На краю души

Проснувшись с утра в кресле своего кабинета, Зойсайт тысячу раз пожалел, что в такой момент дал себе слабину. Утреннее похмелье не скрашивало и без того трудный день, от которого зависело, если не соврать, будущее целой планеты. Сейчас как никогда нужно собраться: привести себя в порядок, устроить королеве незабываемую прогулку, закатить такой бал, чтобы слава о нем гремела целый год, а то и десять. Нехеления должна быть всем довольна, и в первую очередь своим фаворитом. Так какого кляду он тогда развесил нюни и напился вдрызг? Решающий момент, Зойсайт, решающий! Кто позволил тебе все спустить в тартарары?! Сжав зубы, морщась от острой головной боли, лорд медленно поднялся с кресла, и хотя поток мыслей был по-прежнему тупым и беспорядочным, мужчина уже взял себя в руки. Сегодня ему потребуется все его обаяние, все актерские способности, которые у него есть. Нехеления не должна и секунды раздумывать над предложение (собственно, и ему сомнения ни к чему). Миливия все поймет. Обязательно. Швырнув в стол пустую бутылку из-под виски и сунув в карман брюк кольцо, спрятанное в бархатном черном мешочке, мужчина телепортировался в свою спальню. Тут же по звонку крошечного колокольчика появились три служанки: одна с легким завтраком, а две другие с одеждой. Вышколенные рабыни мгновенно разложили все по своим местам и встали вдоль стены, ожидая приказов, в то время как лорд, ничуть их не стесняясь, стаскивал с себя несвежее белье и небрежно кидал его прямо на пол. — Принесете лекарство против похмелья и чай с мятой, — безразлично сказал мужчина, думая о своем. — Пусть Абидеми срежет цветы из моей личной оранжереи. Скажем, красные альстромерии подойдут. Девять штук. Только срежьте стебли почти до середины. И если я замечу хотя бы один увядший лепесток… — Будет сделано, господин, — испуганно пролепетала одна из девушек и тут же пустилась исполнять приказ хозяина. — Помогите убрать волосы. Вторая служанка, шикнув на свою третью подругу и тем самым отправляя ее за лекарством и чаем, мигом подскочила к лорду. Зойсайт, уже переодетый в голубую хлопковую рубашку с этническим рисунком по горлу и манжетам, просторные льняные брюки песчаного цвета и высокие кожаные сапоги, уселся напротив зеркала. Девушка принялась аккуратно расчесывать его волосы, боясь заглянуть в зеркало и увидеть глаза своего господина: Зойсайт слишком очевидно был не в духе, поэтому поводы для страха были железные. Трясущимися руками несчастная наобум взяла алую ленту, чтобы перевязать локоны у концов, за что чуть не получила по рукам. — Возьми черную. Ненавижу красный цвет. Служанка повиновалась. Она уже пожалела, что не ушла за чаем. *** Когда Зойсайт пришел на конный двор, Нехеления уже ждала его там. Разодетая в темно-фиолетовый костюм для верховой езды, широкополую шляпу в тон и высокие сапоги наподобие тех, что надел лорд, девушка гарцевала на белой кобыле, явно рисуясь перед всеми, кто ее окружал, а в первую очередь перед Зойсайтом, которого, видимо, заметили сразу. И хотя лорд сразу же отметил, что в такую жару носить столь темные цвета — верх безумия, он расплылся в улыбке и наклонил голову в знак приветствия: — Миледи, вы сегодня столь хороши, что я попросту боюсь вывозить вас за пределы моего дворца, — в его руках появился букет красных альстромерий, которые королева тут же благосклонно приняла, явно польщенная таким вниманием. — Простите своего верного слугу, который заставил вас ждать. — Извинения принимаются, — жеманно пожала плечиками девушка. Нехеления поманила пальцем служанку и приказала поставить цветы в ее спальне. Каждый ее жест, каждая улыбка была рассчитана: она наклоняла голову ровно так, чтобы ее блестящие черные волосы, убранные в две витиеватые толстые косы, красиво струились по спине и спускались по белому боку лошади; старалась держать унизанные перстнями руки изящно и непринужденно; каждое мгновение держала улыбку, а взгляд, наверное, должен был бить в самую цель — соблазнять, очаровывать, давать привкус тайны и желания. Зойсайт видел это слишком явно, чтобы поддаться. Ее красота его не пленила, и если бы лорд мог, он бы высмеял ее тщетные попытки завоевать его расположение. — А вот и Агат, — Зойсайт с искренним удовольствием погладил друга по рыжему боку и ловко сел на него. Ощущение тела верного коня как всегда давало какую-то уверенность и спокойствие. Он не один, он выдержит. — Мы можем отправляться? — Да, моя королева, но сначала я бы хотел, чтобы вы приказали своим слугам ехать хотя бы на десять метров позади нас, — голос лорда источал мёд, обещал, заманивал, и Нехеления, конечно, попала на крючок. Зойсайту не хотелось оставаться с ней наедине. С другой стороны, только так он может позволить себе открыто флиртовать. Она должна почувствовать, что желанна, что все это время он отталкивал ее лишь потому, что боялся скомпрометировать, и это давалось ему ох как непросто. — Наконец мы можем позволить себе побыть наедине, — заметил Зойсайт, как бы невзначай оглядываясь на шестерых Магов, плетущихся позади и явно недовольных такой участью. — Эти придворные манеры, уставы и законы… Я жутко устал от этих дурацких тайн и конспирации. Лорд и его королева заехали под сень высоких деревьев, которые Зойсайт велел высадить у замка несколько лет назад; благодаря зелью роста, составленному лучшими растительными Магами Африки, иноземные ростки поднялись до размеров сосен буквально за год, образуя тенистый парк. Зойсайт лично сделал их неуязвимыми к засухе, и, прогуливаясь время от времени, ревниво проверял, все ли в порядке с его питомцами. С утра, когда солнце еще только ползет к зениту, здесь особенно хорошо. — Я тоже устала, мой лорд, — излишне трагично промурлыкала Нехеления, кидая на Зойсайта жаркий взгляд, — власть дает неограниченную силу, но накладывает много печатей. Подданные должны видеть, что их королева сильна, она не может позволить себе быть просто любимой женщиной. «Ох, умаялась, бедняжка». — Тем более, эти проклятые беглецы, — на мгновение на прекрасном лице появилось нечто по-настоящему зверское, — чинят беспорядок везде, где только могут. Дохнут целыми деревнями, а моего покровительства не хотят. И кому нужна их гордость, когда они уже на том свете? Идиоты. Зойсайт отчего-то подумал о Миливии, чей дом спалили, когда она отказалась присоединиться к Нехелении, и у мужчины свело скулы от злости. — Спокойнее, моя королева, — с трудом выравнивая голос, ответил Зойсайт, и если бы Нехеления в этот момент посмотрела ему в лицо, то отшатнулась бы прочь. — Неверные будут всегда. Не стоит тратить на них время. — Ты как всегда прав, мой лорд, — улыбнулась девушка и подъехала к нему ближе. — Такое чудесное утро, а мы обсуждаем каких-то животных. Почему бы не поговорить о чем-нибудь другом? — Например, о нас? — подхватил Зой, возвращая себе прежнее равновесие. Сегодня он должен быть безупречен. — Вы думаете, это уже уместно? Без вашего позволения я бы не смог… — Что ты, — рассмеялась Нехеления, и голос ее прозвучал как-то неестественно высоко в тихом парке, — когда это ты спрашивал? Мне всегда казалось, что ты поступаешь только так, как хочешь. — Мои намерения изменились, моя королева, — нарочито взволнованно и серьезно вздохнул Зой, словно этот разговор заставляет его чувствовать себя неуверенно. — А я ведь всего лишь ваш скромный подданный. Без вашего позволения я не могу даже поднять на вас глаз. Боковым зрением Зойсайт видел, как Нехеления замерла всем телом и слишком сильно вцепилась в поводья. Естественно, она понимала, куда он клонит, и это и радовало, и сбивало с толку. Кажется, она все-таки была не уверена, что лорд решится. Это било по самолюбию, но не женить же его насильно? А тут он сам, весь такой смущенный и взволнованный, опустив красивое лицо, сгорбившись и сминая в руках поводья, чуть ли не робко шепчет ей… о любви? Нет, не о ней, но и так все ясно. — Милорд, — в ее голосе было и торжество, и смятение, и какая-то слишком показательная покровительственность, граничащая со снисходительностью, — вы же… ты… прекрасно знаешь мое отношение к тебе. Не мог же ты не замечать, как я к тебе отношусь. Ты никогда не был для меня просто слугой. — И все же я никогда не мог надеяться на нечто большее, чем твою доброту, моя королева, — пылко заверил ее Зой, и его конь нервно качнулся к ее, словно на мгновение ездок потерял управление, однако лорд тут же удержал его и снова покаянно опустил взгляд. Нехеления не ожидала от него столь сильного волнения. Зойсайт всегда безупречно чувствовал Агата, королева никогда не видела, чтобы конь его не слушался. Но сейчас, похоже, мужчина находился в страшном напряжении, раз позволил своему жеребцу уловить его слабость. Уж не значит ли это?.. — Я всегда сдерживал себя, — глухо произнес Зой, глядя строго вперед, но Нехеления не отрывала глаз от его застывшего лица, — ты слишком далеко от меня, а я… я не хотел, чтобы кто-то осуждал тебя за связь с каким-то слугой. Я видел во всем этом только твое великодушное снисхождение к своему влюбленному подчиненному. Я не давал себе никаких надежд. На долю секунды Зойсайту показалось, что девушка вот-вот набросится на него от счастья, но этого, конечно, не произошло. Однако Нехеления вся обратилась вслух, а это говорило само за себя: она верит каждому его слову, впитывает их, словно губка, упивается своим тщеславием и победой над сердцем огненного лорда. Боже, сколь же глупы бывают женщины, слыша льстивые речи!.. — И вот я вижу твою радость от нашей встречи и окончательно теряю голову, — почти досадливо заканчивает лорд, — хотя, знаю, я не имею на это права… — Боже, Зой, — пролепетала вконец сраженная его признанием королева. — Как я ждала этих слов! — Вы щадите меня, госпожа, — недоверчиво покачал головой Зой и будто бы с трудом осмелился посмотреть ей в глаза. — Вовсе нет! Я счастлива их услышать. Зойсайт несмело улыбнулся и пылко прижал ее ладонь к губам. Он знал, что Маги позади их прекрасно видят, и это было ему только на руку. Теперь, когда он не сомневался в ее готовности выйти за него, об их отношениях должны узнать все. *** Возможность поговорить в спокойной обстановке вдали от любопытных представилась намного раньше, чем ожидал Нефрит. Весь день перед балом Солнцестояния дворец напоминал муравейник. Снующие туда-сюда слуги, сплетничающие придворные, усиленные отряды гвардейцев и боевые маги по периметру территории. Все они разом создавали такую какофонию звуков и асинхронность действий, что Зой решил заблаговременно увести свою суженую из дворца на прогулку. Нефрит был предоставлен себе, даже маги, неусыпно следившие за ним, сейчас были заняты охраной дворца. Мужчина решил воспользоваться удачно сложившейся ситуацией, чтобы поговорить с Магичкой. Для себя он уже давно кое-что понял и решил, теперь же ему было интересно, насколько его догадки верны. Он написал короткую записку Литавре, в которой упомянул, что хочет продолжить их вечернюю беседу. Вместе с тем он вышел из покоев и направился проверить, как его делегации готовится к отбытию из Африки. После праздника он собирался провести еще несколько дней во дворце, чтобы соблюсти правила приличия, а потом отбыть в Евразию. Литавра получила послание от Нефрита, когда рассматривала принесённые рабынями платья. Отослав девушек, она начала лихорадочно соображать, что ей делать. Пару раз глубоко вздохнув, она собрала мысли в единую цепь и теперь искала свою старую наплечную сумку, с которой она и начала свой трудный путь. Найдя потрепанную сумку, она извлекла засохший цветок Правды. Магичка отдавала себе отчет, что не сможет полностью открыть свою душу мужчине, но это было необходимо, чтобы он ее понял, осознал мотивы ее поступков. Когда она зашла в покои лорда, то его там не было. Внимательно оглядевшись, она взяла хрустальный кувшин и разлила багровое вино по двум бокалам. В свой бокал, где было мало вина, она растерла потерявшие свой цвет лепестки цветка. В этот момент вошел лорд. Не поздоровавшись с ней, он сел в кресло и предложил девушке сесть рядом. Лита лишь качнула головой в ответ, подхватила бокал Нефрита и протянула ему. Мужчина принял вино и внимательно наблюдал, как девушка, сев аккуратно, расправляет складки платья. Она была спокойна, словно впереди ее ожидала праздная великосветская беседа. Её спокойствие было напускным, и только она знала, каких сил ей это стоило. Решив начать неприятный разговор, она первая прервала молчание. — Пожалуй, надо начать с самого начала: я родом из Вериллы… — ее рассказ прервал громкий стук в дверь, а затем и появление в покоях Нару. Заметив, что прервала какой-то важный диалог, она смущенно улыбнулась и, быстро подойдя к мужчине и Лите, радостно сказала: — Я так рада, лорд Нефрит, что вы не поверили глупым сплетням и теперь меж вами мир. Неправильно истолковав сложившуюся ситуацию, она выхватила бокал из рук подруги и произнесла короткий тост о вере в человечность, выпила до дна вино Литавры. Магичка пыталась остановить девушку, уже ей было не так важно, что их дружба полностью вскрылась пред мужчиной, её волновал только напиток, который за секунду исчез из бокала. Теперь нужно было срочно отправить Нару куда-нибудь часа на два, пока действие цветка не прекратится. Литу совсем не радовала перспектива открытия всей правды двору и Нехелении. Резко встав, не отдавая себе отчета в действиях, она потянула подругу к двери. Но была остановлена спокойным голосом Нефрита. — Литавра, правду о том, что вы знакомы с Леди Нару я и так знаю, нет никакой необходимости так варварски с ней обращаться. При слове «правда» подруга в руках Магички встрепенулась и сфокусировала взгляд на лорде, резко высвободив свою руку из тисков Литы. Она направилась к мужчине. — О, мой лорд, боюсь, вы знаете не всю правду, — елейным голосом пропела она. — Не утруждай себя, Нару, я сейчас собиралась ему все рассказать. Прервав подругу, девушка устало опустилась в кресло. Уже обращаясь к мужчине, она вкрадчиво произнесла: — Я правда сейчас расскажу тебе все, я даже для этого воспользовалась Цветком Правды. Только сейчас его случайно выпила Нару. И теперь она просто физически не может остановить поток истины, который будет литься из ее уст на протяжении примерно двух часов. Девушка откинула отросшую челку и поймала взгляд синих глаз лорда. — В начале я хочу сказать, что я говорила правду о своих чувствах к тебе там в лесу. Я полюбила тебя, моя ненависть к тебе, которая переполняла мою душу, превратилась в любовь, я и сама не успела понять, когда это произошло. Я люблю тебя, но знаю, что моя вина перед тобой огромна. Поэтому хочу, чтобы ты знал: я раскаиваюсь. Опустив голову, уже тише она дополнила: — Нефрит, когда ты узнаешь все, то будешь вправе поступить со мной, как решишь. — Ой, да к чему все эти жеманства, — сев напротив лорда, Нару положила ногу на ногу, — начинай уже! Не обращая внимания на бестактное замечание девушки, лорд сделал несколько пасов руками, и комнату накрыла Стена Слепоты. — Я родилась и всю жизнь прожила в Верилле. После того, как Нехеления начала завоевывать маленькие государства, я была настороже. У меня была младшая сестра, — проглотив ком, подступающий к горлу, она продолжила: — И я все время была настороже, но так и не заметила, когда война пришла в наш край. Твои войска захватили мою страну. А мы с сестрой спрятались в лесу. Она была магом огня, а я знала, что королева коллекционирует магов, словно редких бабочек. В общем, — смяв ткань юбки, она произнесла самые сложные слова: — Ее убили гвардейцы. Твои гвардейцы… по крайней мере, тогда я так думала. Чуть помедлив, Магичка посмотрел на подругу, ища помощи у нее, слишком тяжело ей было возвращаться в прошлое и признаваться в содеянном. Раздраженно фыркнув, Нару поднялась со своего места и стала рассказывать за Магичку. — Вы, лорд, и не знали, что милая тихоня, проникшая в вашу семью, пыталась вас убить, я так подозреваю, и не один раз, — посмотрев на ногу мужчины, она зло добавила: — Но, как я понимаю, от ее ядовитого дротика вы уже излечились. — Нару! — только и смогла воскликнуть девушка осипшим голосом. Она вжалась в спинку кресла, боясь посмотреть на Нефрита. Заметив, что ни один мускул не дрогнул на лице лорда, подруга продолжила:  — Потом она втерлась к вам в доверие. Все мы знаем, как, — многозначительно произнесла девушка. — Сыграв на чувствах брата. Невинная Лита для осуществления своего плана не брезговала ничем: убивала гвардейцев, подкупала стражу, в итоге чуть не лишила жизни бедную Фирюзу. Все это время, что она была с тобой, она врала, изворачивалась и только придумывала способы, как тебя, — в своем яростном запале Нару даже не заметила, что перешла на «ты», — убить. Посмотрев на полностью разбитую подругу, она елейным голосом спросила: — Я ничего не упустила? Литавра молчала, она не знала, что сказать, из уст подруги правда звучала в тысячу раз ужасней. Но Нару справедливо обличала ее. Голос подруги звучал в ее голове набатом, не давая мыслям и реальности проникнуть в разум. Тем временем мужчина спокойным голосом задал только один вопрос. — Ты использовала Фиру? Он видел, что девушка его не слышит, подойдя к ней, он резким движение поднял ее с кресла и несколько раз встряхнул, как куклу. Только после того как он заметил, что сознание вернулось к ней, он повторил свой вопрос. Облизав губы, Литавра посмотрела ему в глаза и бес страха сказала то, что так боялась. — В самом начале. Да. Но покушение на нее планировала не я. Клянусь. А потом я полюбила её. Фира заполнила пустоту, разъедающую меня изнутри. Вспоминая о девочке, Лита светло улыбалась, зная, что не причинила ей вреда. — Нефрит, она исцелила мою душу. Прикрыв на долю секунды глаза, чтобы справиться с гневом, он спросил: — Почему ты хотела моей смерти? — Почему? — словно пробуя на вкус это слово, она повторила за ним вопрос. — Я думала, что это ты виновен в смерти моей сестры. Я хотела отомстить тебе. Вырвавшись из стальной хватки, она крикнула: — Да, это правда. Я хотела убить тебя! Это я на рыночной площади послала в тебя дротик. Я хотела, чтобы ты мучился перед смертью. Это была я Нефрит, я, я… Повисла тишина. Нару с любопытством наблюдала за происходящим и еле подавляла в себе желание продолжить разговор. Ведь еще не вся правда была открыта. Неожиданно тишину разрезало одно короткое предложение. — Я знал! — Нефрит, полностью совладевший со своими чувствами, опять расположился в кресле. Магичка подняла голову и ошарашенно посмотрела на него. — Как? Полуулыбка появилась на лице лорда. — Когда ты меня излечила. Маги говорили, что заклинание, усиливающие яд, сможет снять только тот, кто его наложил. — То есть, — непонимающе переспросила магичка. — Ты понял все, еще когда мы были в Летнем дворце. — Да, — спокойно и уверенно произнес лорд. Лита без сил опустилась в кресло. — Но почему ты молчал? — Пытался понять, кто ты и что из себя представляешь. — И что, понял? — с замиранием спросила она. — Теперь весь пазл сошелся. Я все гадал, почему ты решилась на такой шаг. Лично мы не были знакомы, и я не сделал тебе ничего плохого. Но теперь понятно. Я и не догадывался, что за твоей попыткой убить меня кроется месть за сестру. — Я… я… — Лита все не могла найти подходящих слов. В голове билась только одна мысль, о которой надо сказать. — Потом, намного позже, путешествуя с тобой, я узнала, точнее, подслушала, что это был не ты, и не могла найти покоя своей душе. Я столько зла причинила… — Да, мы проводили расследование, это были не мои гвардейцы, их кто-то подослал, но кто… — Я! — с пафосом заявила доселе молчавшая Нару. Мир словно распался, а потом соединился, но в какое-то кривое зеркало, реальность отражалась неправильно. Лучшая подруга, которую Лита так любила, сейчас упиваясь своей силой, рассказывала, как сожгла непослушную девчонку. — Она и в детстве была глупа, выросла и не изменилась, — презрительно выплюнула она. — Кора отказалась от титула, почестей, даже увеличенной силы. Она назвала меня двуличной и, представляешь… Лита, я надеюсь, ты слышишь меня, — зло усмехнулась Нару, — она попыталась запустить в меня огнем. Идиотка… В итоге мое пламя поглотило ее, — восторженно произнесла она. — Вообще-то я планировала убить тебя, но вышло все еще лучше, — оскалилась девушка. — Почему? — только и смогла выдавит из себя Магичка. Этот простой вопрос превратился в главный мотив этого сложного разговора. — Наверное потому, что ты родилась с серебряной ложкой, Незабудка, — издевательски ласково она произнесла прозвище Литы. — У тебя было все: деньги, магия, образование, уважение всех горожан. А почему? — злобно воскликнула она. — Только из-за того, что ты родилась в знатной семье. Я не была хуже тебя, даже лучше. Но у меня не было и доли твоего успеха. Мир Магички словно сузился только до одного человека. Ее подруги, а теперь убийцы. Нефрит, его мысли, чувства и действия сейчас отошли на второй план. Лита смотрела невидящим взглядом в пространство и не могла поверить в услышанное. — Небо, из-за банальной зависти?! — не веря в происходящее, спросила девушка. И поняв, что эта ужасная догадка оказалась верной, гневно продолжила: — У тебя были родители, души не чаявшие в тебе. Они были готовы жизнь отдать за тебя. А ты? Убила их души и сердца, сбежав в поисках лучшей жизни! — И нашла ее. Теперь у меня есть все, — при этих словах она начала играть пламенем, перекидывая его с одной ладони в другую. — Титул, сила, уважение, магия, деньги, — нараспев перечисляла она. Лита смотрела на нее и не узнавала. Маска отпала с ее лица и открыла всю гниль ее души. Красивые черты Нару были изуродованы властью, вседозволенностью и злобой. Внимательно следивший за разговором Нефрит спокойно сидел в кресле и молчал. Наконец разорванная карта мира собралась в стройную картину. Осталось только подтвердить свою догадку. — Откуда у вас все это, леди Нару? — угрожающе вкрадчиво спросил мужчина. — Моя Королева даровала мне все! — с волнение, переходящим в обожание, громко произнесла она. — И давно ты служишь ей и придаешь меня? — слишком спокойным тоном спросил он. — С самого начала, — вызывающе ответила девушка. Она упивалась своим величием в этот момент. Видела, как раздавлена всем услышанным Лита и как глаза Нефрита наполняются бессильной злобой. — Я должна была следить за вами и убить в подходящий момент. — Приказ королевы, — понимающе качнул головой Нефрит. — Да, вы слишком своевольны. Не хотите принять власть моей госпожи. Отказываетесь от ее даров, — пожала точеными плечами Нару. — Жаль, что вы вместе не сгорели в доме лесника, получилось бы поэтично, — мечтательно закатила глаза девушка. — Практически так, как вышло с Корой и тем пареньком, он до последнего пытался ее защитить. Не она, не ты, Лита, так и не поняли, что любовь — слабость. Слабость, которая стоила жизни ей, а теперь и тебе. Вы выбрались из горящего дома, но это упущение легко исправить, раз вся правда вскрылась. Злость, гнев и ненависть возрождались в душе Литавры с новой силой. Она ненавидела Нехелению, но эта ненависть была абстрактной, сейчас же она обрела реальные черты ее горя. Сейчас, намного сильней, чем раньше, она хотела жить, чтобы отомстить и за сестру, и за семью Мил, и за всех тех, кому причинила горе эта стерва. Пока говорили Нефрит с Нару, Лита чувствовала, как сила поднимается в ней, вскипает и вырывается из-под контроля. Комнатные цветы, стоящие у окон, превратились в крупные лианы, они тянулись к Нару, но за секунду были сожжены. Усмехнувшись, предательница поинтересовалась: — Ты правда так наивна и считаешь, что твои цветочки что-то сделают со мной? А вы, Ваше Сиятельство, тоже попытаетесь? — с издёвкой спросила она. — Хотя как, у вас же нет сил. Как печально. Прошелестев полами платья по паркету, она подошла к поднявшейся Лите и ласково улыбнулась ей. — Ах, как долго я этого ждала, — огонь в ее ладони разгорелся сильней, Магичка чувствовала его жар и думала, что умрет, так и не отомстит за сестру. Нару обернулась к Нефриту и пропела. — Пока наблюдайте, лорд, вы следующий. Чтобы сделать хоть что-то и не чувствовать себя так жалко, Лита со всей силы ударила ладонью по холенному лицу предательницы, та отступила на шаг и на миг коснулась щеки. Магичка с удовольствием наблюдала, как на белой коже выступает красное пятно. Жалко только, что она уже не увидит, как расцветет синяк. Нару этого не простит. И правда, глаза бывшей подруги наполнились злостью, и она направила огненный шар в Литу. Магичка зажмурилась, и единственное, что она заметила, это то, как огонь ударился о что-то и растворился. Распахнув глаза, она увидела перед собой широкое лезвие меча. Лорд своим клинком остановил атаку и холодно посмотрел на удивленную Нару. Лита заметила, как в ее глазах злость сменилась страхом. — Леди. Все это, конечно, очень интересно. А я все ломал голову, искал предателя… Но опустим это, — с каждым словом Нефрит подходил все ближе к девушке. — Вы все хорошо рассчитали, но и в лучшем плане бывают просчеты, — хищно усмехнулся он. Сейчас, смотря на него, Лита понимала, почему все так боялись лорда Евразии. Она чувствовала переполняющую его магию, которая вселяла страх в людей. И ей самой было страшно до мурашек смотреть в его остекленевшие глаза и наблюдать за отточенными движениями, с которыми он обращался с мечом. — Ко мне вернулась магия, — будничным тоном сообщил он. — И я надеюсь, вы понимаете, что в силу сложившихся обстоятельств Звездного суда не будет, а следовательно, и легкой смерти, — на последние слова он сделал больший нажим. Нару еще пыталась держаться вызывающе, но было заметно, какого труда ей это стоило. Ее руки дрожали, и огонь, посланный несколько раз в Нефрита, не достигал цели. Лорд посмотрел на свой клинок и спросил: — Вы знаете, что это? Уже не контролирующая себя девушка с ужасом в голосе ответила: — Это Звездный меч Лордов Евразии. — Да, — удовлетворенно произнес мужчина. Нару побежала к двери, но открыть ее не смогла, охваченная животным ужасом, она поняла, что обречена. Слезы градом катились по ее лицу. Она с мольбой о пощаде смотрела на Литу, но магичка лишь отвернулась. В какую-то секунду Литавра подумала, что, наверное, и Кора также молила о спасении… звала ее на помощь… А она не спасла, не уберегла… Все струны души оборвались вмиг, Литу накрыло безразличие ко всему происходящему. Она отвернулась, ей было просто неинтересно, что станет с Нару, она только знала, что, закончив с ней, лорд убьет и ее. Нефрит взял в обе руки двуручный меч и легко коснулся остриём пола, лезвие засияло сотнями звезд. Свет был настолько яркий, что озарил всю комнату и потянулся в Нару. Длинные звездные ленты оплели сопротивляющуюся девушку, притянули к стали меча и поглотили ее. Миг — и свет погас. Лита обернулась к мужчине в ожидании своей участи, а он только посмотрел внимательно на меч и произнес, обращаясь в пустоту: — Прими еще одну звезду. Подняв голову, Неф внимательно посмотрел на девушку и подошел к ней. — Эта смерть хуже многих, она навек запечатана в этой стали. Аккуратно приподняв за подбородок лицо Магички, он вкрадчиво произнес.  — Лита, твоя сестра отомщена. Девушка не заметила, как меч растворился в пространстве, а лорд отправился в спальню. Его не было несколько минут, а когда он вышел, то выглядел, мягко говоря, потрепанно. Волосы разметались, рубашка расстёгнута, как и пояс брюк. Магичка непонимающе спросила: — А что со мной? Ты теперь знаешь всю правду. Она ждала его решения, готовясь к смерти. Она была в ней уверенна после того, что произошло. И поэтому совсем растерялась, когда ее губы накрыл нежный поцелуй. — Я люблю тебя, Моя Берегиня, — трепетно произнес мужчина, прижав к себе хрупкую девушку. Только сейчас он точно понимал смысл этих слов. Он простил ее уже давно. И сейчас ему хотелось оберегать ее, стать для нее надежно стеной, чтобы любые невзгоды обошли ее стороной. Она должна стать счастливой. Отстранив от себя растерянную девушку, он порвал вырез ее платья и вытянул несколько прядей из прически. — А теперь, будь добра, сделай вид, что провела незабываемое время в моей постели. Заметив удивленный взгляд, он хитро прищурился: — Конспирация превыше всего. И запомни, мы не видели Леди Нару. Распахнув дверь, он пропустил Литу, а потом, выйдя вслед за ней, впился страстным поцелуем в её губы. Поцелуй длился нарочито долго, чтобы все проходящие мима могли его заметить и разнести сплетню по дворцу.