Исцеляющий сердца

      Прочная дверь не оставляла шансов на спасение. Сараби пригвоздила к ней взгляд и прислушивалась к малейшим звукам. Тщетно.        В подземелье царила гробовая тишина. Склизкая темнота растеклась по камере и коридору, аккомпанируя запаху гнили. Сараби привыкла к потёмкам и разглядела толстые прутья решётки, за которыми находился Тоффи. Его камера была рядом, но в ней было до ужаса тихо… Воительница начала переживать за ящера.       — Тоффи, ты там цел?       Её голос эхом отлетел от каменных сводов. Кошка навострила ушки, по-прежнему вглядываясь в камеру напротив. Безмолвие. Септарсис ничего не отвечал. Сырой камень словно бы поглотил его заживо…       Устав высматривать обстановку, воительница опустилась на пол. По её телу ударила дрожь. Каменные плиты обжигали холодом, проникавшим через тонкую, воздушную ткань платья. Сараби стиснула зубы, борясь с усталостью. Между тем её запястья горели сильнее, чем замёрзшее тело. Проклятые стражники! Скрутили её, не жалея сил.       Кошка с досадой посмотрела на искалеченные руки. Ею овладел гнев. Нет, не на бездушных мьюнианцев, которые её здесь заточили, а на неё.       Никогда Сараби не думала, что будет ненавидеть кого-то сильнее Хряща. Старый враг казался жалкой тенью той, что сплела паутину интриг. Королева следила за ними. Они с Тоффи были пешками в её игре… Коварная правительница отделила генерала от своей армии, отослала прочь такого же бессмертного воина, как он, и бросила «почётных» гостей в темницу.       Всё это разъедало Сараби изнутри. Ей хотелось кричать от негодования. Что с ними будет? Наверняка Тоффи не сможет пожертвовать жизнью отца и согласится с условием королевы…       Уже в тот роковой час, когда правда всплыла на поверхность, Сараби отправляла мысленные послания своему брату. Но вот незадача… Она не чувствовала больше связи с Алише. Словно бы канал в её голове кто-то перекрыл…       Сараби прижала голову к коленям и всхлипнула.       Королева отравила её вином! Лишила семейного дара! Единственная надежда, что получится вызвать подмогу, была разбита вдребезги…       Сараби была в таком глубоком горе, что не обратила внимания на шаги возле камеры ящера. Она легла на холодный пол, свернувшись калачиком. Теперь сырость и суровые своды темницы её не волновали. Она потеряла частичку себя…       Воительница не знала точно, сколько времени пролежала в таком положении. Наконец боль от утраты стала понемногу стихать, и она снова расслышала шаги, на этот раз чётко осознавая их.       Она рванула к двери, и её взору открылось, как Мун Баттерфляй вышла из камеры Тоффи. В её руках светился жезл, заменяя ей факел с огнём. Сараби смекнула, что это, должно быть, та самая семейная реликвия, о которой все шептались в генштабе. В ней скрывалась магия, способная причинить вред ей и Септарсису. Надо было действовать крайне осторожно.       — Ваше Высочество! — голос Сараби потерял всякую силу и с трудом долетел до дальних уголков подземелья, куда направлялась Баттерфляй.       Тем не менее Мун её услышала. Она застыла на месте, совсем рядом с заветными ступенями, ведущими наверх. В это мгновение воительница испугалась, что принцесса покинет обитель узников. К счастью, мьюнианка не торопилась уходить.       Кошка сжала прутья решётки, ища опору, и выпалила подошедшей Мун:       — Принцесса, освободите нас! Мы не желали Вам ничего плохого…       Мун равнодушно посмотрела в молящие глаза Сараби. Вблизи неё кошке стало холоднее, чем в камере. Она тяжело вздохнула, поняв, насколько безнадёжна ситуация. Выходит, не только воины носили маски, но и сама принцесса давно за нею скрывалась.       — Я не собираюсь вмешиваться в планы матери. Я получила всё, что хотела, — возвращение своего отца.       Во взгляде Баттерфляй промелькнула грусть. Она скрестила руки на груди и медленно зашагала прочь.       Сараби крикнула ей вслед:       — Я видела, как восхищённо Вы смотрели на Тоффи! Вы наслаждались танцем с ним! Он был добр к Вам… А теперь Вы его предаёте! Не верю, что Вы хотите этого на самом деле!       Принцесса остановилась. Её плечи дрогнули. Она крепче обхватила себя руками и метнулась к лестнице, желая поскорее вырваться к свету.

***

      Когда за ним захлопнулась дверь, он оказался наедине с пучиной своих мыслей. Они давили на Тоффи страшнее темноты. На какое-то мгновение ему показалось, что кто-то позвал его по имени, но он совершенно потерял связь с реальностью…       Перед глазами проносились очертания старой хижины, где они с Мун проводили счастливые минуты. Теперь жизнь разделилась на до и после. Больше не было хижины. Не было тёплого взгляда принцессы.       Тоффи никак не мог понять, неужели это не сон, и всё происходит взаправду? Но больше всего его грызла иная мысль: Мун знала, что королева пленит его отца?       Размышлять об этом было мучительно. Септарсис закрыл глаза, надеясь отогнать удушающие мысли.       Вдруг дверь перед ним распахнулась. В камеру кто-то зашёл. От посетителя исходило голубоватое свечение. Волшебный жезл…       Ящер вскочил на ноги, узнав черты Мун, и бросился к ней.       — Стой, где стоишь!       Крик принцессы вырвал из Тоффи остаток энергии, и он осел на пол. Его била мелкая дрожь.       — Мун, за что… ты так… со мной? — воздух с трудом поступал в лёгкие Септарсиса. — Я думал… что тоже что-то значу для тебя…       Принцесса приняла боевую позицию, направляя на Тоффи жезл. Её опасливость казалась ящеру нелепой в эту минуту. Неужели она видела в нём только врага?       Баттерфляй выждала пару мгновений, по-прежнему держа перед собой магическое оружие, и дрогнувшим голосом произнесла:       — Разве может для меня что-то значить тот, кто отобрал у меня отца?       Изумление так и застряло в горле Тоффи. Он смерил принцессу непонимающим взглядом.       — Не притворяйся, что ничего не знаешь. Из-за тебя и твоей матери папа ушёл от нас… Ты хоть представляешь, что я чувствовала, живя без отца, пока он скрывался с тобой в лесах?       Мун вытерла набежавшие слёзы. Ей хотелось выговориться. Ради этого она сюда и пришла.       — Дядя Эрнест сказал, что отцу была дорога твоя мать, и поэтому он заботился о тебе. А обо мне он позаботился? Он бросил меня из-за тебя! Если бы не ты, он бы любил меня и был рядом!       Несмотря на всё случившееся, Тоффи захотелось обнять Баттерфляй и успокоить её. Так бы он мог сделать раньше, но не сейчас…       Септарсис полушёпотом сказал:       — Мун, я не хотел причинить тебе боль. Я не знал, что Чарли Авар — твой отец… Поверь мне…       На долю секунды взгляд принцессы смягчился. В нём заискрилась знакомая Тоффи нежность. Однако искра так же быстро погасла, как и зародилась. Глаза Мун снова наполнились болью и негодованием.       — Я никогда не поверю тебе, Тоффи. Думаешь, я не догадывалась, что ты хотел заманить меня к остальным монстрам? Мечтал сделать из меня приманку для ваших целей? Я всё это подмечала, Септарсис. Каждый твой взгляд и жест. Теперь заложником стал ты вместо меня.       Баттерфляй гневно посмотрела на ящера и приоткрыла дверь, собираясь уйти.       — Прости меня… — из последних сил вымолвил Тоффи. — Так всё и было, но… ты стала дорога мне. Я не смог бы причинить тебе вред. Я хотел мира для нас обоих…       Мун отвернулась, желая скорее закончить тяжёлый разговор.       — Если ты так ненавидишь меня, то не спасай… но умоляю… спаси хотя бы моего отца! Ты ведь знала, что он у вас? Знала… и ничего мне не сказала.       — Прощай, Тоффи, — дверь за принцессой затворилась, и её силуэт исчез.       Тоффи провалился в небытие. Он потерял единственную надежду.       Тело впитало в себя сырость и тяжесть подземного камня. Ящер сам чуть было не превратился в него, продолжая неподвижно сидеть.       Взгляд янтарных глаз прилепился к одной точке. Септарсис смотрел на дверь и по-прежнему видел стоявшую перед ним Мун. Глупая иллюзия…       Неожиданно до него донёсся знакомый голос из коридора. Сараби. Это была она! Тоффи не мог вникнуть в слова кошки, но он слышал её громкий рассерженный голос, отлетавший от стен подземелья. Сараби… С ней что-то случилось?       Тревога, начавшая пробуждаться в Септарсисе, стремительно погасла. Сон взял над ним верх.       Он стал лекарством для Тоффи. Ящер погрузился в иной мир, забыв о печалях реального. Короткий миг отдыха казался ему вечностью. Но вдруг что-то потянуло его обратно…       По камере разносились шорохи. Тоффи сонным взглядом обвёл пространство. Дверь была открыта. Наконец он пригляделся и заметил тёмную фигуру, застывшую вблизи него. Надежда снова загорелась в душе ящера. Принцесса дорожит им и вернулась!       Однако перед ним стояла вовсе не Мун Баттерфляй. Фигура сделала ещё пару шагов в сторону Тоффи, и он ахнул…       — Что тебе от меня нужно?       Хрящ брезгливо поморщился от возгласа Септарсиса.       — Успокойся. Я пришёл тебе помочь.       — Что?       — Ты ведь всё ещё хочешь сбежать отсюда? — Хрящ сделал паузу, выжидающе глядя на Тоффи. — Я помогу тебе освободиться.