Чужачка

Заранее прошу прощения за некоторый сумбур и Саскию. У меня к ней свое особое отношение, которое может отличаться от мнения читателей.

- Геральт, а Геральт! – ведьмак с тяжелым вздохом распахнул глаза и почти нос к носу столкнулся с порядком повеселевшей Йенной. В отличие от него, девушка вполне себе сияла улыбкой и была довольна жизнью. Конечно, это же не она отгоняла от своей персоны любопытствующих, а потом, будто этого было мало, охраняла несчастную лужу, категорически отказавшись принимать водные процедуры вместе с эльфами. Геральту пришлось сначала найти маленькое озерцо, потом проверить его на наличие монстров, а затем бдить, пока целительница не накупается. Теперь ему хотелось только поспать наконец или сдохнуть где-нибудь в уголке, но, видимо, девушке приспичило пообщаться. - Геральт, а в вашем мире есть такие кристаллы? – Йенна протянула на ладошке почти прозрачный камешек с неровными краями. - Понятия не имею. Как он называется? – в камнях ведьмак разбирался чуть меньше, чем в придворном этикете, однако медальон на шее на кристаллик дернулся. - Адуляр. Лунный камень. В моем мире такие кристаллы помогают развивать ясновидение и проникать в чужие мысли. Разумеется, если знаешь, как. С помощью таких камней я открыла портал, когда… Короче, мне нужно знать, есть ли здесь такие камешки, только большего размера? Ведьмак пожал плечами. Единственный доступный источник магических знаний находился сейчас в сутках плавания, и он искренне надеялся, что живой. В подобных вопросах Трисс разбиралась гораздо лучше, но чего нет, того нет. Кроме того, совсем другие мысли сейчас мучали бедную ведьмачью голову. Вдоволь насмотревшись за общением девчонки с эльфами, и в особенности за одноглазым командиром и его правой рукой, Геральт делал вполне неутешительные выводы. «А Йенну ли все это время пытались спасти скоя’таэли?» настойчиво звучал в голове ехидный голос разума. Сейчас он вполне мог принять версию того, что побои (и что там еще натворил Йорвет) были не просто разовой акцией, но еще и поступком доведённого до ручки мужчины. Насчет того, что убивать целительницу никто совершенно точно не собирается, ведьмак уже убедился. Слишком уж рьяно её спасали все, включая Йорвета. Но сама Йенна, похоже, планировала держать со всеми вооруженный нейтралитет, что вполне совпадало с планами самого Геральта. А вмешиваться в чужую личную жизнь он как-то не привык. Пообещав девушке разузнать про её кристаллы при первой же возможности, белоголовый, наконец, позволил себе заслуженный отдых. А Йенна, оставив товарища предаваться покою, спрятала подвеску с адуляром под воротник рубашки и гордо прошествовала в свою клетушку, где обнаружила странное. Родной, привычный рюкзак из другого мира спокойно возлежал на топчане и укоризненно поблескивал застежками. За всеми событиями последних дней она уже успела позабыть старого товарища, и теперь только недоумевала, откуда он вообще взялся на корабле. Вариантов было немного: об этой вещице знали всего трое – она сама, Киаран, который последнюю неделю провел на этой самой барке, и Йорвет. Сама мысль о том, что эта ушастая скотина вдруг возжелала вернуть ей её вещи, казалась абсурдной. С другой стороны, Йенна была твердо уверена, что при первой же встрече её утыкают стрелами, а оно вон как обернулось… В рюкзаке действительно обнаружились её вещи: остатки одежды, любимые карты, даже коробка с драгоценностями. Но главное – книга травника, её первый самоучитель в мире меча и магии, и первый же подарок Киарана, тоже была здесь. И что-то ещё. Откуда в её вещах взялся бутон розы? Почему он, судя по всему провалявшийся в сумке как минимум несколько недель, до сих пор выглядит как свежесорванный? На все эти вопросы ответа не было. Вернее, на последнее ответ-то как раз был, но тогда все остальное выглядело до безумия неправдоподобным. Розы Памяти. Красивая эльфийская легенда, в реальности оказавшаяся не более, чем выдумкой. Та роза, которую ей все же вручил ведьмак, оказалась совершенно обычным цветком, благополучно увядшим за первые же сутки. Бутон на её ладони выглядел помятым, но удивительно свежим. Если рассуждать логически, не обязательно дарителем был тот, кто вернул ей рюкзак. Та же одежда (учитывая обстановку в лагере до гениального побега) была разбросана по всей небольшой пещерке, в которой Йенна ночевала. Бутон мог валяться в комнате среди трав и быть прихвачен с другими вещами просто за компанию. Да. Пусть будет так. Иначе к веселой паранойе добавится пунктик с каким-нибудь влюбленным маньяком. Как говорит старина Геральт, рано или поздно любая хрень разрешится сама. А ещё в этом гербарии эльфской гордости был один весомый положительный момент – эликсир для восстановления памяти. Решив для себя, что по прибытии в Верген непременно займется лекарством для белоголового, Йенна натянула на лицо улыбку и вернулась на палубу. Прямо посреди корабля компания из скоя’таэлей, барда и присоединившегося к собратьям Золтана резалась в карты. Чуть дальше на летнем солнышке резвились эльфийки, пользуясь возможностью посплетничать и позагорать. Небольшой отряд из старших эльфов тихо переговаривался в самом дальнем углу, перебирая стрелы и затачивая клинки. Ни одного из двух волнующих её эльфов девушка на горизонте не заметила, а потому, весьма решительно отцепившись от хмельного барда, подсела к остроухим красавицам. Любовные истории, чьи-то похождения на ниве боевой подготовки, обсуждение мужчин, своих и не очень, даже для моды нашлось место в разговорах суровых с виду воительниц. Йенна с улыбкой вспоминала, как Ириль и Ада, две писаные эльфийские красавицы, сейчас увлеченно обсуждающие цвета платьев, вдвоём на кулаках побороли четверых взрослых эльфов, ещё и отходили их так, что сама целительница потом выхаживала незадачливых кавалеров от переломов. И тут же на контрасте вспомнились лица этих же эльфиек, когда Ниэль разрешилась своим первенцем. Тогда она не особо всматривалась, не до сантиментов было, зато теперь полюбоваться на малыша и его коллектив мамаш можно было во всей красе – на их расслабленных лицах читалась безграничная любовь и надежда. В конце концов, пообедав честно отвоеванным куском мяса и краюхой хлеба, целительница скрылась от общества на носу корабля. Никто не умирал, никому не нужны были перевязки, зато воды Понтара равномерно стучали по старым доскам и навевали приятную расслабленность. Пейзаж был пасторален до невозможности – голубое небо, голубая водичка, скалы да редкие кусты. И ветерок приятно холодил лицо. На вкус Йенны происходящее было почти идеальным завершением дурацкого союза. Быть может, немного не хватало теплого мужского плеча, но Геральт отсыпался, Киаран куда-то исчез, а другие кандидатуры имели неприятную привычку трындеть почем зря и вонять перегаром. На плечо приземлилась какая-то птичка. Йенна проследила за мелочью взглядом, но прогонять не стала. Серенькая, нахохлившаяся и невзрачная, пичуга напомнила ей что-то из прошлого, которое теперь ускользало из памяти. Вернуться домой хотелось, но как-то по инерции, без первоначального энтузиазма. Умный человек сказал бы, что это уже не желание, только воспоминание о желании. Она просто помнила, что должна хотеть домой. Но про кристаллы все же спросила, исключительно из внутреннего противоречия. Сидя на носу барки приговоренных, девушка даже не догадывалась, что педантичный в подобных вопросах ведьмак найдет и кристаллы, и способ для её возвращения. Вот только как всегда не к месту и не вовремя. Сейчас Йенна лениво дремала, а птичка тихонько перебирала лапкой рыжие пряди её волос. Эту картину и обнаружил окончательно упившийся до зеленых накеров Йорвет. Топить собственных демонов в алкоголе он умел, но в этот раз что-то пошло не так, и демоны вместо затишья вырывались наружу. Пострадавших от командирской милости складывали в уголок, чтобы они своими побитыми рожами не портили боевой дух товарищей. Надо сказать, в этот раз избиение было почти легальным – краснолюды, упившиеся до тех же фантастических тварей, предложили кулачные бои. Кто ж виноват, что паршивое во всех смыслах настроение и вековой опыт так просто не пропьешь? Дабы сохранить по прибытии хотя бы видимость боевого ополчения, Йорвет решил утихомириваться подальше от народа и уполз в самое неприметное место на барке – почти на носу корабля. Но проблема сама нашла своего героя в лучших традициях дешевой драмы. Йенна скорее почувствовала, чем услышала, тихие шаги. Она не стала открывать глаз, это было не обязательно: запах костров и запекшейся крови, ярости, загнанного зверя - она узнала бы его из тысячи других. Но продолжала делать вид, что по-прежнему находится в полном одиночестве. Тихо звякнула кольчуга об доски палубы, скрипнула сдвинутая бочка, и снова наступила тишина. Прямо сейчас любые сказанные слова, любые неосторожные действия могли нарушить то хрупкое равновесие, которое установилось между двумя такими разными, но такими родными друг другу людьми. Йорвет смотрел. Даже сквозь пелену алкогольных паров не мог оторваться от чуть нахмуренного лица, взъерошенных ветром волос, хрупких тонких пальцев переплетенных на коленях. Он по памяти мог представить каждую родинку, каждый тонкий шрамик на этой бледной коже, но продолжал рассматривать своё персональное проклятие с каким-то даже остервенением. И с каждой минутой убеждался в том, что всё сделал правильно. Если бы время повернуло вспять, он бы снова забрал её с собой, снова прошел бы весь этот путь только чтобы потом оказаться здесь с ней. Единственный эпизод, чувство вины за который еще оставалось в эльфийском сердце, - та страшная сцена в лесу – сейчас был полностью оплачен. Спокойствие водной стихии или умиротворяющая обстановка – но мысли Йенны текли примерно тем же ключом. Они были и остаются двумя сторонами одной медали: его горячечность и её ледяное спокойствие создают в мире полноценный баланс сил. Постепенно выпавшие фрагменты событий из Флотзама восстанавливались, и теперь Йенна могла точно сказать, что двигало ей в тот момент, когда наперекор собственным стремлениям и ненависти она бросилась спасать его. Можно бесконечно долго ломать друг друга, но какой в этом смысл, когда нити судьбы переплетены настолько тесно, что разорвать их не сможет ничто? Как бы ни хотелось убежать, спрятаться, всё равно придется возвращаться к исходной точке. Снова и снова. - Йорвет, - собственный голос показался ей чужим. – Сними повязку. Йенна не ждала, что её послушаются. Она вообще не была уверена, что он способен воспринимать реальность, настолько остекленевшим был взгляд единственного глаза. Но эльф послушно стянул старый темерский стяг, открывая шрам и прилично отросшие волосы. Когда-то давно, в прошлой жизни, она сама стригла и распутывала черные пряди так, чтобы, падая на лицо, они закрывали искалеченную половину. Теперь они снова отросли и спутались, спускаясь по плечам как непослушные змеи. Девушка смотрела в свое собственное неправильное, искаженное отражение в зелени его глаза. Зачем все это? Почему порой Предназначение, Рок и Судьба играют со смертными в жуткие, непонятные игры? Две половины некогда прекрасного лица будто отражали две внутренние составляющие своего владельца: монстр и чудовище с одной, и самый близкий во всём мире человек – с другой, причём за монстра отвечала та часть, на которой холодной извечной ненавистью горел единственный оставшийся глаз. Ей вдруг нестерпимо захотелось прикоснуться к нему. Но для этого нужно было встать и сделать пару шагов вперед. Никто из них не заметил, как на реку опустилась ночь. Солнце спряталось за горы, уступив место яркой полной луне и пронизывающему ветру. Барка приближалась к Махакаму. Ещё совсем немного, и покажутся первые горные гряды, среди которых уютно устроился старый краснолюдский город Верген. И всё будет окончено. Дальше их ждёт долгая осада, Аэдирнская Дева и бесконечная война. Птичка, недовольная шевелением облюбованного тела, раскинула крылья и улетела куда-то вдаль. Йенна всё же решилась. Приползая в алкогольном угаре в этот закрытый от любопытных глаз уголок, Йорвет хотел остаться один и подумать. Встретив тут же предмет своих грез и кошмаров, он решил просто посидеть рядом в тишине и спокойствии, не ругаясь, не ненавидя. Если Деве было угодно, чтобы их дороги вновь пересеклись, значит, по крайней мере высшие силы на его стороне. И уж точно он не ожидал почувствовать на искалеченной щеке тонкую теплую ладошку. Эльф замер, боясь спугнуть такой ценный, почти позабытый момент нежности. Хотелось большего. Хотелось прижать её крепче, зарыться пальцами в волосы, забрать себе все тепло, все невысказанные слова. Хотелось, чтобы это легкое, почти невесомое прикосновение не прекращалось. Йенна всё же убрала руку. Даже такой контакт был определенно большим, чем она могла себе позволить. Но не ушла, уселась рядом, деловито скрестив ноги и опираясь на плечо Йорвета. Тот так и сидел, словно высеченный из камня, никак не комментируя её вольности. Пусть хранят тебя ангелы, Сердце маленькой девочки, Все твои платья и ленточки, Всё, что ты скажешь и сделаешь. Пусть тебе кажется правильным - В сердце стрелой отравленной, Пусть тебе кажутся правдою Все его слова. Тихий голосок разнесся по палубе. Петь она никогда не умела, но прямо сейчас мелодичная грустная мелодия казался Йорвету самой прекрасной музыкой на свете. Сама Йенна вряд ли могла сказать, что ей двигало. Наверное, желание как-то передать, что она больше не злится, не чувствует ненависти, понимает, но простые слова ей самой казались незначительными и лживыми. Пусть считают дьяволы Слёзы маленькой девочки, Пусть будет так, как я велю: Всё, что он скажет - сделает. Пусть остановится на заре, Пусть прошлое тает, будто снег, Пусть он не будет рыцарем, Но пусть он придёт за ней.* - Почему ты без перчатки? – только теперь Йенна заметила, что одна рука эльфа лишилась привычного облачения. Вместо ответа мужчина неопределенно подергал плечом. Пускаться в истории о том, что кое-кто невпопад разбрасывал эритроциты по Флотзамскому лесу, у него желания не было. Девушка, внутренне готовясь к скандалу, взяла его руку в свои ладошки: рука была горячей, сильной, с красивыми пальцами музыканта. Только мозоли, неестественно стертая кожа на ладонях, да сетка старых шрамов, начинающаяся чуть выше запястья и уходящая под рукав стеганки, выдавали опытного лучника и мечника. Солдата. Собственно, момент, когда Йенна по-настоящему заснула, Йорвет как-то пропустил. Заснула прямо на палубе, опираясь головой на его плечо и всё ещё доверчиво сжимая его же правую руку. Какой-нибудь прекрасный рыцарь наверняка отнес бы спящую красавицу в трюм, подальше от пронизывающего ветра и ледяных брызг. Йорвет рыцарем не был даже отдаленно, поэтому просто радовался возможности украсть ещё немного времени рядом с ней. - Esseath nin beag'an mor, - прокомментировал он куда-то в рыжую макушку. Пришёл ведьмак, удостоверился, что все живы и находятся рядом друг с другом на добровольных началах, принёс одеяло. И длинная спокойная ночь показалась эльфу одним пролетевшим мгновением. *** Утро добрым не бывает. Категорически. Утро придумали злые демоны, чтобы издеваться над несчастными смертными. Йенна открыла глаза и обнаружила, что спать сидя – не самая гениальная идея в её жизни. А спать сидя на твердых досках под пронизывающим речным ветром вообще сродни изощренной пытке. Всё тело ощущалось будто со стороны, по очереди сводило спину, руки, ноги и даже пятую точку, которая за это время онемела до полного бесчувствия. Оттого выглядящий майской розой Йорвет бесил раза в три сильнее обычного. Убедившись, что девушка проснулась, эльф вспомнил, что вообще-то он тут главный и, бросив короткое «Доброе утро», летящей походкой отдохнувшего и довольного жизнью существа упорхнул творить зло на отдельно взятом корабле. Йенна успела только умыться в несвежей воде из бочки и кое-как перевязать волосы, когда корабль остановился. На палубе началось броуновское движение: народ слонялся без видимого порядка, но, судя по многозначительным лицам, всё шло по плану. - Помирились? – сзади подошел Геральт и протянул ей рюкзак с вещами. Сам он был полностью собран, оба меча висели на перевязи за спиной. Геральт вообще принадлежал к тем счастливым людям, у которых из багажа только то, что на нем, так что его боевая готовность вообще не вызывала вопросов. - У нас вежливый нейтралитет. Девушка забросила потяжелевший рюкзак на плечи и недоуменно посмотрела на ведьмака. Мужчина философски пожал плечами, мол места много, вещей тоже, а ты, деточка, качай спину. Она была не уверена, что хочет знать подробности. Причала не было. Трапа тоже. Зато был Понтар во всей своей ледяной красоте, даже теплое летнее солнышко не спасало. Вашу ж мать! Йенна задумчиво смотрела, как ловкие и привычные к физическим упражнениям эльфы лихо преодолевают препятствие, как ведьмак с грацией большой кошки перебрасывается за борт и отфыркивается от воды, даже Лютик и Золтан спокойно, пусть и не так грациозно, как остальные, смогли удачно приземлиться уже на берегу. Пока она не успела окончательно передумать и поселиться на барке, кто-то весьма ловко подхватил её поперек живота и как тот Тарзан по лиане перенес уныло барахтающееся тело с помощью троса. Наверное, это было красиво. Только совсем немого обидно, потому что рыцарем, спасающим даму, оказался всего лишь старина Элеас, которому просто надоело смотреть за мучениями маленькой целительницы. Солнце пекло башку, ноги гудели как стая ос, а бесконечный лабиринт через безжизненные скалы всё не заканчивался. Ещё и гребанный рюкзак давил на плечи, норовя стесать кожу под рубашкой до мяса. «Если ведьма положил туда какую-нибудь хрень – убью на месте. Отравлю. Нет, заставлю его сожрать желудь и наколдую ведьмачий могучий дуб. А вместо листиков будут его кишки». Перебирание кар и вариантов пыток помогало отвлечься от желания сесть посреди дороги и оторвать себе конечности. Но, как говорил один известный персонаж, что-то кончается. Кончалось терпение и дорога. Впереди показались верхушки палаток, а путь заступили краснолюды. Эти коротконогие мужики были суровы и настроены максимально миролюбиво: один с такой страстью прижимал к себе секиру, что стало понятно – гостям тут не рады. - Клянусь сиськами Великой Матери, Геральт из Ривии! – вперед выступил бородач в красном кафтане, театрально всплеснув руками. Йенна на всякий случай спряталась за ведьмачью спину и осмотрелась. Куда, вашу мать, делись эльфы? В скалы впитались что-ли? – Вдобавок в отменной компании! Краснолюд ещё шире раскинул руки и двинулся в сторону товарищей. Ведьмачья спина напряглась. Положение спас Лютик, со всей своей восторженной радостью бросившийся в приветственные объятия. - Ярпен Зигрин! – мужчины похлопали друг друга по плечам и место барда занял Золтан. - Сколько лет, старое куепотало! Рад тебя видеть в добром здравии! - Геральт, ну чего уставился, будто духа увидал? Не обнимешь старого товарища? -вспомнил про ведьмака Ярпен. - У Геральта плохо с головой, - пояснил Золтан. Геральт пожал плечами. Ага, ладно, не помнит, но вроде краснолюд с секирой перестал косить на ведьмака и компанию недобрым глазом. Геральту припомнили убийство Фольтеста, которого он не убивал, о чём и сообщил, скромно шаркнув ножкой. Йенна продолжала прикидываться камушком. - А что это за барышня? Ни дня без чародейки, да, Геральт? – увы, её всё же заметили. - Это Йенна, она целительница, а не чародейка. И она не с Геральтом, - поспешил встрять Лютик, который вообще не любил молчать, особенно в компании старых товарищей. Вопрос «А с кем?» так и остался незаданным. - Ууу... А этот мясник что тут делает? – краснолюды снова потянулись к секирам. Теперь уже своей спиной девушка почувствовала присутствие Йорвета. Как говорится, а вот и эльфы. Дальше было неинтересно: много пафосных слов, много непонятных краснолюдских ругательств и поминания матушки одноглазого командира. А потом потухло солнце. - Зовите магичку! – кто именно крикнул это фразу, Йенна не отследила. Мощным потоком чужеродной темной магии её буквально оглушило: картинка перед глазами потеряла четкость, а из носа хлынула кровь. Она и на ногах-то устояла только потому, что Йорвет успел подхватить её под локоть. Всё, что происходило дальше, слилось в один большой поганый ком. Та самая пресловутая Аэдирнская Дева, какой-то чувак в блестящих доспехах и призраки. Призраков было много, они наползали из ущелий и атаковали живых в беспощадном смертельном танце. Вокруг поляны сгустились клубы огня, не пропускающие никого и никого не щадящие. В этой какофонии Йенна задыхалась. Холодный камень не давал и толики силы, а порывы ветра приносили только боль и бесконечную смерть. Одна за одной души погибших воинов вставали, чтобы снова умереть. Это было страшно. Кристалл адуляра, все еще висящий на шее, раскалился и казалось был готов оплавиться от бешеного количества чужой, злой энергии. Краем сознания девушка видела смертельные танцы ведьмака, кружащего и атакующего троих призрачных противников. Чуть дальше Йорвет со своими парными клинками плясал перед двумя мертвыми воинами, даже Дева сражалась со всеми на равных, правда, больше защищаясь и прикрывая тушку блестящего чувака и Йенну, которая всё же сумела доковылять до «их высочества принца Стенниса» и не попасть под призрачный, но наносящий реальные увечья меч. В полку атакующих прибыло. Жуткие, лязгающие металлом монстры пришли на подмогу своим мелким и всё ещё сохраняющим человеческий облик товарищам. Драугиры. Демоны. Их было всего трое, но и живые были уже достаточно потрепаны, да и оставались пока в меньшинстве. Чуть больше успехов было у краснолюдов, которые в силу роста умудрялись выходить из поля зрения врага, а вот остальным приходилось несладко. Драугиры же задачу облегчать никому не собирались и атаковали быстро и решительно. На плечо Йенне вспорхнула птичка. Та самая малышка, которая уже облюбовала человечку как свою личную жердочку. «Что ты делаешь здесь, маленькая? Улетай, повсюду только смерть…» – даже не сказала, подумала, девушка. Она понимала, что еще немного – и ряды призрачного воинства задавят количеством качество. Птичка склонила головку и внимательно посмотрела прямо ей в глаза. Умным, человеческим взглядом посмотрела. А потом хлопнула крыльями, раскрывая над головами сражающихся странный белый купол. Это не была привычная защитная магия, нет, купол переливался как живой, растекался туманной дымкой под ногами и разрывал каким-то совершенно мистическим светом мрак мглы. Призраки, на которых попадал этот свет, таяли на глазах, причём делали это с жуткой, неестественной улыбкой. А потом включились все чувства разом. Запахло озоном и лесом, по венам пробежала какая-то легкость и… надежда? Все смотрели только на Йенну, а Йенна смотрела на странную птичку, сумевшую ударом крыльев не уничтожить мертвых, а подарить им покой. Это было странно. И жутко. - Пойдемте что ли? – девушка решительно шагнула вперед, и купол двинулся за ней. Остальные как по команде выдвинулись следом. Саския подхватила принца и, вспомнив, кто главный в этой песочнице, оттеснила Йенну чуть в сторону. Разумно, тем более, что дорогу к Вергену знала только она. Удивительно, но они шли по ущелью, наполненному бесконечной чередой повторяющихся смертей, как по обычной дороге. Никто из призраков не думал нападать, даже подходить близко к сияющему бледной дымкой куполу не собирался. Так что до конца мглы отряд добрался без приключений. Приключения начались позже. Как только мгла рассеялась, птичка взмахнула крыльями и улетела. Встречающий Деву на границе краснолюд недоуменно проводил взглядом маленькое чудо и всплеснул руками. - Саския, ты цела? – Саския была цела, но растерянна. Да и все остальные тоже порядком напряглись. - Где Филиппа? – спросила Дева, снова возвращаясь в амплуа непрошибаемой воительницы. Как у неё получается так быстро менять облик от маленькой испуганной девочки до предводительницы нелюдей? - А хрен её знает. Мы уж думали, никто не выжил, но я знал, я верил… О, а кто это с тобой? – бородач только теперь оторвал глаза от своего вождя и заметил кучку потрепанных личностей. - Сессиль, это ведьмак Геральт из Ривии, который вопреки сплетням Фольтеста не убивал. Йорвета представлять нет нужды, а вот кто наша странная спасительница, я и сама не знаю. Дева откинула тяжелую блондинистую косу и впечаталась в Йенну тяжелым взглядом. Даже теперь, после всей этой мглы и таскания принца, она была красива. Васильковые невероятные глаза, трогательный тонкий носик, пухлые губки сердечком, даже доспех подогнан по фигуре таким образом, чтобы подчеркнуть все женственные изгибы и выпуклости. Должно быть, мужики падают перед ней штабелями. Йенне эта мадам не понравилась категорически. Пока Геральт и остальные объясняли, что они делают в славном городе Вергене, девушка просчитывала варианты. Верить в светлое будущее благодаря стараниям Йорвета не получалось при всем желании. Кроме того, одна маленькая деталька в народной героине смущала её настолько, что хотелось потыкать деву палкой – за внешним радушием и благожелательностью скрывалось что-то темное, нехорошее. Что-то, что она в силу своей магической неопытности нащупать никак не могла, но заранее решила держаться от Саскии подальше. За разговорами и прибаутками дотопали и до самого Вергена. Всех пригласили на Совет, но благосклонно дали возможность привести себя в порядок в ближайшей таверне. Йенна по привычке прибилась к Геральту, решив заодно и обсудить свои подозрения насчет новых знакомств. Выделенная с барского плеча комната оказалась небольшой, но вполне приличной. Правда, тут была всего одна кровать, но жить-то в таверне никто и не собирался. А вот бадья для купания была очень кстати, поэтому пока ведьмак что-то жевал и проверял мечи, Йенна почти утопилась в горячей, пахнущей травами славной водичке. - Геральт? - Ммм - А зачем меня-то на ваш совет позвали? От меня в военно-политических играх пользы как от накера. - Наверное, будут про мглу спрашивать. Кстати, как ты создала такой мощный и странный щит? - ведьмак оторвался от созерцания мечей и поднял взгляд на свою подопечную. Желтые спокойные глаза встретились с недоумевающими голубыми. - Я? – Йенна точно помнила, что никаких щитов не создавала. Хотя бы потому, что даже простенькая защита у неё до сих пор ни разу не получилась. Девушка рассказала про странную птичку, которая сначала долго сидела с ней на барке, а потом помогла с мглой. Оказывается, никто никаких птиц не видел, только внезапно вырос купол и его центром была она сама. К местным чародейкам появился еще один вопрос, потому что подобные появления могли означать только очень сильную магию. Потом решали бытовые вопросы. Йенна настаивала на покупке собственного дома или хотя бы временной аренде, потому что пьяные выкрики с нижнего этажа были прекрасно слышны даже через монолитные краснолюдские стены. Еще неплохо было бы обзавестись алхимическим столом, нормальной одеждой и обменять стихийно вернувшиеся украшения на местную валюту. Наскоро приведя себя в подобие человека, она объявила, что готова предстать перед почтенной публикой. Геральт, оглядев свою спутницу критическим взглядом, с необходимостью одежды согласился. Видимо, в его картине мира девушки в джинсах и прихватизированных мужских рубашках (отжатых в лучших традициях гоп-стопа у него самого, а потому сильно великоватых и норовящих продемонстрировать много лишнего) на нормальных не тянули. Уже бороздя улицы Вергена и спотыкаясь на каждом шагу, Йенна все же спросила: - Почему все так доверяют этой Саскии? - Это трудно объяснить. Она дала всем надежду на новую страну, где люди и нелюди будут жить на равных, где господа будут прислушиваться к крестьянам. В такую утопию сложно поверить, но Аэдирнская Дева уже не раз доказала своими действиями, что если кто и сможет создать такой мир – то это она. А почему ты спрашиваешь? - Честно? Мутная она какая-то. Сама не могу понять, но что-то в этой народной героине не то. Ведьмак кивнул, принимая ответ. Он и сам чувствовал какой-то подвох в этой женщине, но ему было как-то все равно и на неё, и на её идеалы. А вот то, что недостающую детальку в повествовании заметил кто-то еще, уже настораживало. К замку Трех Отцов подошли молча, думая каждый о своем. Так же молча сели на указанных местах и стали дожидаться почтенную публику. Надо сказать, народ, подтянувшийся за товарищами, был занимателен: дворяне, лично принц, уже успевший оправиться от ран, какие-то мужики и, естественно, краснолюды, которых было подавляющее большинство. Нашлась и чародейка. Оказывается, когда появилась мгла, она пыталась стабилизировать портал, и от большого количества магии едва не погибла. Историю подтверждал и внешний вид Филиппы: дамочка была потрепана и взлохмачена, а сейчас явно бесилась от того, что в подобном виде её имеет честь лицезреть целая толпа народа. А ещё в Зале Советов был яд. Тягучий, сладкий запах трав и разложения бил в нос и мешал сосредоточиться на разговорах. Старательно принюхиваясь, Йенна пропустила момент, когда к компании присоединился Йорвет. Пока мужчины вели пламенные дискуссии и играли в игру «облей презрением соседа», девушка наклонилась к Филиппе и сообщила о своих наблюдениях. Филиппа посмотрела с удивлением, но аккуратно просканировала комнату. Естественно, яд обнаружился в кубке Саскии, и естественно дева жахнула халявную выпивку в один мах раньше, чем обе магички успели среагировать. И так же предсказуемо рухнула на пол. - Саскию отравили! – закричал Ярпен. Происходящее попахивало театральщиной.