На краю души

Запах сгоревшей травы сильно ударил в нос. Барабанные перепонки разрывались от воя природы. На выжженной поляне то тут, то там догорали последние языки пламени. Ей не нужно было подходить ближе, чтобы увидеть в середине пепелища серебристый ободок- браслет Коры. Человека уже нет, а железка осталась… Огонь совсем потух, природа перестала рыдать, оплакивая потерю Магички, а зашептала об опасности. Резко развернувшись, девушка встретилась с холодными взглядом Нехелении. Королева выходила из темно-зеленных зарослей жимолости и, хищно оскалившись, направлялась к Лите. Женщина не размыкала рта, но девушка слышала ее шелестящий голос. — Это еще не все! Мир распался на разноцветные куски, а потом вмиг собрался. Магичка оказалась на центральной подъездной аллеи Летнего дворца. Она, окаменев от ужаса, наблюдала за тем, как Фира умирает на руках у брата, из ее маленького тельца торчит огромный болт от арбалета. Рядом с пораженной Магичкой появилась Нехеления, опять, не размыкая губ, сказала: — В этот раз все удалось! — наклонив голову набок, она задумчиво посмотрела на девушку. — Кто же следующий, Литавра? Из вязкого плена кошмара Магичка вырвалась с трудом. Ели раскрыв тяжелые веки, она посмотрела в окно, светало. Нефрита не было рядом. В последнее время у него вошло в привычку пропадать на рассвете. В распахнутое окно проникал холодный ветер, поднявшийся еще вечером, он нес частицы песка и пыли, накрывая белоснежный дворец золотистой завесой. Повернувшись, она притянула к себе подушку, на которой совсем недавно спал мужчина, и вдохнула его запах. Покрепче прижав подушку к себе, Лита укрылась с головой. Нервная дрожь после кошмара медленно ее покидала, разум начал отличать иллюзию от реальности. Спрятавшись от всего мира под тонким покрывалом, Лита попыталась заснуть, но как только закрывала глаза, сразу вспоминала довольное лицо королевы из её кошмара. Сон не шел к ней; выбравшись из-под покрывала, она потянула руку к тумбочке, чтобы выпить настой душицы, но, не дотянувшись до чаши с разведенным настоем, уронила бутылек. Упав, тонкое стекло треснуло, и жидкость вытекла на пол. Поднявшись, раздраженная Магичка подняла стекляшку и вытерла вытекшую настойку платком. Управившись со всем, она ополоснула руки и лицо, выпила душицу и, подавленная, забралась обратно в уютный кокон. В тепле, скрытая от реального мира, она задумалась, почему такая мелочь, как разбитая стекляшка, так ее расстроила, или же всему виной сон, который так и не отпускал ее? «Кто следующий?!» — повторяла она слова узурпаторши, как завороженная. «Кто?» Нервы совсем расшатались, и в самое не подходящее время. Как раз в тот момент, когда она оказалась так близка к исполнению своего плана. Если так будет продолжаться дальше, то она потеряет не только себя, но и близких, дорогих людей. Автоматически прокручивая на запястье браслет, она подумала о Мил и о слухах, наполняющих дворец. Она была так занята собой, что и не заметила, как Миливия завела рискованную игру. Сейчас ей надо перестать копаться в себе и вынырнуть на поверхность, ощутить реальность. Если бы после смерти сестры она так сдалась на милость боли и отчаяния, перестала стремиться и идти наперекор всем чувствам и обстоятельствам, то Фира была бы мертва. Вспомнив кошмар, она поежилась и крепче обняла подушку, обещая себе собраться и довести план до конца, каким бы он ни был. Не время сейчас заниматься самокопанием. В конце концов, за Королевой есть долг перед Литой и Мил, который она еще не оплатила. Откинув покрывало, девушка закуталась в шаль и села на широкий подоконник. Магичка прикрыла глаза и попыталась выкинуть ненужные мысли из головы и вернуться к реальности. Холодный ветер бросал ей в лицо острые, как иголочки, частички песка, принесенные из бескрайней пустыни, раскинувшейся в нескольких километрах от Нелупы. Завтра, точней уже сегодня, ее ожидала встреча с Магом. Он ждал от нее информацию, и он ее получит. Она сделает так, как попросил Нефрит, расскажет о Пульсе Земли, а потом проследит за Магом. Потому, что ей тоже нужна информация. Больше она не позволит своим эмоциям взять верх. Успокоенная такими мыслями и душицей, убаюканная завыванием ветра, она отправилась спать. *** Проснулась Литавра только к обеду, мир, внезапно наступивший в душе, подарил ей былой азарт. Она тщательней чем обычно выбрала наряд, вызвала к себе цирюльника, который остриг ей по лопатки волосы и придал форму отросшей челке. Пока она не подвижно сидела перед зеркалом, а паренек орудовал ножницами, у Литы созрел план. Свежие цветы, которые принесла рабыня в ее покои, пахли опьяняющие и натолкнули Магичку на замечательную идею. Сейчас она находилась в саду и ожидала Мага. Чтобы убить время, девушка посмотрела на свое отражение в глади маленького озерца. Довольная увиденным, Лита радостно подмигнула себе. Челка и пряди у лица выцвели под палящем солнцем, придавая ее виду озорство и блеск в глазах. Так бывало раньше, когда она приезжала на каникулы домой, и от долгих прогулок ее кожа приобретала золотой оттенок, а волосы светлели. Присев на скамейку, она вдохнула терпкий запах экзотических цветов, которые сорвала с ближайшей клумбы. Ухватив один из них за короткий стебелек, девушка вытянула его из букета. Поднеся к своему лицу, она что-то прошептала, еле размыкая губы, а потом вернула цветок в букет. — Литавра, я надеюсь, я не заставил вас ждать. Девушка подняла глаза на Мага и мило улыбнулась, протянув руку для приветствия. — Нет. — Вам хватило времени, чтобы разузнать что-то интересное для меня? Мужчина присел, готовый внимательно слушать. — Не уверена, что-то, что я узнала, будет полезным, но все же не мне это решать. Лорд помешался на каком-то Пульсе Земли, — задумавшись на секунду, девушка утвердительно качнула головой. — Да, он думает, что этот пульс находится у нашей Королевы. Маг только саркастически изогну бровь. — Неужели он думает, что этот миф существует. — Я не знаю, но он все время о нем твердит, когда думает, что я не слышу. Он рассчитывает, что, получив этот Пульс, он сможет противостоять Королеве. Знаете, мне порой кажется, что он повредился головой. Не посчитав эту тему интересной, мужчина переключился на другую, пропустив мимо последнее замечание Магички. — Я проверил вашу информацию по Леди Нару. Вы оказались правы, на ее землях вспыхнули протесты. Но ее не видели, точнее, говорили, что она появлялась, но когда и где, не могли сказать точно. Девушка просияла. — Я рада, что смогла оказаться полезной вам, — она протянула руку, как бы намекая на оплату. — Надеюсь, информация про лорда тоже будет стоящей. Маг холодно посмотрел на ее протянутую руку и вложил в ладонь увесистый мешочек. — А я надеюсь, в следующий раз вы оправдаете этот гонорар. Лита сжала деньги и резко поднялась. Неутихающий ветер сорвал с головы девушки незакрепленный платок. Она же не поспешила его поднять, только посмотрела на мужчину и заметила: — Какой сильный ветер. Маг нехотя наклонился, и девушка успела встряхнуть над ним букет, невидимая пыльца осела на темных волосах мужчины, блеснув на секунду зеленой магией. Самое простейшее заклинание иногда может стать самым действенным оружием. Сегодня увидев букет, принесенный в ее покои, вспомнила, как в пансионе она с подругами занималась банальной слежкой за преподавателями, просто от скуки. И тогда их так и не уличили. Просто ее заклятие было настолько элементарным, что не изменяло магическую ауру. И сейчас пыльца, оставшаяся на волосах мужчины, позволит Лите слушать все его разговоры в течение суток. Забрав тонкий платок, девушка поклонилась и быстро скрылась за резной изгородкой, увитой дикой розой. Спрятавшись от любопытных глаз в цветочном лабиринте, она тихо радовалась, что ее уловка сработала. Покрыв голову, девушка прочно закрепила материю двумя заколками, спрятанными в кармане. Прикрыв глаза, прислушалась и услышала низкий голос мага, который с кем-то поздоровался. Обрадованная тем, что все получилось, Дита посмешила во дворец. Мешочек с деньгами приятно оттягивал карман и бил по бедру при каждом шаге. Еще пара «донесений» Магу, и она сможет не волноваться за будущее. *** — Как насчет алого? Тебе нравится алый? — Нехеления указала острым ноготком на ярко-красные ленты и до неестественной пошлости крупные бордовые розы, выращенные в специальных теплицах ее южноамериканской резиденции и доставленные прямиком через телепорт в горшках и ящиках. — Ты так занят в последнее время, и я решила взять некоторые детали свадьбы под свой контроль. Крошечная живописная деревенька, полностью устроенная для приближающегося торжества, была полна народа. Туда-сюда сновали слуги, постоянно перетаскивались столы и шатры, выставленные на случай дурной погоды. Все знали, что таковой просто не может быть, в арсенале ее высочества два, а то и три Мага, с легкостью умеющие усмирять буйствующую стихию, однако королева была неумолима: в этот день должно быть все идеально, и не дай небо, если что-то пойдет не по плану. Зой удивлялся, как еще не приказали выдать шубы и лыжи — мало ли что? Лорд огня терпеть не мог красный цвет в таком избытке, однако будущей жене об этом знать необязательно, и мужчина как можно приветливее улыбнулся, брезгливо дотрагиваясь до толстых лепестков с фиолетовыми прожилками. Отвратительная, вычурная безвкусица. Зойсайт изо всех сил старался выглядеть заинтересованным, однако получалось паршиво, и мужчина знал это. Королева буквально насильно затащила его в карету, чтобы он ехал вместе с ней посмотреть на работу своих мастеров, а он только и думал о том, что должен был встретиться с Мил. Интересно, она все еще ждет его в назначенном месте? Или давно ушла, поняв, что не дождется? Зой злился на себя за слишком явное пренебрежение к невесте, за неумелую игру, но ничего не мог с собой поделать. Отвращение к Нехелении, ее отталкивающей навязчивости было слишком сильным, пожалуй, даже сильнее желания поскорее увидеть Воровку. Хотя нет. Сильнее этого ничего не существует. Им осталось не больше двух недель… — Ты меня слушаешь? — Нехеления улыбалась, но улыбка была настолько натянутой, ведь королева и без того знала ответ на свой вопрос. — Конечно, — лорд пожал плечами и наконец оставил отвратительные розы в покое. — Не хочу, чтобы ты была чем-то недовольна, моя госпожа. Поверь, с моей стороны подготовка тоже идет полным ходом. Лорд Нефрит пообещал привезти свой собственный оркестр, а тот, как известно, имеет славу лучшего в мире. — Я очень признательна лорду Нефриту за услугу, — сквозь зубы заявила королева, понижая голос, чтобы их разговор не услышали подчиненные, — однако мне хотелось бы знать, что ты делаешь для нашего торжества. Не ожидала, что, получив мое согласие, ты растеряешь весь свой романтический настрой. — Все ресурсы Африки в твоем распоряжении, королева, — Зой впервые за несколько дней взял будущую жену за руку и даже слегка сжал ее пальцы, стараясь хотя бы таким замученным образом вернуть ее спокойствие. И хотя ему было до глубины души неприятно, постарался смягчить выражение раздражения на лице. — Каждый мой слуга работает на благо этого торжества. Но помимо свадьбы, у меня по-прежнему много хлопот, я все еще управляю этими землями, где каторжников, между прочим, не убавилось. Нехеления смотрела на его красивое лицо в обрамлении огненных локонов, пушистые рыжие ресницы, легкую россыпь бледных веснушек, чувственную линию губ и острый подбородок… Меж бровей залегла морщинка усталости, зеленые глаза невиннее ангельских, а руки нежны. Но королева понимала: она ему не верит. Зойсайт лжет ей, и для этого понимания слежка не нужна. Сейчас, когда он так близко, это очевидно. Лорд Огня, как бы абсурдно это не звучало, холоден к ней не хуже льдины. И пусть кожа его горяча, между ними словно стена из стужи, согреть которую невозможно никакими объятьями, никакими чарами. Женское сердце не обманешь. Что, что же послужило этому причиной? Он хочет добиться этой свадьбой власти и богатства? Тогда их желания прекрасно дополняют друг друга: выйдя замуж, Нехеления получит Африку, а Зой — место короля. Не может же он не понимать этого. Почему же тогда идет вразрез своим интересам? — Я поняла, дорогой, — елейно улыбнулась повелительница и с мнимым сожалением надула накрашенные губы, — прости меня за эгоизм. Я не должна была так давить на тебя. Морщинка между бровей разгладилась: кажется, Зой не заметил обмана, приняв его за очередной кокетство. Тем лучше. — Можешь возвращаться в Нелупу, я все улажу сама. Дела государства не могут ждать, а платье и ленты я сумею подобрать и самостоятельно. Лорду стоило задержаться хотя бы на полчаса, но он не сделал и этого, и очевидность его натянутой лжи стала ясна как никогда. Вскочив на Агата, Зойсайт помчался во дворец, едва ли не позабыв попрощаться с невестой. Скрывшись от глаз прислуги в уютном домике, предназначенном для первой брачной ночи будущих молодоженов, Нехеления открыла ментальный портал. — Эрика, ты слышишь меня? По другую сторону бледно-голубого омута стояла тишина. Или Магичка спала, или находилась среди других людей и не могла обнаружить их связи. Нехеления подождала, пока не раздалось невнятное бормотание, и повторила свой вопрос. На другой конце закашлялись. — Моя королева? — Не позднее чем через час в Нелупу прибудет лорд Зойсайт. Я хочу, чтобы ты проследила за ним и доложила, чем он занимался. — Но за лордом должен следить Ма… — Я невнятно объясняюсь? — раздраженно прервала подчиненную королева, пересиливая острый приступ головной боли, которая с каждым днем становилась беспощаднее. — Действуй, как я сказала. И не смей возвращаться без новостей. — Да, моя госпожа, — раболепно прошептала Эрика, и связь прервалась. Нехеления уже не сомневалась в неверности Зойсайта, однако хотела иметь доказательства его неискренности. Она уже представляла себе, как, едва выйдя замуж, заточит своего неверного муженька в кандалы и вдоволь насладится его страданиями, заставит медленно и мучительно умирать, просить пощады. Что до любовницы… С ней не имеет смыла церемониться. Королева просто ее уничтожит на глазах неверного лорда, чтоб тому было неповадно. Еще никому не удавалось унизить Нехелению, и у Зойсайта это тоже не выйдет. Хочешь иметь интрижку на стороне — сделай это так, чтобы никто не узнал. И уж точно не судачило полдвора. *** Находясь в своих покоях, Лита недовольно стучала пером по столешнице. Время, отведённое для заклятия, уходило, осталась всего пару часов. А она так и не узнала ничего важного, только от звучания чужих голосов в голове на протяжении суток у нее разыгралась мигрень. Закатные лучи солнца косыми полосами ложились на каменный пол и ковры. В медовом свете танцевали песчинки, принесенные ветром. Он налетел на Нелупу неожиданно и также неожиданно исчез. Наблюдая за танцем песчинок и пыли в световом луче, Лита чуть не отключилась от Мага. Благо из медитации ее вывел голос королевы: — Довольно, этот официал ни к чему. Женщина благосклонно смотрела на Мага, пригласив его сесть рядом с ней за меленький кофейник столик, уставленный наполненными бокалами. Женщина выбирала, какое вино лучше подавать на ее свадьбе для начала фуршета. Голова болела, ко всему прочему и зрение стало ее подводить. Подумав о том, что все это происходит из-за волнения (жених изменяет под носом, Африка уплывает из рук), она решила немного отвлечься и заняться подготовкой праздника. Чтобы Зойсайт не вытворял, она сначала выйдет замуж, а потом накажет его. В конце концов, женщина вовремя вспомнила, что она не истеричная барышня, а Королева с большими политическими амбициями. Ей нужен этот богатый материк, и она его получит в любом случае. А милый жених расплатится за ее душевные терзания. — И для чего ты пришел? — посмотрев на мужчину, сидящего напротив, она улыбнулась уголками губ. — Соскучился? Поймав руку Королевы, он поцеловал внутреннюю сторону белоснежного запястья с голубыми венками, ощутив пульс и аромат масел. — Ты же и сама знаешь ответ на этот вопрос. Но сейчас я пришел по работе. У меня есть данные, которые кажутся смешными, но все же я решил поделиться ими с тобой, обойдя моего непосредственного начальника. Мне кажется, речь идет о чем-то серьезном. Откинувшись на спинку мягкого стула, женщина потеряла всякую игривость и серьезно взглянула на Мага.  — Рассказывай. Пригубив напиток, он попытался почувствовать вкус, но безрезультатно. — Мне стало известно, что лорд Нефрит ищет Пульс Земли, — посмотрев на женщину, он заметил, как она прикрыла глаза от нового приступа боли, стянувшего виски. — Он думает, что этот артефакт у тебя. Помассировав виски, женщина раздраженно спросила: — С чего он это взял? Похоже, Звездный начинает сдавать позиции. — Я так не думаю. У него есть какой-то план, не даром пропала Леди Нару. Я подозреваю, что он понял все и избавился от нее. Поднявшись, мужчина подал королеве белый платок, смоченный в прохладной мятной воде. Она только зло приняла ткань и прижала к левому виску. Нехеления ненавидела, когда ее видят беспомощной, слабой. Даже при нем она не хотела позволить себе слабость. — Так нельзя. Обратись к лекарю! — Не смей мне указывать, что делать. Похоже, ты забываешься. То, что мы проводим с тобой ночи, еще не значит, что я позволю тебе манипулировать мной. — Как прикажете, Ваше Величество. Она понимала, что он не забывается, а всего лишь проявляет заботу. Но ей она была не нужна. Да, он давно мог возвыситься и стать ее правой рукой. Но власть и политика его не интересовали. Он согласился принять младший чин в разведке только для того, чтобы иметь возможность лично охранять ее. Таков парадокс жизни. Она продала душу из-за мужчины, а теперь другой пытался разглядеть в ней эту душу, а не зияющую дыру. Только поздно он появился в ее жизни, не воротить обратно совершенного. — Но я все же настаиваю, чтобы вас посмотрели. Заметив ее недовольство, маг поспешил сменить тему. — Так, что на счет лорда? — Пускай ищет, Пульс ему не обрести. Мужчина вопросительно поднял бровь. — Значит ли это, что вы знаете, где артефакт? — Конечно, он у меня. И я заплатила слишком большую цену, чтобы теперь его потерять. Она видела, как мужчина с трудом сдерживал свой интерес, но даже ему она была не в силах раскрыть свое прошлое. Королева доверяла ему как самой себе, но всегда держала на расстоянии. Возможно, ее удерживал страх. Он знал, как она кровожадна и тщеславна, и закрывал на это глаза, находил немыслимые объяснения ее поступкам. Нехеления понимала это. Но то, что она совершила в юности, он не сможет понять, оправдать, потому, что нет оправдания убийству собственного ребенка. Нехеления росла в обедневшем роду, со скудными магическими возможностями, без денег, но с хорошей родословной. Отец видел, что дочь растет красивой и умной девушкой, сводящей с ума только одним взглядом. С детства родители внушали ей, что она достойна большего, чем их жалкое имение в глуши, что ее ждет блестящая партия. Так и росла она, уверенная в своем будущем, а вместе с ней в душе росли гордыня, тщеславие и эгоизм. Она просто заигралась в великосветскую даму на одном из балов и жестоко за это поплатилась. Он был красив и не прощал отказов, только она об этом не знала. В роскошном саду, пахнущем магнолиями, под звуки оркестра, под бескрайним ночным небом она потеряла свою единственную ценность. Он был груб и безжалостен… Слухи распространяются намного быстрей в большом городе, в высшем свете, чем в глуши, из которой она приехала. Общество вычеркнуло ее, словно она и не существовала. А родители отвернулись позже, когда узнали о беременности. Нехеления пыталась не вспоминать, чего ей стоило выживать на улице, покинутая всеми на несколько месяцев беременности. Только жгучая ненависть к родителям и к нему давала ей силы для жизни. Она жила мыслью о мести всем, кто посмел искорёжить ее жизнь. Именно тогда ее, измученную, голодную, без крова и денег на существование подобрали женщины из Кочующего народа. Они раскрыли ей тайну и дали цель для жизни. Не даром этих людей называли жрецами Магии. Магии не в одном проявлении, которая была у многих, а магии как чистейшей энергии, не доброй, не злой. Просто силы, которая создала этот мир и которая может его разрушить. Кочующий народ называл эту силу Пульсом Земли. Они помогали ей и ничего не требовали в замен, но в её душе уже поселилась желания владеть этой необузданной силой. Нехеления представляла, как сможет отомстить всем своим обидчикам и получит безграничную силу. Узнав о таком желании, охватившем все сознание девушки, ее предостерегли, что плата за такое будущее будет высока, — жизнь ее ребенка. Ненависть, злость и эгоизм позволили ей отдать свое только рожденное дитя в цепкие, перекрученные неведомой болезнью руки главной жрицы. Она променяла своего младенца — плод позора — на Пульс Земли. Кочующий народ она больше не видела, они отвернулись от нее и проклинали себя за то, что раскрыли ей тайну. А Нехеления чувствовала, как безграничная магия наполняет ее вены. Первый, на ком она использовала свою силу, был тот красавец с бала. Он поплатился за ее страдания. Следующими были предатели-родители, после них все лица превратись в сплошную серую массу. А потом ей стало мало магии и денег, ей захотелось власти. И ее она начала добывать с легкостью, сначала подчинив себе свою родину — маленькое княжество. Когда их правитель просил о помощи соседние государства, они только отмахивались, не представляли, что девчонка сможет их покорить. Зря! Никто не мог противиться Пульсу, питавшему Землю. И теперь она в шаге от того, чтобы единолично править этим сумасшедшим миром. Осталась последняя преграда для исполнения ее прихоти стать королевой Земли — Лорды, правящие двумя самыми большими государства планеты. Столько преодолев, она не отдаст Пульс, заменивший ей душу. — Продумай план по устранению лорда Евразии, он надоел мне. Придумай что-нибудь в духе несчастного случая. С его родителями получилось хорошо! Тонкое перо сломалось в руке Литы. Лист так и остался нетронутым. Она просто не смогла записывать услышанное, потому что ужаснулась тому, как далеко может завести желание власти. А самое главное, Нефриту теперь точно грозила опасность. Неужели он, тот, кто общается со звездами, не предвидел, что его появление в Африке приблизит его смерть. А может быть, Нефрит как раз это и знал, когда оставил ее одну на севере и отправился сюда. Тысячи вопросов и безумный, животный страх за любимого завладел сознанием Литы. Она пыталась понять, как ей поступить, что сделать, чтобы уберечь его. Но любой вариант разбивался об один факт: Нефрит еще на севере знал, на что идет. И теперь, когда он принял для себя решение, его не переубедить и не спасти… *** Ручеек тихо переливался в траве, убегая куда-то в гущу сада. Миливии было приятно слышать его тихую ненавязчивую песню-шепот, лежа на прохладной траве, скрытой от палящего солнца магическим щитом. Хотя солнце было еще высоко, девушка не ощущала зноя, и это радовало: она очень устала от постоянной жары, а под сенью персиковых деревьев царила душистая прохлада. Вдали от суеты двора было как никогда спокойно. Пошарив рукой, девушка нащупала свежий фрукт и тут же откусила от него кусочек. — Не хочешь поделиться? Мил не повернула головы, однако улыбнулась и протянула лежащему рядом лорду персик, слегка соприкоснувшись с ним пальцами. Говорить не хотелось, однако Зой то и дело прерывал приятное молчание, явно набиваясь на беседу. Миливия не желала говорить и возвращаться к неразрешимым проблемам. Гораздо лучше просто слушать птиц, есть персики и лежать рядом — вот так просто, без прикрас. Без выяснений отношений и неминуемой печали. Просто ловить момент… — Ты решила меня сегодня убить своим молчанием? — лорд перевернулся на живот, приподнялся на локтях, и Магичке стало тяжело не сталкиваться с ним взглядом. — Это за то, что я не пришел в назначенный час, да? Какой наивный вопрос. Вот если бы им было лет по пятнадцать… да, быть может, она бы действительно обиделась на такую нелепость и еще долго дула бы губы. Но им не пятнадцать. И даже не двадцать. Они любовники, и у него есть невеста. Его время принадлежит другой, и обижаться на это, по меньше мере, наивно. — Нет. Я просто хочу побыть с тобой рядом. Так считается? — Мил вернула себе надкушенный персик, к которому лорд так и не притронулся, и снова откусила кусочек, с удовольствием щурясь и ощущая на губах приторный сок. Не выдержав, лорд снова отобрал у девушки вожделенный фрукт: — Тебе он интересен больше, чем я, — и в голосе его звучала такая детская обида, что на минуту Миливии захотелось расхохотаться. — Ты ревнуешь меня к персику? — Я ревную тебя ко всем, и тебе придется с этим смириться, — Зой сжал ее плечи руками, но не придвинулся; глаза его потемнели. Мил не нравилась его серьезность, по крайней мере, сейчас, когда она так нуждалась в покое и хотя бы небольшом самообмане благополучия. Упиваясь совместными минутами, Магичка строго-настрого запретила себе печалиться рядом с Зойсайтом: на грусть не было времени. Ей хотелось вобрать в себя как можно больше доброго и светлого, чтобы найти в себе силы жить дальше, а лорд, кажется, не понимал этой болезненной агонии, погони за счастливыми минутами, ее равнодушия к тому, что он скоро женится. Конечно, Зой знал, что равнодушие — это просто маска с ее стороны, обычная защитная реакция против собственной беспомощности, однако иногда его раздражала ее стойкость. Ему эгоистично хотелось видеть, что ей плохо, она тоскует и страдает, сходит с ума от любви почти как он. Но Миливия держалась. Изо всех сил. — Зато ты, как я вижу, мало думаешь, где и с кем я был, — не совладав с собой, почти капризно заявил Зойсайт, понимая абсурдность собственных слов. Он в отчаянии, просто в отчаянии, еще раз чувствовать ее закрытость — выше всяких сил. Отпустив плечи девушки, лорд снова лег с ней рядом на траву. — Я думаю об этом каждую минуту, — неожиданно серьезно ответила Мил и села. Ее глухой голос с плохо скрываемой болью резанул по сердцу. — Но я не хочу, чтобы ты манипулировал моей слабостью. Жениться на Нехелении — полностью твое решение. Не надо выставлять все так, словно… — Не говори ничего. Прости. Лорд тоже сел и мягко притянул девушку к себе, стараясь заглянуть ей в глаза, и эти объятья были сильнее и чувственнее любых порывов страсти. — Потерпи две недели. Останься. Весь мир будет нашим. Мы будем вместе, — жарко зашептал лорд Огня, беспорядочно целуя ее лицо. — Не такой ценой, Зой, — печально покачала головой Магичка и нежно дотронулась до его подбородка, останавливая ласку. — Неужели ты не понял? Мне не нужна эта корона. Эта власть, эти деньги… Этот дворец. Но это нужно тебе. Два человека, сколь не были бы сильны их чувства, не могут быть вместе, если у них совершенно разное видение мира. У нас просто нет будущего, Зой. Молчи. Не возражай, — девушка коснулась пальцем губ мужчины, готового перебить ее. — Ты и сам все это знаешь, правда? Я хочу жить далеко отсюда, в своем маленьком доме, вдали от бед и суеты. Зарабатывать трудом на хлеб и знать, что никто мне не позавидует, потому что рядом — только родные и любимые. Я хочу улыбаться людям, когда хочется, а не когда надо. Хочу быть собой. А здесь я как в клетке, ненавистна сама себе за свое бесстыдство и обман. Я приняла тебя, приняла твои мечты и желания, прими и ты мои. Пусть у нас нет будущего, зато есть настоящее. Давай сделаем так, чтобы мы могли помнить друг о друге только самое лучшее. Забудем, что было, и смиримся с тем, что будет. — Ты даже не хочешь узнать, как я оказался в ту первую ночь в твоей спальне? — глухо спросил Зой, чувствуя бессилие перед ее словами. — Уже нет. Теперь это не имеет значения. Важно только то, что мы любим друг друга и можем уделить несколько часов нашему счастью. Миливия улыбнулась, и в этой улыбке не было радости, только грусть и жадность. Каждая их встреча невольно отдавала горечью, что, увы, было невозможно изменить. И, запутывая пальцы в волосах чужого жениха, целуя его губы, снимая с него рубашку, Миливия всегда ощущала себя настоящей Воровкой. Это прозвище стало для нее пророческим. Отдаваясь нахлынувшей страсти, влюбленные не знали, что все это время за ними была слежка, и каждое слово, произнесенное в этот, казалось бы, безоблачный день, будет доложено ее высочеству. А пока — птицы пели, по-прежнему звенел ручей и одурманивающе пахла трава. Зойсайт и Миливия были счастливы.