Крылья бабочки

Медленно оседая на пол, Эбби пытается унять прорывающийся сквозь слезы кашель. Она сжимает чип в руке, вдавливает в него ногти и крупно дышит. Притянув колени к груди и оперев спину на шкаф с препаратами, она снова сомневается — слезы почти закончились, дыхание восстановилось, а решительность, с которой Эбби готова была сдаться на милость обстоятельств, куда-то исчезла. Ей снова страшно. В истерике все казалось таким простым, что теперь Эбби даже смешно: простым ничего не бывает. Нужно было глотать чип, пока слезы и паника душили. Теперь, успокоившись, сделать это она уже вряд ли сможет. Малейшее изменение приводит к нарастающим последствиям, а она изменила сейчас чертовски много. Что будет дальше, она не берется даже представлять. Одно Эбби знает наверняка: все в ее памяти о грядущих событиях изменится. Уже изменилось. Ведь прими она чип сразу, Джаспер был бы жив. Он выкрал бы Рейвен и помешал Кларк попасть в Аркадию. Словно от удара током, Эбби вздрагивает и стонет. Кларк. В попытках вырваться из города она позабыла о том, что ее дочь с наступлением темноты наверняка — как и в той далекой реальности, которую Эбби все еще смутно помнит — придет сюда. Солнце уже садится за горы. И на этот раз Джаспер ее не остановит. Он мертв. Кларк войдет, и ее мгновенно схватят. Эбби снова как наяву видит острие скальпеля, которое ее собственные руки загоняют все глубже между ребер дочери. Пальцы непроизвольно разжимаются и выпускают чип — с тихим хлопком он падает на пол. Привлекает ненужное внимание Телониуса и «Рейвен». — Время на исходе, Эбби, — он усаживается на корточки перед ее лицом, подбирает чип и протягивает его на раскрытой ладони. — Мы не можем ждать вечно, ты нужна нам в Городе Света. Эбби дрожит. Ей хочется сдаться, но она не может. Дочь не простит ей этого, и если с Кларк что-то случится, она сама никогда себя не простит. Эффект бабочки. Эбби не приняла чип сразу, попыталась все исправить, но на деле вышло лишь хуже: Джаспер мертв, Рейвен спасти некому, Кларк вот-вот угодит в ловушку, а она — Эбби — настолько вымоталась, что едва не согласилась на все это. Ошалело мотая головой из стороны в сторону и прокусывая язык до крови, она вскидывается, бросается вперед, опираясь на колени, и что есть сил впивается в губы Телониуса. Несколько мгновений он в замешательстве — ей удается застать его врасплох, как она и рассчитывала — а затем охотно отвечает на поцелуй. Что бы ни сделала с его разумом Алли, как бы ни контролировала, здесь и сейчас этого недостаточно. Слишком неожиданным и стремительным становится для него этот контакт. Внимание Джахи рассеивается, и на несколько секунд компьютерная программа теряет с ним связь. Эбби ликует, хоть и не подает виду: она скользит взглядом по медблоку. Ищет что-то, чем сможет себе помочь. Зрачки сужаются от напряжения, когда Эбби замечает за стеклом флакон с кислотой. Три шага. Может быть, четыре, Эбби не уверена, ей трудно оценить расстояние, когда Телониус нещадно сминает ее губы в чем-то, слишком отдаленно напоминающем поцелуй. Кажется, Алли полностью восстановила контроль над ним, и теперь наказывает нерадивую беглянку за провокационный поступок. Но Эбби нужна была эта передышка, дюжина секунд, за которые она нашла выход. Позабыв, что Джаха не чувствует боли, она прокусывает его губу, надеясь отвлечь и проскочить к шкафу с кислотой. Кровь струится по его подбородку и пачкает лицо Эбби, но сам он не обращает на это никакого внимания. Не разрывая поцелуй, он неотрывно изучает лицо Эбби, будто стараясь прочитать ее мысли или увидеть, куда именно она смотрит. Алли вернулась, в этом сомнений нет; стоит прямо над его головой и строгим голосом отчитывает за сиюминутную потерю контроля. И Эбби толкает его в сторону, резко поднимаясь на ноги и стремясь как можно быстрее преодолеть расстояние до спасительного флакона. О том, что это будет, пожалуй, самая ужасная из ее «перезагрузок», она старается не думать. Крышка падает на пол, и Эбби опрокидывает тонкое горлышко флакона себе в рот. По языку и щекам течет горькая обжигающая жидкость, жжет, будто раскаленное железо, расплавляет горло, сверлит острым саморезом внутренние органы. Не допив до дна, Эбби роняет склянку на пол и падает вслед за ней, колотя ладонями по груди и животу. Она кричит. Хрипит, воет и царапает шею, оставляя кровавые полосы. Не видя, что происходит вокруг, Эбби бьется затылком об пол — она знала, что будет больно, но и не догадывалась, насколько. Постепенно — ей кажется, что проходит целая вечность — шум в ушах нарастает, а жжение в теле проходит. Перед глазами растекается чернота и… «Рейвен теперь с нами». «Ни разу не жуткая фраза!» Непроизвольно дотронувшись до шеи, Эбби хватает Джаспера за руку и увлекает за собой. На этот раз она не бежит за скальпелем и не пытается исправить браслет, чтобы спасти Рейвен. Они отправляются на оружейный склад. Совсем скоро события снова станут закручиваться по привычной спирали. Но можно успеть. Время еще есть. И гремящий в оружейной взрыв это время продлевает. — Надо отвлечь их, — тихо говорит Эбби, не предлагая ошалело стоящему Джасперу других объяснений. Она уже пыталась рассказать ему правду — и каждый раз из-за этого все шло прахом. В его взгляде ясно читается: он думает, что доктор Гриффин спятила. И она с ним согласна. Вместо объяснений она бормочет сама себе: — Рейвен, Ровер, Кларк. Рейвен, Ровер, Кларк, Кейн… Маркус… — слова сливаются в шум, пока Джаспер не дергает ее за руку, останавливая посреди коридора. Мимо них пробегают солдаты — о том, кто и почему устроил взрыв, не знает пока даже Алли, а значит, время еще есть. — Что с вами происходит? — испуганно выдыхает Джаспер, уворачиваясь от бегущих солдат и притягивая Эбби к стене, где их заденут с меньшей вероятностью. Эбби же только мотает головой и пытается идти дальше. — Мы взорвали склад с боеприпасами, за такое могут расстрелять, я имею право знать, на кой черт мы это сделали! — Джаспер не позволяет ей сделать ни шагу, и Эбби морщится. Она пробует идти дальше — но он убегает, и ей приходится начать сначала. Наконец, она решается лгать. И Джаспер идет за ней. Скептически кривит губы, но следует по коридору, стараясь не отставать. В своей каюте она находит давно спрятанную электрическую дубинку. Убить такая штука не может, даже если очень постараться, а вот вывести из строя на какое-то время — вполне. Зачем Эбби спрятала ее у себя, она и сама сказать не может — но ей почему-то казалось, что так нужно. Теперь же она вручает оружие своему спутнику: — Рейвен. Это должно сработать, программа потеряет с ней связь на какое-то время. Встретимся у машины. И она бежит к Роверу, молясь, чтобы там не оказалось охраны. Солнце еще высоко, и из оружейной доносится второй взрыв. Крики. Чья-то тяжелая рука толкает Эбби вперед, впечатывая головой в острый угол, и в следующий раз она прихватывает из оружейной пистолет. Спустя еще две попытки Эбби уже знает, кто именно настигнет ее у Ровера, и простреливает ему оба колена еще внутри Ковчега… Гремит третий взрыв. Больше между ней и автомобилем препятствий не возникает. Машина трогается, и Эбби нервно смотрит по сторонам, ожидая, что Джаспер вот-вот появится. Она видит вдалеке его силуэт, утяжеленный бессознательным телом механика. Колеса пробуксовывают на месте, а затем со скрипом толкают Ровер вперед. Уже поравнявшись с Джаспером и его ношей, Эбби понимает, что пробила шину. Вот только что та была целой, а теперь щелкает и похлопывает, теряя давление. Они не смогут далеко на нем уехать, и… «Рейвен теперь с нами». «Ни разу не жуткая фраза!» «Черт подери», — тихо выдыхает Эбби, и события снова повторяются. Если спросить ее, чего она боится больше всего, Эбби с легкостью ответит: наступить на крыло бабочки. Все почти сработало, нужно только уберечь колеса Ровера. И когда это препятствие позади, а ворота Аркадии с треском разлетаются в разные стороны, Эбби готова разрыдаться от счастья. — Эбби, что происходит? Что это было? — Джаспер подает голос с заднего сиденья, и Эбби оборачивается взглянуть на него. Рейвен все еще без чувств лежит на его коленях, электрическая дубинка валяется рядом. — Ты обещала, — настойчиво продолжает он. В тот момент, когда Эбби снова оборачивается к нему, чтобы ответить, из Аркадии долетает звук выстрелов, и Ровер с силой бросает в сторону. Эбби дергает руль, быстро возвращая глаза на ухабистое подобие дороги, но уже поздно: с пробитыми покрышками она не способна контролировать машину, и та с грохотом врезается в ближайшее дерево, лобовое стекло покрывается паутиной трещин, а из-под капота валит черный дым. В боковых зеркалах видно, как через разгромленные ворота к Роверу бегут солдаты. Выстрел… Оружейная, Рейвен, разлетающиеся на куски ворота Аркадии… — Эбби, что происходит, что это было? — голос Джаспера звучит точно так же, как она его помнит, и Эбби прибавляет ходу. Позади слышится теперь еще и четвертый взрыв — это рвануло ограждение вокруг города, на этот раз Алли и Джахе не до погони. — Кларк увидит дым, — тихо шепчет себе Эбби. — Что? — Кларк. Она скоро будет здесь, — громче поясняет Эбби, вызывая на его лице недоумение. — Если бы я не сбежала, тебе пришлось бы сделать это самому, и вы бы встретились. Но теперь она останется одна. Она сильная, она справится, — тарахтит Эбби, и Джаспер снова смотрит на нее, как на потерявшую рассудок. — Ты разговаривала с ней? Откуда ты знаешь? — оставив бессознательную Рейвен в кузове, он перебирается на переднее сиденье и пристально смотрит на Эбби, ожидая ответа. Она только отрицательно мотает головой и, не сбавляя ход, движется вперед, до боли впиваясь пальцами в руль. Она хотела бы иметь больше опыта в обращении с этим механизмом, но опыт в ее случае стоит слишком дорого, а каждая новая перезагрузка полна неожиданностей и рисков. — Я не знаю, как это возможно, но… — Эбби замолкает, пытаясь подобрать слова. Ей сложно одновременно управлять Ровером и придумывать не безумное объяснение тому, чего по всем законам быть не может. — Я просто знаю... От Алли, — наконец, добавляет она, и Джаспер на мгновение замирает, напрягаясь подобно струне, а затем расслабленно кивает. Эбби кажется, что ответ его вполне устроил. — Я могу, — он кивает на руль. Эбби глубоко вдыхает и соглашается. Сделав быструю остановку, они меняются местами. Едва Эбби занимает переднее пассажирское кресло, Джаспер рывком хватает ее за волосы, утягивая голову вперед, и впивается пальцами в затылок. От неожиданности Эбби почти не вырывается, и вскоре он отпускает ее, виновато отводя взгляд. — Там нет чипа, — облегченно выдыхает Джаспер, кивая на ее шею. Эбби ошалело смотрит на него и мысленно делает себе пометку: если все это повторится еще раз, пожалуй, стоит сразу показать ему затылок. По мере того, как они продвигаются вглубь леса, «перезагрузки» случаются все реже. Эбби даже кажется, что именно в этот раз все удастся. Но к наступлению темноты топливо в Ровере заканчивается. Аккуратно вытащив повторно оглушенную Рейвен, они взваливают ее на плечи Джаспера и дальше идут пешком. Электрическую дубинку Эбби оставляет в машине, а пистолет запихивает за пояс и прикрывает курткой. Запасные патроны, прихваченные из оружейной на всякий случай, она с секунду держит в руке, размышляя, насколько ей не хочется, чтобы они понадобились. А затем закидывает в задний карман джинсов. Ей кажется, что она знает, куда нужно двигаться. Раз Пайк так и не вернулся в лагерь, Маркусу наверняка удалось перехватить его, а значит, они с командой должны были отправиться в Тондис, чтобы договориться о снятии блокады. Спустя несколько часов непрерывного движения между деревьями, ноги Эбби подкашиваются от усталости. Джаспер уже какое-то время еле идет, то и дело сбрасывая Рейвен, чтобы передохнуть. Та пришла в себя, и если бы не связанные руки и ноги, наверняка попыталась бы сбежать. Впрочем, даже в нынешнем состоянии механик доставляет кучу неприятностей, замедляя их и без того мучительно вязкий ход. Чтобы избежать криков о помощи и лишнего шума, со второй попытки Эбби решается засунуть в ее рот кляп. Теперь Рейвен мычит, пытается вынудить Джаспера уронить ее, но в целом мало чем может серьезно навредить. — Так что все-таки происходит на самом деле? — громким шепотом выдыхает Джаспер, когда Эбби в очередной раз вдруг сворачивает в сторону посреди абсолютно нормальной тропы, а затем, продравшись через заросли несколько метров, снова возвращается на нее. — Откуда ты знаешь, где расставлены ловушки? Нервный смех звучит в ночной тишине слишком громко, и Рейвен мычит что-то, явно призванное вселить в них обоих ужас. Эбби уже рассказывала Джасперу о ловушках — всякий раз, когда очередная смертельная опасность оказывалась в стороне, она честно отвечала на поставленный им вопрос. Такой разговор случается у них в разное время, и Эбби точно не знает, от чего это зависит. Эффект бабочки — хотя теперь уже совсем непонятно, в каком месте и кто наступает на чертовы крылья насекомого. — Возможно, дело в радиации, — начинает Эбби, аккуратно ступая вперед и стараясь не шуметь. — Когда сотню лет назад взорвались бомбы, ее уровень зашкаливал и… — она аккуратно отводит в сторону натянутую ветку, а когда отпускает, в дерево впивается ядовитая стрела. Джаспер охает. Эбби продолжает: — Возможно, это как-то повлияло на… На время. Искривило пространство, — даже ей самой кажется, что она звучит безумно. Но сколько бы Эбби ни пыталась придумать логическое научное обоснование, ничего более реалистичного ей на ум не приходит. — Я каким-то образом попала в такое пространство, и теперь... — договорить она не успевает. Откуда-то сверху ей в затылок больно бьет заточенный камень. Эбби вскрикивает, подаваясь в сторону. Джаспер следует за ней. — Искривление пространства и времени, это ваше объяснение? — спрятавшись за толстым стволом, шипит он. — Какое вообще это имеет отношение? — Я проживаю этот чертов день снова и снова, — раздраженно шепчет Эбби, нащупывая на поясе пистолет и готовясь стрелять, если придется. — Все повторяется раз за разом, и я уже устала отвечать тебе на один и тот же вопрос. Несколько секунд Джаспер молчит. Они оба слышат, как их постепенно окружают. — Если вы все знаете наперед, почему тогда не увели нас отсюда? — скептически повышая голос, он скидывает Рейвен на землю и садится на корточки. Эбби едва различает его силуэт к темноте, но у землян со зрением гораздо лучше, а потому ей скорее смешно от столь неловких попыток спрятаться. — Что дальше-то, расскажите? — Ничего, — облизнув губы, Эбби пожимает плечами. Место, куда ударил камень, болит все сильнее, и она с опасением размышляет о том, что, возможно, на заточенном крае была какая-то отрава. — Здесь мы впервые. В глазах становится мутно, голова кружится, а ноги постепенно слабеют. Она видит, как в темноте смыкается круг землян и как те приближаются, но сделать ничего не может. Кто-то быстрее прочих шагает в ее сторону, и последнее, что помнит Эбби — голос Маркуса у нее над ухом: — Эбби, я держу тебя, держу… Как вы здесь…