На краю души

Зойсайт неспешно разложил свои вещи, затем опять их сложил, и так несколько раз. Он все время задумчиво прикусывал губу и теребил упругий рыжий локон, упрямо выбившийся из низкого хвоста. Из головы никак не хотела выветриваться дерзкая воровка, так гордо и неприступно глядевшая на него. — Неф, — задумчиво протянул он, потягиваясь, будто кот. — Мне кое-куда надо… — «Кое-куда»? — каштановая бровь поднялась вверх. — Может, ты расскажешь, что произошло?! Я не узнаю тебя. Что могло случиться экстраординарного, чтобы так выбить тебя из колеи? — Да так, встретил тут одну… особу, — Зой лукаво ухмыльнулся. — Думаю, местная. Надо бы поискать. — Тогда удачи! — Нефрит отошел окна и направился к столу; обмакнув перо в чернила, он начал писать. А Зой и не спешил уходить, он что-то нервно разыскивал в вещах. Его громкие выкрики и кавардак, устроенный им, заставили Нефрита оторваться от письма: — И почему ты еще здесь? — Ищу… свой… нож! — пыхтя и отдуваясь, ответил Зой; волосы его так растрепались, будто он проводил раскопки, не иначе. — Ты же знаешь, без денег и ножа тут делать нечего! — А магия тебе на что? — Знаешь, если со спины запрыгнут, то от страха можно и имя матери забыть, не то что магию, — выпрямился Зой, с торжеством демонстрируя рубиновый нож. — Кстати, — как бы между прочим спросил он, прикрепляя нож к бедру. — А как же твоя берегиня? Ты так и будешь тут сидеть, сложа руки? Некоторое время в комнате был слышен лишь скрежет пера о бумагу, а потом в яркой вспышке растворилось письмо; отмолчаться Нефриту не удалось, потому что Зой с наглым видом оперся о столешницу и дожидался его ответа. — Ты и сам прекрасно понимаешь, что она — это только наваждение, и я, в отличии от тебя, не готов гнаться за иллюзией. — Фи, какой ты скучный, — Зойсайт смешно наморщил нос. — Жизнь дана именно для таких наваждений, а не для того, чтобы отсиживаться! — и, подмигнув, направился к выходу из покоев. — Я свою дикарку найду, а ты будешь сидеть и завидовать, что упустил время! — Иди уже, герой-любовник! А то твою дикарку приручит кто-то другой. Зойсайт еще раз ухмыльнулся с видом Змия-искусителя и был таков. *** Зойсайт еще раз машинально проверил нож, висящий на бедре, и, удовлетворенно хмыкнув, вышел на улицу. Город погрузился в густой мрак, смазанный темной акварелью тесных переулков. На небе появилась мелкая сыпь бледных звезд, а воздух был колко-свежим и острым, как первые льдинки на лужах. Пронзительный ветер тут же скользнул по шевелюре молодого мужчины, и лорд, покрепче запахнув плащ, двинулся вдоль мощеной улочки. Конечно, он бы мог взять своего Агата и со свистом домчаться до Дома Дюаре, но именно сегодня ему как никогда хотелось пройтись пешком, пока никто не видит, кто он такой и какого звания. Как бы ни конспирировался Зойсайт, сейчас уже каждая собака знала о его с Нефритом прибытии; каждый человечишка в городишке в лицо знал лорда огня, кроме, кажется, той маленькой дикарки. При мысли о ней Зой ухмыльнулся, но эта улыбка была отнюдь не приятной. Увы, сельская романтика не привлекала Зойсайта уже давно, но и лишаться удовольствия лорд не хотел. У него были определенные планы на эту девчонку (кажется, довольно непримечательную), более того, Зой не привык сдаваться, и если уж он пожелал именно ее, то он ее и получит. Теперь, можно сказать, полмира лежало у ног Зойсайта, а когда он еще и женится на безмозглой кукле, то тогда уже вся Земля станет его вотчиной. У лорда было много золота, много рабов, много земель. Он мог унижать и убивать, если того пожелает. А ведь когда-то он был сыном обычной прачки, бегал перемазанным мальчишкой по заднему двору господ и выполнял грязную работу. Зой до сих пор помнил гнилостный запах компостной ямы, куда его отправляли каждое утро вывалить отходы. Он помнил, сколько брезгливости в нем было, как ломалась в нем его непомерная гордость, как он ненавидел свою нищету. Он помнил пьяницу-отца, избивавшего мать до того, что она забивалась из последних сил под кровать и натужно хрипела; а однажды мужчина так ударил ее, что она весь вечер харкала кровью, а ночью умерла. Ее полное тело свисало с кровати, а на белом платке, который выпал из ее рук, были следы крови… Нет, Зойсайт теперь не тот, он сам себе хозяин. Он не нуждается в благодетелях и собственными руками может придушить неугодного ему человека. Лорд видел, как корчатся от боли и голода его рабы, и сердце его оставалось сухим. Когда-то его унижали, над ним издевались, его топтали, а он, маленький и беспомощный, не мог ответить. Терпел подзатыльники, грубые ругательства, побои. Сейчас он сполна отыгрывался на буржуях, попавших к нему на рудники по приказу Нехелении. Пусть тоже узнают, что такое боль и издевательства! Лорд не жалел и девчонку, за которой шел в Дом Дюаре. Ее судьба его волновала мало, как и судьба людей, которые его окружали. Они все были просто отрепьем, низшим сортом, а он забавлялся с ними и играл в «маски». Ведь лорд огня такой обаятельный, такой невыносимо притягательный!.. Вот и его будущая невестушка почти без ума от романтика Зойсайта, страстного, нежного, лукавого рыцаря, способного обольстить одним прищуром зеленых глаз. Лорд знал, что неотразим, и ничуть не сомневался, что ему не могут отказать. В голову снова пришла маленькая воровка, так дерзко глядевшая в упор, без всякого жеманства. Как правило, Зойсайт не привык к таким взглядам, тот, кто пытался ему противостоять — умирал. Девчонка же вполне достойна ночи с ним, а дальше… Зой не знал, куда денет ее потом. Быть может, продаст по дороге домой. А пока она была его целью, театральной декорацией для грядущего веселья. Мужчина уверенным шагом пересекал темные проулки, в которых то тут, то там собирались компании бедняков. В чем была особенность этого городишки, так это в том, что ночью он как будто вымирал, таился. Обычные горожане старались держаться поближе к сытному ужину и теплой кровати, ночные жители искали уголок, где можно провести очередную ночь. Дом Дюаре, один из самых известных публичных домов, был именно таким местом. Зойсайту там нравилось: во-первых, для него там не существовало запретов, во-вторых, перед ним были готовы пресмыкаться. Ну, а в-третьих, там Зой мог чувствовать себя практически свободным от «масок». Зойсайт не сомневался, что маленькая воровка имеет дело к Дюаре (практически все беспризорницы попадали в его лапы и уже не могли вырваться), однако в этот раз Зойсайта ждала неудача. Дюаре, высокий сухой мужчина за сорок с тараканьими усиками, чуть не плача и поминутно извиняясь, доложил, что такой девушки нет. Зойсайт, раздраженный таким известием, с неприязнью смотрел на шторы с кисточками пошлого розового цвета и все еще не желал сдаваться: — Если дело в цене… — с нажимом произнес он, но Дюаре как-то неестественно взвизгнул и пропищал: — Что вы, что вы, ваше высочество, — затараторил он. — Как можно? Но этой девушки действительно здесь нет и не было. В последнем привозе была пара южанок… — Я спрашивал вас только про северянок, — Зойсайт прекрасно знал, что только у северных девушек была такая светлая, почти болезненно бледная кожа, не поддающаяся загару. — Она небольшого роста, волосы короткие с явной синевой. Глаза тоже синие. Что вам еще надо? — Но где же мне ее взять? — пролепетал Дюаре и тут же зычно крикнул: — Армонд! Армонд! В просторную комнату вбежал помощник Дюаре, маленький светловолосый старикашка. Впрочем, таковым он был только на вид. Зойсайт же знал, что Армонд ловок и хитер, как лисица, и именно он не раз обманом приводил девушек в публичный дом. — Да, господин, — его седенькая длинная бородка чуть не коснулась пола, когда старик поклонился. — Нам нужно найти девушку, — надменно проговорил Дюаре, теряя свой страх. — Его высочество желает получить именно ее. Старикашка с некоторым испугом глянул на лорда и еще раз поклонился. Его морщинистое лицо подобострастно вытянулось. — Северянка, — с раздражением принялся повторять Зойсайт. — Глаза и волосы с синевой, рост ниже среднего, худенькая. Армонд кивнул: — Не сомневайтесь, ваша светлость, скоро она будет у нас. *** Теплые лучи восходящего солнца пробивались сквозь густую крону дуба, они ласково будили девушек медовыми прикосновениями. Рождался новый день, а вместе с ним пришли воспоминания вчерашнего дня и решение Магичек найти лордов. Вчера план казался фантастическим, сегодня же он был сырым, глупым, необдуманным. Они сами расписывались под смертным приговором. Весь вчерашний разговор казался бредом, Мил отчаянно надеялась, что тот хам, повстречавшийся ей на рынке, не лорд, а у Литы была просто пустота в голове, она нашла союзницу, жертву, и есть бредовый план, но сил что-то делать не было. Девушкам просто не верилось, что они решились… Сначала девушки просто молчали, пытаясь подавить в себе неловкость, пока эта тишина стала вообще невмоготу. Они не могут игнорировать то, на что вчера решились, и это не давало покоя. — Лита, — несмело произнесла Миливия, доставая из сумки оставшийся провиант. — Что ты думаешь… о вчерашнем? Литавра недовольно поморщилась, только вот было непонятно, что доставило ей неудобство: вопрос Мил или назойливая оса, крутившаяся вокруг. — А) Мы чокнутые; Б) Еще можно отказаться от нашей идеи; В) Чокнутым везет! Следовательно, у нас может все получиться. Что ты выбираешь? Миливия уселась на траву и обхватила колени руками: — Знаешь… А у меня больше нет идей, зачем жить. Пусть лучше так… Быть может, у нас действительно что-то выйдет… — девушка покрутила браслетом перед глазами. — Я не умру бесцельно. Холод, с каким Мил произнесла последние слова, заставил Литу вздрогнуть. Девушка повела плечами, словно стряхивая пелену оцепенения. — Тогда нужно все обдумать. — Я плохо спала ночью, — робко ответила Миливия. — Надумалась вдоволь. Мало встретиться с лордом, нужно попасть с ним в его владения. В личный замок, — она выразительно посмотрела на Литавру. — Но и этого мало. Нужно полное доверие со стороны лордов, иначе нам не видать Пульса Земли, как собственных ушей. Только понятия не имею, как заставить лордов взять нас с собой, — Мил прикусила губу. — С тобой все проще. Я уверена, что Зой захочет тебя найти, твой побег да еще и магический нокаут повредили его самолюбию. Так что тебе надо просто прогуляться по городу, и ты обязательно с ним столкнешься. Ну, а дальше все будет зависеть только от тебя. Лорд Зойсайт очень самолюбив, высокомерен, жесток, силен в магии и фантастически улавливает, когда ему лгут. Постарайся дать ему от ворот поворот, только не теряй его из виду. А вот что мне с Нефритом делать? Он меня узнал, не думаю, что он будет гореть желанием пригласить в свой дворец убийцу, по крайней мере, живой. — Приди к нему с покаянием, — серьезно и задумчиво ответила ей Мил. — Он уже однажды подпустил тебя близко к себе, если будешь грамотно действовать, подпустит и сейчас. Вылечи его в знак смирения. Сказать, что Лита была в шоке, это ничего не сказать. От возмущения ее магия вышла из-под контроля. Древний дуб начал громко скрипеть, протягивая свои кривые ветви к Мил. — Его?! Вылечить?! — заметив напряженный взгляд собеседницы, направленный куда-то наверх, Лита расслабилась, и дуб успокоился, только его могучие ветви еще долго раскачивались над головами девушек. — Ладно, но если что, то ты меня хоронить будешь. — Ох, Литавра, ты нас под плаху подведешь. Не дай Бог, ты будешь так вести себя с Нефритом! — укоризненно покачала головой Миливия. — Так нужно, понимаешь? — Да понимаю я все! — раздраженно выпалила девушка. — Но, в любом случае, чтобы вылечить его, мне нужно время. К тому же необходимо найти нужные растения. А что будешь делать ты? — Буду искать Зойсайта, где встретила его впервые, — вяло, без всякой инициативы отозвалась Миливия. — И начну сегодня. А ты можешь заняться своими растениями. Правда, прежде всего нужно омагизировать наши браслеты. — Давай! — повеселев, откликнулась девушка. Миливия с укором глянула на ее неуместно веселое лицо, но тут же вздохнула и покорно взялась за браслеты. Наверное, целых полчаса она просто что-то шептала и крутила браслеты в руках. А потом вдруг чиркнула краем походного ножичка по указательному пальцу и приложила его к браслету. Девушка бесцеремонно взяла руку Литы и проделала то же самое. — Возьми браслет с моей кровью, — велела подруге Мил, сама же взяла другой браслет. — Теперь мы связаны, и эту связь не разорвать. Твой голос буду слышать только я, а ты — мой. Мы можем связаться в любое время, но ты должна ни в коем случае не снимать его, иначе магия рассосется. — Хорошо, — надев браслет на запястье, Лита крепко обняла Мил. — С этого момента мы не знаем друг друга, но помни: я всегда рядом и приду на помощь! — шепотом она продолжила: — Теперь мы связанны навсегда, — отстранившись от подруги, она добавила: — Береги себя! — Я запомню, Лита, помни и ты, — кивнула Миливия. — Теперь нам нужно проститься. Девушки еще не знали, сколько испытаний им уготовлено этими словами… *** Теперь их с Литой план казался полнейшим бредом, и девушка была готова подумать, что все только приснилось, однако тяжелый браслет, наполненный древней северной магией, говорил об обратном. Она и в правду идет сейчас искать след лорда Зойсайта… Боже, какое безумие! Девушка, недолго размышляя, принялась крутиться у торговых рядов базара, больше идей у нее не было. Спрашивать у кого-то Магичка боялась — не хватало еще навести на себя какие-нибудь подозрения. Жаль, Миливия не запомнила его запаха, это бы упростило задачу. Только вот она стояла рядом с этим мужчиной слишком мало, чтобы уловить именно его нотки, присущие только ему и никому другому. Вот запах Литавры Мил не спутает ни с каким другим. Да, от мужчины сильно пахло магией, а на шее был вытатуирован феникс (его желтая голова с хохолком и глазом-бусиной так и стояла у Магички в сознании), а это очень хорошие метки, но в такой толпе, в незнакомом городе… шансы были ничтожно малы. Было изнуряющее жарко, солнце нещадно палило с небес, голубизне которых могло позавидовать море. Девушка тщетно слонялась без дела, тупо глазея на цветные тряпицы. Она не могла предположить, что стала бы делать, увидев лорда Зойсайта, но ожидание раздражало ее. Уж лучше действовать, чем ждать неизвестно чего. И с чего это она взяла, что лорд вернется сюда и купится на ее вранье? Нет, план действительно был сумасшедшим… Она тщетно пыталась вызвать к лорду в себе кровавую ненависть. Да, Миливия очень жестко выступала перед Литой, говоря про месть и желание лишить душегубцев всего, чего они достигли. На деле же… все было гораздо сложнее. Миливия воспитывалась на том, что жизнь человека — бесценна, человек никогда не рождается плохим. Он появляется на этот свет безгрешным ангелом, и его душе противоестественно зло. Но жизнь бывает разная: кого-то она ломает окончательно, кого-то только калечит, и ангел в человеке перестает быть ангелом. Однако никто не имеет права отобрать у него жизнь, что бы ни случилось. По воли этих людей гибли миллионы, тот же лорд Зойсайт сгубил на своих рудниках целые города. На войне погиб Арно… Мужчина, с которым Миливия прожила бы всю свою жизнь, ни разу не пожалев об этом… Зарезали ее безвинного малыша… Миливия проклинала и билась, в приступе безумства она подожгла свою избенку, в которой спали убийцы, но сколько потом она вымаливала себе прощение, сколько мучилась! Нет, она не такая, она не способна убить физически. На это имеет право только господь. Но вся душа ее выжжена, искорежена, и лучше уж умереть, чем существовать в этой вечной тоске. Пусть Зойсайт убьет ее. А ведь узнав правду, он точно убьет… Чтобы хоть как-то подогреть в себе жажду мести, девушка вспоминала мужа и сыночка. Она прекрасно помнила тот день, когда вошла в дом Арно молодой женой. Они не поднимали друг на друга глаз, не зная, как теперь вести себя. Ей было страшно, очень страшно, ведь Арно был ее другом детства, свадьба была не по любви. Неизвестно, чего ждать от этого брака. Миливия сразу отметила, что избушка их хоть и крепкая, но неотесанная, лишенная уюта, хотя Мил сразу заметила неуклюжую попытку Арно улучшить большую комнату розовыми шторками с рюшами. Она чувствовала неловкость, пока юноша убирал в добротный комод свою оленью шубу и слишком долго растапливал печурку. — Как ты? — вдруг спросил ее Арно, и девушка вздрогнула. — Я хочу, чтобы ты освоилась, весь дом в твоем распоряжении, можешь менять все, что пожелаешь. Если в чем-то будешь нуждаться, можешь просить, я часто буду ездить в город. О деньгах не думай. Мил была трогательна его эта маленькая попытка заботы о ней. — Спасибо, — Магичка постаралась улыбнуться. Арно подошел к ней со спины и тихонько положил большие теплые ладони на плечи. Он сделал это осторожно и ненавязчиво, она могла вывернуться из его рук, но девушка покорно замерла. Страха в ней уже не было, только какой-то трепет. — Я не знаю, что дальше будет, Мил, — несмело продолжил он. — Я хотел бы свою семью, свое маленькое хозяйство. Чтобы дома меня ждала жена и ребятишки, — молодой человек глубоко вздохнул. — Если пожелаешь, я сейчас же уйду. Но нет, Миливия этого не желала. Она узнала в нем свои мечты: о маленьком уголке, уюте, детях. И ей совсем не хотелось, чтобы Арно уходил. Девушка мотнула головой и положила ладошку поверх руки Арно. Ее щеки коснулся несмелый, теплый поцелуй… Так начался ее счастливый брак, который загубила война. Миливия любила Арно, она полностью осознала это тогда, когда перед ней уже лежал окостенелый труп, сохранивший еще его общие черты. Но не было в его лице теплоты, серые глаза перестали лучиться, на белесых ресницах повис мертвый иней… Тогда девушка сполна ощутила всю боль утраты, всю страшную ломку. И, вспоминая о своем полубезумное состояние, Магичка пыталась пробудить в себе дикую ненависть к Зойсайту, Нефриту и Нехелении. За то, что ее счастье вмиг рассыпалось осколками. Уж лучше бы друг Арно не привозил своего мертвого товарища домой, Миливия бы продолжала верить, что муж жив, и дышала надеждой о встрече с ним. Она бы не стояла сейчас посреди базара и не ждала избалованного судьбой лорда. Но той, нужной, кровопролитной ненависти не находилось. Была только вечная, сосущая, неутолимая тоска. Тоска по своему маленькому счастью в северной деревушке…