На краю души

Последние приготовления были позади, и белитовые залы дворца Зойсайта, как всегда излучающие мягкий свет, изменились почти до неузнаваемости. Едва ли не все убранство комнат, в соответствии с традицией, было выполнено в желтых, золотистых и оранжевых тонах: хрустящие скатерти на круглых и прямоугольных столах, шторы, ковры, обшивка мебели. Из комнаты в комнату порхали созданные из тончайшей туманной магии бабочки, покрытые жемчужной пылью, заставляющей их сиять в свете хрустальных люстр. Повсюду выросли резные зеркала и причудливые мозаики какого-то искусного мастера. В главной зале во всю стену появился водопад, сквозь мягкий рокот которого пробивалась то ли скрипка, то ли флейта, а может, и то, и другое. Естественно, это была всего лишь иллюзия, но какая! Лишь дотронувшись до «воды» можно было понять, что она не существует на самом деле. Все, кажется, было создано для того, чтобы излучать и отражать свет. И хотя на душе у Миливии было горько, и она вовсе не желала праздника, девушка не могла не оценить великолепия вокруг. Ведь и раньше замок Зойсайта казался ей прекрасным, но сейчас — сказочным. Миливия искала глазами Литу, но не могла найти, поэтому бездумно прогуливалась по комнатам, вслушиваясь в мелодии оркестра. Королева и Зойсайт еще не появились на празднике, поэтому все гости были расслабленны и мило беседовали. Миливии не хотелось думать, как и где проводил время лорд со своей госпожой, однако все равно не получалось. Была ли это ревность? Наверное, да. Но девушке было противно ревновать к такому чудовищу, как Нехеления. Отчаявшись найти Литавру, Миливия вернулась в главную залу, когда глашатай объявил о появлении королевы. Оркестр замер. Прошелся шепоток, и десятки раболепных глаз уставились на белую лестницу, ведущую с верхнего этажа. С соседних комнат подтянулись опоздавшие. И тут появилась она. На Нехелении было изумрудно-зеленое африканское платье из бархата, прямое и почти что свободное, по конструкции очень незамысловатое, но зато украшенное черной накидкой, тянущейся огромным шлейфом, и россыпью бледно-голубых топазов и желтых цитринов по поясу. Черные волосы по обыкновению были распущены по спине, а в волосах сияла небольшая золотая диадема, взбрызнутая, как росой, бриллиантами. Зал ахнул. Бледная кожа, яркие голубые глаза и полные алые губы играли особой красотой на фоне темных тканей, и каждый из вошедших, в том числе и Миливия, мог бы поклясться, что никогда еще не видел женщины красивее. Зойсайт появился у подножия лестницы так, что никто не успел его заметить. Он был одет во все черное, и только золотые эполеты на кителе, столь несвойственном для африканское жары, говорили о том, что лорд явился на праздник. Сделав несколько шагов навстречу королеве, он подал ей руку и помог спуститься к гостям. Благоговейная тишина не спадала. — Мои друзья, — звучно произнесла Нехеления, не отнимая ладони, — я рада приветствовать вас на этом древнем празднике, бале Солнцестояния, празднике, который означает начало жизни на планете Земля, и то, что эта жизнь продолжается и будет продолжаться. Я, ваша королева, лорд Зойсайт и лорд Нефрит, — по другую сторону от Нехелении встал звездный лорд, — счастливы видеть здесь каждого из вас. Пусть этот праздник станет символом нашего могущества, пусть он сплотит нас еще сильнее в нашем праведном деле, и пусть Солнце никогда не гаснет на нашем небосклоне. Раздался взрыв аплодисментов. Улыбнувшись, королева подозвала служанку и взяла с подноса бокал шампанского, что, видимо, означало официальное начало праздника. Все зашевелились, вновь зазвучали разговоры и поздравления, заиграл оркестр. Нехеления, которую тут же окружили подчиненные, скрылась из глаз Магички, и девушка по обыкновению отошла к колонне. Наверное, именно сейчас королева наиболее уязвима, хотя ее охрана не дремлет ни секунды. В часы праздника у Мил был шанс подобраться к ней без всяких подозрений, она могла сделать вид, что просто хочет выразить почтение своей госпоже, а сама… Нет, это безумство. Ее магия слишком слаба, чтобы поразить Нехелению, а шумихой она рассеет панику. Маги усилят защиту, и тогда добраться до Пульса Земли будет просто-напросто невозможно. Нельзя принимать такие серьезные решения без Литы. Ох, если бы на их стороне были лорды… Миливия не заметила, как что-то изменилось, и гости потянулись на широкие балконы. Девушка последовала за ними и едва не выронила бокал от раскрывшейся перед ней картины: в лучах медленно садящегося солнца, подкидывая тонкие изящные ножки и размахивая нежно-розовыми крыльями, в саду и в небе танцевали фламинго. Миливия читала, что танцуют они всего лишь раз в год, именно в этот праздник, и исключительно на воле, но и подумать не могла, что зрелище окажется столь изумительным. Не хуже профессиональных танцоров театра, птицы выделывали грациозные па, вскидывали и склоняли изящные головы и сгибали крылья. Они танцевали парами и тройками, а кто-то решался и на соло, но выглядело это все равно так, словно они были единым целым, сплетением одного кружева, отлаженной системой, где каждое движение, каждое перышко имеет свой вес. Как красив этот мир. И как безжалостны и эгоистичны люди, которые хотят его разрушить. У девушки защипало в глазах от переполнявших ее чувств, от всей этой хрупкой красоты, от осознания, насколько она ничтожна перед величием Природы. Она бы даже заплакала, но слезы просто застыли в глазах, застилая их. Увидит ли она еще хоть раз в жизни что-то столь же прекрасное, как танец этих птиц? Словно почувствовав на себе взгляд, девушка обернулась и увидела Зойсайта, который в упор глядел на нее — тяжело, жадно. И хотя лорд был достаточно далеко, Миливия поняла: сегодня он обязательно подойдет к ней, сегодня что-то случится, что-то очень важное для них двоих. Ну не может этот доводящий до дрожи взгляд означать безразличие. Не может. И пусть между ними будет хоть тысяча Нехелений и тысяча сословных ступеней. Словно очнувшись, девушка повернулась назад, но танец фламинго уже закончился. Все птицы, которых было, наверное, не меньше сотни, словно по мановению волшебной палочки исчезли, и люди снова стали возвращаться в залы. И как они могут и дальше пить и есть закуски, когда видели такое чудо? Неужели оно не призвало их помолчать хотя бы на минуту и подумать… — Не верь. Миливия вздрогнула, ощутив на своем плече знакомую руку и знакомые губы, едва не коснувшиеся ее щеки. Сердце сжало пружиной. Еще секунду назад Зойсайт был рядом, а теперь исчез, темной тенью скользнув между людей, но Миливия все-таки успела уловить его запах с ноткой гари и рыжие кудри, рассыпавшиеся по спине. Страстный шепот все еще молотом отдавался в голове: «Не верь. Не верь. Не верь!» Боже, что это значило? — Дамы и господа! — раздался громкий голос Зойсайта, и Миливия, вздрогнув, словно по наитию пошла на него, сжав нетронутый бокал вина. — Я прошу всего лишь минутку вашего драгоценного внимания! Вокруг лорда и Нехелении расступились люди, оркестр вновь замолчал, все обратились вслух. Изящным движением лорд встал на одно колено перед королевой и вытянул вперед руку, на которой все заметили небольшой бутон розового цветка, и никому не надо было объяснять, что в нем находится. Дождавшись, пока в зале затихнут вздохи изумления, Зойсайт с чувством произнес: — Моя королева! Перед небом и перед всеми этими людьми, что собрались на этом празднике, я прошу вашей руки и сердца! Кто-то зааплодировал и засмеялся, толпа с любопытством шагнула вперед, и изваянием замершая Миливия в бессилии повторила всеобщее движение. Улыбающаяся Нехеления взяла из бутона колечко и сама надела его себе на палец. Дворец дрогнул от ликования: — Да здравствует королева Нехеления и король Зойсайт! А в ушах Магички тысячами колоколов било: «Не верь! Не верь! Не верь!» — Бог мой… — еле слышно прошептала Миливия и отступила назад. В голове все смешалось от изумления и боли. Зойсайт, склонившись над невестой, целовал ее, и девушка едва скрыла стон, больно закусив губу. «Не верь! Не верь! Не верь!» — Лита, где же ты, Лита?! — не обращая ни на кого внимания, Миливия кинулась в толпу, ища знакомое лицо, но все, как одно, были чужими и издевательски счастливыми. Так же не может быть, не может! Зойсайт и эта ведьма! Нет, нет, нет! Миливия не поняла, как оказалась одна, как миновала праздничные залы и оказалась в крошечной комнатушке, заваленной швабрами и каким-то старым тряпьем. Обессиленная, практически убитая, девушка села прямо на пол, не жалея платья, и горько разрыдалась. Но плач ее никто не мог услышать, ведь толпа ликовала: — Да здравствует королева! Да здравствует король! *** Бальный зал поражал своим великолепием. Наверно, устроителям этого праздника, пришлось не меньше двух месяцев готовиться к торжеству. И они смогли превзойти все ожидания, это Лита видела по лицам собравшихся. Все были восхищены утонченными закусками, восхитительной музыкой и, конечно, прекрасными иллюзиями. Магичка, спрятавшись за одной из резных колон, наблюдала за собравшимися и ожидала начала бала. Королева с лордами не заставили себя долго ждать. Объявление глашатая разнеслись по всему дворцу. Медленно, как и подобает королеве, Нехеления предстала перед взорами своих подданных. Лита пыталась не заострять внимание на ведьме и перевела взгляд на Нефрита. Он, в чернильном кителе с серебряной широкой перевязью, смотрел на собравшихся с долей пренебрежения и скуки. «Рожден, чтобы править», — пронеслось в голове девушки. Придя к такому выводу, она поправила норовившую сползти с правого плеча ткань и подумала, что была не права, когда решила надеть платье, оголяющее одно плечо, оно держалось на ней только благодаря широкому резному поясу из мягкой кожи и крупной броши на правом плече, которая скрепляла две половины платья. Её желание облачится в африканское платье сыграло с ней злую шутку. Приподняв длинную оранжевую юбку, она чуть переместилась, ища глазами Мил, ей так хотелось поделиться с ней всем, что произошло днем. Поведать, что открылась Нефриту и что ему теперь можно доверять. Всхлипывая, рассказать, что ее предал близкий человек. И самое главное, сказать, что все будет хорошо. Теперь она в это точно верила. Так и не найдя подругу, она посмотрела на лорда огня. Он помогал спускаться ведьме, и от того, как нежно он держал ее руку, сердце Магички заболело, она и представить не могла, как больно сейчас было Миливии наблюдать за всем этим. Пропустив мимо ушей приветственную речь Нехелении, она пробиралась к выходу из залы, когда чья-то рука схватила ее за запястье чуть выше браслета и увлекла за собой в танец. Опомнившись, она посмотрела на спокойного Нефрита, опасливо оглянулась и, поняв, что нет опасности, отдалась танцу. Их первому танцу. Наклонившись к ее уху, лорд прошептал: — Скоро начнется незабываемое представление. Стража не обратит внимание на твое исчезновение. Тем же шепотом она ответила ему: — Я не собираюсь исчезать. — Литавра, не спорь со мной. Я открою для тебя телепорт, и ты будешь в безопасности. Магичка отстранилась от него и только покачала головой. Он опять наклонился к ее уху. — Улыбайся, словно я сказал что-то приятное. Неестественно широко улыбнувшись, Лита весело сказала: — Я не могу исчезнуть. У меня долг. Не меняя веселого тона, Нефрит возмутился: — Небо, почему как только я пытаюсь тебя спасти, ты вляпываешься в еще худшие неприятности?! — Зато со мной не скучно, — пожала плечами девушка. — Так, и о чем я должен знать еще?! — раздраженно спросил мужчина, резко меняя траекторию кружения и медленно ведя их пару к балкону, где скоро должен был начаться танец фламинго. — Ты не был моей главной целью, Нефрит, — тихо ответила она. На миг он потерял самообладание, и глупая улыбка стерлась с его лица, на ее место пришла злость от понимания, кто цель Берегини. — Только не говори мне, что она. Девушка и не сказала, но ее молчание говорило красноречивей слов. — Забудь, я тебя к ней не подпущу. Музыка закончилась, и они остановились у самого входа на балкон. — Не могу. В эту историю втянута не только я. — Кто еще. Видят небеса, Нефрит пытался сдерживать своё раздражение и злость. Наклонив голову, она удрученно ответила: — Моя подруга. Правая бровь лорда саркастически приподнялась. — Такая же, как знакомая нам Леди. Девушка встрепенулась и громче, чем хотела, возразила мужчине. — Нет, что ты. Она замечательная и сейчас находится в трудной ситуации. — Еще бы, мог бы и сам догадаться. Каждое слово было пропитано сарказмом. — И кто она, в моей свите? Лита как нашкодивший ребенок взглянула на него и отрицательно покачала головой. — Прекрати играть в молчанку, мне уже нужно уходить. Говори быстрей. — Она в свите Огненного. И тут она испугалась его по-настоящему второй раз за день. Желваки его нервно двигались, и вздулась вена на шее. Как можно вкрадчивей он поинтересовался: — И он знает? — Нет. — А она еще жива? — Да. Подняв глаза к небу, Нефрит вопрошал, насколько смогла уловить Магичка, он интересовался, за что ему такое наказание, точнее, вопрошал он о многом и не в очень цензурной форме, но главный смысл сводился к этому. Успокоившись, он поцеловал ее руку и попросил: — Заклинаю, попробуй не вляпаться в неприятности этим вечером. А завтра мы решим, что делать. Литавра клятвенно заверила его, что так и поступит. Когда лорд покинул ее, фламинго закончили танец, и она, помедлив, вышла в зал. По восторженным словам комментаторов девушка поняла, что совершилось непоправимое: лорд Зойсайт попросил руки ведьмы. Браслет, связывающий ее и Миливию, больно жег кожу. Подруги было плохо, по зову браслета Магичка сквозь толпу собравшихся отправилась из бального зала к черному коридору, где находились подсобные помещения. *** Зойсайт заметил Миливию практически сразу, как только вошел в залу со скрытого входа. Будто облитая стального цвета шелком, девушка стояла в одиночестве и с каким-то странным изумлением смотрела наверх, откуда спускалась королева. А лорду было все равно. Пускай с лестницы спустится хоть тысяча королев, он видел только одну — ту, которая и понятия не имела, что она королева. Ей удивительно шел этот темно-серый цвет, так ярко оттеняющий молочно-белую кожу и большие синие глаза, которые приобрели какую-то неземную глубину. Толстый серебряный браслет ничуть не утяжелял изящную кисть руки, в которой она держала бокал красного вина, а крошечные белые жемчужины в забранных на затылке волосах не делали ее вычурной, наоборот, юной, словно она впервые примерила «взрослые» украшения своей матери или сестры, и хотя они пришлись ей впору, завтра она их уже не наденет, потому что ей еще не до этого. Зойсайт с неожиданной тоской подумал, что действительно пропал. А вместе с тем минуты шли, и лорду пришлось выйти навстречу Нехелении. Он знал, что Нефрит сейчас следит за ним и ждет исполнения их плана не меньше, чем сам Зойсайт. Зой не мог подвести его. Он поставил все на кон, а значит, не имеет права отступить. В течение праздника Зой практически не отходил от королевы, лишь во время танца фламинго позволил себе ненадолго приблизиться к Мил, посмотреть, как у нее захватило дух от красоты птиц, как она вся сжалась и замерла, словно боясь выдохнуть и спугнуть крылатых гостей. А потом заметить в ее глазах слезы… Увы, не последние за этот вечер, он знал это точно. Лорд не планировал с ней объясняться. Боялся сдаться и отступить. Но краткое «Не верь» все равно вырвалось помимо воли. Он почувствовал, что его услышали, но больше рисковать не мог, и пока не исчезла решимость, переложил в припрятанный бутон колечко. Он встал на колено, вытянул руку, и его тело одеревенело. Среди тысячи глаз его жгли одни — синие, застывшие от ужаса и муки, и от этого его собственная улыбка еще чуть-чуть и переросла бы в гримасу. Ты должен выдержать, Зойсайт. На кончике иглы не только твоя жизнь, но и ее. Не позволяй своим слабостям взять верх. А потом связь прервалась. Зой знал, что Миливии нет в зале, но он ничего не мог с этим поделать. Ему хотелось только одного. Чтобы она услышала его. Чтобы поняла. Не верь, Миливия. Не верь. *** Лита открывала четвертую по счету дверь, но так и не находила Мил. С каждым шагом браслет горел все сильней. Плюнув на логику, она прислушалась и пошла на зов магии. Толкнув дверь в самом конце коридора, она чуть не вскрикнула от боли. Браслет отдал последний жар и потух. Довольно улыбнувшись, Магичка закрыла за собой дверь и оказалась в темноте. Сжавшаяся на полу Миливия, подняв лицо от притянутых к груди коленей, едва не вскрикнула. Она так отчаялась найти Литавру, что, увидев ее, чуть снова не заплакала. — Лита? — Магичка судорожно вытерла щеки. — Ох, Лита… Мне так плохо. Сев рядом с подругой, Лита прижала ее к себе и стала тихо укачивать. Бывает, что слова не нужны, помочь может только прикосновение. Так, прижавшись друг к другу, они просидели несколько минут, пока Миливия не перестала всхлипывать. Уткнувшись подбородком в макушку подруги, Лита тихонько сказала: — Знаю, моя хорошая, знаю… Но все пройдет. Нет ничего вечного. — Я ведь никогда в жизни так много не плакала, — девушка небрежно вытащила все шпильки из волос и кинула их на пол, словно они ничего не стояли. — А теперь реву каждый день. Я бы даже посмеялась над собой, если б не было так паршиво. И хотя на душе было все еще горько, а налет праздника испарился окончательно, Миливия ощущала, как ей все-таки становится легче. Больше не было ожидания и страха, теперь все кончено. Им с Зойсайтом не быть вместе, и, по крайней мере, теперь это ясно. — Знаешь, в последнее время у меня только одно желание — забиться в любую щель, чтобы меня не тревожили, и разрыдаться, как в детстве, от души, — подбадривающе улыбнувшись, Литавра зажгла маленький световой шар. — Иногда это бывает полезно — дать волю своим чувствам, Мил. Но чаще всего я прогоняю такие мысли. Слабость, а слезы — это слабость, слишком большая роскошь в нашей ситуации. — Согласна, я расклеилась. А впрочем, неважно. Эта битва проиграна. Но я все еще с тобой, Лита, наверное, даже больше, чем всегда. Теперь я как никогда хочу избавиться от Нехелении. Даже если это будет стоить мне жизни, — мягко отстранив подругу, Миливия поднялась с пола и провела рукой по растрепавшимся волосам. Она чертовски устала, однако все случившееся вселило в нее странную пустоту. Наполняй, чем хочешь. Любовью не получилось. Так пусть будет ненависть. Теперь ей действительно нечего терять. — Пока еще Зойсайт не отослал меня, нам нужно спешить. Другого шанса может не быть. — А рассказать мне, что у тебя произошло, ты не хочешь? — А ты разве не слышала? — горько рассмеялась Мил, как-то беззащитно и жалко обняв себя за плечи. — Лорд Зойсайт женится на нашей королеве. Да здравствует король! Хитро посмотрев на подругу, Лита только изрекла: — Мерзкая парочка, но… — чуть помедлив, она откинула челку со лба. — Он тебя отпустил? — Нет. Видимо, не наигрался еще. Но, думаю, этот момент близок, ведь его прекрасно развлечет будущая женушка. — Тогда не пори горячку. Этот рыжий хитер как лис. С ним не знаешь, говорит он правду или только подпевает твоим желаниям. В любом случае, есть время. А если он не одумается, мы и его к праотцам отправим, — как-то кровожадно заверила она подругу. — Лита, я не хочу так, понимаешь? Не хочу быть частью манипуляций. Не хочу гадать, что у него на уме. Устала. Быть может, счастье — это вообще не для меня? Быть может, я и родилась, чтобы убить Нехелению, а думать о постороннем… — девушка поморщилась. — Я столько времени ходила по лезвию ножа. А теперь сорвалась без всякого страха. Я и голыми руками готова на эту ведьму идти. — А вот таких опрометчивых шагов делать не надо, я тут Нефриту только пообещала, что не вляпаюсь в очередные неприятности. Надо успокоиться и все просчитать. И кстати, — Магичка отвернулась от подруги и в пустоту произнесла: — Неф знает обо мне все. И он так же, как и мы, хочет свергнуть ведьму. — Ты с ума сошла, Лита! Ты что, открылась ему?! — Мил, пойми, эта правда была мучительна для меня, — практически выкрикнула девушка. — Я должна была все рассказать, и пускай все прошло не так, как я ожидала. Я жива и нашла союзника. Человека, который сможет нам помочь, мы просто дети по сравнению с его силой, не говоря об Нехелении. Мы бы не справились с ней сами. — Тише, Лита. Я не хотела, чтобы ты думала, будто я осуждаю тебя, — Магичка подошла к подруге и положила ладонь ей на плечо. — Знаешь, я даже счастлива, что все так выходит, правда. Если ты веришь Нефриту, то и я ему верю. Пусть он защитит тебя. Понимающе улыбнувшись, Лита сняла руку Мил со своего плеча и крепко пожала. — Я знаю, ты не хотела меня обидеть, прости, — нервная усмешка исказила ее губы. — Я просто много пережила за один день. Но не будем об этом. Давай подумаем, что делать дальше. — Мне кажется, это зависит от времени. Надо выведать, где Нехеления и Зойсайт собираются венчаться. Если в Нелупе, то у нас есть время разузнать, где она прячет Пульс Земли, и придумать обстоятельный план действий, — нахмурившись, Мил в задумчивости закусила губу. — Если они собираются уехать в ближайшее время, наши дела плохи. Боюсь, мне все-таки придется еще раз пересечься с Зойсайтом. Надеюсь, он мне доверит небольшую тайну своей женитьбы. Лита только одобрительно кивнула головой.  — Мне завтра предстоит разговор с Нефом по поводу тебя, — понимая, что эта фраза не обрадует подругу, Лита поспешила продолжить: — Он хотел отправить меня в безопасное место, а я отказалась. Пришлось рассказать ему о моем долге перед тобой. Но про Пульс Земли я говорить не буду, не надо ему об этом знать. — Честно говоря, я не очень-то хочу, чтобы Нефрит меня рассекретил, — вздохнула Миливия. — Но если ты считаешь, что это необходимо… что ж, я верю твоей интуиции. Как только все закончится, я уйду, тебе не придется нести за меня ответственность. Один мой… друг ищет, как обойти заклятье Поиска. Ну, а пока держись, Лита. Как только узнаешь что-нибудь, связывайся. — Я подумаю об этом, — Лита и сама не знала, говорить ли про подругу, но если она опять соврет, то вновь появится спутанный клубок лжи. И возможно, в следующий раз Нефрит не простит ее. Потушив шар, она приоткрыла дверь и тут, словно что-то вспомнив, остановилась на пороге.  — Миливия, знаешь, Неф очень удивился, что, находясь столько времени с Зойем, ты еще жива. А ты подумай об этом. Магичка тихо вышла в коридор и закрыла дверь. «Такое ощущение, что он людоед», — печально усмехнулась Миливия, но ничего не ответила. Литавра не знала, но именно в этот момент Мил ей завидовала. Нет, не по-черному. Она слишком любила подругу, чтобы желать ей зла. Но, в отличии от самой Миливии, у Литавры было главное — любовь. Любовь и надежное плечо рядом. Напустив на лицо слабый морок, чтобы скрыть следы слез, и заколов волосы самой обычной заколкой, припасенной в крошечной сумочке, девушка решила отправиться назад на бал. Ей не следовало пропадать вот так вот. Ее миссия еще не окончена.