***
— Я? Буду спать, или как Вы выразились «трахаться» с Вами, ради взаимной мести? Да Вы головой тронулись, сэр! — я аж прослезилась, честное слово. — Именно, Хо. Это называется «деловой подход», — господин Квон всё время почёсывался, как наркоман, и я уже начала беспокоиться о том, не принимает ли он вдобавок ещё какие-нибудь вещества. Сейчас он сидел передо мной и чесал то шею, то бровь. А может это всё из-за волнения… или аллергии на алкоголь. — Я должен наглядно показать Мино его место и сбросить его с лидирующих позиций… И ты мне в этом поможешь, потому что я всегда добиваюсь того, чего желаю. С твоей стороны тоже будет выгода. Во-первых, это секс на постоянной основе… во-вторых, ты сможешь попросить меня обо всём, что захочешь, и это станет твоим: деньги, побрякушки, машины, недвижимость. — Ахах, господин Квон. Вы настолько искусный любовник, что секс с Вами вносите в колонку преимуществ? — я забралась с ногами на диванчик и прямо-таки живо увлеклась вздором, который нёс этот спятивший. — Между нами говоря, с мистером Соном мне хотелось переспать сильнее, но вышло так, что он не умеет вешать лапшу на уши, как Вы, и открыто признался мне, что использует меня исключительно по назначению. А я разобиделась, как будто впереди у меня будет сто таких шансов, и обломила ему. Теперь вот жалею. И мстить мне ему не хочется, ничего ведь не было. Да и не злопамятная я. — Для чего ты рассказываешь мне это? — Квон Чжи Ён поднял исподлобья свои змеиные глаза, чтобы уличить меня во лжи. О, я очень хорошо помню этот властвующий взгляд. Лицо его спокойно, но соврать ему при этом просто невозможно. — Чтобы заставить Вас сказать мне, наконец, правду, сэр! Хватит приплетать сюда Мино, в конце концов, он Ваш брат, и как бы он перед Вами не провинился, никакая из женщин… о, простите… «шлюх»… не способна встать между Вами, ведь так? — Продолжай, — он облокотился о спинку дивана и подпёр висок пальцами, от чего его глаза сделались ещё более устрашающими. Особенно левый. — Да чего тут продолжать? Вы никак не можете сознаться в том, что пришли сюда ради того, чтобы сказать, что я нравлюсь Вам, так? Придумываете какие-то глупые отговорки, мистер Квон, хотя иным людям высказываете всё в лицо. Ну скажите, разве я ошибаюсь? — покуда он был нетрезв, я без зазрения совести могла вывести его на этот разговор, просто потому, что наутро он ничего не вспомнит. Да и весело это было. Ещё б на телефон заснять, а то ж никто не поверит! — Я лучше покажу наглядно. Айщщщь, мне нужно было лучше продумать свои ходы, потому что стоило жертве зацепиться не за ту ниточку, как паук вмиг её настиг. В следующую секунду дыхание господина Квона опалило кожу моих щёк. Оно было горячим, наверное, от того, что алкоголь курсировал по крови. То, как резко он приблизился, конечно, было неожиданным выпадом, но отворачиваться я не стала, выжидая последующих действий. Внутренняя борьба угадывалась в выражении его лица. Он опустил взгляд к моим губам и его ноздри чуть расширились, как и зрачки в кофейной радужке. Странно, что он не дышит огнём… Эта мысль заставила меня улыбнуться. Он неверно всё расценил и наши губы соприкоснулись. Его были тёплыми и влажными. А язык просто обжигающим. Этот нюанс я прочувствовала в тот момент, когда он проскользнул им внутрь моего рта. Я ощутила привкус того, что он пил. Он не был неприятным… этот поцелуй. До такой степени, что я ответила, создав встречное движение. Когда я приоткрыла глаза, один из дьявольских уголков его губ устремился вверх, складываясь в подобие ухмылки. Ну уж нет, хрен тебе, Квон Чжи Ён! Не позволив восторжествовать его гордыне, я куснула его. Не до крови, конечно, я ж не самоубийца. Он отодвинулся, хватаясь кончиками пальцев за укус и проверяя нет ли ранки. — С ума сошла? — мистер Квон фыркнул, после чего нацепил на лицо злодейскую ухмылку. Так-то лучше, к ней я уже привыкла. — А нечего вести себя здесь, как завоеватель. Если Вы помните, Вы всё ещё на моей территории. — Тогда попробуем по-другому, — он постучал пальцем по лбу, выискивая что-то глазами. Теперь я понимаю, что это был отвлекающий манёвр, потому что я опять допустила промах, проследив за его взглядом. Он, тем временем, схватил меня под коленками, рывком потянул мои ноги на себя и оказался сверху, преградив мне пути к отступлению всеми четырьмя конечностями. Кроме того, хоть он и был под мухой, с ним невозможно было состязаться в силе. Должно быть он из разряда тех людей, чей адреналин в разы возрастает при употреблении горячительных напитков, а не усыпляет до состояния комы, как некоторых. На этот раз он начал не с губ, отнюдь. Он стал исследовать изгибы шеи, челюстную линию, подбородок, коротко осыпая их поцелуями. Цепочка, показавшаяся из-за ворота его рубашки, была довольно длинной и добавляла приятных ощущений, рисуя на моей коже свой извивающийся узор. Точно так же, как и основание его крестообразной серёжки, которое внесло свой вклад в эту щекотливую в прямом смысле ситуацию. Мои руки, совсем забывшие о правилах соблюдения дистанции, жили отдельной жизнью вместе с телом господина Квона. Пальцы привыкали и запоминали его формы, его плотность, его твёрдость. Но больше всего, как мне кажется, они пришли в восторг от осязания его волос. Они были мокрыми от геля. А когда я спустилась подушечками от затылка к шейным позвонкам, где стрижка была очень короткой, они аж затрепетали. Шея, как известно, самое слабое место. Хищнику не нужно вырывать сердце, достаточно одного мощного броска, чтобы сломать шейные хрящи и обездвижить жертву. Парализовав меня по этому же принципу, мистер Квон пошёл дальше, задрав мою старую добрую вытянутую футболку. Привычки ходить дома в бюстгальтере у меня нет, хотя надо бы выработать, потому что уже 30 и грудь может начать отвисать в любой момент. Думаю, что это его любимая часть женского тела. Он чаще всего обращал на неё внимание, когда имел дело с женщинами. В этом он, прямо скажем, не оригинал. Мне нравилось, что он обходился с ней не чересчур трепетно. Да, он оставлял на ней свои поцелуи и слюни, но в то же время он брал её небрежно, тискал, сжимал в ладонях, короче, устроил ей настоящий краш-тест. По всей видимости я его прошла, потому что босс достаточно уже натрудив губы принялся за подготовительные действия: вынул ремень брюк из петель одним ловким движением и пошёл в открытое наступление под сопровождение характерного звука расстёгивающейся ширинки. — М-мистер… Чжи Ён, — я вовремя опомнилась, сообразив назвать его по имени. — Что, детка? — он приподнялся на руках, вглядываясь в моё, наверное, разрумянившееся лицо. — П-през-зервативы.., — в этом месте я действительно заволновалась. Неужели я смогу пересечь эту черту?.. — У меня с собой нет, — он покачал головой и заткнул мне рот очередным пьяным поцелуем, с попаданием мимо цели. — Не бойся, я всегда знаю, когда вынуть. — Да конечно. Рассказывайте мне, — я накрыла его губы ладонью, чтобы он перестал терзать мои. Это заводило вообще-то. — В таком-то состоянии. Я ж не враг себе… Господин Квон выругался, опустив голову. Я принимала решение. Затем молча приподнялась к его уху, на мочке которого болталась серёжка и, подавляя стыд, шепнула: — В ванной в шкафчике на верхней полке… лежит упаковка. Пока он ходил за контрацепцией в моих ушах бурлил поток крови. Чтобы справиться с волнением, я нащупала горлышко бутылки с соджу у дивана и допила её содержимое залпом. Жаль, что он оставил так мало. Я бы выпила больше. Вернулся он катастрофически быстро. Ну почему его ничего там не задержало? Я откровенно дрейфила. Но выйти из игры лузершей мне ничуть не хотелось. Он снял с себя одежду. Наконец-то я могла рассмотреть всю живопись на его теле вблизи. Он протянул мне блестящий квадратик с латексным содержимым, чтобы я вскрыла его, пока он стягивал с меня трусики. Футболка по-прежнему оставалась на мне, но это не имело уже никакого значения. Я вынула маслянистое колечко презерватива, опустив его на ладонь шефу. Он использовал его по назначению, раскатав на возбуждённом органе, а дальше произошло то, что произошло… Я совершенно не понимала кончила ли я в самом начале или до того, как он вторгся в меня, или вообще кончила ли… Единственное, в чём я была уверена, так это в том, что мне нравилось чувствовать его внутри себя. Он двигался рывками, не плавно. Ему было сложно сфокусироваться. Впрочем, как и мне. Мы несколько раз замирали, прислушиваясь к ощущениям друг друга. Его виски блестели от испарины. Я попыталась проследить за капелькой пота, которая грозилась вот-вот сорваться и… скоро всё закончилось. Он извергся на второй или третьей минуте. Если честно, я не считала. И если бы он стал извиняться за это, я бы возненавидела его. Но он беззвучно рассмеялся и, уткнувшись мне носом в плечо, нечленораздельно пробормотал: — Со мной давно такого не было. Я перевозбудился.***
Мы оба сидели на диване и пялились в телек, не решаясь взглянуть друг на друга: господин Квон — полностью без одежды, я — в одной футболке. Вторая часть «Страшных Историй» подходила к концу. По ту сторону экрана готичная девица давала советы своему учителю, как сбежать от чудовищной семейки, которая пичкала его червями и частями собственных тел за ужином. Это были ужастики, граничащие со стёбом, поэтому в один из моментов стало совсем невмоготу сдерживаться, и мы оба рассмеялись над абсурдностью сюжета. Я повернулась к Квону. Такой искренней улыбки я не наблюдала на его лице никогда. Он задержал ненадолго на мне свой взгляд и, взъерошив волосы, завертелся в поисках брюк. Я указала ему на то место, где он с ними расстался, отыскав их первой. Он принялся вытряхивать карманы. Из одного полетел телефон. Из другого пачка сигарет. Где-то сбрякала зажигалка. — Я покурю. — Нет! — я замахала руками, но слезть с дивана постеснялась. Трусов-то не было. — Нельзя. В квартирах запрещено курить. Здесь везде стоят датчики дыма. Если закурите… закуришь… мы разбудим весь дом. — Тогда я выйду в фойе, — мистер Квон поднял валявшиеся на полу боксеры и поспешил напялить их. — Тоже нет! Куда Вы… ты… Вообщем, если тебя увидят в таком виде, то всем сразу всё станет понятно. А я не хочу… чтобы им было понятно, — я капризно забилась в угол диванчика. Ну почему я нигде не вижу своих трусов? — Блять, что же делать? Я курить хочу, — босс вынул сигарету из пачки и сунул её в зубы незажжённой. — Я знаю! Может… поедим. Пиццу… люби-шь-те? А что? Неплохая мысль. Потрахались — поели. Мы же затратили энергию. Теперь её нужно восполнить. Господин Квон в последний раз бросил на дверь свой страждущий до курения взгляд и, пожав плечами, утвердительно кивнул: — О’кей. Давай сюда свою пиццу. — Только… сначала… помоги мне найти трусики, — я сделалась красной как перец чили. Мистер Квон же во второй раз по-особенному улыбнулся и подсобил мне в нелёгких поисках пикантного атрибута. Мы ели пиццу. Шутили. Смеялись. Босса развезло ещё сильнее. Он был уже на грани своих возможностей, но, кажется, его смех был искренним, что называется «от души». Мне было фиолетово, смеётся ли он надо мной, или от того, что ему, наконец, удалось по-человечески расслабиться. Он вовсе не был гадким, как я привыкла о нём думать, поэтому хихикала вместе с ним. — Могу я кое-что тебе сказать? — Квон Чжи Ён опустил взгляд на тарелку с покусанным куском пиццы с горгонзолой*. (горгонзола — итальянский острый сыр с плесенью, — прим. автора). — Валяйте. — Трахаешься ты как школьница, — он утопил свой «хмык» в пивном бокале чая, который я заварила ему. — Как это «как школьница»? — Ну… как… малоопытная девочка.., — он поднял на меня глаза, ожидая колкого реванша. — Вам видней, сэр. Я же не трахаю школьниц, поэтому мне сие неведомо. На правду, как говорится, не обижаются. Но я обиделась. Набив рот пластом пиццы, как хомяк, я уберегла свой язык от критики в адрес шефа. Зато в отместку я поставила свои холодные, как лёд, ступни на его костлявые стопы. Господин Квон глянул под стол и без недовольства произнёс: — Ты замёрзла. Так не годится. Босс, пошатываясь, вышел из-за столика и поплёлся шариться по квартирке. Мне было до жути интересно, чего он пытается нарыть в ящичке с бельём. А потом догадалась: он принёс мои носки с кроличьими мордочками. Опустившись на колени перед стулом, где я посиживала, он качнул головой, чтобы я протянула ему ногу. Мистер Квон столь трогательно держал носок наготове и смотрел на меня снизу вверх, что я не смогла отказать ему в любезности и позволила проявить заботу. Когда с ледяными ногами было покончено, я уговорила его пойти поспать. Он не особо сопротивлялся и, когда его тело рухнуло на кровать, он сразу же вырубился. Я укрыла его одеялом и осторожно легла с краю. Ну не на диване же мне мучиться в собственном доме… Когда сон начал вырывать меня из реальности я стала жалеть о том, что не успела рассмотреть все его татуировки. Их такое множество, а я совсем ничего не знаю об их значениях и символичности. Досадно, что мне никогда не удастся расспросить его о них. Потому что… всё это мне снится. Я переспала с боссом, которого ненавижу. Ну смешно же! Столько лет унижаться перед этим тираном и в конце концов сдать позиции и раздвинуть перед ним ноги? Да это же не про меня. Нет, я не такая. Но… Он лежит рядом. И я до сих пор не сплю. Я отчётливо вижу его прямо перед собой и даже могу втянуть ноздрями его запах: парфюма вперемешку с алкоголем и нотками секса. Едрить-колотить! Я ТАКАЯ!..