачи, но он один — с неприязнью.       — Не понимаю, зачем превращать члена организации в шлюху или же шлюху делать членом организации, — ответил Итачи так, чтобы слышал только напарник.       Кисаме на это лишь хмыкнул — он сам не брезговал близостью с Анко, когда была возможность получить её.       Ночью не заснуть: пульсируют болью перетруженные на последней миссии глаза, а в голове отдаётся звон и стоны — нарисованный воображением голос куноичи, к которой товарищей-нукенинов тянет, как мух к мёду. Так невозможно. Лучше встать и заставить себя выйти с базы, отбежать подальше в лес, на облюбованную поляну, и обнажить клинок. Лёгкая тренировка с катаной поможет успокоиться.       Шаг следует за шагом, за ударом удар, и воздух свистит под клинком. Привычное. Правильное. Спокойное. Вскоре ему становится лучше, и голова почти не болит.       Но вдруг чувства сигнализируют: кто-то рядом, опасность! Итачи подбирается мгновенно и активирует Шаринган.       — Кто здесь? — спрашивает он спокойно, не обращая внимания на то, как сдавило виски.       — Свои, — доносится знакомый голос, и из тьмы под деревьями выступает Анко. Форменный плащ застёгнут не полностью, и лунный свет очерчивает шею, верх пышной груди. — Не поздновато для тренировок?       Итачи промолчал и, вернув катану в ножны, погасил Шаринган. Зрение мгновенно просело до привычного отсутствия чёткости, в голове вновь поднялся шум.       — А я вот решила прогуляться, — продолжала тем временем Анко, лениво потягиваясь, отчего плащ поднялся выше, обнажая колени. — Перед сном воздухом подышать.       Коротко кивнув на это, Итачи сделал пару шагов в направлении базы.       — Эй, Итачи, — окликнула его куноичи без тени прежней расслабленности в голосе. — Проще попробуй побыть разнообразия ради. Я к тебе без подвоха.       — Не нужно никак, — произнёс Итачи, повернувшись к ней. — Я не ищу общения с тобой.       — Лидер приказал мне налаживать связи — я и налаживаю, — отозвалась Анко — профессиональный шпион, добывающий для Акацуки всю необходимую информацию.       — Я знаю, что ты делаешь. Твоя роль в организации — шпионаж не только внешний, но и внутренний.       — Разве это плохо, когда в Акацуки состоят такие кадры? — спокойно пожала она плечами. — Это доказывает, на мой взгляд, что Лидер дальновиден.       — Это так, — согласился Итачи и добавил серьёзно: — Однако от меня тебе стоит держаться подальше.       Анко прищурилась.       — Звучит так, словно тебе есть, что скрывать от руководства, Итачи.       — Всё проще. Тебя слишком много, Анко, и меня это раздражает. Если будешь продолжать действовать мне на нервы… — он на миг активировал Шаринган — тот блеснул алым в темноте. — Можешь спросить у Дейдары, чем это чревато.       — Я уже спрашивала, будь уверен, — сказала Анко, нагая под плащом, хрупкая на вид женщина, слишком хорошо обученная вызнавать чужие секреты. — Хорошо представляю, что ты можешь, Учиха… как и твои слабости.       Эта женщина забывается. Недопустимо.       Вмиг оказавшись рядом, Итачи схватил её за горло и вжал спиной в ствол. Захрипев, Анко выхватила из рукава кунай, но Итачи перехватил его и всадил ей в плечо, прибивая к дереву. Куноичи дёрнулась, зашипела от боли.       — Последнее предупреждение, Анко: не подходи ко мне, — негромко и чётко произнёс Итачи. Из раны струилась кровь, в ночи чёрная под стать плащу. — Те, кто суёт нос в мои дела, долго не живут. Если у Лидера есть вопросы к моей работе, пусть задаст их сам, а не подсылает тебя.       И, разжав хватку, Итачи ушёл, прекрасно понимая, что эта несносная женщина не оставит попыток вызнать его тайны даже после такой демонстрации. В этом её работа и, кажется, кайф.