После завтрака они разминулись.
— Мне нужно проверить своего друга, а потом я вернусь, — сказал Василий, собираясь уехать. — Изложите своему покровителю мою идею или добейтесь того, чтобы мне выписали пропуск. Встретимся здесь в пять часов.
Советскому офицеру явно требовался отдых, о чём говорил его вид. Сейчас в помощи сотрудника КГБ никто не нуждался, потому союзника отпустили без лишних уговоров, после чего Фернада с Митчеллом направились к Васкесу, которого им пришлось прождать несколько часов — Габриэля взывали на экстренное совещание. Атмосфера в стенах департамента царила нервная, будто вновь прогремело на всю страну громкое убийство или взорвалась бомба в правительственном учреждении.
— Расскажи мне о личных счетах к «третьей силе». Кто такая Люсия? Я не хочу обманывать, но мне было страшно на тебя смотреть: ты походил на одержимого чертовщиной монстра, когда накинулся на Модесто, — поинтересовалась Вергара, стоя в светлом коридоре у кабинета своего начальника.
Фернанда тревожилась за Митчелла, и Хэллоуэй не смог устоять перед её взглядом, полным сопереживания.
— Хорошо. Сначала я отвечу на твои вопросы, а потом ты на мои, — дал утвердительный ответ Митч.
— Да.
— От рук «третьей силы» погибла почти вся моя агентура. В Гондурасе и в Гватемале я сколотил хорошую команду. Там мы занимались поддержкой влияния, консультациями для сотрудников силовых структур и прочей рутиной. У некоторых имелось прикрытие Агентства США по международному развитию*, — Митчелл вспомнил всех людей, служивших под его началом в Центральной Америке, отчего внутри ему стало больно. — Я знал каждого из них. А потом объявились ублюдки, за которыми мы сейчас гоняемся, и убили почти всех. Одному парню повезло, я с большим трудом смог вытащить его из того дерьма в Гватемале.
— Но ведь тех убийц здесь нет, мы гоняемся за другими. Мне самой тяжело осознавать, что я так долго общалась с предателем, — Фернанда приобняла Митчелла. — Но Василий прав, мёртвых тебе не вернуть.
— Хорошо, что ты не поехала. Я бы не вынес, если бы тебя убили вместе со Стивеном, — честно ответил Митч, чей голос сейчас звучал очень мягко, так как американец дал волю своим чувствам.
— Я сама в шоке. Один неправильный шаг… произошло то же самое, что и в полиции. Ты хотел со мной поговорить и потому не прогнал меня. А ведь если бы я с тобой не пошла, то…
— Я знаю. Мне было приятно пройтись с тобой вечером, что в первый раз, что во второй. Скажу больше, работать с такой изысканной сеньоритой. Как ты, оказалось очень здорово.
— На тебя приятно смотреть, когда ты не пыжишься. Я раскусила тебя ещё по дороге из аэропорта. Твоя грубость была показной, ненастоящей, в которую никто бы не поверил. Ты говорил одно, но думал о совсем другом.
— В людях ты разбираешься, — умилённо улыбнулся Митчелл. — Раньше меня настораживало то, что ты проявляла ко мне повышенный интерес.
— Мне всегда интересно пообщаться с новыми людьми. С самого начала нашего знакомства я хотел увидеть тебя настоящего. Ты показался мне интересным ещё в аэропорту. Волну грубости от тебя я пережила безболезненно.
— Вот и хорошо. Извини. Ты спасла мне жизнь, потому я доверяю тебе даже больше, чем себе, — Хэллоуэй не отрицал того, что доминиканка ему понравилась. Но американец хотел для начала всё для себя взвесить, а затем уже принять решение, никуда не спеша.
— Я всё знаю. Ты молчишь, но по тебе всё видно, — на такой интригующей ноте Фернанда завершила разговор. Появился Васкес.
Он впустил их в кабинет, где рассказал им о предотвращённом теракте в посольстве США.
— Педро Лопез сдал своих пособников. Мы знаем, где они находятся, — продолжил говорить Габриэль, на чьём лице виднелась усталость. Совещание изрядно утомило его, из-за чего он позволил себе откинуться на спинку стула. — За их логовом наши спецы ведут наружное наблюдение. Подрывник есть в нашей базе данных: он здешний, был среди сторонников Франсиско Кааманьо* в шестьдесят пятом. Недавно от верного «друга» президента мы избавились. Должен сказать, что раньше у нас считали, что городские террористас и подполье Кааманьо являлись одной организацией. Но нет, движение полковника наши люди разгромили окончательно, а теракты продолжились. К тому же, нынешний враг стремился расправиться с Кааманьо не меньше нас, а тот не объединился с террористас. К тому же, группировка Кааманьо пряталась в сельской местности в то время, как вторая шайка бросает нам вызов прямо в столице. Увы, но сторонники полковника ничего толком не знали о своих противниках, иначе мы бы получили от них более подробные сведения.
— Плохо. Видать, тот подрывник мою страну ненавидел, — догадался Митч.
— Си. Лопез боролся с вашими войсками, а потом отбывал наказание. Вышел на волю в конце прошлого года. Говорит, таких, как он, в их рядах полно. Это подтверждают показания герильяс полковника: в один момент в их движении произошёл раскол, и многие бойцы ушли к террористас. Теперь госдепартамент США ведёт переговоры об экстрадиции преступника к вам. Он ведь планировал взорвать американское здание.
— Тогда нужно схватить гадов, пока они не удрали.
— Вы рассуждаете точно так же, как моё начальство. Оно будто с цепи сорвалось, норовя сделать необдуманную глупость, — устало сказал Габриэль, которому идея с поимкой явно не нравилась. — Моего руководителя трясёт. Уж настолько сильно ему хочется поймать террористас, что он не может спокойно усидеть на месте.
— Вы видите подвох? — спросил Митчелл, догадывавшийся о том, что в голове Васкеса были сомнения.
— А как иначе, сеньор Хэллоуэй? Это моя работа. Террористас должны были узнать о поимке их подрывника. Или через своих людей у нас, или через новостную шумиху. Персонал посольства охотно даёт интервью телевизионщикам. Почему нам враг не бежит, оставаясь на месте? Очевидно, что «террористас» затеяли против нас шахматную партию. Они сделали ход и ждут нашего ответа, чтобы потом переиграть департамент, — с азартом говорил Габриэль. — Ловушка, понимаете? Я не верю тому, что противник находится в неведении. Новость о взрыве бомбы на территории иностранного посольства и поимке террористо не так просто скрыть. Можно утаить подробности, но событие такого масштаба не получится вычеркнуть из жизни.
— И что вы будете делать?
— Лично я — ничего. Операцию по захвату поручили моему коллеге. У меня забрали почти всех сотрудников. Руководство с большим трудом сохраняет самообладание, мы не кинулись на захват прямо сейчас. Пока полиция оцепила район, перекрыв дороги и выставив посты. Но полицейские опоздали, и к логову подъехали несколько машин с людьми. Они заперты, хотя я думаю, что враг сможет проскочить через «мёртвые зоны», где у нас нет людей.
— Зачем боевики прислали машины с людьми к тем, кто находится в зоне риска?
— Хороший вопрос, сеньор. Их действия похожи на безумие. Нас просто дурят.
— Не затеяли же они против нас сражение? — высказалась Фернанда, внимательно слушавшая разговор. — Глупо, силы неравны.
— А что собирается делать центр? — поинтересовался Митч.
— Провести тщательную разведку при помощи группы наружного наблюдения и взять террористас с наступлением темноты.
— Вроде бы неплохо.
— Си. Однако враг что-то затевает.
— Думаю, нужно действовать, отталкиваясь от данных разведки.
— Си. Разгадать замысел противника мы смоем, только если будет наблюдать за объектом.
— Вы рассуждаете по-военному и упускаете один момент, — сказала после раздумий Вергара, которая смогла догадаться о намерениях противника. — Слишком холодно и прагматично действуют солдаты.
— Что ты имеешь в виду? — с интересом спросил Митчелл, заинтригованный словами девушки.
— Вы говорили о ловушке?
— И что? — спросил, мало что понимая, Габриэль.
— Может, моя версия слишком глупа, но они не просто так прислали подмогу своим людям. Готовится засада на колонну или что туда отправится. Не забывайте, сегодня наш враг потерпел первое поражение.
— Неуловимых борцов с режимом поймали, — добавил Хэллоуэй.
— Именно. Им нужно восстановить репутацию. А разве разгром военных с полицией не выбудет выглядеть эффектно? Враг покажет всем, что он может бороться даже с армией. Или слишком наивно?
— Я согласен с тобой, — поддержал девушку американец, которому было очень интересно наблюдать за её полётом мысли.
«Она недаром получает зарплату, и место своё занимает вполне заслуженно. Из неё бы вышел неплохой аналитик», — он по достоинству оценил способности Фернанды, испытав к ней ещё большие симпатии.
— А ведь это многое объясняет, — Габриэль сначала ненадолго задумался, а уже потом ответил. — Теряю хватку. Фернанда, наш любимый цветочек, говорит правильно. Все заботятся о своей репутации. Однако пока нам нечем подтвердить вашу версию, а на пустые подозрения начальство тратить время не станет. Сейчас мы можем лишь следить за сводками разведки.
— Не будем же мы просто сидеть, сложа руки? — возмутилась рвавшаяся в бой девушка.
Начальник вздохнул и не придал словам метиски никакого значения, а потом спросил:
— Я думаю, вы сюда шли не для того, чтобы послушать меня. Уверен, у вас тоже есть какие-нибудь идеи.
— Да, — Митч рассказал Васкесу о девушке с роскошными волосами, её других приметах, планах Василия и результатах допроса Гальего. В штабе покровитель не успел их выслушать, успев лишь уладить дела с полицией. — Однако у врага есть глаза и уши повсюду. Они узнают о наших намерениях. А без помощи копов её не схватить.
— Очень здравые суждения. Но пока нужно не торопиться. Один неправильный ход с нашей стороны может дорого нам обойтись. Если террористас узнают о нашей охоте, то они либо спрячут ту девушку, либо убьют, а мы в обоих случаях потеряем след. Замкнутый круг — без помощи крупных сил мы обойтись не можем, но и привлечь их нельзя.
— Тогда нам нужно взять гадов в том домике. Я не уверен, что ваши солдаты смогут сработать профессионально. Потому я должен поехать с ними.
— Вы хоть понимаете, куда собрались?
— Понимаю.
— Ладно, с моими людьми вы не пропадёте.
— Сеньор Васкес, я также готова выдвинуться вечером, — вызвалась Фернанда, которая как всегда была полна решимости.
— Но уж нет, сеньорита Вергара. Вы останетесь дома под охраной. Операция слишком рискованная, — ответил отказом Габриэль.
— Но…
— Никаких «но». Я вам приказываю. Если мистер имеет шанс на то, чтобы вернуться обратно живым, то вы — нет. Пусть вам и удалось спасти ему жизнь, но вы не боец. Не забывайте о том, что вас пытались убить. Есть риск того, что враг решит повторить свою попытку. Вечером и ночью вам нужно находиться в безопасном месте под охраной. И это не обсуждается.
Теперь Митчелл понял, что люди, способные укротить неугомонную латиноамериканку, всё-таки существовали. «Наверное, авторитет начальника тут сыграл решающую роль», — подумал Хэллоуэй, задумавшись над феноменом Васкеса.
Фернанда расстроилась и помрачнела. Казалось, что она хотела сорваться и громко выругаться на весь этаж, однако с её стороны послышалось лишь молчание.
— Я не вправе пускать вашего русского друга сюда без приказа. Даже если мне выпишут пропуск в главное здание КГБ, — сказал сменивший тему покровитель.- Нам нужно уведомить наше начальство о вашем участии и ввести вас в курс дела. И, кстати, за связь с Лэнгли теперь отвечаю я.
***
Подготовка к засаде шла полным ходом. К домику, где обитала ячейка Мигеля, вела всего одна дорога, которую с обеих сторон окружали заросли с небольшими бугорками, откуда она хорошо просматривалась. Для разгрома военных боевики привезли в фургонах современное оружие: гранатомёт M72-LAW, штурмовые винтовки M16, FN-FAL аргентинской модификации и AR-18, излюбленную «пушку» активистов Ирландской республиканской армии. Один из членов Временной ИРА*, имевший большой опыт партизанской борьбы с англичанами в Ольстере, нашёл убежище в их организации и занимался обучением подпольных ячеек тактике «городской герильи» вместе с несколькими уругвайскими радикалами из «тупамарос»*. За людьми, которые пошли против закона вели спецслужбы, что вынудило их пойти на условия «третьей силы». К тому же, труды беглецов были щедро вознаграждены.
Умберто следил краем глаза за тем, как подрывники маскировали на дороге фугас. Вскоре из зарослей послышались выстрелы, после чего Рамон и Рико вывели оттуда двух людей в штатском.
— Они, проклятые кабронес, следили за нами! — пояснил Рико, показав трофейный передатчик, который мог бы уместиться в коробке из-под обуви.
Пленники старались подавить в себе страх, что плохо у них получалось.
— Пристрелить козлов? — спросил Рамон, держа схваченных разведчиков на прицеле карабина.
— Нет, — сказал командир, предотвратив возможное убийство. «Не глупи, их можно использовать как заложников. Лучше узнай, кто они такие», — довольно подумал Мартинес, в чьей голове появились сразу несколько планов действий.
Невольники не пытались изображаться из себя гражданских, а молча готовились к худшему.
— Унеси передатчик отсюда. Пусть им займётся Борхес, — дал команду для Рико Умберто.
— Си.
Они ушли с дороги и скрылись позади домика, к чьей стене поставили пойманных разведчиков.
— Лучше говорите, откуда вы, — начал примитивный допрос Мартинес, стремившийся обойтись без насилия. — Любое ваше слово может спасти вам жизнь.
— Национальный департамент расследований, — ответил старший агент, на лице которого виднелись морщины. По всей видимости, невольники знали о том, какой вес они имели, даже находясь в руках террористов.
— Серьёзная лавочка, — усмехнулся командир ячейки после того, как он получил ответ на свой вопрос.
— Слушайте, нас будут искать, — запаниковал второй лазутчик с очень маленькими глазами. — Мы можем договориться, вы не догадываетесь…
— Догадываемся, — ехидно ответил Мартинес, поняв, к чему клонил пленник. — Что вы успели доложить в штаб? Отвечайте честно.
— Ничего толком. О ваших приготовлениях никто не знает, — сказал правду первый агент, опасавшийся осложнений. Если бы он попытался взять террористов на испуг, то они в панике могли бы убить заложников в лице пойманных разведчиков.
— Трусостью вы позорите честь своей страны. Как же сопротивляемость допросам? Вас учили терпеть боль.
— Вы сможете обменять нас на своих товарищей без лишнего кровопролития. Не нужно усугублять ситуацию. Правительство будет готово пойти с вами на переговоры и выполнить ваши требования.
— Вы не глупы, язык у вас подвешен. Идём за мной.
Мартинес решил передать пленников командиру.
***
Жименес побывал у главы информационного отдела и узнал о том, что Модесто Гальего выдал Августину полиции и службе безопасности. Он хотел услышать от её руководителя его мнение о благонадёжности девушки, но вместо этого борец с изменниками получил более интересную информацию. Чутьё подсказывало ему взять Монтего на заметку и приглядывать за разведчицей. С методами глава отдела определился быстро.
— Я хотел тебя предупредить, дочь моя. Предатель выдал тебя полиции, — сказал Жименес, находясь в гостиной. Мужчина вновь сел так, чтобы его скрывала тень. — Будь очень осторожна.
— Спасибо, что навестили меня, — слегка растерянно ответила девушка, которую внезапный визит главы отдела заставил почувствовать страх.
— Не за что.
Он незаметно поместил прослушивающее устройство в укромном месте. Однако ищейке ещё предстояло получить контроль над спальной, чтобы спокойно уйти с чувством выполненного долга. У него имелся штат людей, подчинённых ему, однако столь тонкую работу «контрразведчик» решил проделать самостоятельно.
— Интересная у тебя книга, — сказал Жименес, заметив на полке бульварный роман.
Зазвонил телефон, и девушка ушла в коридор. Пока она тщательно слушала своего командира, гость тихо проник в спальню и закрепил там вторую «прослушку».
— Кто звонил? — спросил глава отдела, вернувшийся на место с такой скоростью, словно он никуда не уходил.
— Сеньор Суарес. Он порекомендовал мне оставаться сегодня дома, — ответила Августина, которая заподозрила что-то неладное.
— Слушайся его. Был рад с тобой увидеться. Помни о моём предупреждении и командира слушайся, — Жименес после небольшого успеха направился к выходу. — Адьос, дочь моя.
— Адьос, сеньор. Всего вам доброго.
Он ушёл, догадываясь, что Монтего заподозрила неладное: «Не думаю, что ей удастся найти прослушку. Моим ребятам будет сегодня чем заняться».
***
Артемьев навестил кубинца, не услышал ничего нового от него и лёг спать. Потом направился на встречу с американцем и его доминиканской спутницей. «Режим нарушился, теперь вряд ли я смогу вовремя уснуть и встать завтра бодрым», — о своём сне старший лейтенант заботился не меньше, чем о желудке. По дороге сотруднику КГБ пришлось заехать на станцию, чтобы заправить машину.
— Вы собираетесь сунуться в возможную ловушку? Совсем сдурели? — после того как Митчелл рассказал ему о планах доминиканцев, офицер рассмеялся, не веря своим ушам. — Тут два варианта: ты либо собрался их перехитрить, либо потерял голову от гибели того парня. Но я бы с тобой отправился туда.
«Если они схватят террористов, то меня могут оставить ни с чем», — подумал Артемьев, который стал опасаться обмана со стороны людей из капиталистического лагеря. Сотруднику Первого главного управления пришлось признаться себе в том, что наличие у ЦРУ и доминиканцев козырей в рукавах заставляло его чувствовать себя не слишком комфортно: они брали ситуацию под свой контроль и могли диктовать ему условия, выгодные для западной стороны.
— Мне бы приходилась поддержка надёжного человека. На тебя можно положиться, — ответил Митчелл.
Они сидели на той же лавочке, что и утром, любуясь морем. Артемьев расположился между ними, слева от него говорил «янки», а справа думала о вечном Фернанда.
— А можно мне поехать туда тогда в качестве неучтённого лица, раз ваш местный покровитель настроен ко мне враждебно? — предложил Василий, решив попытать удачу.
— Неучтённые лица? — внезапно спросила латиноамериканка, включившаяся в разговор ближе к концу.
— Си. Официально меня там никогда не было. Мне не привыкать, — пояснил старший лейтенант.
— Знаешь, а ты мне там пригодишься, — дал утвердительный ответ Митч, который имел на советского союзника свои планы. — Поехали. Я представлю тебя как агента, присланного мне на помощь. Пока наш покровитель всё проверит, мы успеем уже взять врага.
— А почему сеньорите грустно? — спросил Артемьев, заметив, что яркая девушка при второй их встрече оказалась на удивление мрачной.
— Мне запретили ехать с вами, — коротко, но зато очень понятно, ответила она.
— Там будет настоящее сражение. Я думаю, те, кто вам запрещают туда ехать, руководствуются благими намерениями. Я бы тоже не стал вас отпускать на бойню.
— Вы правы.
-Ты сделала многое для нас. И сделаешь ещё больше, оставшись в живых, — подбодрил девушку Митчелл.
«Они точно неравнодушны друг к другу», — подумал Василий, который ощутил себя лишним, оказавшись на чужом празднике жизни.
