***
Грэм сидел в офисе и безучастно смотрел в одну точку на стене. Он винил себя в том, что не забил тревогу, когда Эмма не откликнулась ни по телефону, ни по рации. Если бы только он знал!.. Но что он мог сделать? Для начала хотя бы начать искать ее. Но кто бы знал... Когда Эмма вечером не позвонила Дэвиду по поводу его просьбы забрать вещь от Лиама, Дэвид не придал этому значения. Должно быть, она решила отложить до завтра. Но когда выяснилось, что с его боссом беда, он совершенно позабыл о том случае. В то время, когда Эмма уже находилась в больнице, в участок позвонил Лиам Джонс и сказал, что неподалеку от его дома стоит «Жук» шерифа. Когда Дэвид приехал на вызов, оказалось, что двери не были закрыты, а ключи находились в замке зажигания. Он спросил Лиама, успела ли она зайти к нему за пакетом, тот ответил, что Эмма не заходила в дом. Тогда Дэвид попросил вспомнить, не видел ли он что-то необычное или странное, но тот сказал, что ничего такого не заметил. А машину он обнаружил, только когда повез детей к матери Молли. На самом деле он позвонил в полицию по указанию брата. После появления Реджины банда собралась вместе, и они пришли к выводу, что Лиам должен позвонить и сообщить об автомобиле Свон, чтобы не вызывать подозрений. К тому времени, как Нолан начнет расследование, их уже и след простынет.***
Эмма очнулась. Ее глаза были закрыты — было страшно их открыть. До ее слуха долетело частое пиканье. Что-то знакомое. Когда она поняла, что звук синхронен с ударами ее сердца, она понемногу стала успокаиваться. Да, она в больнице. Пиканье замедлялось. Эмма открыла глаза. Огляделась. В коридоре горел дежурный свет, за окном — ночь. Дежурная медсестра только что прошла мимо ее палаты. Нужно быть спокойной. Она вспомнила, что несколько раз пробуждалась, помнила, как чьи-то руки крепко держали ее, а потом провал — тьма. Похитители или санитары? Сложно сказать. Но она очнулась окончательно. Она больше не хочет спать. Сон не был спасением — он был наказанием. Каждый раз, когда она закрывала глаза, ей в ярких красках представлялись картины одна страшней другой: похитители, разноцветные водовороты, крики Реджины. А однажды приснился странный сон. Снился тот день с Джулией, когда она привезла ее в тюрьму, снились заключенные с мертвым потухшим взглядом. В этом сне она снова была маленькой девочкой, сбившейся с пути. Она стояла в бесконечном сером коридоре, окруженном камерами, из которых тянулись руки. Джулия шла сзади и подталкивала ее вперед. Чем дальше они углублялись, тем уже становился коридор, а цепкие безжизненные руки норовили ухватиться за нее. Вот они уже цепляются за ее рукава, и тянут, и тянут, и тянут. Она кричит, просит о помощи, но никто не слышит. Джулии рядом нет. Две пары чьих-то рук схватили ее и начали тянуть в разные стороны. Она кричит, ей больно. Эмма решается посмотреть, кто же пытается разорвать ее, и на этом крик обрывается. Она в замешательстве: в левой камере стоит Реджина Миллс, в правой — Джулия. Маска ярости и жестокости изуродовала их лица, каждая хочет ее себе, но смотрят они не на нее, а друг на друга: — Она моя! — шипит Миллс. — Ей никогда не стать твоей! — кричит Джулия. Тут Эмма почувствовала острую боль в районе сердца, и из ее воспаленного горла вырвался крик боли и ужаса. Она очнулась.***
Грэму не везло. Он несколько раз навещал Эмму в больнице, но каждый раз она спала. Дэвид рассказывал ему, что ее мучают кошмары и припадки. В это было трудно поверить, потому что в те моменты, когда он был рядом, она мирно лежала, погруженная в глубокий спокойный сон. Он подозревал, что это результат успокоительных, которые, вероятно, ей вкалывали после очередной вспышки. За эти дни Эмма сильно похудела, но даже в таком состоянии она была очень красива. Грэм пребывал в подавленном состоянии, он по-прежнему винил себя в произошедшем. Он обязательно найдет этих мерзавцев, и они получат по заслугам! Надо только выяснить, что же случилось в тот день. На этот счет у него уже были соображения, и он собирался обсудить это с Ноланом. За те дни, что Эмма находилась в больнице, он понял одну важную вещь — она ему действительно небезразлична. Даже больше. Он любит ее и сделает ради нее все, что угодно. Когда ей станет лучше, он должен открыть ей свои чувства. Это было необходимо.***
Сегодня Дэвид освободился к обеду. Он собирался заехать в больницу и сообщить Свон, что ее желтый монстр послушно ждет ее на служебной парковке. У него появилось свободное время благодаря волонтерам: несколько ребят из пожарного департамента вызвались патрулировать улицы днем. Это были славные ребята, Дэвид знал их еще со школьной скамьи. Он с радостью принял их помощь, ведь теперь он мог уделить больше внимания своему боссу. Эмма находилась в больнице уже четыре дня. Доктор Вейл сказал, что к концу недели он выпишет ее, так как ее состояние больше не вызывает опасений. Но он настоятельно рекомендует ей посещать психотерапевта, и он, Дэвид, должен за этим проследить. Пообедав в кафе «У Бабушки», он собрался к Эмме, предварительно купив ей обед. — Привет, Мэри! — Здравствуй, Дэвид! — Спящая красавица на месте? — Как и положено. — Молодая и, по мнению Дэвида, очень симпатичная медсестра улыбнулась и подмигнула ему своими кристально-голубыми глазами. Дэвид постучался и вошел в палату. Эмма сидела на больничной койке, обхватив колени, и о чем-то думала. Когда она увидела коллегу, ее лицо стало обеспокоенным и напряженным. — Привет, Эмс! — Привет. — Я тебе обед принес. Только съешь его, чтоб никто не видел, иначе меня больше сюда не пустят. — Спасибо. Дэвид не такой реакции ожидал: он принес ее любимый гамбургер и пирог с вишней, а она даже не отреагировала. — Ты как вообще? — Лучше. — Ммм… Хорошо. — Он не понимал, что с ней, и ему трудно было поддерживать разговор. — Твой «Жук» стоит возле участка — я подумал, что так тебе спокойнее будет. Эмма перевела немигающий взгляд на мужчину. Она вспомнила, что оставила машину возле дома Джонсов. Там же Реджина! — Ты видел ее? — Кого? — Реджину! Как она? — Мисс Миллс? Нет, не видел. — Но почему ее нет в больнице? Нас вместе похитили! Эти подонки ее пытали! — А ты уверена, что это было на самом деле? — осторожно спросил Дэвид. Эмма посмотрела на Нолана, будто впервые увидела: — Ты серьезно? Ты думаешь, я все это выдумала? А ты расспроси людей! Разве никому не показалось странным, что шериф едет на лошади посреди белого дня? — Она не была уверена в своих словах, но накануне ей приснился сон, в котором они с Реджиной скачут на коне. Эмма обнимала женщину за талию и даже во сне ощутила волнение от такой близости. Сон был таким реальным и ярким… это было невероятно, но вполне могло оказаться правдой. Реджина тогда оставила ее возле больницы, но Эмма не помнила подробностей, единственное, что она помнила, — это пронзительный и полный боли взгляд бездонных темных глаз. — Я не говорю, что это все выдумка, но… — Он замялся, ему неловко было обсуждать эту тему с начальницей. Доктор Вейл предупредил его, что у нее могут возникнуть ложные воспоминания, которые были порождены галлюцинациями. А еще эта история с лошадью… он уже опрашивал санитаров и людей, но никто ничего не видел, а не заметить скачущую по улицам города лошадь, с незнакомкой и бессознательным шерифом, — очень нужно постараться. — Ты думаешь, я сама себя накачала наркотой?! — Боже, конечно, нет! — Тогда почему ты мне не веришь? — Просто кому нужно похищать и пытать шерифа?! Кем нужно быть, чтобы сотворить такое, и для чего? — Им не я нужна была. Они охотились за Реджиной. — Эмма поймала взгляд напарника, он смотрел на нее, как на душевнобольную. Ей хотелось встать и встряхнуть его как следует, чтоб он отнесся к ней серьезно. — Хватит так на меня смотреть! Пойди в дом к Джонсам и спроси у нее сам! Дэвид видел, как этот разговор взволновал ее: частота дыхания и пульса возросла, о чем свидетельствовал характерный звук, исходящий от монитора пациента, контролирующего ее жизненные показатели. Он не знал, что делать, но определенно он должен успокоить ее: — Хорошо, я схожу к ним и опрошу Реджину. Мы поможем тебе, Эмма. Блондинка кивала: — Только сразу же расскажи, как все прошло, ладно? — Конечно, Эмс.***
Дэвид не собирался обманывать Эмму: выйдя из больницы, он прямиком направился к дому Джонсов. — О, Дэвид, привет! — С того момента, как он позвонил в полицию, Лиам прекрасно понимал, что ему еще не раз придется встретиться с Ноланом. Он был готов. Ради брата, ради их возобновившихся отношений. — Привет, Лиам. Можно войти? — Да, конечно, проходи. Кофе? — Не откажусь. Они прошли на кухню. Хозяин занялся кофеваркой, Дэвид устроился за столом. — Слушай, — начал Дэвид, — ты наверняка уже слышал о том, что произошло с Эммой. — С шерифом Свон? — обернулся мужчина. — Да, конечно. Это ужасно! — Не то слово. — А что именно случилось? Я только слышал, что ее нашли в тяжелом состоянии возле больницы. Кто мог с ней сделать такое? — Вот это я и хочу выяснить. Можно поговорить с Мисс Миллс? Лиам разлил кофе по чашкам и поставил напротив каждого. — Оу! — Джонс принял виноватый и смущенный вид. — Сожалею, но они с моим братом закончили свои дела и несколько дней назад покинули город. Задумавшись, Дэвид сделал небольшой глоток: — Отличный кофе. — Спасибо.***
По дороге в участок мысли Дэвида крутились вокруг Эммы. Получается, что Реджина уехала за день до «похищения» Свон, выходит, ей все это привиделось. Но что же тогда случилось? Как выяснить правду и помочь Эмме вспомнить? Ему нужен совет специалиста, и он знает, куда обращаться. Но сначала надо заехать к Грэму. — Привет, напарник. — Привет, Дэвид. Ты был у Эммы? — Да. — Она спала? — Нет. — Почему только мне всегда не везет? — Он посмотрела на часы. — Прием окончился почти два часа назад. — Я обещал ей заехать к Джонсам. Она уверена, что их с Реджиной Миллс вместе похитили. — И? Что она сказала? — В том-то и дело, что ничего — она уехала до того, как Эмма пропала. Честно говоря, я не сомневался в этом. Тебе не кажется, что было бы странно похищать двух женщин, одна из которых шериф? У нас маленький тихий городок. А ты что думаешь по этому поводу? — Есть кое-какие соображения. Когда изучал дело ограбления чикагского банка, случайно наткнулся на одно дело. В общем-то, обычное дело. Были задержаны наркоторговцы — мелкие сошки, которые нанимали начинающих торчков за дозу. Те «вербовали» обычных людей в их ряды, насильно вкалывая дозу наркотика. Таким образом они подсаживали человека на наркоту. В нескольких штатах люди пропадали на несколько дней, потом их находили в наркотическом опьянении. Но это лишь малая часть известных случаев, сам понимаешь. Пострадавшие от их рук, вероятно, и сейчас являются их клиентами, так что масштабы немалые. Дэвид слушал и кивал. Все сходится. — Значит, с нашей Эммой это же и произошло? Грэм неопределенно пожал плечами. Это кажется более вероятным, чем похищение. — То, о чем ты говоришь, похоже на то, что произошло с ней, но… кому придет в голову похищать шерифа?! Грэм печально улыбнулся: — Они не знали, что она шериф. На вид Эмма — хрупкая блондинка, она не носит форму, ездит на личном автомобиле. Ты нашел ее «Жука» возле дома Лиама Джонса, а он живет почти на самом краю города, возле леса. Возможно, она заметила что-то, ты же ее знаешь, скорее всего, она пошла проведать и попалась. Дэвид тяжело вздохнул. — Хорошо. Тогда надо начать расследование. От Эммы сейчас помощи не жди, она еще больше все запутает, но надо помочь ей вспомнить. — Как же быть? — Я проведаю доктора Хоппера. Он должен знать, что нужно делать. — Хо-хо! Думаешь, она будет посещать его сеансы? — Нет, не будет, потому я и хочу навестить его.***
— Мисс Свон, но вам станет значительно лучше после этих сеансов, — мягко произнес доктор Вейл. — Меня зовут Эмма. — Хорошо, Эмма. Ну, так что? — Нет. Я не чокнутая! Мне не нужен мозгоправ! — Но это поможет тебе справиться с кошмарами, восстановит память. Эмма молчала, доктор продолжил: — Ты поймешь, что — правда, а что — вымысел. — Я сама разберусь. — Эмма скрестила руки на груди, давая понять, что разговор окончен. — Ну, как скажешь, я не имею права принуждать тебя. — Доктор встал и направился к выходу. Оставшись одна, Эмма откинулась на подушку и закрыла глаза. Где же Дэвид? Почему его так долго нет? Что с Реджиной? Реджина. Она помнила все как в тумане. Ее сны и видения слились с воспоминаниями в один сплошной кошмар. Надо во всем разобраться. Она помнила, что ехала к дому Джонсов по просьбе Дэвида, помнила, как увидела Реджину, уходящую в лес. Они разговаривали, а потом… потом… Эмма с силой зажмурилась, перед глазами расцвели белые розы. Вспоминай, Эмма, вспоминай! Голоса. Да, двое или трое мужчин. Этого мало, Эмма, что еще? Она обхватила голову руками. Тупая боль начала распространяться от затылка через макушку, уходя куда-то вглубь. Эмма стиснула зубы. Боль. Да, она боролась с одним из них, а потом — провал. Когда пульсирующая боль перешла в постоянно ноющую, Эмма сдалась. Из ее глаз потекли слезы. Она злилась на себя, что не может ничего вспомнить. Она не может вспомнить, что стало с Реджиной! Вместо того, чтобы вызвать медсестру и попросить ее вколоть обезболивающее, Эмма позволила боли окутать ее разум. Она заслужила это. Закрыть глаза и ждать — все, что она может.***
Доктор Арчибальд Хоппер только что отпустил своего юного пациента. Бедный малыш. Несколько месяцев он общается с ним, а ему никак не легче: мальчик считает, что живет в заколдованном городе, жители которого — герои сказок. Таких случаев в его практике еще не встречалось. Он — сирота и живет в приюте, а там не всегда сладко. Арчи его понимал — жить в вымышленном мире гораздо спокойнее, чем в реальности. На сегодня Генри был последним пациентом, и доктор собирался домой, чтобы провести время со своим дружелюбным псом Понго. Но его планы нарушил внезапный визит временно исполняющего обязанности шерифа Нолана. — Здравствуйте, доктор Хоппер, можно зайти на минутку? Арчи слегка растерялся, не часто его навещала полиция. — Да-да, конечно, проходите, Дэвид. Вы по делу или просто мимо проходили? — Вообще-то я по делу. Мне нужна помощь касательно Эммы. Вы уже в курсе, что с ней произошло, доктор Вейл рекомендовал ей посещать ваши сеансы. — Да, мы говорили с ним о шерифе Свон, но она, как я понимаю, не горит желанием видеть меня. — Я уверен, доктор, здесь ничего личного, она считает, что в силах справиться сама. — Я понимаю, взрослые люди боятся психотерапевтов, хотя в этом нет ничего зазорного, это просто общение…правильное общение. — Вам виднее. — Дэвид смущенно отвел глаза, он сам не был уверен, что обратился бы к нему, будь он на месте Эммы. — Эмма уверена, что ее похитили, и сейчас одержима поисками преступников. — Очень интересно. А вы полагаете, что это неправда? — Имеются некоторые противоречивые факты. — Поясните, если это не служебная информация? Я хочу представлять полную картину. — Да, конечно. Она утверждает, что ее и Реджину похитили. Будто их отвезли в неизвестное место и пытали. Потом она очнулась возле больницы. Сейчас ее мучают кошмары, вспоминаются какие-то детали, но это может быть ее воображение. Она сама не уверена ни в чем. Сейчас она просит меня привезти Мисс Миллс в больницу, потому что ей досталось не меньше ее. — А кто такая Реджина? — Произошел несчастный случай. Эмма сбила эту женщину. Между ними сложные отношения, насколько я могу знать. Эмма несколько раз просила у нее прощения за инцидент, но та непреклонна. Между ними постоянные ссоры. Эмма была в подавленном состоянии в последнее время. Арчи сидел в кресле в своей любимой позе: прямая спина, руки на коленях, сцеплены в замок. — Кажется, я понимаю причину ее состояния. Судя по всему, чувство вины перед этой женщиной настолько глубоко, что заставляет переживать тот момент снова и снова. Она чувствует за нее ответственность. Вы говорите, Эмма давно находится в депрессии, вероятно, это и усугубило ее состояние после нынешнего инцидента. Своими поступками она хочет защитить ту женщину, в ней говорит страх. Страх не быть прощенной и страх за жизнь Реджины. — Иногда она выкрикивает ее имя во сне и просит не трогать ее. — Да. Это подтверждает мои слова. — Как ей помочь? Что нам нужно делать? — Подыграйте. Она хочет расследование? Не мешайте, помогите, чем сможете. В процессе ее действия и мысли заведут ее в тупик. Это заставит мозг активно работать, и тогда, со временем, она начнет понимать, что всего этого не было. Она научится отделять видения, вызванные наркотиками, от действительности, и однажды все вспомнит. — То есть, я должен расследовать ее «похищение». — Именно так, если хотите ей помочь. Дэвид вздохнул: — Я все понял, спасибо. Надеюсь, это ей поможет. — Желаю удачи! И скорейшего ей выздоровления!***
Казалось, время совсем остановилось. Эмма смотрела на часы, а стрелка словно приросла к циферблату и никак не желала двигаться. Она чувствовала себя почти что здоровой. Физически. Так почему она еще здесь? С тем же успехом она может лежать дома, чего она делать, конечно же, не собиралась. Она подозревала, что Дэвид в сговоре с доктором, потому она до сих пор находится тут. Дэвид. Что же так долго его нет? Эмма собиралась встать с кровати. Ей нужно позвонить. Она чуть не упала, когда ее ноги запутались в длинной хлопчатобумажной ночнушке, которую обязаны носить все пациенты. Как только она справилась, в палату вошел Нолан: — Эй, ты куда собралась? Эмма обернулась на голос и опять едва не упала, вновь запутавшись в подоле. — Банк грабить, куда же еще? — В таком случае тебе нужен напарник, — весело подмигнул он. Эмма закатила глаза: — Хватит чепуху молоть, я себе места не находила, ты где так долго был? — Выполнял твое задание. Как ты и просила. — Так долго? — недоверчиво спросила Эмма. — Еще заезжал в участок, Грэм попросил. — Ясно, ясно, ну давай, не томи. Как ты с Реджиной поговорил? Она в порядке? Она здесь? — Эмма, полегче! — Прости, но тебя так долго не было. — Я виделся с Лиамом, но Реджину не видел. Лицо блондинки вопросительно вытянулось. Прежде чем она успела задать вопрос, Дэвид продолжил: — Его младший брат и Мисс Миллс уехали накануне твоей пропажи. Глаза Эммы еще больше расширились: — Но это невозможно, Дэвид! Мы вместе были там, а потом нас схватили! Он лжет! Лиам лжет! — Но зачем ему это? Ведь он сам позвонил насчет твоей машины. Стал бы он это делать, будь его рыльце в пушку? — Я не знаю! Но он лжет! Дэвид, поверь же мне! Ты должен допросить его. — Для этого нужны серьезные основания, ты знаешь это не хуже моего. — Разве моего похищения недостаточно? Это не серьезное основание? Дэвид переминался с ноги на ногу — в такой ситуации он никогда прежде не оказывался: с одной стороны, она была его боссом, хоть и временно отстранена, с другой — он понимал, что, если позволит ей увлечь его в эту игру, они пойдут по ложному пути, потеряют время и упустят настоящих преступников. Но сейчас он был шерифом, и он принял решение: — Хорошо, я еще раз съезжу к дому Джонсов и проверю все вокруг, должны остаться следы. — Я с тобой! — Эмма… — Он посмотрел на нее укоризненно. — Но я не могу больше здесь находиться! — взмолилась она, но это ей не помогло. — Я буду держать тебя в курсе, а сейчас будь примерной девочкой и отдыхай. Как только Нолан вышел из палаты, Эмма принялась раздумывать над тем, почему Лиам соврал. Она представила его дом. Вот крыльцо, к нему ведет главная дорога, а с краю по периметру дома протоптана небольшая тропинка, уводящая в лес. Вот она идет по ней, вслед за темной фигурой женщины-загадки. Они погружаются в лес все глубже и глубже, скоро станет совсем темно, и трудно будет хоть что-то разглядеть. Но внезапно лес редеет, и они выходят к старому дому. Вокруг него стоят автомобили. В окнах горит свет, и Эмма видит силуэты людей. Реджина направляется прямо к парадному входу, но не успевает войти, потому что ее окликают. — Она знала этих людей, — вслух произнесла Эмма. Она вспомнила, что раньше этот дом принадлежал семье Молли, но прошло уже много лет с тех пор, как в нем кто-то жил. Джонсы никак не могли его продать, потому что никто не хотел жить в такой дали от города. Что это были за люди? Почему Лиам не упоминал о них? Если они там, Дэвид их допросит, а если нет? Она бы не стала придавать этому факту столько значения в любом другом случае, но вокруг этой семьи, этой пары незнакомцев слишком много всего непонятного. Эмма чувствовала, что рядом с ней происходит что-то нехорошее, что-то важное, как всегда чувствовала, лжет человек или говорит правду. Но как донести это до сослуживцев, она не знала. Она видела, как Дэвид смотрит на нее — он ей не верит, хоть и старается сделать вид. На него рассчитывать не стоит, он это делает по своим причинам, но это ее не волнует, потому что ее обманывают, а она хочет знать, зачем и почему. Сейчас она словно в клетке, но скоро ее выпустят, и тогда она возьмет дело в свои руки. Вечером того же дня доктор Вейл сообщил Эмме две новости: первая, что он собирается ее выписать (но к работе приступить она еще не может); вторая — ему позвонил Дэвид и просил передать, что сегодня он не сможет зайти к ней. А также передал, чтобы она не волновалась, потому что ничего интересного в его докладе не будет. Это были две противоречивые новости. Но радовалась она больше, чем огорчалась, потому что уже завтра она сможет пойти к тому дому и найти то, чего не смог Дэвид, и она не собиралась церемониться с Лиамом Джонсом, она выбьет из него правду.***
Дэвид попросил Грэма немного задержаться в свою смену. Напарник хотел выкрутиться, но когда услышал, что дело касается Свон, охотно согласился посидеть в офисе столько, сколько потребуется. Дэвид хорошо знал город и лес, прилегающий к нему. Мальчишкой он изучил его как свои пять пальцев. Дом, сейчас принадлежащий семейству Джонсов, он тоже хорошо знал. Когда он был еще подростком, тот уже пустовал. Он знал, что Лиам много раз пытался его продать, но покупатель так и не нашелся. Сейчас он направлялся к нему по шоссе на служебном автомобиле. Дом по-прежнему выглядел пустым и одиноким. Дэвид обошел его вокруг, но ничего примечательного не заметил. Окна закрыты, внутри никого. Никаких следов ни людей, ни машин. Единственное, что показалось необычным, так это то, что трава вокруг дома была подстрижена и дом выглядел довольно чистым. Дэвид вошел в подсобку: в углу стояла газонокосилка, и в воздухе витал запах свежевыкошенной травы. Это нормально, что Лиам ухаживает за газоном, может быть, снова ищет покупателей? Он достал мобильный телефон и позвонил. На третий гудок трубку подняли: — Алло? — послышался мелодичный женский голос. — Привет, Молли, Лиам дома? — О, Дэвид, здравствуй! К сожалению, его не будет несколько дней — он уехал по работе в Портленд, мы с детьми одни дома. — Вот как. — У тебя что-то срочное к нему? — Да. Нет. Может быть, ты мне поможешь? — Ну, я не знаю… — Я хотел спросить насчет вашего второго дома. Я сегодня проезжал мимо и заметил, что лужайка вокруг подстрижена… — О, это да. Лиам снова хочет продать его, — женщина закатила глаза и засмеялась, — сколько я его ни уговаривала — уперся, как баран. — Он упрямец, это точно. Ну, удачи вам с продажей! — Спасибо, Дэвид. Не заедешь в гости, я приготовила пирог с малиной? — Спасибо, Молли, но сейчас никак — аврал на работе. — Да, я слышала про Эмму. Бедняжка. Надеюсь, вы найдете тех, кто сделал с ней такое. Я думала, мы живем в спокойном, тихом городке, а теперь боюсь детей на улицу выпускать. — Мы обязательно найдем преступников и накажем, будь уверена.***
Когда Дэвид возвращался домой, он все раздумывал над тем, что увидел возле того дома. Ничего необычного там не было, но что-то его тревожило. Внезапная мысль озарила его: там не было следов. Никаких. А ведь на Эмму напали где-то рядом с тем домом. Должны были остаться следы примятой травы, но их не было. Все было скошено. Лиам (случайно?) уничтожил улики. Выходит, им остается только ждать, пока хулиганы не объявятся за новой жертвой, или ждать, когда Эмма что-нибудь вспомнит по существу.***
Свобода. Второй раз за свою жизнь Эмма ощутила ценность этого слова. Она вышла из здания больницы и пешком отправилась домой. Как же было хорошо размять ноги и подставить лицо теплому солнцу. Нет ничего хуже, чем оказаться в неволе, даже если это стены больницы. Придя домой, она первым делом направилась в душ. Горячий, домашний душ. Вот уж что действительно успокаивает и расслабляет. Переодевшись в чистое, Эмма сварила себе кофе, приправив доброй порцией корицы. Надо срочно съесть что-то мясное и не очень полезное, иначе она думать не сможет. А подумать было над чем. Накинув на плечи кожаную куртку, Эмма отправилась во всеми любимое кафе «У Бабушки». Сначала она собиралась перекусить как следует, а потом заглянуть в участок. Пешком, конечно, ходить полезно и даже иногда приятно, но во всем нужно знать меру. Кроме того, ей нужно было увидеться с Дэвидом. С тех пор, как она была здесь в последний раз, ничего не изменилось: люди входили и выходили, общались, смеялись. Это хорошо, потому что им не нужна шумиха. Дэвид хорошо выполнил свою работу — сделал так, чтоб об инциденте с похищением знали минимум человек. Она понятия не имела, как он заставил немалое количество людей молчать, но это сработало — на нее никто особенного внимания не обратил, когда она вошла в кафетерий. — Привет, Эмма! — Привет, Руби, — улыбнулась Эмма. — Как тебе не стыдно? Совсем позабыла к нам дорогу. — Прости, Рубс, не очень хорошо себя чувствовала в последнее время. — Да, я вижу, — произнесла она, разглядывая девушку. — Ты выглядишь слегка бледной и похудевшей, но, знаешь, тебе идет! — Ты всегда умела делать комплименты, — засмеялась Эмма. — Всегда пожалуйста. — Официантка одарила ее широкой улыбкой. — Что тебе принести? Эмма заказала большую порцию картошки, двойной фирменный гамбургер и большой стакан колы. Руби приняла заказ и присвистнула: — Видимо, мои комплименты ничего не стоят. Эмма засмеялась: — Не обижайся, просто с диетой покончено! Через несколько минут Эмма с аппетитом уплетала гамбургер. Вот оно — настоящее наслаждение! Но она и половины заказа не осилила, прежде чем ее желудок наполнился. От постной больничной еды он уменьшился, и сейчас она чуть не со слезами на глазах смотрела на недоеденный бутерброд. Ничего, это дело поправимое. Эмма потягивала через трубочку ледяную колу и бездумно наблюдала за тем, как неутомимая Руби порхает от столика к столику. В один момент кто-то из посетителей ее окликнул, и она резко обернулась. Эмма чуть не захлебнулась от увиденного: копна темных волос взметнулась вверх, описывая дугу, в солнечном свете ее волосы цвета воронова крыла засияли разными оттенками. В этот момент ей показалось, что сейчас она увидит точеный профиль Реджины Миллс, она задержала дыхание, но вместо этого ее встретила озорная улыбка официантки. Еще в течение нескольких секунд Эмма продолжала смотреть на молодую девушку. Ей стало не по себе. Она огляделась, будто не понимала, как она здесь оказалась, встала из-за стола и почти бегом вышла на улицу. Что же она медлит? Ей просто необходимо увидеться с Дэвидом. Ей нужно все знать. Не мешкая ни секунды. Эмма направилась в участок.***
— Ооох, как хорошо! — Грэм сидел на своем кресле и железной линейкой чесал больную ногу под гипсом. — Это просто кайф! — Ну ты даешь, — усмехнулся Дэвид. — Посмотрел бы я на тебя, будь ты на моем месте! Чешется, как заноза в заднице! — Не знаю… ни того, ни другого у меня не было. — Ну ты и гад! — Грэм прицелился, чтобы кинуть линейкой в напарника. — Эй, эй, полегче! Я все же твое начальство. Грэм опустил руку: — Ладно-ладно, придется записывать, чтобы потом припомнить тебе все. Дэвид театрально закатил глаза: — Какой же ты нежный, и как таких берут в академию? — Ну, все! Ты попал! — Грэм взял костыли и направился к столу Дэвида, тот встал и побежал вокруг стола, Грэм — за ним. — Иди сюда, трус, получи по заслугам! — А ты сначала догони! В это время в офис вошла Эмма. Она встала как вкопанная, наблюдая за тем, как двое здоровых мужчин бегают по кругу, выкрикивая колкости в адрес друг друга. Осталось только языки друг другу показать для полного сходства с детьми. — Теперь я понимаю, почему вам не хватает времени. Услышав знакомый голос, оба мужчины остановились и уставились на Свон. Неловко было оказаться в таком глупом положении. Грэм, смутившись, опустил глаза и покраснел, на лице Дэвида возникла глуповато-извиняющаяся улыбка: — Привет, Эмма. Мы не знали, что ты придешь, — единственное, что он мог сказать. — Конечно, а то бы напустили на себя озабоченный вид. Простите, что оторвала вас от рабочего процесса. Лицо Грэма еще сильнее покраснело, пристыженный Дэвид захлопал глазами. — Ладно, ковбои, амнистия. Грэм заковылял к своему месту. — Ты вчера не пришел, — обратилась она к Дэвиду. — Да, но доктор Вейл должен был… — Он предупредил, — нетерпеливо прервала его она. — Так что там? Нашел что-нибудь интересное? Что Лиам говорит? Застигнутый врасплох, Дэвид не успел настроиться на этот разговор: — Эм-м, нет. То есть, да, я был там, обошел оба дома, но ничего не нашел подозрительного. Кто-то скосил всю траву возле домика в лесу, и там нет никаких следов борьбы. Я хотел опросить Лиама, но его нет в городе, Молли сказала, что он уехал по делам в Портленд. Да, и еще, они собираются снова попробовать выставить дом на продажу, поэтому в этот раз привели его в божеский вид. Это все, что мне удалось узнать. Эмму ничуть не огорчили его слова. Она знала, что Дэвид не очень внимательный, к тому же чувствовала, что они не верят ей, поэтому не относятся к этому делу серьезно. — Хорошо, — спокойно сказала она. Напарники переглянулись — утром они обсудили это и ожидали, что Эмма начнет рвать и метать, но сейчас она была само спокойствие. — Ладно, мальчики, я пошла. — Куда? — Мне же положено отдыхать, вот я и собираюсь воспользоваться этой возможностью. Ну, счастливо оставаться! — И под взглядом двух ошарашенных пар глаз она вышла из офиса.***
Выйдя из здания, по пути прихватив ключи, она прямиком направилась к служебной стоянке. Ее «Жук» ярким пятном выделялся среди остальных автомобилей. Наконец-то они воссоединятся, как же она скучала по нему! Он был частью ее семьи, как бы смешно это ни звучало. У нее были друзья, но недостаточно близкие, чтоб доверить им свои переживания по поводу прошлого или настоящего, у нее были коллеги, которых она любила, но рядом со всеми этими людьми она не чувствовала себя достаточно комфортно. Ее любили, но никто никогда не задумывался над тем, что же у нее внутри, о чем она думает или о чем переживает. Правду о ее детстве никто не знал, разве что Дэвид и Грэм — они легко могли найти эту информацию в ее личной карточке, — но никто из них ни разу не спросил ее об этом напрямую. Эмма села в салон и завела мотор. Машина поприветствовала ее тихим урчанием. Эмма погладила руль, провела рукой по приборной доске. На лице играла легкая улыбка. Внезапно в голове возникла картинка, она была туманной и расплывчатой, голоса далекие и приглушенные, как на старой пленке: она сидит под сенью большого дерева, а рядом с ней Реджина. Эмма рассказывает ей о том случае со спиртным, а та внимательно слушает. Видение так же внезапно прошло, как и появилось. Глаза Эммы метались, она тяжело дышала. Это точно было! Она вспомнила! Ее тогда очень мучила жажда. Реджина спросила, как она себя чувствует, а Эмма рассказала ей о том парне, Колине Крейви. Блондинка решительно нажала на педаль акселератора и, взвизгнув колесами, выехала на дорогу. Она ехала предельно быстро, но осторожно. В памяти еще остались воспоминания об аварии. До брошенного дома Джонсов она доехала довольно быстро. На этот раз он был пуст: ни припаркованных машин, ни людей в окнах видно не было. Эмма осторожно вышла из автомобиля, стараясь производить как можно меньше шума на случай, если кто-то окажется дома. Трава действительно оказалась свежескошенной. Ее подстригли даже там, где это было вовсе не обязательным. Эмма, недолго думая, полезла в бардачок и спустя некоторое время появилась с небольшим черным кейсом в руках. С тех пор, как она стала шерифом Сторибрука, ей еще ни разу не доводилось пользоваться набором для сбора улик. Ну, все когда-то бывает впервые! Подойдя к парадной двери, постучала: — Эй! Есть кто дома? Тишина. Эмма огляделась — никого. Тогда она полезла во внутренний потайной карман куртки и достала небольшую связку металлических палочек, похожих на шпильки, — это были отмычки. Она не пользовалась ими бог знает сколько времени, но это как езда на велосипеде — научившись однажды, никогда не разучишься. Спустя пару минут что-то в замке щелкнуло, и Эмма вошла внутрь, прикрыв за собой двери. Внутри царил идеальный для заброшенного дома порядок: ни пыли, ни грязи, ни старого хлама. Что ж, на этот раз Лиам решительно настроился продать дом, но Эмма знала, что дело вовсе не в этом. Она обошла все комнаты на первом этаже и, не увидев ничего подозрительного, направилась на второй. Заходя в последнюю из комнат, Свон была на грани разочарования — все было слишком идеально в этом доме. Эта комната не отличалась ничем от других, кроме того, что в ней находилась большая двуспальная кровать. Убранство было довольно скромным. Эмма присела в кресло рядом с окном и глубоко вдохнула. Сердце екнуло. Ее обоняние уловило еле ощутимый тонкий аромат, который напомнил ей о Реджине. Не может быть. Она сделала еще один глубокий вдох, но на этот раз ничего такого не почувствовала. Наверное, почудилось. Эмма откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, чтобы успокоиться и обдумать дальнейшие действия. Она даже не догадывалась о том, что в этом кресле, в той же позе, сидела и Реджина, когда ей нужно было успокоиться. В комнате было душно. Вокруг стояла тишина. Где-то неподалеку щебетали птички. Эмма не заметила, как задремала. Ей снился сон. Она пробиралась сквозь чащу леса по тропинке, поросшей травою. По ее лицу, рукам и одежде скользили солнечные лучики, проходящие сквозь кроны деревьев. Лес был оживлен и спокоен. Она шла, не задумываясь над тем, куда идет. Тропинка петляла, уводя ее все глубже в лес. Внезапно тропа разделилась. Эмма остановилась и задумалась, какое направление выбрать. Тропинки выглядели совершенно одинаково, ни от одной не чувствовалось угрозы. Эмма была в замешательстве. Ее взгляд метался от одной тропки к другой. Вдруг Эмма встрепенулась, она услышала, как вдалеке плачет ребенок. От этого звука все внутри сжалось. Эмма закрыла глаза, чтобы понять, откуда он доносится, а когда открыла, смело пошла по тропинке, уходящей налево. С каждым шагом плач становился все громче, Эмма прибавила шаг. Внезапно деревья расступились, и она оказалась на залитой солнцем поляне. Она узнала это место, только сейчас здесь не было загона. В центре поляны сидела девочка с длинными темными волосами и горько плакала. Эмма подошла к малышке: — Что с тобой случилось, девочка? Почему ты здесь одна? Ребенок посмотрел на нее большими заплаканными глазами: — Я не могу найти своих папу и маму. — Две большие слезы упали с длинных ресниц. — Ох, малышка, — посочувствовала Эмма. — Пожалуйста, помогите мне! Мне очень страшно! Не оставляйте меня здесь одну. Вы сможете мне помочь? — взмолилась девочка и посмотрела на Эмму, будто она была ее единственной надеждой на спасение. — Хорошо, милая, давай найдем твоих родителей. Для начала скажи, как тебя зовут? — Меня зовут Реджина Миллс, — представилась девочка. — Реджина… — прошептала Эмма. Не может этого быть! Она стала вглядываться в детское лицо. Да. Это она: тот же разрез глаз, те же нос и щеки, только еще детские. Эмма не знала, как реагировать и что делать дальше. Она пришла в себя, только почувствовав в своей руке теплую детскую ладошку. Реджина перестала плакать, но, все еще всхлипывая, взяла спасительницу за руку, тем самым вверяя ей свою жизнь. — Отведите меня к папе и маме, — повторила она. — Пожалуйста. Пожалуйста! Спасите меня! Спасите! Спасите! Эмма, спаси меня! СПАСИ МЕНЯ, ЭМ-МА!!! И тут она проснулась. Короткие ногти впились в подлокотники, костяшки пальцев побелели, мышцы свело. Ее била дрожь. Тяжело дыша, она пыталась прийти в чувство. В голове до сих пор звучал детский крик. Этот сон здорово напугал ее и в то же время заставил действовать. Эмма резко встала, отчего перед глазами замелькали «белые мухи». — Полегче, Эмма, — сказала она вслух, — не хватало снова лишиться чувств. Она подождала, пока головокружение пройдет, и подошла к окну. Отсюда она увидела то место, где на них с Миллс напали. Она отчетливо вспомнила, что видела людей в доме, и, судя по количеству припаркованных машин, их было не мало. Эмма стремительно вышла из комнаты и, сбежав по лестнице на первый этаж, очутилась на улице. Энергичными шагами направилась прямо за дом, туда, где в тот день стояли машины. Этот небольшой участок земли не был покрыт травой, дождя с тех пор не было, поэтому здесь должны были остаться следы от шин. Но их не было. Эмма оглядела голую землю в надежде увидеть хоть какую-нибудь зацепку, но ничего не обнаружила. Она нахмурилась, между бровей образовалась складочка. В голове шли мыслительные процессы. Эмма резко сорвалась с места, чуть не потеряв равновесие, и направилась в дом за кейсом, который она оставила на втором этаже. Через несколько минут она стояла возле газонокосилки. От нее до сих пор пахло недавно скошенной травой. Эмма надела тонкие силиконовые перчатки, достала баночку с порошком для проведения дактилоскопического исследования, пару кисточек и осторожными легкими движениями начала покрывать ручку газонокосилки черным порошком. Спустя десять минут она прищелкнула языком и рассмеялась — ручка была абсолютно чиста. Она была готова поспорить на что угодно, что и в доме не найдет ни одного отпечатка. Для полной уверенности, ей пришлось вернуться в дом и нанести порошок на детали, которые могли чаще всего использовать: выключатели, ручки дверей, краны, но это была пустая трата времени — они были девственно чисты. Весь дом был чист. Так поработать мог только профессионал, и вряд ли он был один. Лиам не годился на эту работу. Не он косил траву, не он прибрался в доме. Он вообще сюда не заходил, во всяком случае, в последнее время. Она так и знала — он лгал. Жаль, его сейчас нет, она бы устроила ему допрос. Отсутствие улик — тоже улика. Теперь ей было над чем поразмыслить. Эмма собралась уходить, больше здесь нечего было делать. Она вернулась на кухню за кейсом, сняла перчатки и сунула их в карман куртки. Напоследок, окинув помещение беглым взглядом, пошла к выходу и резко остановилась. Слегка приоткрытая дверца под умывальником привлекла ее внимание. Ничего особенного — просто сломанная дверца, но Эмму тянуло туда, как магнитом. Она поставила кейс на пол и медленно подошла к раковине, не сводя глаз с темной расщелины. Ее рука медленно коснулась ручки дверцы и так же медленно потянула дверь на себя. Эмма задержала дыхание, во рту пересохло, кровь стучала в висках. Конечно, она не ожидала никакого чертика, выпрыгивающего с громким «Бууу!», но она была уверена, что обнаружит что-то важное внутри. И не ошиблась. Когда дверца полностью раскрылась, сначала Эмма не увидела ничего особенного: пустой контейнер для мусора, коробочки, баночки — все как у всех. Она уже собралась встать, чтоб уйти, но в последний момент ее взгляд упал в дальний угол. Там лежал небольшой темный комочек. Эмма потянулась за ним. Через мгновение на ее ладони лежал скомканный кусочек бинта, пропитанный засохшей кровью.