На краю души

Когда Миливия проснулась, Зойсайта уже не было. Девушка тут же позвонила в колокольчик, и ей принесли горячий завтрак, который вскоре станет единственным источником сил для нее. Она быстро умылась студеной водой, стараясь не задумываться над тем, что ждет ее за этот бесконечно длинный и страшный день, и переоделась в чистое льняное платье. Есть не хотелось. Запах тушеного мяса и прелой капусты заставлял еле сдерживать откуда-то взявшиеся рвотные позывы; едва затолкав в себя несколько кусочков кушанья, девушка вновь позвала служанку и велела отвезти ее к детям. Улицы были пустынны. Густой расколенный воздух щекотал ноздри. Миливия не думала ни о чем. Минувшая ночь не принесла ей ни капли бодрости и облегчения, голова была как ватная, и отчего-то клонило в сон. Миливия устала чувствовать себя несчастной. Но, видимо, ничего другого ей не предлагалось. От вида умирающих детей хотелось кричать, но девушка только тихо вытирала слезы, пока те не высохли окончательно, опустошив ее, кажется, навсегда. Сердце постепенно переставало болеть, потому что даже на боль не было сил, и Магичка машинально промывала гнойные струпья, стараясь легко прикасаться к наболевшим ранам. Ее мысли были далеко-далеко за пределами душной больницы, там, где пестрели травами поля, где вились в вышине громкие жаворонки, текли прохладные ручьи… Эти мысли не давали ни счастья, ни радости, но словно отодвигали в сторону то, что кривым ятаганом царапало сердце. Она жестокий, злой человек. Она — чудовище, и это все — наказание за ее черные мысли. Миливия бы кинулась молиться — да уже не верила в богов. Она сбежала бы прочь, да совесть не отпускает. А так хочется просто проснуться от этого кошмара и понять, что это был всего лишь сон!.. Перевязывая исхудавшие ручки и ножки детей, Миливия отрешенно вспоминала Зойсайта. Его наглую, соблазняющую улыбку, острый блеск зеленых глаз, кривую ухмылку губ. Какой он тяжелый — немягкий, будто состоящий из одних только углов, порывов. И как изменился он за это короткое время! Нет блеска глаз, он потух. Нет улыбки, она сложилась в горькую складку. Нет стреляющей демонстративной походки. Почему его так трогают эти умирающие люди? Просто рабы, о которых он привык вытирать ноги? Миливии казалось, что Зойсайт никогда ей этого не расскажет. Слишком личное. Слишком глубинное. Да и надо ли ей это знать? Главное, что он действует. А каковы его мотивы — не так уж и важно. Ей больше не хотелось видеть все то, что она наблюдала в этом мертвеющем городе, не хотелось разбираться, думать. Ей так было нужно хоть какое-то живительное тепло, и только Зойсайт был способен дать его. Не потому, что он мужчина. Привлекательный, манящий. Не потому, что она сдалась под натиском его тихой войны. Нет. Но он изрешетил ее душу. Избороздил. Увидел то, что она так скрывает, практически вскрыл ее загнивающие раны. Он прочитал ее как раскрытую книгу, уловил все, и Миливия чувствовала себя беззащитной перед его знанием. Какой смысл скрываться перед тем, кто знает лучше тебя? Прочь лукавство, прочь показное равнодушие! Теперь никто ее не поймет так, как этот жестокий лорд, омерзительный зверь и мучитель! Никто так не поймет ее боль, не прочтет в ее глазах настоящие чувства! Даже Лита. Между ними — связь. Связь ужаса, страсти, войны. Крепкая, жгучая, откровенная. У нее нет больше человека, с которым она была бы так далека и так близка одновременно. Насмешка ли это? Или чудо? Сама судьба подарила ей лорда Зойсайта. *** Опустившись на пожухшую траву, Магичка прикрыла глаза. Холодные лучи осеннего солнца не смогли высушить пригорок, затянутый паутиной кленовых крон после продолжительных ливней. Земля была мокрой, пахла сыростью и дарила Лите магию, помогала восстановить утраченные за день силы. Над головой стелилось кленовое небо, красно-желтые листья причудливо переплетались меж собой, рисуя витиеватый узор. Кое–где виднелось белоснежное полотно неба, оно словно рассыпавшееся на крошечные звездочки, поглядывало на землю сквозь узорную решетку крон. Литавра тихо любовалась природной идиллией и впитывала силы земли. Уже четвертый день девушка приходила на восточный склон маленького пригорка. Местные называли его холмом Фэйри, только отчего эта неприметная возвышенность за серым ручейком заслужила такое название, Магичка так и не поняла. Сколько не пыталась она расспросить местных на эту тему, всегда получала молчание в ответ. Как бы там ни было, холм Фэйри очень пригляделся Лите. Каждый день она вставала до первых петухов и шла на высохшие поля, чтобы засеять их, потом долго собирала силы, чтобы увеличить имеющиеся запасы зерна, а под вечер между пересменами лекарей шла в лазарет. Девушка медленно обходила одну за другой койки, пытаясь вычислить среди больных и пострадавших тех, кому она сможет помочь своей магией. Во время таких обходов она встречалась с Нару, но по их договоренности они делали вид, что не знают друг друга. Часто она ловила на себе неодобрительные взгляды подруги, реже, словно невзначай, Нару кидала недовольные замечания, что надо больше отдыхать. В ответ Лита молчала, только в сумерках она приходила на холм, чтобы восстановить силы. Эта возвышенность стала местом ее уединения, давала возможность спокойно разобраться в своих чувствах. С каждым разом она все больше убеждалась, что месть, бушевавшая в ее душе, исчезла, внутри остались только спокойствие и теплое чувство удовлетворения проделанной работой. Литавра выбивалась из сил и была этим довольна, вновь обретенная подруга работа во благо людей, и ни одной встречи с лордом. Все это принесло в ее душу долгожданный мир. Прокручивая между пальцами бардовый лист клена, Литавра насторожилась. Она почувствовала запах жженных листьев, но с нотками терпкого кофе. Даже если бы девушка хотела забыть этот запах, у нее бы это не вышло. Этот аромат появлялся после раскуривания сигар Нефрита, Лита точно знала, что когда он приблизится к ней, то она почувствует тонкий запах лимона. — Лорд, что за манеры? — не поворачиваясь к мужчине, поинтересовалась Магичка. — А что тебя не устраивает? Литавра тянула с ответом, ей нужно было увидеть его глаза, но Нефрит не спешил появляться в поле ее зрения. Обернувшись, она оглядела мужчину. Уставший, тяжело опираясь на трость, он медленно шел к ней. Подавив в себе желание встать к нему навстречу, девушка, отвернувшись, ответила: — Всё, но в данный момент то, что ты следил за мной. Пропустив ее замечание, мужчина подошел к месту ее пристанища и недовольно осмотрел Магичку. — Земля холодная. Вставай! — приказ на грани просьбы. — Нет, — робкое, словно извиняясь, — я не замерзла. Что-то бурча про упрямое создание, мужчина накинул ей на плечи шерстяной плащ, тяжело опираясь на трость, он присел рядом с ней. — Ты невыносима, Литавра. — Какая есть, лорд. Они сидели в тишине. Лита зябко кутаясь в плащ, Нефрит, докуривая сигару, внимательно всматривался в ее профиль. Магичку окутывало его тепло и тонкий аромат лимона. Серая дымка сигары вилась вверх, унося с собой неловкость молчания. Сейчас рядом были не люди со взаимной неприязнью и недоверием. А души, находящие гармонию в тишине и природе, понимающие и принимающие друг друга. Сейчас между ними не было пропасти, между ними был только эфир любви… Словно вырываясь из уютного плена, Лита медленно повернулась к лорду. Она вопросительно глядела на мужчину, чуть наклонив голову… Магичка и сама не знала, что ей нужно сейчас — он или свобода… Его взгляд был уставшим, синее небо потухло. Неестественно согнутая нога и всегда ровная спина, сейчас согнутая под грузом проблем, вызывали у девушки чувство жалости, но она прекрасно понимала, что Нефрит в ней не нуждается. А вот помощь ему явно не помешает. — Что-то произошло с посевами? — наигранно взволнованно спросила она. — Нет, — явно недовольный тем, что его вывели из состояния медитации, резко ответил Нефрит, а потом, чуть смягчив тон, дополнил: — С чего ты это взяла? Мягко улыбнувшись, Лита объяснила. — Ты сам пришел, я-то думала, что теперь буду получать от тебя только указания через моих надсмотрщиков. — Через кого? — Мада, и Олафа. Нефрит, ты правда думал, что я не замечу слежку за мной? Тем более шрам Олафа его делает очень запоминающейся личностью. — А с чего ты взяла, что они смотрят за тобой, не слишком ли у тебя завышена самооценка? Может, они смотрят за леди Нару? Уже начиная веселиться, Лита, хвастаясь своей внимательностью, нарочита самодовольно сообщила: — Они следили за мной еще с Летней резиденции. Мне просто интересно, они тебе уже сообщили, что я познакомилась с твоей спутницей, точней, она со мной? — Лита, ты точно невыносима. Ты знаешь, что я считаю тебя шпионкой, и все равно ведешь со мной такую игру. Отступать было некуда, главное теперь красиво закончить сцену. Обидевшись, она картинно надула губки. — Ты так и не ответил на мой вопрос! — О, женщина, ты невыносима! — так же картинно сложил руки на груди Нефрит. Отвернувшись от него, Лита обиженно пропела: — Ты это говоришь уже в третий раз. — Да, Невыносимая, мне обо всем доложили, только и ты не ответила на мой вопрос. Уже развернувшись, Лита плотней укуталась в его плащ. — А разве ты что-то спрашивал, лорд? Сдержанно улыбаясь Нефрит, наклонился над девушкой. — Представь себе, да! Мне очень интересно, почему ты так себя ведешь? Ты прекрасно знаешь, что я тебя подозреваю. — Конечно, знаю, но мне скрывать нечего, Нефрит, — став вмиг серьезной, она ответила: — Я хочу быть свободной, вот и все. Мне больше ничего не надо от этого мира, я хочу принести пользу и жить так, как решу сама. Я прекрасно понимаю, что я у тебя в тюрьме, пускай и золотой, но клетке. Лорд, я не могу понять одного, почему ты мне не веришь? Нефрит молчал, сейчас перед ним была слабая девушка, нуждающаяся в защите, а не в надзоре. Но тем не менее, что-то в ней не давало покоя его душе. Она была ему знакома, но насколько? Не выдержав молчания, Магичка взмолилась: — Прошу, ответь мне, чем я заслужила такое подозрение? — Лита, — ласково проведя по ее лицу, лорд шёпотом произнес: — Мы с тобой слишком похожи… Зажмурив глаза в бессильной злобе, она отвернулась от него. Руки сами потянулись к земле, чтобы впитать ее магию, ее силу. — Что нужно сделать, что бы ты мне поверил? — сейчас она была на грани отчаяния и была готова пойти ва-банк. — Спроси у своих звезд. Я знаю, ты можешь, пускай они расскажут, что у меня сейчас на душе. — Что творится в твоей душе, сейчас я и сам знаю, я же сказал, мы похожи, а звезды… — он обреченно покачал головой. Догадка обожгла Литу. — Ты, — сглотнув, — ты не можешь общаться с ними? В бессильной ярости Нефрит резко поднялся, не заметив боль, пронзившую ногу. Это была его тайна, его бессилие. Медленно поднявшись, девушка протянула к нему руку. — Нефрит, я прошу, не молчи. — А что ты хочешь услышать? — Так же, как и ты — правду. — Ты думаешь, если бы я мог знать будущее, я бы дал так страдать своему народу? Я не монстр. — Но ведь… Силы восстанавливаются, просто нужно время. Криво усмехнувшись, Нефрит выдал: — Звезды — живые, и характер у них, как у женщин, они обиделись на меня, взяли обет молчания. Им не понравился мой выбор, — отвернувшись от Магички, мужчина медленно уходил, оставив повисшую пустоту и недосказанность между ними. — Тогда я тебе раскрою тайну, — крикнула вдогонку удаляющейся фигуре Лита. — Женщинам надоедает долго молчать. Резко обернувшись и скривившись от боли, прострелившей ногу, Нефрит столкнулся со смеющимися глазами девушки, они буквально излучали уверенность. Подхватив подол шерстяной юбки одной рукой и плащ — другой, Лита подбежала к Нефриту. — Они не упустят момент еще раз напомнить тебе о своей правоте. Просто нужно запастись терпением, но… — хитро прищурившись, Лита продолжила: — Но есть еще один более действенный способ. Приподняв бровь, мужчина перехватил поудобней ручку трости. — И какой же? Что-то мне не нравятся твои хитрющие глаза. — Все элементарно, Нефрит. Надо просто признать их правоту, раскайся в своих поступках — и все. Хотя я прекрасно знаю, что для вас, мужчин, это просто нереально, так что просто жди, — довольно улыбнувшись, она протянула ему плащ. — Боюсь, из этого ничего не выйдет. Я не раскаиваюсь в своём решении. — А им и не нужно твоя искренность, им нужны много красивых слов в их адрес. И я уверенна, ты умеешь засыпать девушек комплиментами, — закусив губу, Лита из-под отросшей челки моляще взглянула на лорда: — Расскажи, почему они обиделись на тебя? Криво усмехнувшись, Нефрит убрал со лба растрепавшуюся челку Магички. — Женщины, — разочарованно протянул он. — Вы так любопытны, это погубит вас. *** — Ты ничего не ешь, ничего не читаешь и никуда не выходишь. Это не дело, — Зойсайт, не глядя на Магичку, отпил из изящной чашки кофе. — Если так пойдет и дальше, я запрещу тебе ходить в госпиталь. Смеркалось. Мягко потрескивала печь. Ее крохотный свет заливал веранду. Шла вторая неделя в умирающем городке, бесконечно длинная и безрадостная. — Ты не станешь этого делать, — Магичка сидела напротив, в кресле, и смотрела куда-то за окно. Взгляд ее устало остановился, голова была откинута на спинку. — Людей не хватает, особенно магов. Тебе нужна моя поддержка. — Поддержка? Ты уверена, что оказываешь мне поддержку? — голос лорда был настолько серьезным, что Миливия в упор посмотрела на него. — Ты похожа на скелет, который какими-то силами заставили передвигаться и говорить. Я думаю о тебе слишком много для такой катастрофы, — он, хмурясь, поставил чашку на кофейный столик и сложил руки на груди. — И это вместо того, чтобы решать проблемы. Миливия почти безразлично пожала плечами и снова посмотрела на чернеющую улицу. Ей было все равно. Сердце ее было почти ровным, но усталость брала свое. — Я пришел к одному решению, — лорд был предельно сух и почти ворчлив. — Ты уезжаешь. Девушка вздрогнула, из горла чуть не вырвался изумленный возглас. Уезжает? Куда? Одна? — Завтра утром ты не вернешься в госпиталь, а поедешь дальше, во дворец. Мои люди довезут тебя и устроят, как надо. — Я никуда без тебя не поеду! — почти возмутилась Миливия. — Я останусь здесь, или… — Нет, поедешь! Миливия никогда не видела Зойсайта таким: злым, встрепанным, решительным. Он решил, и точка. Она подчиняется. Что за бес вселился в него? Девушка изумленно замолкла. — Ты будешь ждать меня во дворце, в теневой части замка. Никто о тебе не узнает, кроме слуг. Здесь тебе делать больше нечего, — на какое-то мгновение вжавшейся в кресло девушке показалось, что он ударит кулаком по стеклянному столику, но Зой просто… засиял. Гневом, огнем, яростью. От него исходил слабый огненный отблеск! Как сильна в нем магия! — Это мое последнее решение. Свет пропал. Лицо Зойсайта выровнялось. Он подошел к Магичке и легко погладил ее одеревеневшее плечо: — Так будет лучше. Твое ожидание продлится не больше недели, скоро прибудет подмога, — голос его стал удивительно мягким и успокаивающим, и Миливия чуть-чуть расслабилась. — Завтра ты меня уже не увидишь. Так что послушай сейчас, — мужчина сел на подлокотник кресла рядом с Магичкой. — Будь осторожна. Постарайся не выходить за пределы теневой стороны. Не разговаривай с незнакомцами. Просто жди. И не вздумай убежать, — он вздохнул и откинул распущенные волосы назад. — Мне будет не хватать тебя. Миливия промолчала. Что готовит ей новый путь? Думать не было сил. Но Миливия знала: ее жизнь вскоре снова сделает вираж.