Секрет успеха

      Эд с самого утра умчал в офис, разбудив меня громким матом из кухни. Я еле открываю глаза, потому что не так давно вернулась домой. На часах десять, и мне приходится пойти умыться, чтобы не вырубиться и не проспать работу. Меня снова тошнит. Но это быстро проходит, стоит мне лишь выпить воды, запив таблетки.       Обнаружив, что в квартире я не одна, а в комнате брата из-под одеяла торчит копна рыжих волос, по-быстрому собираюсь и ухожу. По пути в школу покупаю себе кофе и пончик, но поняв, что не наемся, возвращаюсь в кафе и беру еще салат и пироженое. С полным пакетом еды дохожу до места работы и оказываюсь там первой.       Так хреново в последнее время я себя еще не чувствовала. Только взяв в рот немного салата, подскакиваю и бегу в туалет. Выворачивает. Не могу понять, что пошло не так, ведь еще десять минут назад я не представляла свое утро без плотного завтрака. А сейчас воротит. Объяснений других, кроме как побочных эффектов от таблеток, я дать не могу. И чувство, такое гадкое, не покидает меня. Не могу отойти от раковины: звоню начальнице и, объяснив ситуацию, прошу выходной. После этого разговора набираю брата.       — Эд, без вопросов, просто забери меня из школы как можно быстрее, — тараторю в трубку я и, не успев услышать ответ, нависаю над раковиной. Живот крутит, будто во мне находится включенный на максимальную скорость миксер, да еще и в висках стучит. — Когда ты сможешь?       — Что случилось, малая? — обеспокоенно спрашивает брат, на что я лишь закатываю глаза и шепчу что-то невнятное. — Ладно, понял. Десять минут, и я буду, — но тут же осекается. — Максимум полчаса.       Отложив в сторону телефон, умываюсь ледяной водой. Да что со мной? Не бывало так плохо даже когда я заливала в себя полбутылки красного за раз или играла на спор на стакан виски. Не может мой организм просто взять и сдать позиции после такого пережитого. Сползаю по стене и падаю лицом в ладони: отпустило на пару минут, а уже как глоток свежего воздуха.       Оказавшись в таком положении, молюсь, чтобы новая-старая подруга Эда уже свалила куда-нибудь, чтобы ее не было в нашей квартире к моему там появлению. Прижав ладонь ко лбу, подмечаю, что у меня начинает заметно подниматься температура. Этого еще не хватало, наказание, ей богу. Тянусь к смартфону, чтобы написать Егору. Я Кажется, сегодня мы с тобой не встретимся. Мне паршиво. Потом позвоню.       Когда спустя минут пять перезванивает Егор, я просто не беру трубку. Меня снова тянет к раковине, а внизу живота невыносимо колет: просто не смогу сказать другу и слова, только буду стонать от боли. Но я сдерживаюсь как могу, закусив тыльную сторону ладони и прикрыв глаза. Неужели врач меня обманула, и я на третьей стадии рака или еще чего-нибудь неподдающегося лечению? Именно поэтому мне так хреново, невыносимо с этой болью.       Всё-таки отвечаю на пятый входящий звонок: первым, что слышу, это маты Крида. Он просит открыть эту чертову дверь, а я и не понимаю, о чём он, пока не прислушиваюсь и не начинаю различать громкий стук со стороны входа. Не совсем отдавая себе отчёт и не контролируя ситуацию, опираясь на стену, иду к двери. А когда вижу перед собой не брата, а Егора, даже не задаюсь вопросом, почему именно он. Просто падаю на руки к парню. Кажется, боль застала меня врасплох.

***

      Понемногу различаю голоса. Сначала приглушённые, тихие, а после чей-то резкий громкий, невыносимо режущий слух. Пытаюсь открыть глаза, но их будто приклеили скотчем. Тянусь к ним руками, но понимаю, что у меня на лбу просто лежит смоченное полотенце. Убрав его, привстаю на локтях. Не сразу понимаю, где я вообще нахожусь, но странный, гадко-горький привкус во рту сейчас меня волнует больше. Сглатываю, будто мне это поможет, и снова падаю на подушку.       — Да мне всё равно, что она там придумала, друган. Пусть катится, куда хочет, вместе со своей ебанутой подружкой, — слышу за закрытой дверью голос Егора. Боже мой, неужели он и правда приехал за мной и отвез к себе? Если это так, то это провал года.       Мне стало действительно лучше, все симптомы будто рукой сняло, поэтому я выхожу из комнаты и иду на голос друга. Булаткин подкидывает в воздух небольших размеров плоскую коробочку, а второй рукой мешает что-то в кастрюле. Телефон прижат ухом к плечу.       — Да ты настоящий Юлий Цезарь, — восторженно говорю я, появившись за спиной у друга. Егор роняет все из рук, но успевает подхватить телефон.       — Нельзя так пугать, Женька, — улыбается тот. — Тебе лучше? Смотрю, цвет лица стал более натуральный. А то была похожа на самую настоящую жабу.       — А ты умеешь делать комплименты, — показываю ему язык и заглядываю в кастрюлю. — Аппетитно пахнет.       Егор открывает рот, чтобы еще о чем-то меня спросить, но почему-то переводит взгляд на окно и не говорит ничего. Это выглядит странно, и я поворачиваю голову следом за другом: мало ли, что он там увидел. Но его явно отвлекло не какое-то явление, а появившиеся в голове мысли, которые, может, не хотели выходить наружу.       Наложив мне немного тушеных овощей, Булаткин снимает с себя фартук и кидает на спинку стула. Я сажусь за стол, невольно потрогав живот: он и правда перестал болеть, да и не мутит меня больше. Остается только желать, что симптомы не вернутся к вечеру.       — А который час?       — Половина шестого, — тут же отвечает Егор. Он садится напротив и начинает копаться в овощах. У меня складывается какое ощущение, что его что-то дергает. Или он просто хочет спросить совета: раньше, когда мы только познакомились, он примерно так же себя вел иногда. Вопросы «о женском» всегда пугали Егора, поэтому он не спешил их задавать.       — Ох, зато выспалась на неделю вперед, — качаю головой. — Ты что не ешь? Или ждешь, отравлюсь ли я? — хихикаю.       Егор обещает меня отвезти домой, но долго собирается. Я зависаю в телефоне, пока тот копошится в своей комнате в поисках того, чего сам не знает. Цокнув, громко и показательно, я решаю пойти и выдернуть парня, но торможу у зеркала, заметив в сумке знакомую коробку. Сумка друга раскрыта, так что я без угрызений совести выуживаю тест на беременность и вальяжно захожу к нему в комнату.       — Ты что, обзавелся девушкой? — прислонившись к дверному косяку, говорю я. Булаткин поднимает на меня глаза. — А мне ты не хотел сказать? Егор, и как давно? Егор, мы же…       — Черт, — только отвечает он и бросает охапку черной одежды на кровать.       — Это слабо сказано! — развожу руками. — О чем ты только думаешь. О Боги…       Выхватив коробочку у меня из рук, друг хмурится, и снова меня посещает ощущение недосказанности. Мы не отрываем взглядов друг от друга. Меня окутывает чувство стыда перед той, кому приготовил тест Егор. Даже если это была встреча на одну ночь. Но если Егор заехал в аптеку, это о многом говорит, просто так он бы не стал таскаться за каждой прошедшей через него юбкой.       Егор мнется. По нему это видно. Особенно выдает полоска, в которую превратились его пухлые губы. Парень снимает пленку с упаковки, потянув за красную ленту, и, скомкав, убирает ее в задний карман. Открыв коробочку, выуживает пластмассовый тест и пару секунд вертит в руках.       — Ты меня пугаешь, — с легкой улыбкой говорю я, сложив руки на груди.       — Жень, сделай тест, — вдруг говорит он.       — Чего? — открыто смеюсь, прижав голову к стене. — Тебе приснилось что ли? У нас давно ничего не было.       — Давно — это сколько? — перебивает меня он. — Ты не раз проходила через это, а мне спокойнее будет.       Он кладет тест мне в руку и прижимает пальцы, зажав его в кулак. Все еще пребываю в недоумении, но эти чувства скрывает улыбка, которая сегодня ничуть не радует Егора. Он неподвижно стоит передо мной, смотря мне прямо в глаза.       — Ты с какой елки упал? — делаю паузу. — Ну хорошо, если тебе от этого станет легче. Но если я увижу одну полоску, а она будет именно одна, тебе придется подобрать хорошее оправдание своим подозрениям.       В ванной мне становится чуточку страшно. Закрываю колпачок и жду проявления реакции, про себя считая до ста восьмидесяти. Егор вечно надумает себе, а потом и других накрутит. Но причем тут я — это мне непонятно. Все, что происходит между нами, всегда под четким контролем. Никому из нас не хочется неприятных последствий.       Остаются последние секунды, а на меня нападает мелкая дрожь. Все это полная чушь, но я даже чуть-чуть поверила. Именно поэтому нервничаю. Резко снимаю колпачок — одна полоска. Боже, а я еще и переживала.       — Гребаный Булаткин, твои шуточки скоро сведут меня с ума, — ругаюсь, вылетев из ванной. Кидаю в сидящего за баром Егора тестом и ставлю руки в боки. — Ну ты и идиот.       — Да хватит, припадочная, — закатывает глаза тот. — Обычная проверка.       — И с чего ты вообще решил проверить? — вопросительно поднимаю брови. — Только честно, без твоих тупых историй.       — Эд говорил, что ты себя плохо чувствуешь. Ты пила таблетки, жаловалась на тошноту и головокружение. Что я должен был думать? — Егор разводит руками. — В последний раз все получилось как-то внезапно.       Называю Егора маленьким ребенком. Тот только фыркает. Его заметно отпускает, а я вспоминаю, что оставила свою сумку в школе. Но все равно делаю обход по квартире друга, чтобы точно убедиться в этом. В коридоре обнаруживаю свой смартфон. Разряженный.       Пока борюсь с телефоном, Егор обнимает меня со спины и упирается носом в затылок. Экран наконец загорается. Спрашиваю, додумался ли Егор позвонить Выграновскому, на что тот на ухо мне шепчет «да». Его дыхание стекает по моей шее теплой волной. Я закрываю глаза, но передо мной встает образ кареглазого брюнета. Вздрагиваю.       — Отвезешь меня домой?       — Можешь остаться у меня.       — Мне нужно заниматься, я пропустила целый день уроков, — выбираюсь из его рук я и поворачиваюсь лицом. Мы все еще близко друг к другу. Булаткин ухмыляется.       — А мы не будем заниматься громко, — он проводит рукой по моей шее и завивает на палец прядь моих волос.       — Мне правда нужно вернуться домой, — ловлю запах парня и пытаюсь держать себя в руках. Этот запах инстинктивно зовет меня, однако я не сдаюсь. — Кто бы меня там не ждал, — кусаю щеки.       — Ты же мне расскажешь все, да? — отпускает меня Егор, и мы идем в коридор. — А то я слишком много пропустил.       Егор отвозит меня на студию, где все еще торчит Эд. Мы заходим в обнимку, как привыкли, и громко смеясь. Друг рассказывает мне очередную историю про девчонку, которая во время съемки заигрывала с ним. Меня это всегда забавляло. Егор провожает меня до кабинета, где сейчас отдыхают артисты, чтобы отдать в руки Выграновскому.       Открыв дверь, парень здоровается с ребятами. Я тоже всем киваю.       — Может, ты просто от Эда решила слинять, а Крид сочинил всякое? — смеется Клава, кивнув на нас. Мы все еще стоим в обнимку. Я цокаю. — Хотя Егор мог бы что поинтереснее придумать.       — Могла бы и помочь, — качает головой Егор. — А я посмотрю, вы тут бездельничаете. Одного меня, видимо, Тим гоняет, — все смеются.       Наконец Эд поднимается с дивана, и мы уезжаем. Он лишь спрашивает, как я себя чувствую и не надо ли мне чего купить, когда выруливает с парковки. Брат не в духе, и это видно невооруженным глазом. Я пытаюсь пошутить, но Выграновский не реагирует на мои слова. Марвин Думал позвать тебя куда-нибудь вечером, но ты, видимо, уже нашла себе компанию.