***
Габриэль Васкес в такую безумную грозу сидел в кабинете и думал о том, как он мог спасти положение. Сообщение от мобильного резерва о нападении ветеран спецслужб расценивал, как известие о гибели подразделения в полном составе. Связист, ответив на вызов, отметил, что группа попала под плотный огонь — сквозь шум падавших капель дождя и раскаты грома молодой доминиканец отчётливо расслышал звуки интенсивной стрельбы. «Даже если они остались в живых, мы на них рассчитывать не можем — они деморализованы. Нужно спасать наших людей, пока ещё не поздно!» — встревоженно подумал Васкес, отправившийся к начальнику в кабинет. Там он устроился в кресле с мягкой обивкой перед седоволосым мужчиной, которому недавно исполнилось пятьдесят четыре года. — Так или иначе, мы с такими скромными силами не справимся, сеньор Риверс, — сдержанно говорил Габриэль, обратившись к начальнику, на чьём морщинистом лице появилось выражение лёгкого недовольства. — Что вы хотите мне сказать? — Нам срочно необходимо вытащить наших людей оттуда, пока они ещё живы. Перед тем, как ответить, Риверс, поправив очки, задумался. — Вы понимаете, что это значит? — Си. — Потеря секретности, все наши старания оказались напрасными. — Сеньор Риверс, они окажутся напрасными, когда погибнут наши люди с перебежчиками, а враг получит в руки записи допроса, — Васкес медленно, но верно, начал выходить из равновесия. Сейчас ему с трудом удавалось усидеть на месте, Габриэля рвало на части изнутри из-за того, что сотрудники Национального департамента расследований попали в почти безвыходную ситуацию, и он не мог им практически ничем помочь. — Я сам не большой любитель действий на скорую руку, но сейчас у нас нет другого выхода. — Что вы предлагаете? — Отправить туда крупные силы. Американос пришли нам помогать? Так пусть помогут тогда! — Вы понимаете, что нам придётся раскрыть подробности операции перед посторонними людьми? Через них потом может произойти утечка информации, а на неё выйдет предатель. — Что он сейчас делает? — Кто? — Предатель. — Передаёт врагам сведения в одном ресторане. Мои люди ведут за ним слежку. — Я знаю, сеньор Риверс, что мы хотели перехитрить врага, использовав шпиона для передачи дезинформации. Но мы должны спасти наших людей. Арестуйте предателя, вы взяли его с поличным. Габриэль понимал, что в случае их успеха вражеский шпион узнал бы обо всём уже завтра и передал информацию в «штаб». Таким образом, в «Серебряном когте» знали бы о том, что перебежчики остались живы и выдали сотрудникам службы безопасности многие секреты. Тем самым, «третья сила», имея представление о действиях департамента и ЦРУ, смогла бы подготовиться к действиям доминиканцев, а её активисты ушли бы в ещё более глубокое подполье. След бы пропал. — Можно найти другой способ подсунуть им утку, — продолжил говорить Габриэль, встав перед столом. — Американос на острове возьмут «языка» и захватят лагерь. Его смерть мы тоже собираемся «разыграть». — А если им не удастся его взять? Что тогда? У нас на руках есть перебежчики, которых мы взяли самостоятельно. К тому же, американос, как узнают о том, что творится на вилле, захотят спасти своего соотечественника… — Как они об этом узнают? — Я помогу им, — дерзко ответил Васкес, игравший с огнём. Перебежчики были пойманы доминиканцами, которым удалось показать свою самостоятельность, помощь агента ЦРУ в захвате была минимальной. Но с другой стороны, Габриэль хотел попросить помощи у союзников, чьи армейские коммандос пока сидели без дела. Доминиканская армия себя уже показала, однако у местных спецслужб ещё оставался шанс защитить свою репутацию. К тому же, американские военные были подготовлены лучше, что больше всего убеждало Габриэля в верности своего решения обратиться к ним за помощью. — Вы сильно рискуете. Готовы взять на себя всю ответственность в случае провала? — задумчиво спросил начальник. — Си. Васкес непоколебимо верил в успех. — Тогда берите американос и спешите, а не стойте здесь. Я отдам приказ об аресте шпиона. — Грациас, сеньор Риверс, — Габриэль, получив утвердительный ответ от своего руководителя, с жаром в сердце вскоре отправился к отряду сил специального назначения армии США на служебном автомобиле.***
Рейд затянулся: к Лосано вернулся один из его разведчиков, которым сообщил, что в штабе сидел всего один вражеский командир. Он вышел наружу, и тогда стало ясно, что ему принадлежало высокое звание, раз некоторые боевики и начальники караулов по-армейски приветствовали его, стоило им столкнуться с грузным мужчиной в камуфляже. — За ним следят. Мы готовы утащить его, — сообщил капитану вернувшийся назад разведчик. — Берите его и возвращайтесь сюда. Через двадцать минут всплывает лодка. Связи с подводниками у кубинцев не было, потому субмарина периодически поднималась на поверхность, чтобы принять группу разведки. — Слушайте, может, я пойду с ним? — предложил Артемьев Раулю, лёжа рядом. Послышался раскат грома, после чего в очередной раз блеснула молния. Василий провёл в ожидании почти полчаса, но советскому офицеру показалось, будто время остановилось, а весь мир застыл на месте. — Нет. Мы не можем вами рисковать. Мимо прошли два противника в накидках, стараясь двигаться как можно быстрее. — Ещё несколько часов и нас тут просто затопит, — сказал один боец другому. — Уже не в первый раз, так что не ной. «Да, я не привык просто сидеть на месте без дела. Хватит, надо проявить выдержку. Кому-то не мешало бы вспомнить о том, что он уже не занимается войсковой разведкой», — думал советский офицер, которого тянуло обратно.***
— С нашей стороны погибли семеро, троих ранило, — докладывал Жименесу боец, руководивший штурмом виллы. — Значит, твои силы, сын мой, подходят к концу? — зловеще ответил глава отдела внутренней безопасности после вспышки молнии. — Си. Раненым нужна помощь. — Займись ими. — Мы лишили их связи и электричества. Они потеряли несколько человек, — подчинённый пытался оправдаться в глазах начальника столь высокие потери, понесённые при втором штурме дома. — Я тебя понял. «Мы лишились дюжины, а они вместе с колонной лишились больше двух десятков человек», — задумался сидевший в фургоне Жименес, которого упорное сопротивление горстки людей начало раздражать. Он уже не чувствовал никакой жалости к Августине Монтего. — Мне сказали, что два противника засели в комнате, простреливаемой со стороны побережья. Мои люди готовы к атаке, — обратился к главе отдела Регуло. — Хорошо. Пусть твои пулемётчики прижмут их, другие пойдут в атаку. С каждой нашей новой попыткой их становится всё меньше и меньше. Я думаю, на третий раз мы победим — Господь любит троицу. — Мои ребята обучены лучше ваших. — Правда? Тогда им пора переубедить меня. Действуйте. «Можно было бы попытаться взять их обманом. Но я думаю, они бы раскусили бы мою задумку», — Жименес хотел предложить осаждённым выгодное предложение: выдать им перебежчиков и вручить боевикам записи допроса в обмен на возможность уйти живыми. Правда, в конце «пьесы» уставших сотрудников спецслужб должны были убить стрелки из «Серебряного когтя».***
До острова Саона «морские котики» добрались на катерах. «В адскую неделю нас заливало точно так же. Вот он, наш пиратский остров», — буря совсем не пугала Эвери, пережившего в учебном лагере всё самое худшее, что с ним только могло произойти. Сейчас же его ощущения были мерзкими, но привычными настолько, словно Джордж жил под открытым небом на плоту, плававшему по Бермудскому треугольнику, несколько лет. Американские спецназовцы разделились на несколько групп и направились к лагерю с северной стороны, избежав обнаружения и нежелательного внимания со стороны патруля, чьи бойцы не смогли уже вернуться обратно — опытные коммандос бесшумно убили их при помощи холодного оружия. Поначалу Эвери стало даже смешно из-за того, как легко им оказалось проскочить в джунглях мимо патрульных: «Они слепые? Я мог бы подбежать к ним, пнуть нескольких врагов ногой и вернуться обратно, оставшись незамеченным. Эх, нахватался всякого от Пирса. Надо меньше слушать этого дегенерата». Однако потом новобранцу стало не до смеха. За свои ошибки боевикам из организации «Серебряный коготь» пришлось расплачиваться жизнью. В темноте было плохо видно, то как умирали люди, но Джордж всё равно смотрел на тропинку без отрыва. Призрачные силуэты резали ножами чёрные фигуры, однако Эвери не слышал их криков — рты умиравших прикрывали ладони спецназовцев. Молодой боец разобрал лишь приглушённые стоны и предсмертные всхлипы, от чьего звучания ему стало плохо. Оказалось, что испытания для новобранца ещё не закончились. Она завороженно следил за действиями соотечественников, убивавших людей. После уничтожения патруля бойцы SEAL спрятали тела и оружие в кусты, а потом замели следы. Когда Эвери прошёл мимо мертвецов, блеснула молния, ненадолго осветив местность. Перед его глазами теперь предстала полная картина происходившего: он видел неживых людей, у которых было перерезано горло, откуда сочилась кровь. Мёртвые глаза смотрели на новобранца с холодным равнодушием. Джордж даже не знал, как ему на такое стоило реагировать. — Чего застыл? — внезапно послышался шёпот Уильямса, шедшего следом. Его голос слился с шумом дождя, отчего новобранцу показалось, будто с ним говорили сами джунгли. — Иди вперёд, потом поговорим. –Виноват, сэр, — тяжело ответил Эвери, у которого стоял комок в горле. Движение возобновилось. «Через первое убийство проходит каждый боец SEAL, и мне не миновать участи большинства», — Джордж понимал, что ему рано или поздно пришлось бы убить человека, если не сегодня, то в другой день. — «Перед лицом неизбежности можно даже не стараться». Потом, когда они подошли к дозорному посту противника, Уильямс приказал остановиться. — У них там станковый пулемёт, «Браунинг» M1919A4, — сообщил он, посмотрев из кустов на небольшое укрепление, где горела лампа. — Три противника. Ждём. «Зачем им нужны посты, если толку от них никакого?» — мысленно задал вопрос Эвери. Однако враги заметили движение рядом с ним. — Там человек! Стреляй! — закричал по-испански враг, стоявший рядом с пулемётчиком. — Где? — Вон там! — Сейчас я его срежу! — А я доложу! Джордж знал немного испанский язык на уровне простых фраз. Когда в его сторону навели пулемёт, матрос замер, готовясь к смерти. Однако через секунду из мрака вынырнули фигуры Пирса, МакГилла и двух других спецназовцев. В мгновение ока американцы зачистили пост, не дав врагу поднять тревогу. На большом расстоянии Джордж заметил лишь свирепые лица своих боевых товарищей. — Готово. Мы можем идти, — спокойно сообщил об уничтожении противника Уильямс, убрав бинокль. — Дерьмо, он меня чуть не срезал вместе с «мальчиком», — сознался Мортон. — Новичок не подкачал, а вот ты нас чуть не подставил. Идём. Эвери оказалось приятно улсышать похвалу со стороны Уильямса. Вскоре они заняли позиции перед палаточным городком, находившимся на расстоянии в двадцать метров от «тюленей». Джордж устроился за валуном в тёмном углу, перед которым росли кусты, которые закрывали бойца по бокам. Далее он поставил пулемёт на сошки, приготовив его к стрельбе. — Тут неплохой обзор, и ты защищён, — за спиной новобранец услышал шёпот Уильямса. Петти-офицер первого класса занял позицию рядом с ним, а Эвери увидел у него в руках карабин XM-177, оснащённый подствольным гранатомётом M203. Слева устроился, как понял Джордж, Додсон, справа залёг Мортон. Из палатки послышался смех — враги о чём-то беседовали, находясь внутри. «Им смешно. А ведь скоро они будут плакать или кричать от боли», — молодой боец догадывался о том, что через десять минут те радостные люди, скорее всего, погибнут. И от его руки тоже. Вперёд пошла группа разведки. — Возьми вон те две палатки по центру, — сказал Джорджу Уильямс, который командовал звеном огневой поддержки. Британцы из SAS* назвали бы четвёрку американцев термином «патруль». Эвери утвердительно кивнул в ответ командиру, после чего пулемётчик навёл оружие в сторону палаток. «Они побегут наружу, а мы их убьём. Просто ведь? Хотя, возможно, всё пройдёт тихо», — подумал боец с M60. — Откроешь огонь, когда в лагере начнётся стрельба, а пока жди. В ответ вновь последовал лишь утвердительный кивок.