***
— А вы, Яна, откуда к нам пожаловали? — подобные вопросы всегда вызывали у меня улыбку. Даже сейчас, когда их задавала сама госпожа Хан Ги Ран. Мать моего любовника. Чжи Ён был её абсолютной копией. — Из Сеула. Я коренная кореянка. Мой родной язык — корейский. Я говорю, а также думаю на нём, — попробуй объяснить чистокровной азиатке, что не все жители Кореи выглядят, как азиаты. — Вот оно что. А мы сидим гадаем, что это за университет готовит таких прекрасно владеющих разговорным корейским выпускников, — мамаше Чжи Ёна палец в рот не клади. Она сразу же возвела меж нами стену и дала понять, что я плохая партия для её сына. — Кстати, что вы оканчивали? — Частный Университет Корё. По специальности «Международные отношения», мэм, — я подцепила зубчиками вилки цыплёнка Пармезан (сегодня у них вечер итальянской кухни) и через силу проглотила кусочек. Волновалась так, что всё застревало поперёк горла. И вообще я очень не хотела идти. Но отказаться в последнюю минуту было бы крайней степенью неуважения к столь высокопоставленному семейству, поэтому я засунула свою неуверенность куда подальше и сделала этот шаг. За день до этого я целых восемь часов провела в салоне красоты, где над моей кожей и волосами колдовали самые трендовые косметологи и мастера. Я примерила на себя несколько вариантов вечернего макияжа и остановилась на том, который так популярен у кореянок — пастельные тона и неброское освежающее мерцание. В вечер пятницы мы повторили всё то, что я выбрала накануне, но, когда я увидела себя в зеркале… Да, на меня смотрела эффектная женщина, но взгляд её оставался столь же нерешительным. Чжи Ён подарил мне ослепительную подвеску и, застегнув её, шепнул: — Выглядишь сногсшибательно. — Мне страшно. — Чего ты боишься? — он обнял меня сзади, и посмотрел на наши отражения с того же ракурса, с какого их видела я. — Боюсь… попасть в какую-нибудь неловкую ситуацию. Разочаровать твою семью. — Для того, чтобы разочаровать, сначала их нужно очаровать. А это в отношении моих родителей просто невозможно. Поэтому советую не тратить силы попусту. Веди себя естественно, это всё, что нужно. Следуя напутствиям Чжи Ёна, я с улыбкой проглатывала отпущенные в мой адрес колкости со стороны его старшей сестры — Да Ми — владелицы сети модных бутиков и конечно же матушки. Господин Квон Ён Хван — отец Чжи — держался отстранённо, его мало интересовал выбор детей относительно пассий, куда больше его заботило дело всей его жизни. Надо ли упоминать о том, что мистер Сон также присутствовал на семейном ужине вместе со своей 20-летней избранницей? Мы даже пересеклись на кухне, куда я вызвалась сбегать за Lambrusko только ради того, чтобы на пару секунд отдохнуть от давления, которое испытывала под натиском этой чудесной семейки. Я остановилась, как вкопанная, посреди чужой кухни, в то время как господин Сон поспешил окончить телефонный разговор, оценивающе разглядывая меня. Завершив звонок, Мино развёл руками и нагловато улыбнулся. Раньше меня бы пробило дрожью от подобной улыбки, теперь же на смену трепету пришло ощущение неприязни. — Хо! Так непривычно наблюдать тебя в доме дяди Квона. Когда я уже смогу называть тебя сестрёнкой? — мы обменялись нетрадиционным приветствием, которое включало в себя поцелуи в щёку. Я не стала препятствовать и отплатила ему тем же. С гадом нужно играть по-гадски. — Если Вы о наших с Чжи Ёном планах на будущее, здесь сложно сказать что-то определённое. Поэтому не будем забегать вперёд. Всё разрешится так, как разрешится, — я обвела глазами бар в поисках розового вина. — А ты хитрее, чем кажешься. Выглядишь вполне себе безмозглой пустышкой, а на деле всё совсем иначе. Не получилось со мной, и ты решила поймать на крючок более жирную рыбёшку? — Сон Мино сократил расстояние между нами и его красивое лицо исказила высокомерная гримаса. И как я раньше не замечала его червивого характера? — Мистер Сон, давайте не будем ворошить прошлое, — включив актриску, я изобразила внешнее благополучие и улыбнулась ему как можно непринуждённее. — Тем более, что и ворошить-то нечего. Я настроена на дружественный лад, поэтому… мир? — пожалуй, слово «враг» было бы неуместным к употреблению в отношении Мино. Но если он претендует на то, чтобы сделаться им, врагов, как известно, нужно держать близко. Я отогнула мизинец и покачала им перед его носом, в ожидании того, что он зацепится за него своим. Мино проследил за моим движением и, обдув камень на своём перстне, потёр его о лацкан пиджака. На губах его играла злодейская усмешка. Мы были прямо как из гангстерского кинофильма. — Мне даже на руку, что ты спуталась с братом. Теперь он такой уязвимый. Хочу посмотреть на то, как вытянется его лицо, когда я стану единоличным владельцем дядиной корпорации. А причиной его провала будешь ты, — этот прекрасный нахал, роль которого ему так подходила, подался вперёд и мне пришлось вжаться в бар, возле которого мы стояли. На какую-то долю секунды его губы оказались в опасной близости с моими, но в следующий момент я поняла, что он держит в руках то, ради чего я сюда пришла: он снял мне с полки бутылочку Lambrusko. С данной минуты я начала обратный отсчёт времени, которое должна была провести в этом террариуме. Меня засыпали какими-то вопросами, на которые я отвечала уже не помню что. Чжи Ён постоянно клал руку мне на плечо и стискивал пальцы сзади на шее, от чего я ёжилась и чувствовала себя ещё более некомфортно. В заключение ко всему, госпожа Хан обронила фразу, смысл которой был таков, что как бы ни баловался её сын, связи между азиатом и не азиаткой в обычаях их семьи не предусмотрены, и что на моём месте она не стала бы рассчитывать на что-то серьёзное. Я, не устраивая никаких сцен, приняла сказанное к сведению и… покинула их дом, сославшись на внезапно появившиеся дела, решение которых не требовало отлагательств. То, что я была всего лишь официанткой, мы упорно скрывали, хотя тайной это было назвать нельзя, поскольку Мино владел данной информацией. Это был его своеобразный козырь в рукаве. Чжи Ён попытался разубедить меня и попросил остаться, но я гнула свою линию. В итоге ему пришлось сопроводить меня до дома. Всю дорогу мы ехали молча и думали о своём, делая вид, что заинтересованы видами ночного Сеула. Когда машина остановилась возле моего подъезда, я задала ему один единственный вопрос: — Ты не поднимешься? — Нет. Он не повернул головы, чтобы пожелать мне спокойной ночи. А я не смогла больше пожелать ему доброго утра, поскольку с того дня… мы не виделись.Глава 13. Атака Квонов
4 февраля 2018 г. в 12:37
Неловко было первые несколько раз. По большей части из-за того, что господин Квон, не считая того случая, пребывал в исключительно трезвом состоянии. Но я-то не могла себе позволить надираться до беспамятства, да и алкоголь мало спасал при подобном эмоциональном напряжении. А потом всё стало выходить как-то само собой, я перестала комплексовать, и это облегчило жизнь нам обоим. В конце концов, секс — это не постановочное представление с красивыми позами и одновременными оргазмами, да ещё с выкрикиванием имён друг друга. Это грязное удовлетворение животных инстинктов с перекошенными выражениями лиц. Причём, чем безобразней был акт, тем больше удовольствия он приносил.
Наше расписание было чрезвычайно насыщенным, времени на сон катастрофически не хватало. С утра до позднего вечера мы работали. Затем водитель мистера Квона забирал меня из закусочной и вёз на другой конец города в Ёыйдо, где в его апартаментах мы получали физическую разрядку. Я была не особа компетентна в постельных вопросах, в отличие, скажем, от рабочих моментов, и не строила тех гримас, которые мужчины привыкли видеть у актрис в порнографических лентах. Чжи Ён так же не всегда был настроен на «ночь любви», случались и осечки, тогда мы разговаривали о всяком, покуда язык не начинал заплетаться, и нас не вырубало от усталости. Если я замечала, что он не расположен к беседе и молчит, я не старалась лезть ему под кожу и насильно выведывать что же его беспокоит, хоть и была готова выслушать, если бы он в этом нуждался. Мы ценили друг в друге честность, пока она была выгодна нам обоим.
По-своему мы использовали один другого. Я получала от него то, чего мне так не хватало — ощущения собственной нужности. Он преследовал свои цели, возможно это было самоутверждение, а может быть он захотел вспомнить — каково это быть в отношениях, когда ты никому ничего не должен. Когда он говорил мне, что я красивая, я чувствовала, что он не обманывает, поскольку правда читалась в его глазах. Когда я говорила ему, что он вполне может быть человеком, когда очень сильно этого захочет, он искренне смеялся, что ни одна мимическая морщинка возле глаз не казалась притворной.
Любила ли я его? Нет. Становилось ли это одержимостью с его стороны? Тоже нет. Мы долго пытались разобраться в чувствах, когда молча смотрели друг на друга после занятий любовью.
Мы лежали в его спальне на втором уровне, или «траходроме», как он выражался. Он курил, а я водила пальцем по его «тату карте» и расспрашивала, что означает тот или иной рисунок.
— А это что за печенька? — я повторила ореол круглой татуировки над его левой подмышкой, прочертив по ободку подушечкой указательного пальца. — Таф куки*. (tough cookie — у Zico есть одноимённая песня. «Крепкий орешек» в переводе с английского, — прим. автора).
Кисть руки, в которой Чжи Ён держал сигарету, потянулась к его лицу и изобразила, что называется, «фэйспалм»:
— Это не печенька, глупыха, а жемчуг дракона.
— Жемчуг дракона? Как пафосно. А что это значит? — как по мне так пряня пряней. Кругляш с кондитерской посыпкой в виде звёздочек.
— Есть такое аниме. Там пацан ищет семь мистических предметов, которые, согласно легенде, исполняют любое желание, если их собрать вместе. Каждая из звёзд символизирует жемчуг дракона — dragon ball.
— Но.., — я пересчитала все «жемчужинки», — … их восемь.
— Верно. Я попросил набить восемь. Восемь — моё счастливое число.
— Мистер Квон, Вы такой загадочный мужчина.., — не успела я дошутковать, как дракон вместе с его жемчугом увалил меня на лопатки и устроил испытание моим лёгким, перекрыв доступ воздуха своими губами. – Чж… Чжи… Ён… ну хорош уже… куревом воняет, — я скуксилась, и он прекратил мои страдания. — Ты слишком много куришь. Не кури хотя бы здесь, м?
Он втянул ноздрями запах моих волос и поцеловал меня в лоб:
— Хорошо, не буду. Тогда ты перестань называть меня «мистером» и «сэром». Особенно в постели, м?
Я согласно кивнула, а он потушил окурок и бросил его в пепельницу. Я завернулась в одеяло и села, помышляя о том, что неплохо было бы поесть. В последнее время мы оба истощали из-за регулярных… физических нагрузок. Чжи Ён потянул за край моего импровизированного одеяния, обратно заголяя мои спину и грудь.
— Не заматывайся. Мне нравится смотреть, когда ты без одежды.
— Чего это? — я почувствовала, как его пальцы проскользили по моему позвоночнику от шеи до крестца.
— Я повидал много женских тел. Но натуральных было так мало.
— В смысле… не синтетических? — я указала на свою настоящую грудь, которая была не очень-то уж и идеальной.
— Не синтетических, — он передразнил мой голос и приступил к небрежной прелюдии, хаотично целуя мои шею и плечи.
Я откинула голову назад и закрыла глаза, сосредотачиваясь на тактильных прикосновениях. На секунду в мозге пронеслась вспышка с образом Мино, но тут же погасла. Я поняла, что не хочу представлять его. И вообще я не хочу никем грезить. Осознав, что меня больше не касаются, я поспешила открыть глаза. Передо мной лежала продолговатая коробочка.
— Что это?
— Открой — узнаешь, — его голос звучал рядом, возле моего правого уха. Я почувствовала его острый подбородок на своём плече.
Я протянула руку и взяла нечто предназначавшееся мне. Отцепив подарочную тесьму, я сняла верхнюю крышечку и… немножко впала в ступор, потому что не до конца поняла что это.
— Это… тамагочи? Н-но… как в него играть? Здесь ведь только кнопочки, — по спине пронёсся табун мурашек и пальцы на ногах как-то похолодели.
— Это Maserati*. (Мазерати — итальянская марка машины, — прим автора). Слово, пришедшее немного из другого языка.
— Чж… Чжи Ён… Э-э… т-то… ключи от машины? — трясущимися руками я выковыряла их из бархатной обивки.
— Ну ты же большая девочка. Большим девочкам — взрослые игрушки, — он поцеловал меня возле уха и спросил: — Нравится?
— Да, но… послушай.., — я высвободилась из его объятий и, наконец, повернулась к нему лицом. — Я не могу принять такой подарок, — я потянулась к его ладони, чтобы вложить в неё ключи, но он отдёрнул руку.
— Какой «такой»? — Чжи Ён нахмурился и взгляд его потяжелел.
— Такой дорогой. Не пойми меня неправильно. Но подобные вещи… Мне нечего дать тебе взамен, — я положила ключи обратно в коробочку и отодвинула её в сторону.
— Это мелочи для меня. Я просто хочу, чтобы ты была мобильной. На колёсах. Я не жду от тебя обратной отдачи. Мне от тебя вообще ничего не надо, — его ноздри расширились, а голос сделался нетерпимым и повысился на тон.
— Ты не понимаешь.., — я замотала головой и вновь натянула на себя одеяло в поисках защиты. — Это всё равно, что ты… покупаешь меня. А такого уговора не было. Я сплю с тобой не ради материальных благ.
— А ради чего ты спишь со мной, позволь поинтересоваться? — его глаза мне совсем не нравились. В них была какая-то дикость. А ещё… обида?
— П-потому что… Вы… ты… нравишься мне. Вот почему.
Между нами повисло молчание. Это было случайное признание, я не успела его обмозговать и преподнести без истерик.
— Я? Тебе? Не смеши меня, — Чжи Ён хмыкнул и полез за новой сигаретой, нарушив данное мне обещание.
Я отобрала пачку, смяла её и выкинула за пределы спальной поверхности. В глазах начало пощипывать, но я постаралась собраться и не давать волю эмоциям:
— Разве я когда-нибудь врала тебе? Я имею ввиду не эти недели, а всё время, проведённое рядом с тобой. Ты знаешь меня лучше, чем я сама. Когда ты обвиняешь меня во лжи или предательстве, то поступаешь мерзко. То, что ты хочешь узнать у меня, ты всегда можешь спросить. А не молчать и надумывать себе всякое.
Чжи Ён был само внимание. Приступ гнева отступил, и он уже не казался таким устрашающим. Он спокойно спросил ещё раз, потирая переносицу:
— Так ты принимаешь эту ёбаную тачку или нет?
— Теперь, когда ты сказал, что тебе от меня ничего не надо, и это исключительно ради мобильности — да, — я равнодушно пожала плечами. — Правда глаза колет, зато ты высказал своё мнение обо мне. И я сделала выводы.
— Детка, — он приблизился и попытался поцеловать мои губы, но я отвернулась. Тогда он тихо рассмеялся и оставил поцелуй на скуле. — Не надо делать никаких выводов. Просто принимай всё, что я хочу тебе дать.
Я опустила голову и сглотнула комок, после чего изобразила подобие улыбки:
— Спасибо за подарок, Чжи Ён. У меня… есть права, но за руль я так и не садилась.
— Я ведь тоже в этом не очень хорош. Если не сможешь, я найму личного водителя, — он взял мою руку и поднёс её к своим губам. — Вообще-то, есть кое-что, что ты могла бы для меня сделать.
— Слушаю внимательно, — я выгнула бровь, забыв о том, что нахожусь в постели с бывшим боссом, вдобавок мой тон сделался официально-деловым. Это вызвало улыбку на лице Квона.
— В пятницу будет семейный ужин в доме родителей. Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
— В качестве кого? — он сбил с меня спесь одной властной фразой, и я вновь почувствовала себя подчинённой-выскочкой.
— Полового партнёра. Только маме такое не брякни.
А вот это было действительно стрёмно. Мне придётся столкнуться с родителями Квона Чжи Ёна, его мега-популярной сестрой, держать перед ними ответ и попытаться не ударить в грязь лицом. Непосильная для меня задача. Но никто меня за язык не тянул насчёт «отдачи». Я сама себе вырыла яму. Ох уж этот господин Квон. С ним подобные номера никогда не проканывали.