На краю души

Уныние. Само по себе ничего не значащее слово захватило душу Литавры и не отпускало уже несколько дней. Дни после бала не блистали разнообразием. Только разговор с Магом внес новую краску в окружающую серость бытия. Его предложение было многообещающим. Работая на него, девушка могла забыть о прошлых стремлениях и обеспечить себе безбедное существование в будущем. Подняв взгляд на свое отражение в зеркале, она недовольно посмотрела на себя. Её зеркальный двойник смотрел строго и предлагал ей немыслимое… предательство! — Просто жара на меня так влияет. Проведя рукой по лицу, она расслабленно откинулась на спинку стула и попыталась улыбнуться. Предложением Мага надо обязательно воспользоваться, но во благо их с Мил делу. Нужно будет только подобрать момент, чтобы рассказать об этом Нефу. Но все это потом, а сейчас — тягучее уныние… Она больше ни к чему не стремилась. После того, как вскрылась вся правда о Нару, в ней словно сломался железный стержень, поддерживающий ее все это время. Лита чувствовала, как позвонок за позвонком она сгибается, не в силах поднять голову. Ей было чуть за двадцать, и за это короткое время она пережила многое и теперь в один миг превратилась в старуху с одряхлевшей душой. Понимая это, она еще быстрей летела на встречу тоске. Иногда злость на себя за такой эгоизм разбавляла ее меланхоличное существование. Но с каждым днем, проведенным в белоснежном замке Огненного лорда, она находила все больше оправданий своему унынию. Её дом разграблен и разрушен, сестры и бабушки нет, нет и денег для скромного существования, и главное, нет смысла жить. Внутренний голос возмущался, говорил, что есть неоспоримые плюсы в ее жизни. Во-первых, сама Жизнь. Просто удивительно, что после стольких скитаний и лишений она жива и невредима. Во-вторых, она встретила верную подругу, которой, кстати, сейчас нужна ее поддержка. В-третьих, у нее есть Нефрит. На последнее замечание Магичка скептически хмыкнула своему отражению. Нефрит был. Но был только сейчас, в данное мгновение жизни. Да, она эгоистка, многим за всю жизнь не выпадает столько счастья, сколько ей принесла их связь. Но потом же его не будет с ней, в этом она была уверенна. Даже если он ее и любит по-настоящему, то это временно. В самом начале она схватилась за любовь, как утопающий за прутик — надежду. Лита надеялась, что этот прутик позволит ей ожить, вдохнуть полной грудью счастье и жизнь. Она думала, что сможет надышаться, а потом отпустить. Магичка ошиблась, сейчас она не представляла, как оставить его, самой разжать одеревеневшие пальцы и отпустить спасительный прут, чтобы умереть. Девушка не врала там на севере, когда говорила Маттиасу, что знает и понимает, что она не пара лорду. Она давно рассталась с юношескими иллюзиями. И теперь ее собственная жизнь могла развиваться только по двум сценариям. Или она погибнет здесь. Или они победят, и Неф заберет ее с собой. А потом женится, выгодно. На молодой наследнице знатной фамилии с большими деньгами, которые пополнят его истощенную войной казну. И он будет разрываться между ними, ведь чувство долга у него превыше всего. Он просто не сможет ее прогнать, лорд благороден… Он будет тяготиться ее присутствием. Может, не сразу, но со временем точно… Их связь при законной жене станет чем-то порочным. А потом, когда Лита поймет, что вместо любви в ее сердце осталась только рваная рана, она уйдет сама. Но все эти метания измучают их и осквернят светлую, чистую любовь, которая есть сейчас. Так зачем это? Да. Умом она понимала, что любовь между мужчиной и женщиной не бывает вечной. Абсолютна только любовь матери к ребенку. А все остальное истлевает под гнетом времени, превращаясь в привычку. Чувства превратятся в рефлекс… лучше закончить все сейчас. Литавра не хочет ставить любимого перед тяжелым выбором: долг перед короной или любовь к ней. Магичка находит третий путь: она уйдет сама. Сразу же, как все закончится. Только где взять на это силы? Теперь будущее для нее (если она выживет) принимало очертания, и они были не самыми радужными. Она останется совершенно одна, с разрушенным домом в Верилле и растоптанным сердцем. Сейчас изнывая от зноя в своих покоях в Нелупе, она мечтала о доме. Вернуться на Родину, вдохнуть прохладный, кристально чистый воздух, обнять сестру, сесть у камина с бабушкой. И забыть все это как страшный сон. Литавра устала, смертельно устала… Несколько солоноватых капель скатилось по щеке, быстро стерев их, Магичка нахмурилась. Тревога о будущем, тоска о прошлом и полная неопределенность в настоящем сковали ее сердце и разум, не давая ясно мыслить. Девушка еще раз взглянула на свое отражение, откинула отросшую челку назад и жалостливо прошептала в пустоту, всматриваясь в свои черты: — Я просто хочу домой! Слезы, сдерживаемые несколько дней, потекли из потемневших глаз. *** — Что это за цветы? — Миливия дотронулась до нежной ярко-желтой чашечки, склонившей головку под тяжестью лепестков. Теперь каждое утро на столе в ее комнате появлялся свежесрезанный букет. Она ни разу не видела, кто его приносил, было ли это волшебство или служанка, но знала, откуда они появлялись. Из личной оранжереи лорда Зойсайта. Он же и был отправителем. Миливии хотелось бы солгать, что такое внимание ее не волнует, однако Магичка не могла: каждый раз, просыпаясь, она кидала взгляд на стол и, увидев очередные цветы, улыбалась, проклиная свое сентиментальное сердце. Позавчера были кустовые розы, темно-бордовые, словно вино, но хрупкие и трогательные. Вчера — белые с черной сердцевиной анемоны, простые, строгие и элегантные. Что сегодня отправил ей Зойсайт, оставалось загадкой, Мил никогда не видела таких ярко-солнечных цветов, чьи лепестки плотно-плотно прижимались друг к другу, образуя нечто, напоминающее распустившийся шар. Пионы? Пожалуй, нет… — Это азиатский лютик, миледи. Милорд Зойсайт привез этот цветок совсем недавно, но лютики прижились, и сейчас в оранжерее столько расцветок, что не перечесть, — служанка аккуратно взяла один из семи цветков и подрезала стебель. — Кто-то вас балует, госпожа. Милорд Зойсайт не позволяет срезать цветы из своей оранжереи, а если позволяет, то за очень большую плату. — Вот как? — обронила Мил, с трудом сдерживая улыбку. Ее трогала его забота о цветах. Казалось бы, какое не мужское занятие! Но для Зойсайта его сад, похоже, действительно как дитя. Все вокруг говорят, что лорд сам разбивал его на клумбы и парки, контролировал каждое привезенное из разных уголков планеты дерево и строго следил, чтобы его растения ни в чем не нуждались: ни в уходе, ни в удобрениях, ни в поливке. — Милорд очень ревностен в отношении своих любимцев, — совершенно серьезно подтвердила девушка, не замечая мечтательного взгляда Мил. — Он привез в Нелупу лучших садовников и платит им, откровенно говоря, баснословное жалование. Когда служанка ушла, Миливия подняла букет из вазы и прижалась к нему лицом. Может, она сошла с ума? И это все происходит не с ней? Это же просто невозможно — быть такое бесстыдно счастливой, когда вокруг мрак и безысходность! Миливия не знала, что такое радость, уже много лет, и вот наконец она упивается ею, позабыв обо всем на свете. Пусть ее счастье коротко, но оно взаправдашнее. Она примиряет туфельку не по ноге и скоро перестанет быть Золушкой, ее принц выберет другую. Однако к чему об этом думать? Все это будет потом, она заплатит сполна. Жалеть? Нет. Она слишком долго боялась. — Понравились? Мил вздрогнула и обернулась. Зойсайт редко приходил к ней утром, это было самое опасное время суток для тайных встреч: туда-сюда сновали прислуга и придворные, созывались советы, решались дела… Лорд был всегда на виду. Мелькать перед глазами посторонних — неудачное решение. — Тебе не стоило приходить, — озвучив свои опасения, Магичка покачала головой и бережно поставила цветы в прозрачную вазу. — Они прекрасны. — Почти как ты, — улыбнулся лорд и в несколько шагов преодолел расстояние от двери до стола, который стоял впритык к огромному окну и балкону. — Ты сегодня специально оделась в желтое? Тебе идет, — он провел пальцем по своему светло-песочному льняному костюму. — Просто так совпало. И все-таки… — Помолчи. Лорд быстро нагнулся над лицом Миливии и запечатлел на ее губах поцелуй. Такие тихие минуты были редкостью, даже несмотря на практически неограниченную власть Зойсайта над замком. Каждый день им приходилось скрываться в разных его уголках и тщательно заметать следы совместного пребывания, ведь на подозрения могло навести все: легкий флюидный след, оставленная безделушка, непогашенный свет в комнате… Миливия изводила себя страхом сделать что-то не так. Дворец кишел охранниками и простыми любителями посудачить, и это все под носом невесты-королевы. На кону стояла не только судьбы нескольких человек, — судьба Земли! — Я прошу тебя, Зой, будь осмотрительнее, не играй с огнем, — увидев саркастичную улыбочку Зойсайта, Мил сердито уперла руки в бока и нахмурилась. — Ты теряешь всякую бдительность. — Ты все делаешь за нас двоих, дорогая, — сладко промурлыкал он, почти полностью игнорируя взволнованность Миливии и продолжая ее обнимать. — Наши встречи потеряют всякое очарование, если мы будем каждую секунду трястись о том, чтобы нас не обнаружили. — Неужели ты действительно не понимаешь последствий?! — почти вспылила Мил, выворачиваясь из его рук. Такая беспечность не могла не раздражать. — Не настолько глупа наша королева, чтобы не обнаружить очевидного. Мы должны быть настороже, Зойсайт, я каждый день молюсь о том, чтобы ты остался невредим, однако ты делаешь все, чтобы Нехеления узнала о нас. — Не говори глупости, Мил, — впервые девушка услышала серьезность в его голосе. Взяв Магичку за локти, он притянул ее к себе. — Я никогда не подвергну тебя опасности и не поставлю под сомнение твою репутацию. Дворец всегда полон слухов. Мне приписывается столько любовниц, сколько я в жизни не имел. Ну и что с того? Поболтают и перестанут, ни у кого нет никаких доказательств. — Ты хочешь, чтобы они появились? — из последних сил спросила Мил, чувствуя, что сдается и не хочет ссоры. «У нас слишком мало времени, слишком. Мое сопротивление почти не имеет смысла». — Ни у кого и никогда таковых не будет, — лорд успокаивающе дотронулся губами до лба Миливии и смахнул несколько выбившихся из прически прядок. — Никто не посмеет подумать о тебе дурно. — Я совсем не об этом… — А вообще, леди Рэй, я пришел к вам по делу, — официальным тоном перебил ее Зойсайт и отступил на несколько почтительных шагов. — Если вы не забыли, вы все еще входите в круг моих приближенных. Сегодня состоится очередное заседание Совета, о котором я и пришел сообщить вам в ваши покои. «И многих своих советчиков ты уведомляешь лично, лорд Зойсайт»? — И какова же причина созыва? — Мил почувствовала, что все равно теряет лицо. Она знает. Знает. Есть только одна важная причина, по которой будет созываться Совет. И это… — Приближающееся венчание. Мил непроизвольно задержала дыхание и опустила глаза. Она сотню раз заклинала себя не упрекать Зойсайта за его выбор, пыталась принять факт собственного бессилия, однако предстоящая женитьба лорда на ведьме все равно едкой болью разливалась по венам. Миливия не хотела разрушать его мечты, он имеет на них право. Если он считает, что может быть счастливым только на троне, то пусть так оно и будет. Миливия уйдет с его пути. Но что же делать с тем, что все ее существо противится этому мерзкому браку, в котором нет ни любви, ни верности? Который сплошь состоит из выгоды и вранья? — Я причиняю тебе боль? — в его голосе слышалось сожаление и грусть, однако девушка не хотела его жалости. — Да. Но это не имеет значения. Я смирилась и вовсе не собираюсь как-то препятствовать, — как можно тверже ответила Миливия, поднимая взгляд и глядя мужчине прямо в глаза. — Пусть будет так, как ты считаешь правильным. Я — твоя правая рука, помнишь? Я хочу твоего счастья. Если этот союз сделает тебя счастливым, то я буду устраивать твою свадьбу так, словно Нехеления — моя сестра. Ей не нравился взгляд Зойсайта, его замешательство и стыд, а потом — его понимание. Он видел, с каким трудом ей даются эти слова, и это уязвляло. И пусть Магичка только на втором месте, ей не хотелось бы, чтобы это было столь очевидно. Очарование солнечного утра и лютиков померкло. Неотвратимость предстоящей свадьбы была как никогда страшна. Ничего не изменить. Скоро они снова будут по разную сторону баррикад. Она уйдет своей дорогой, сжав черепки сердца в кулак, и уже ничего не будет. Еще раз полюбить так ей не удастся. Два столь сильных чувства для одной жизни — это уже много. — Ты уйдешь? Миливия знала, про что лорд спрашивает. Про то, что будет после. И, наверное, ему тоже страшно об этом думать. — Надеюсь, ты позволишь. Я бы хотела. — Я уважаю твой выбор, Мил, — глухо ответил лорд. Пальцы его несколько раз сжались и разжались, в щеки ударил румянец. — Я могу сделать тебя свободной хоть сейчас. — Не надо, — она печально улыбнулась, и Зойсайт ненавидел себя за эту ее печаль. — У нас еще есть две недели, а то и больше. Я не хочу упускать время. Оно и так немилосердно коротко для нас. Миливия медленно шагнула ему навстречу и заключила лорда в объятья. Это было почти что прощание. Почти. Не стоит отравлять эти дорогие минуты рядом. Наверное, Зойсайт подумал о чем-то схожем, потому что тоже обнял девушку и уткнулся носом ей в макушку, стараясь запомнить тихий момент близости. Миливия не знала, что обручальное кольцо отравлено. Зойсайт об этом и не думал. И оба считали, что вот-вот расстанутся навсегда. *** Возможно, если бы не некоторые обстоятельства, мешающие их с Зойем плану, Нефрит заметил бы изменения, произошедшие с Магичкой. Но он был слишком занят. Их точно продуманный план трещал по швам из-за идиотского поведения Огненного. Слухи, пущенные кем-то, песчаными змейками расползлись по дворцу. Теперь только ленивый не судачил о том, что лорд Зойсайт изменяет Королеве. Неф ругался с Зойем, пытался объяснить ситуацию, призвать его к разумным действиям. Но ничего не помогало. Неосмотрительное поведение Зойсайта отправляло в пекло все их планы, а заодно и их жизни. Нефрит злился, успокаивался, объяснял как подростку, охваченному гормонами, что они в опасности, но Зой только отмахивался, он был полностью уверен, что Нехеления в его власти… Зря он так думал. В один из таких трудных разговоров Нефрит не выдержал. И сказал, что мимолетное увлечение Огненного какой-то потаскухой уничтожит его и их план. В то мгновение он не узнал его. Лорд побелел, на лбу выступила вена, гнев плескался в его глазах, и огонь стал медленно поглощать кресло, на котором сидел Нефрит. Выругавшись, мужчина поднялся и с ужасом понял, что совсем не плотские утехи влекут его заклятого друга в бездну, а Любовь, всепоглощающая… точно такая же, как у него. Которая заставила заткнуться его разум и простить Лите все, что она совершила. После этого открытия он не лез к Огненному с советами и нравоучениями. Лорд отменил отъезд своей делегации, решив остаться до свадьбы. Теперь его день был полностью заполнен: делами Евразии — утром; затыканием ртов сплетников деньгами и угрозами — днем; слежкой за королевой и исполнением их плана — круглосуточно; общался со звездами, продумывая каждый ход — вечером; и проводил незабываемые часы с Литой —ночью. И так он погрузился во все это, что не заметил, как Берегиня замкнулась в себе. Только ночи он проводил с ней. И каждая из этих ночей была как последняя для нее. Девушка отдавалась ему полностью. Это было не только единение тел, но и душ. Только Нефриту было не известно, что она уже приняла решение за них двоих. Она каждую ночь прощалась с ним. Лита пыталась насытиться им, вобрать в себя его всего, каждую его клеточку, мельчайший шрамик и морщинку на лбу. Словно это позволит ей остаться в будущем счастливой без него. Не чувствовать его кожу, но знать, как она пахнет. Не ощущать его поцелуев, но знать, что они сводят с ума. Не видеть его синих глаз, но вспоминать, как они затуманиваются в момент высшей точки наслаждения… Как бы не сложилась ее жизнь, решение принято, и она останется без него навсегда. В одну из таких ночей, когда он впился в ее губы жадным поцелуем, Магичка нехотя отстранилась. — Подожди. Сначала нам надо поговорить, — нервно теребя в руках развязанный пояс, девушка искала правильные слова. Она пыталась разглядеть в полумраке глаза мужчины, но ей не удавалось. — Один из прихвостней Нехелении, тот Маг, с которым ты видел меня во время охоты, предложил мне шпионить на него. Молчание. — Неф, он хочет, чтобы я доносила на тебя. — И что ты ответила? — Прости, прости! Я запуталась, он загнал меня в тупик… спрашивал про Нару… подозревал… Мне пришлось согласиться. После ее признания повисло тягостное молчание. Измученная Лита отчаянно вскрикнула: — Ну не молчи же! — Молодец. Она насторожилась, ей послышалась в его голосе улыбка. Девушка все пыталась разглядеть его лицо, но все тщетно. — Ты правильно поступила, Берегиня! — Ты что, не злишься на меня? — недоверие сквозило в каждом слове. — Нет, я просто ждал, когда ты мне скажешь об этом. — Звезды?! — Они самые, милая. Девушка так любила его, что не могла на него даже злиться за свои терзания. — Скажешь ему, что я ищу Пульс Земли. Вот теперь волна негодования накрыла ее. Она попыталась возразить, но была остановлена. Лорд перекинул ее через плече и понес к кровати. — Не протестуй. Я уже все придумал. Так надо. Поверь мне. Лита в ответ только обиженно засопела. Мужчина не верил в мифический Пульс Земли, который в глубочайшей древности принадлежал одному правителю Земли и даровал ему неограниченные магические силы. Те времена растворились в спирали истории так давно, что все происходящее тогда кажется вымыслом сейчас. Он был рад, что девушки выбрали в качестве своей цели несуществующий артефакт, — а если он не существует, значит, за них можно сейчас не волноваться. Когда до Мага дойдет такая информация, он или засмеется и потеряет к Лите интерес как к информатору, или же насторожится. И если Пульс Земли все же существует и находится у ведьмы, то такая новость отвлечет королеву от мыслей о неверности жениха. (Этот идиот так и продолжал ходить по лезвию). А все внимание переключится на него. Нехеления отвлечется от похождений неверного лорда и, возможно, проносит кольцо дольше, тем самым дав яду полностью проникнуть в ее тело. Но обо всем этом Берегине знать не нужно. Ему совершенно не хотелось сейчас начинать спор с ней. Опустив аккуратно девушку на кровать, он прошептал ей на ухо: — Кажется, мы остановились на чем-то более интересном, чем спор о Пульсе. Сопротивление Магики было быстро сломлено, она согласилась со всеми его требованиями. *** Нехеления медленно прошлась по своей просторной комнате и с недовольством опустилась на диван, заваленный множеством подушек. Все здесь было в ее вкусе: сиреневые стены, баклажанового оттенка мебель, разномастные подушки, царственно-тяжелые черные шторы, однако королева не чувствовала удовлетворения. Ей хотелось поскорее сменить свои покои на комнату супруга, которую, между прочим, тоже можно отделать по своему усмотрению. Можно даже превратить ее в идентичную этой. Главное в другом. Нехелении поскорее хотелось почувствовать свою власть над лордом, сполна проверить свои женские чары. В ту прогулку по парку лорд огня казался таким сконфуженным, несмелым, но пылким; женщине хотелось еще раз поймать на себе полный преданности и страсти взгляд. Но с тех пор Зой как будто охладел к ней, сторонился близости и уклонялся даже от поцелуев, хотя они находились наедине. Странно? Наверное. Нехеления не понимала перемены его поведения, ведь она так благосклонна, более того, они помолвлены, их связь отныне не секрет и не предмет порицания. Вряд ли бы кто упрекнул их в желании проводить время вместе. Но лорд уперся не хуже барана: нужно соблюсти традиции, их союз должен быть чист, никаких вольностей до свадьбы. Это доводило до бешенства, однако Нехеления изо всех сил старалась сделать вид, что не сердится и понимает романтичный порыв жениха. Не хочешь делить ложе? Не надо. Так почему бы не провести время вместе? Не погулять по саду? Зойсайт уклонялся и от этого. В одну ночь Нехеления не выдержала и пришла к нему в спальню, однако та… оказалась пуста. И черт знает, где был лорд в это время! От скандала ее удержало только то, что жених может сорваться с крючка, и тогда позора не избежать. Естественно, она заключила бы его в тюрьму за подобную дерзость, а потом показательно скормила львам при всем народе, однако от такого пятна не отмыться. Этот брак должен состояться во что бы то ни стало. Королева была готова превратиться в кроткую овечку, но и тут беда: при всем при том, что подготовка под руководством лорда идет полным ходом, муссируется слух, что Зойсайт решил отметить конец холостяцкой жизни и обзавелся любовницей. При этом доказательств нет никаких: ни охрана, ни отряд Магов ни разу не замечали Зойсайта с кем-то подозрительным. Но где же он тогда пропадал ночами? Почему так холоден? Нехеления составила список всех мало-мальски подходящих под эту роль дам двора, но он был столь велик, что смысла в нем не было вообще. О сердцееде Зойсайте ходили легенды. Червячок сомнения не переставал точить ее мысли, злым шипом впивался в подозрительное сознание, привыкшее к интригам и страхам. Судя по слухам, лорд не гнушался ни молоденькими девицами, ни замужними женщинами. В его сети могла угодить любая. Так существует ли эта любовница? Или ее просто придумали, чтобы разогреть и без того раскаленную атмосферу? Нехеления злилась все больше и больше, и даже свадебная суета не могла до конца отвлечь ее от отравляющих мыслей. Выбирая кружева и цветы, оценивая посуду и список блюд, невеста неустанно задавалась вопросом, что делает в это время ее возлюбленный. У нее постоянно ломило виски, и Нехеления думала, что это от непрекращающегося напряжения и ощущения собственной глупости и близорукости. Ей и в голову не могло прийти, что виной тому — отравленное колечко, подаренное будущим супругом. Наоборот, как только девушка вспоминала о нем, то тут же немного успокаивалась: оно досталось ей столь романтичным образом… Нехеления не снимала его ни разу. Кольцо — залог их будущего брака. Но временами королеву посещала идея вывести лорда на откровенный разговор, вручив ему его подарок обратно. Пока что девушка свой порыв сдерживала. Ей не хотелось прослыть истеричкой еще до замужества. Изводясь, королева не знала, как ей поступить. Единственное, что пришло ей в голову, казалось сомнительным и опасным. Взвесив все «за» и «против», Нехеления решилась на отчаянный шаг — устроить за женихом слежку.