На краю души

— Надеюсь, я не прервал вашего уединения? — Джедайт любезно указал на столик с легкими закусками, фруктами и вином. Миливия с удовольствием уселась на высокий резной стул и позволила мужчине наполнить ее бокал. До сна осталось всего ничего: солнце уже практически село, оставляя после себя обжигающий холод, и Магичка благодарно накинула на плечи клетчатый плед, принесенный Джедайтом. От этого человека удивительным образом не ускальзывала ни одна деталь, хотя он ни на чем не акцентировал внимания; он предупредительно прикрыл окно, чтобы его гостья не мерзла, и, кажется, сделал все возможное, чтобы она чувствовала себя уютно в маленькой гостевой комнате. Миливия скорее из благодарности, чем по желанию, опустила в рот ягодку винограда. — Что вы, я рада поговорить с вами, — улыбнулась Магичка. — Несмотря на обилие новых знакомств, я мало с кем общаюсь. — Надеюсь, мое общество будет вам хоть чуть-чуть приятно, — мужчина тонко улыбнулся, пригубляя вино. — Как и компания моей жены. Не знаю, говорили ли вам, но у нее есть… как бы это сказать… одна особенность. — Мне сказали, что она ожидает ребенка. — И это тоже. Но я сейчас не об этом. Видите ли, моя жена, Рейджина, не разговаривает. Не может, — он сказал это совершенно буднично, без предостерегающих или печальных взглядов. — А вот, кстати, и она. Милая, я хочу познакомить тебя с нашей гостьей, — Джедайт повысил голос, и лицо его невольно озарилось светом; Миливия поднялась навстречу будущей знакомой. Хотя новость несколько ошарашила ее, девушка попыталась напустить на себя непринужденный вид. Прежде чем посмотреть на лицо девушки, Миливия невольно взглянула на ее внушительный живот; очевидно, Рейджина должна была вот-вот разродиться. Алое воздушное платье мягкими складками обнимало ее округлившуюся фигуру; черные волосы спускались до самой талии, обрамляя красивое точеное лицо. Кожа девушки была очень светлой и нежной, словно никогда не знала солнца, а влажные черешневые глаза поражали удивительным блеском и живостью. Они не отражали свет, они сами были источником этого сияния, озаряли и притягивали. Миливия поймала себя на том, что неприлично смотрит в эти глаза, и с трудом заставила себя отвести взгляд. — Рейджина, милая, — очень мягко, почти певуче произнес Джедайт и подошел к своей молодой жене, — познакомься с леди Миливией. Рейджина тонко улыбнулась и легко склонила голову; ее глаза сверкнули оценивающим любопытством. — Рада познакомиться, — неловко ответила Мил и сделала книксен. — Давайте уже закончим с церемониями, — неожиданно Джедайт засуетился и усадил свою супругу в глубокое кресло, хотя ей это, похоже, не слишком понравилось. Губы девушки капризно скривились, когда она закинула ноги на крохотную скамеечку, обитую бархатом, словно хотела возмутиться: «Что ты строишь из меня больную? Я и сама способна о себе позаботиться!» Только в этот момент Миливия поняла, что Рейджина очень юна. В ее лице появилось столько подросткового упрямства, что не оставалось никаких сомнений — разница в возрасте между супругами внушительная. Магичку это удивило: и как такой рассудительный человек, как Джедайт, мог жениться на столь молоденькой девушке? — Всего ли вам хватает? Надеюсь, служанки к вам внимательны? — Джедайт снова уселся на свое место, и Миливия тоже поспешила сесть. — Да, спасибо, все чудесно, — поблагодарила Магичка. — Я рад. Мы нечасто принимаем гостей и стараемся быть гостеприимными, как можем, — мягко улыбнулся блондин. — Вы сегодня очень устали, и мы с Редж не хотели бы утомлять вас еще больше, поэтому не станем забалтывать глупой болтовней. Обо всем хорошем можно поговорить завтра, правда? Просто хотелось бы вас предупредить, что с утра я буду занят, поэтому полностью передаю вас в руки своей супруге, — Рейджина согласно кивнула. — А вечером, когда приедет Зойсайт, мы снова соберемся вместе и от души насплетничаемся. После непродолжительной беседы все разошлись по своим комнатам, а наутро Миливия действительно позавтракала в компании молодой жены Джедайта. Мил думала, что ей будет несколько неловко в присутствии Рейджины, но это оказалось совершенно не так. Редж любезно показала гостье розовый сад, огромную библиотеку и завидную конюшню, полную чистокровных арабских рысаков, и разошлись они вполне довольные собой и друг другом. Джедайт показался только ближе к вечеру и тут же пригласил Миливию в малую столовую, накрытую на двух персон. — Разве леди Рейджина не составит нам компанию? — Миливия села за круглый деревянный столик, и молодой человек тут же пододвинул ее стул. — Ей нездоровится. У нее уже большой срок, — он красноречиво улыбнулся. — Понимаю, — Магичка вложила в это слово куда больше смысла, чем мог догадаться Джедайт. — Что ж, надеюсь, все будет хорошо. — Непременно. Они отпили горячий чай с бергамотом и еще какими-то немыслимыми душистыми травами; окна малой столовой выходили на запад, поэтому Миливия с удовольствием посмотрела на пылающий закат, разрумянивший небо. Ей было упоительно спокойно и хорошо. — Вам нравится Африка? — бирюзовые глаза блондина остро сияли в закатном полумраке, но Миливия ничего не видела в этом взгляде неприятного. — Пожалуй, да. Ни одно место на Земле я не буду любить так, как свою родину, но Африка действительно хороша. В ней опасность и коварство сочетается с непревзойденной красотой. — Вижу, вы большой ценитель прекрасного, — улыбнулся Джед. — Знаете, — неожиданно он перешел на другую тему, — когда я впервые увидел вас, я не понял, почему вы здесь. Почему вы рядом с Зойсайтом. Нежное марево вечера, окутывающее Миливию, стало испаряться. Любая тема, затрагивающая ее отношения с лордом, острой иглой впивалась ей в сердце. И, кажется, Джедайт увидел, как напряглась его гостья. — Не подумайте ничего дурного, я не хотел вас оскорбить, я просто констатирую факты. Вы не похожи ни на одну женщину, с которой Зойсайт имел связь ранее, — мужчина вытер губы салфеткой и положил ее на край блюдца. — Под связью я подразумеваю привязанность. Миливия не знала, что ей ответить. Может ли она жаловаться на то, что ее рассматривают как любовницу лорда? Нет. Так что нечего и строить из себя святую невинность. Миливия накинула на плечи синюю шаль в надежде защититься от слов проницательного хозяина замка. Но разве могла ее спасти какая-то тряпочка от собственных чувств? — Вы не похожи на светскую красавицу… — Я вообще на красавицу не похожа, — улыбнулась Мил, но улыбка ее была очень строгой. — Я не это имел ввиду, леди, и не хочу, чтобы вы слышали в моих словах оскорбление. Вы человек другого круга, других интересов. Я не о социальном неравенстве, скорее, о душевном. Сначала я грешным делом подумал, что вы охотница за богатствами, но почти сразу понял, насколько далек от истины. Вас не интересуют деньги и власть. И жизнь любовницы лорда вам тоже не нужна, — его голос был очень серьезным, таким, что Миливия почувствовала страх, словно утаила нечто постыдное. — Вы ведь сами знаете, насколько вы с Зойсайтом разные. — Не буду скрывать, — почти хрипло ответила Мил, лишь бы не молчать. — Вами что-то движет, леди. Что-то очень сильное, — он сощурился и задумчиво потер подбородок кончиками пальцев. Мил вытянулась перед ним, как струна. — Вы его любите? Бом! — это короткий вопрос ударил, словно колокол, над головой Миливии. — Нет! — вскричала она и сама ужаснулась, как истерично прозвучал ее ответ. Джедайт все понял, конечно же понял. Лишь человек смятенный, запутавшийся в своих чувствах, неуверенный в своих самых страшных догадках мог так закричать. — Тогда у вас есть тайна, леди, — Джедайт тактично проигнорировал состояние своей гости, хотя наверняка обо всем и так догадался. — Очень серьезная тайна. Я не буду ее выпытывать у вас, я вижу, это бесполезно, да и ни к чему. Я просто хочу вам дать добрый совет, — на его точеном лице появилось искреннее волнение. — Берегитесь. Зойсайт обаятелен, у него есть много достоинств, за которые его можно полюбить. Но он никогда не сможет до конца оценить чьи-то чувства; на пути к своим интересам он легко раздавит даже самое искреннее сердце. — Зачем вы мне это говорите? — дрожащим голосом спросила Миливия, понимая, что от душевного холода, льющегося по ее венам, ей никуда не укрыться. Джедайт видел ее насквозь, и это было невозможно больно. — Просто так, — лицо лорда разгладилось, глаза стали безмятежны и учтивы. — Я просто советую быть осторожнее. Там, куда вы направляетесь, осторожность не помешает никогда. *** Аккуратно прикрыв дверь, Лита огляделась. Маленький кабинет подруги был заполнен письменным столом, покрытым бумагами, его потертое зеленное сукно проглядывалось только на краях. Резные кресла и массивные книжные шкафы заполняли все свободное пространство. Ярчайший свет лился из световых шаров, не оставляя шансов полумраку затаиться в углах комнаты. Хозяйка кабинета словно и не заметила появления гости, не отрываясь от изучаемых документов, указала рукой на одно из кресел. Присев, Лита внимательно посмотрела на подругу. — Вы так и будете прожигать меня взглядом или скажете, что вам нужно? — раздраженно произнесла Нару, ставя подпись на документе. — Мне нужен дружеский совет, но если я тебе мешаю… Оторвавшись от бумаг, Нару устало помассировала висок. — Прости, много дел перед отъездом, — бросив неприязненный взгляд на бумаги, она пересела в свободное кресло напротив Магички. — Я возвращаюсь домой. — Понимаю. И я уезжаю. Заинтересовавшись ответом Литы, подруга перестала прокручивать на пальчике кольцо и непонимающе спросила: — А куда и с кем едешь ты? — С Нефритом, на север, — словно в подтверждение своих слов она протянула конверт. Заметив печать Лорда, Нару удивленно взглянула на подругу. — Прочти, — только и смогла выдавить из себя Лита. — Нет, подруга, прости, это личное. Если хочешь, расскажи. Обреченно вздохнув, Магичка поудобней села в кресло. — Нефрит прислал, говорит, чтоб я собиралась. Мы выезжаем сегодня после обеда. — Так что тебя так встревожило? — непонимающе уточнила Нару. — Лорд всегда останавливается там. Его земли обширны и везде нужно его вмешательство. — Нет, это я прекрасно понимаю. Меня смущает, то что мы едем только вдвоем. Я хотела с ним поговорить, но он занят. А дорога дальняя, путешествие без охраны — это не разумно. — Как раз это и разумно, — принялась объяснять, словно маленькому ребенку, Нару: — Двое небогатых путников не привлекут внимание, а вот кавалькада из нескольких карет и стражи — напротив. Тем более, в тех краях находятся повстанцы, желающие увидеть голову Лорда на пике. Лита слушала Нару и была с ней полностью согласна. Но долгое путешествие наедине с Нефритом её пугало. Если бы вчера их не прервали слуги, то скорей всего Лорд сегодня отпустил ее на все четыре стороны, потеряв всякий интерес. И сейчас девушка не знала, чего боится больше: стать свободной или продолжить путь с ним. Видя растерянность подруги, Нару пересела на край кресла, взяла ладонь Магички в свою и поймала взгляд подруги. — Меня волнует больше другое. Не позволяй Нефриту затуманить твой разум. Он жесток и коварен. Лита попыталась оправдаться, сказать, что держит ситуацию под контролем. Но ее перебила подруга: — Незабудка, я видела, как ты смотришь на него, — сильней сжав ладонь подруги, Нару напомнила: — Не забывай, что тебя привело к нему. Ты сама говорила, что он захватил наш край, не забывай про Кору. Ты хотела ему отомстить, а сейчас смотришь на него, словно влюбленная дурочка. Магичка, рассерженная словами подруги, вскочила с кресла. Нару взбудоражила в ней боль прошлого. Прошлого, ставшего для нее временем испытания ее человечности, её души. Магички хотелось помнить только хорошие, счастливые моменты, и так хотелось убежать от боли, терзающей душу. Нервно перекатывая подаренную подвеску по цепочке, Магичка через силу улыбнулась подруге. Прошлое — пройденный этап, который нужно отпустить.  — Прости, Незабудка, я не хотела тебя расстраивать. Я просто волнуюсь за тебя, — Нару остановила метания подруги и нежно ее обняла. — Нет, ты права. Я буду аккуратней. *** Когда Зойсайт появился в зале, Миливия не смогла скрыть своих чувств. Если бы кто-нибудь посмотрел на нее сейчас, то увидел бы, насколько она взволнована; к ее счастью, внимание всех присутствующих (а их было человек двенадцать-четырнадцать) было приковано к своему господину. И дамы, и кавалеры встали из-за стола в приветственном жесте. Зойсайт поздоровался со всеми разом, пожал руку Джедайту и занял свое место напротив хранителя Сент-Луис. К своему стыду, Миливия почувствовала разочарование: лорд ни взглядом, ни жестом не показал, что заметил ее, и сидел он от нее невозможно далеко, на другом конце стола. Она чувствовала себя разбитой после того разговора с Джедайтом; то, что она так тщательно скрывала от самой себя, оказывается, было так очевидно даже для совершенно постороннего человека. Миливия отказывалась думать о любви. Она уже не способна на любовь, в ее жизни все уже минуло. Но сердце… глупое сердце. Что же с ним стало? Почему оно в таком отчаянии? — Леди, вы ничего не едите, — Джедайт наклонился над ней, благо сидел по соседству, и их разговор не мог слышать никто. — Возьмите себя в руки, ужин скоро закончится, и вы сможете ускользнуть в свои покои. «Наверное, я очень бледна», — подумала Мил и признательно кивнула Джедайту. Действительно, через пятнадцать-двадцать минут заиграл оркестр, и началось нечто вроде скромного бала. Сидеть за столом не было необходимости, поэтому Миливия вышла из зала, не замеченная никем. Ей нестерпимо хотелось остаться наедине с собой. — Было очень невежливо с вашей стороны не поздороваться со мной. Миливия замерла на лестнице; к щекам бросилась кровь. Его запах. Сладкий со свежей горчинкой. — Я поздоровалась с вами сразу же, милорд, — Мил была шокирована спокойствием собственного голоса и даже смогла сделать легкий книксен, повернувшись лицом к Зойсайту. — Разве? — он приподнял бровь. — Я не заметил. — Весь зал встал вас приветствовать. — А вы теперь, значит, как все… — легкая голубая рубашка красиво оттеняла его рыжие волосы, собранные в хвост лентой у самых кончиков; темные хлопковые брюки безукоризненно сидели на стройных ногах. — А чем же я отличаюсь? — батюшки, да это же флирт! Миливия вновь ужаснулась собственным словам, словно это была и не она вовсе. Сердце ее по-птичьи билось в ребрах, но это никак не отражалось ни в мимике, ни в движениях. Зойсайт улыбнулся, несмотря на тень усталости; зеленые глаза сверкнули в полумраке. — В восемь часов все закончится. Поднимитесь на Северную башню, — полушепотом сказал он, чуть склоняясь над Магичкой. Вдруг он взял девичью ладонь, легко поцеловал кончики пальцев и, круто развернувшись, стремительно пошел в зал. Миливия стояла на месте, словно пораженная громом. Она и не знала, как много будет для нее значить эта маленькая разлука с Огненным лордом. *** Собираясь на встречу с лордом, Миливия испытывала страшное волнение, природу которого она никак не хотела признавать. Даже наедине с собой она отказывалась думать, насколько опасно ее положение. Никакие доводы разума не могли соперничать с щемящим чувством, разлившимся в груди, когда она увидела его в зале, когда он дотронулся до ее руки, поцеловал кончики пальцев… Она не должна ему верить. Не должна поддаваться его чарам. И все-таки… и все-таки она в шаге от бездны. Разумом она понимала все: и то, что между ними социальная пропасть, и то, что он безнравственный человек, и то, что он тиран и убийца. Она никогда не будет для него чем-то важным. У такого человека, как Зойсайт, есть только одна ценность — собственные интересы. В них нет места наивной простушке Миливии. Наиграется и бросит, а ей останется собирать свое сердце по черепкам. Зойсайт пропитан ядом и ложью. Это был голос разума. Строгий и бесстрастный, поучительно-сухой, предостерегающий. Но сердце не хочет это понимать. Оно устало ненавидеть, устало от бесконечного одиночества и боли; оно губкой впитывает эмоции и чувства, упивается ими, разгорается и сладко щемит. Оно хочет быть любимым. И это желание делает его бесстрашным. Собираясь к Зойсату, Миливия не думала о будущем. Она знала, что оно может быть только печальным, и алый браслет на руке был тому подтверждением. Наверное, она великая грешница, и ей придется расплатиться за каждый своей неверный поступок. Она выпьет эту чащу до дна, не поморщившись и не взывая к пощаде. Но это будет потом. А сейчас… …Она не кинется к нему в объятия, не рассыплется в ласках и речах. Но она даст себе быть счастливой. Хоть на несколько мгновений. Миливия и не предполагала, что на Северной башне Зойсайт окажется не один. В глубоком кресле с ним сидел Джедайт, и они негромко переговаривались. Когда девушка вошла, оба мужчины встали и тут же отвесили ей поклон. — Вы вовремя, леди, Рейджина принесла чай. Никто во всей Африке не умеет готовить такой, — Джед тут же предложил Миливии кресло, и она села в него, чувствуя себя не в своей тарелке. Зойсайт выглядел очень буднично и ни капли не показывал недовольства, что они не вдвоем. Видимо, Миливия слишком много себе вообразила, раз решила, что ее ждет свидание. — Представляешь, этот прохвост вот-вот станет отцом, но при этом даже не подумал меня в это посвятить, — Зой с возмущением глянул на улыбающегося Джеда. — Я и о свадьбе узнал лишь из письма. — Ну, это ты сам виноват. Терпеть не можешь читать письма, а еще жалуешься. Мое письмо провалялось месяц на твоем столе, а ты так и не удосужился его прочесть, — кажется, мужчины были в весьма дружеских отношениях. — Да, твоя женитьба вообще была для меня шоком. Я уж думал, что ты никогда не женишься. А тут еще и на… — Зой прикусил язык. — Ты хотел сказать на немой простолюдинке? — совершенно спокойно уточнил Джед, но в воздухе как будто зазвенела сталь. — Я вовсе не… — Конечно, для тебя это кажется за гранью, — лицо Джеда казалось опасно безразличным, но Миливия поняла, что он в бешенстве. — Знаете, вы чудесная пара, правда, — горячо заверила блондина Миливия. — Признаюсь, я сначала смутилась, когда узнала, что Рейджина немая. Да еще и такая юная. Но вы и правда замечательная пара. Гармоничная и красивая. Вы любите друг друга, а значит, все правильно. Какое дело до происхождения и голоса, когда есть любовь? — Прости, Джед, я не хотел тебя обидеть. Просто каждый мыслит в рамках своей узости. Миливия кинула на Зойсайта взгляд, но ничего не сказала. Ясно как день, что Зойсайт считает такой брак невозможным. Так можно ли принимать его ухаживания всерьез? — Спасибо, леди, за ваши слова. И тебе, Зой, что додумался хотя бы извиниться, — Джед улыбнулся, но на лице его все еще была тень. — Я чуть было не упустил Редж, поддавшись тщеславным мыслям о выгодном браке. Я даже согласился на свадьбу с прехорошенькой и весьма богатой герцогиней, просто поддавшись на уговоры о женитьбе. А Редж… Своенравная девчонка, плохая прислуга, несдержанная и невежливая, бесстыдно высмеивающая своего хозяина. Она была со мной такой дерзкой, что заслуживала хорошей порки, но я все ей почему-то прощал. Она мне нравилась, иногда я ей даже восхищался, но никогда не мог и помыслить о женитьбе на ней. А потом. Хм. Ко мне приехала мать той самой хорошенькой герцогини и откровенно предложила руку своей богатой наследницы. Я, холодно рассудив, согласился, а когда вышел из комнаты, увидел, что моя маленькая своенравная служанка плачет. Беззвучно. Ее лицо залито слезами, в глазах — отпечаток настоящего горя, словно ее предали, глубоко ранили, растоптали. Такой укор и разочарование! И только тут я понял, что за шаг едва не совершил. Чуть не сделал трех человек несчастными. Все это, конечно, Зойсайт, покажется тебе сентиментальным бредом. Я рассказал это все не для тебя, а для твоей спутницы. Она очень переживает, что ты мог меня обидеть. Но я слишком давно тебя знаю, чтобы обратить внимание на твои слова всерьез. — Ваша история очень похожа на сказку, — грустно улыбнулась Миливия. — У вас большая душа, а это уже полпути к счастью. Вы не строите бастионов там, где они не нужны. — Вы очень снисходительны к моей личности, — в глазах Джеда сверкнуло что-то такое, что ни Зой, ни Мил не могли расшифровать, но Миливия поняла бы вернее. — Я желаю вам счастья, леди Миливия. И настоящей любви. Зойсайту очень повезло, что у него есть такой друг, как вы. — Сам себе временами завидую, — Зойсайт, видимо, чувствовал, что находится несколько в стороне от разговора Миливии и Джедайта. Когда пришло время отправляться в постель, Зойсайт проводил задумчивую Магичку в ее покои, но настаивать на уединении не стал. Он инстинктивно чувствовал, что разговор с Джедом что-то изменил в ней, отдалил ее. «Вы не строите бастионов там, где они не нужны». Нет, не о Джедайте она в этот момент говорила. О себе? О нем, Зойсайте? Зойсайту не хотелось углубляться в размышления. Через пару дней он будет во дворце, среди привычного окружения, и все встанет на свои места. Быть может, он тут же потеряет всякий интерес к этой девушке. И, хотя он был уверен, что этой мыслью способен только обманываться, он искренне верил, что скоро что-то решится. *** После расставания с Нару настроение совсем пропало. У Литы в голове все еще звучало предостережение подруги. Возможно, Нару права, конечно, Магичка уже и не собиралась мстить, но все же она подпустила слишком близко лорда. Нефрит стал неотъемлемой частью ее жизни, она скучала, когда он уезжал по делам, не находила себе места, когда он был у Нехелении. Литавре было плохо без него, но и с ним она не находила покоя, их вечная борьба выматывала ее. Только в день Благодарения речных хранителей она почувствовала себя спокойной в его объятьях. Именно вчера она поняла, насколько устала сопротивляться своим чувствам, и как было приятно отдаться потоку эмоций, накрывающих ее с головой. Пускай ее счастье с Нефритом будет кратковременным, но оно будет. Нужно поддаться потоку, плыть по течению и наслаждаться моментом. Главное, не потерять голову, не спутать влечение и любовь. Кроме того, у Магички есть обязательства перед Миливией. Они связанны целью, которую они должны достигнуть, и чувства здесь явно лишние, они затуманивают разум и притупляют осторожность, выработанную за несколько месяцев блужданий по миру. Лита должна приблизиться к лорду хотя бы для того, чтобы встретится с Нехеленией и забрать у этой ведьмы Пульс Земли. Увлеченная своими мыслями Магичка не заметила за новым поворотом живое препятствие, которое как раз заметило Литу. Световые шары неярко освещали галерею Путевого дворца. Тусклый свет освещал мужчину, устало облокотившегося о стену, тени залегли на заостренных чертах его лица. Он наблюдал за приближающейся девушкой, которая была погружена в свои мысли; ее каблуки громко стучали о каменный пол и отдавались под высокими сводами галереи. Сделав на встречу Магичке пару шагов, Нефрит поморщился от боли; перехватив трость из одной руки в другую, он сильней сжал рукоять. — Строишь планы по захвату мира? — весело поинтересовался он. От неожиданного появления лорда Магичка отпрянула от мужчины к противоположной стене и щелкнула пальцами. Яркий свет полился с потолка и озарил пространство галереи. При таком освещении Лита рассмотрела Нефрита и спокойно выдохнула. — Конечно! Всю жизнь мечтала стать правительницей Земли! — шутливо, в тон Нефриту ответила Магичка. Перестав улыбаться, мужчина толкнул дверь ее комнаты и жестом пригласил Литу войти. — Это худшая мечта. Лучше бы ты мечтала стать матерью большого семейства! — с еле скрываемым раздражением произнес лорд. Магичке до безумия хотелось большую семью, любящего мужа и троих детей, пушистого кота и теплый уютный дом с большой библиотекой, большой камин в гостиной. Много ночей в пансионе Лита провела в мечтах о будущем, до мельчайших деталей представляла свой уютный дом, палисадник с качелями и семью — любимую и большую… Но жизнь внесла свои коррективы в ее мечты и желания. И все это Жизнь сделала руками мужчины, стоящего сейчас перед ней, мужчины, который стал для нее намного большим, чем врагом. Опустив голову, девушка попыталась смахнуть непрошеную слезу. Заметив, какую боль причиняют его колкие слова девушке, Нефрит смягчил тон: — Пойми, Лита, власть — это не подарок судьбы, это огромная ответственность. В первую очередь ответственность перед людьми, живущими в твоей стране. И для того, чтобы твой народ жил в мире и спокойствии, приходится переступать через себя, выворачивать душу, — усмешка искривила его губы. — И после этого ты становишься для своих подданных кровожадным тираном. Подойдя к мужчине, Лита нежно его обняла. Её собственные обида и боль ушли на второй план. Столько горечи было в его голосе; Магичка даже не представляла, как все это важно для Нефрита. — Неф, я просто пошутила, прости! — подняв на него голову, девушка всматривалась в его лицо. Лорд был сильно уставшим и разбитым, словно в миг высосали всю его жизнь. Посмотрев на девушку, он поцеловал ее в макушку и крепко обнял. — Это ты прости меня. Я не должен был выливать все это на тебя, Берегиня. Отстранившись от мужчины, Лита отрицательно покачала головой. — Тебе просто нужно было выговориться. Это нормальная потребность каждого человека. С трудом сев в кресло, мужчина горько усмехнулся. — Это слабость, а не потребность. Наклонив голову, Магичка задумалась. Неужели ее замечание смогло задеть мужское самолюбие? Нефрит всегда был для нее человеком, излучающим уверенность в собственных поступках, он одним взглядом давал понять человеку, насколько ему безразлично его мнение. Только сейчас Лита поняла, что это была маска, которая сроднилась с кожей, а вот теперь дала трещину, выпустив на волю реальную личность. — Ладно, я пришел не для психоанализа, — выровняв больную ногу, Нефрит решил сменить тему. — Ты получила мое письмо? — Да, только сейчас хотела позвать служанок для сборов. — Не надо, — заметив удивленный взгляд девушки, он объяснил: — Мы отправляемся в путь тайно, никто не должен знать, что мы уехали. Лита решила за благо не расспрашивать Лорда об отъезде. Просто оставила его в гостиной, а сама пошла в спальню. Через открытую дверь лорд видел, как мелькает сиреневое платье Литы по комнате. Магичка не теряла даром время и сразу принялась собираться. Из-под кровати была выужена сумка, с которой она начинала свою дорогу; проверив ее содержимое, Лита перебрала в памяти всё, что еще может понадобиться, быстро составив в уме список необходимого, и направилась к платяному шкафу. Взяв несколько пар сменного белья, девушка достала дорожный костюм и со скепсисом его рассмотрела. Теплая ткань должна была плотно облегать фигуру, длинная до пят юбка скрывала даже носки туфель, тугой корсаж, прилагающийся к этому костюму, совершенно не устраивал Магичку. Безусловно, дорожный комплект был красив, но совершенно не подходил для долгого и опасного путешествия на север. Был последний месяц осени, и даже здесь на юге чувствовался холод приближающейся зимы. Еще раз осмотрев шкаф и гардеробную, девушка приуныла, у нее было множество платьев разного цвета и фасона, но не одного подходящего для тайного путешествия. Проходя между штанг с висевшими на них платьями, Магичка прикидывала, какое из них можно будет перешить за час самой. Уже вытянув амазонку из коричневого велюра, девушка заметила мешок; счастливо улыбнувшись, Лита поняла, что совершенно забыла про его существование. Легко потянула за шнурок и оглядела свой тайник. Внутри мешка лежали высокие сапоги, темные кожаные штаны, плотная рубашка, грубой вязки бежевый свитер с высоким горлом, безрукавка, отороченная зайцем, и теплый дорожный плащ. Этот дорожный костюм Магичка выпросила сшить ей одну из портних, которые готовили ей платья перед путешествием. Тогда она надеялась, что сможет сбежать от лорда во время дальней дороги, и не представляла, сколько сюрпризов ей приготовила судьба. — Лита, ты там что, пару чемоданов собрала? — голос лорда из соседней комнаты звучал приглушенно и рассерженно. Выйдя из гардеробной, девушка направилась к Нефриту; по дороге она собрала еще пару нужных вещей и поместила их в сумку. Гордо продемонстрировав лорду свою ношу, девушка положила ее в соседнее кресло. — А как насчет продовольствия? Давай я схожу на кухню и соберу, — участливо предложила она. Девушка видела, как болью в ноге отдается любое движение мужчины, и перенесла к его креслу маленький пуфик, чтобы он мог поднять ногу, но ее забота только больше рассердила Нефрита. — Уже все собрано, — зло отрезал он, — и прекрати хлопотать надо мной, я не калека! Присев на диван, девушка в ответ только плечами пожала. — Как хочешь, но мы сегодня отправляемся в путь, а твоя нога не даст нам преодолеть большое расстояние. Так что я не о тебе забочусь, а о себе, я хочу провести эту ночь на постоялом дворе, а не под открытым небом, — едко заметила девушка. Ну не хочет принимать от нее помощь этот упрямец, пускай мучается, в конце концов, он не ребенок, а взрослый мужчина, сам отвечающий за свои поступки и слова. — Ты знал, что мы уезжаем, и как специально вчера решил объехать весь Речной край, это было глупо с твоей стороны! Теперь твоя нога не даст нам выехать сегодня, — продолжила свою колкую тираду Лита. Сил у Нефрита спорить с девушкой не было, да и желания тоже, им нужно через четыре часа выезжать, а он и правда разбит, нога нещадно болит и даже начала кровоточить. Проклятое ранение не собиралось до конца заживать и причиняло деятельной натуре лорда огромные неудобства. Если с вечной болью он еще мог смириться, но только не с тем, что его нога отказывалась ему подчинятся. С большим трудом ему удалось встать на ноги после ранения, лучшие врачи Евразии и личный целитель Нехелении разводили руками и говорили, что нога не будет действовать. Яд, которым был пропитан дротик, оказался смертелен, к тому же, его действие удваивала сильная магия. Все говорили, что ему повезло, он остался жив, а нога — это мала плата за спасение. Но Нефрит не мог смириться с мыслью, что теперь его жизнь будет ограничена стенами замка. Только ценной огромных усилий удалось частично восстановить функции ноги. Теперь трость стала его верным спутником. Король Евразии — калека! Вот о чем говорили его люди, повстанцы, упивались своей победой, а то, что наемник, посланный его убить, был одним из повстанцев, Нефрит не сомневался. Почуяв слабость правителя, заговорщики стали плести во дворце интриги, на севере поднялся мятеж, у границ Евразии появились войска Нехелении. Эта ведьма объяснила свой военный маневр тем, что хотела поддержать его власть, но лорд прекрасно понимал, что она надеялась на его смерть и легкий захват его государства. Чтобы усмирить народ и своих врагов, лорду пришлось пролить много крови, но только наемника так и не нашли, лучшие гвардейцы и сыщики искали его, точнее, ее, но так и не поймали; в их отчетах говорилось, что ее след потерялся в Изумрудном лесу. — Нефрит, а что произошло? — Лита взглядом указала на ногу. — Охота? Магичке было интересно узнать картину со слов второго участника тех далеких событий, что произошли тогда на главной площади её столицы. Помнит ли он, как выглядел убийца. Горькая усмешка искривила его губы. — Да, охота. Только на меня. Я был в южных землях, только присоединенных к Евразии, и присоединил я их, стоит отметить, самым бескровным путем, — заметив удивление Магички, Нефрит самодовольно улыбнулся. — Я их просто купил, вот отличие демократии от монархии. Невозможно встретить короля, готового продать свою страну. После этого Лита с трудом могла произнести слова, мешал ком в горле и протесты, ну не мог законно избранный правитель их предать, поменять на тугой кошелек, не мог… Или мог? Но в любом случае, сейчас не было сил и желания разбираться в этом, искать истину, которая, судя по всему, погребена под золотыми монетами. — И что дальше? — тихо, боясь спугнуть добродушный настрой лорда, прошептала девушка. — Все банально до смеха, я подписывал бумаги на площади столицы. Был я без охраны, пытался показать свою доброжелательность новому народу. Этим и воспользовались повстанцы, наняли какую-то девчонку, чтобы она меня убила. Она запустила в меня дротик, одна из моих помощниц вовремя заметила ее и оттолкнула, дротик попал в ногу. Вроде полнейшая мелочь, но он оказался пропитан смертельным ядом, вдобавок замешен на магии, — Нефрит замолчал и прикрыл уставшие глаза, словно вновь переживал этот момент. — В общем, я должен был остаться калекой. — А эта наемница, ее поймали? Потерев переносицу, лорд невесело посмотрел на Магичку. — Нет, но я думаю, что она сгинула в Изумрудном лесу, там непроходимая чаща. Присев рядом с пуфиком, Литавра попыталась аккуратно положить больную ношу лорда на мягкую подушку. В ответ Нефрит только зло на нее взглянул. — Прекрати, я не ребенок. Поднявшись с ковра, Магичка села на подлокотник кресла и внимательно посмотрел в глаза Нефрита. — Я и не вожусь с тобой, как с маленьким, просто хотела тебе помочь, — нежно проведя рукой по его щеке, она умоляюще взглянула на мужчину, — пожалуйста, дай я посмотрю твою ногу. Может, я смогу помочь тебе. Резко отстранив руку девушки, лорд попытался встать; ему не нужна забота, тем более, от нее. Острая боль опять пронзила ногу, заставляя свалиться обратно в кресло. Неф совершенно не хотел выглядеть жалким, но проклятая боль пронизывала все тело. — Литавра, успокойся, у меня хватит сил на дорогу, и ночевать ты будешь на постоялом дворе, а не под открытым небом, — злобно шепча, напомнил мужчина ее собственные слова. Не ответив лорду, Лита вышла за дверь и отдала несколько распоряжений слугам. Через пару минут в комнату на подносе внесли все самое необходимое. Девушка понимала, что без раскаяния у нее не получится снять заклятье и обезвредить яд. Но стоило попробовать. Через пару минут служанка внесла поднос; аккуратно поставив его, девушка испуганно взглянула на лорда и поспешила уйти, низко опустив голову. Литавра плотней прикрыла за служанкой дверь и подошла к столику. Внимательно изучив содержимое подноса, она взяла нож и направилась к мужчине. Лорд только неодобрительно посмотрел на девушку, но перечить не стал. Положив ногу мужчины на пуфик, Лита сказала: — Неф, я только посмотрю, да и хуже уже не будет, как мне кажется. Разрезав штанину до бедра, Лита стала отмачивать наполовину присохшую марлю к ране. Её дротик попал чуть выше колена, и если бы не был замешен на магии, не причинил бы вреда лорду. — Когда тебя перевязывали в последний раз? Твои лекари явно хотят, чтобы ты умер от заражения крови! — едко заметила Магичка. Слои марли, которые с трудом отходили от запекшихся участков, были полностью пропитанные желтым гноем и фиолетовыми сгустками. С каждым новым слоем Нефрит все больше морщился. — Мне было не до перевязок. И рана вновь открылась только сегодня. — Ясно, — зло ответила девушка, — значит, ты сам решил себя в могилу отправить. Сняв последнюю марлю, полностью пропитанную гноем, Лита попыталась как можно аккуратней промыть рану теплой водой. Грязные водяные дорожки скатывались по ноге мужчины и терялись в складках сиреневого платья Магички. Когда девушка промыла рану, то увидала маленькую дырочку от дротика, из которой ежесекундно вытекала желто-фиолетовая струйка, перемешавшаяся с кровью. Гной в вперемежку с ядом, начинал разъедать кожу, по которой тек. Лита прикрыла рану чистой марлей и осмотрела темно-фиолетового цвета вены, по которым проходил яд. Фиолетовые дорожки вен бежали по всему бедру. Чтобы узнать, насколько сильно распространился яд, девушка попыталась разрезать штанину выше. Но сильная рука мужчины ее остановила. Словно прочитав мысли Литы, мужчина сказал: — Яд дальше ноги не распространился. Обрадованная этой новостью, девушка выдохнула и ободрительно улыбнулась лорду. — Тогда можно попробовать. Что конкретно попробовать, она Нефриту не сказала, а только, попросив его посильней прижать марлю к ране, подошла к своей сумке. Порывшись в ней несколько минут, она нашла давно приготовленные и высушенные травы. На подносе стояло блюдце с землей и несколько кувшинов теплой воды; положив в пустые блюдца высохшие цветки клевера, вербену, череду, пару корней левзеи, перемешав все это в каменной ступке, Лита взяла нож и отрезала тоненькую прядь своих волос. Еще раз тщательно все перемешав, Магичка взяла кашицу и начала скатывать ее в шарик, призывая свои силы. Они откликнулись сразу же, теплой волной пройдясь по телу и втекая зеленоватым светом в земляной шарик. Литавра про себя просила силы земли услышать ее и исцелить страждущего. Закончив обряд, она улыбнулась Нефриту и, еще раз протерев ранку, аккуратно размяла шарик по ноге. — По-моему, это ты решила меня убить, что это за дрянь? — недовольно поинтересовался Нефрит. Перестав производить свои манипуляции, девушка помыла руки и нежно перемотала ногу. — Если бы я хотела тебя убить, то сделала это намного раньше, — подойдя к Лорду, она притянула его к спинке кресла и провела рукой по жестким волосам мужчины. — А теперь расслабься и скажи, что ты чувствуешь. Помолчав, с минуту мужчина произнес: — Теплоту, и вроде боль стала меньше. Присев на диван, девушка расслабилась и устало прошептала: — Это хорошо, очень хорошо. Нефрит недоверчиво смотрел то на прикрывшую глаза Магичку, то на свою ногу; боль и правда утихла, но по венам так и растекался яд. Рану под повязкой тянуло, словно гной выходил из неё. Лорд давно смирился с тем, что нога не заживет, и ядовитая рана будет периодически открываться, причиняя острую боль. А тут появилась она и умудрилась с одного раза унять боль. Все это было странно и неоднозначно. Посидев в тишине с полчаса, Магичкая поднялась и размотала повязку. Земляная примочка стала непонятного цвета, напитавшись гноем, рана под ней перестала кровоточить. И это можно было назвать хорошим результатов трудов девушки, но ей хотелось большего. Она давно призналась себе, что Нефрит стал для нее очень дорогим человеком, и ей хотелось вылечить его. И самое главное, что она почувствовала раскаяние за содеянное. Она раскаивалась всем сердцем в смерти гвардейцев, в том, что впутала Мил в этот ад, и самое главное, в то, что хотела убить Нефрита. Подхватив пышную юбку, Лита подбежала к сумке, Слава Небесам, еще остались травы, нужные для заклятия. Повернувшись к Нефриту, счастливая девушка торжественно произнесла: — Я поняла, что нужно делать! На такое радостное восклицание Нефрит скептически заметил: — Как меня убить? Оторвавшись от приготовления второй порции кашицы, девушка подошла к мужчине и встала на колени у его кресла, чтобы стать на одном уровне с лордом. Нежно проведя тряпицей по его лицу, она стерла испарину и поцеловала его. С такой страстью и желанием, какие давно сдерживала в себе; она не осмеливалась бы так поцеловать врага. А теперь врага для нее больше нет. Последний барьер был пройден. Литавра раскаивались в своем прошлом. Усталый мужчина с такой же страстью отвели на поцелуй, быстро привлекая к себе девушку. Ему не хотелось размыкать этих объятий и губ. Осторожно отстранившись от Нефрита, девушка смущенно поднялась и вернулась к столику с ингредиентами. Снова все перемешав, добавила прядь своих волос и скатала шарик, призвав силы. Нежно разминая его по ране, Лита постоянно про себя молили Небеса, чтобы они излечили Лорда, ведь она раскаивается всей душой. Она молила и разминала кашицу, но ничего не происходило. Зажмурив глаза, Лита с удвоенной силой взмолилась Небесам: «Я виновата в содеянном, а теперь умоляю вас помочь мне. Дайте мне силу для его исцеления, я раскаиваюсь, я умоляю, я прошу. Небеса, услышьте меня. Я люблю его!» Сильный поток магической энергии пронесся по телу девушки и вырвался из рук. Зеленый свет залил всю комнату и обволок Литавру с Нефритом. Сила долго пульсировала вокруг них, воздух сгустился, и невозможно было вздохнуть. Руки девушки мелко дрожали, направляя лучи силы на ногу мужчины. Земляная примочка медленно исчезала. Зеленый свет померк так же неожиданно, как и появился. Литавра лежала на ковре без чувств, а на ноге мужчины не осталось и следа от раны. Для того, чтобы душа Литавры была спокойна и чиста, она должна была сама себя простить, ведь если мы не примирим свои внутренние терзания и скорби, то скорее всего уничтожим себя. Мы должны жить в ладу со своими чувствами и, самое главное, должны признаться себе, что через сколько бы преград и боли мы не прошли, наши души не спрячешь за гранитом ненависти и боли. И Лита поняла это, её душа вновь озарилась светом магии, магии, дарующей жизнь. Гранитный саркофаг ее души был сломлен.