Подальше от тебя.

…Утро наступило как-то…резко. Я не собиралась вставать, слишком хорошо было в теплой и мягкой постели. Но что-то мешало, причиняло неудобство. Через секунду до меня дошло, что у меня липкие пальцы рук. Я поднесла ладонь к глазам, и ещё раньше, чем увидела, почувствовала знакомый характерный запах. Темные, присохшие разводы и пятна покрывали кожу, под ногтями собралась красная грязь. Сегодня ночью кому-то не повезло. За дверью послышались шаги, и я, сама не зная, почему, спрятала руки под одеяло и притворилась спящей. Дверная ручка поддалась под нажимом, и в комнату кто-то вошёл. Сквозь ресницы я подглядывала за Луизой, которая медленно, под складками шелкового халата, подходила к моей постели. Белые волосы ниспадали распущенной волной по спине и плечам, лицо выглядело нахмуренным и озабоченным. Я старалась дышать ровно, изо всех сил демонстрируя крепкий здоровый сон. Секунду она висела надо мной, словно раздумывая о чем-то, потом резко поднялась и направилась к моему столику. Так, мой телефон. Зачем ей мой? Что-то ищет, нажимает… До меня вдруг дошло, что она проверяла, сплю ли я. А теперь тупо шарится в моем мобильнике, по всей видимости, отлавливая контакты. Конечно, её волнует, общаюсь ли я до сих пор с Томом, и насколько близко. Я снова почувствовала приступ гнева и ярости. С какой стати она ползает в моих вещах? С какой стати преследует меня, копается в моей личной жизни? Я громко зевнула, делая вид, что просыпаясь. Луиза испуганно вздрогнула, едва не выронив телефон из рук, после чего быстро положила его на место, села на кровать и стала ждать, когда я открою глаза. Я не хотела выдать своё отвращение и свою злость – нужно быть умнее, эмоции здесь ни к чему. Поэтому я потянулась и села на кровати с довольно добродушной миной. -С добрым утром, моя радость, - Луиза излучала нежность и заботу. – Как спалось? -Великолепно. Но меня разбудил какой-то шум. Луиза прикусила нижнюю губу. -Возможно, это я, солнышко. Просто пришла посмотреть, как ты спишь. Я чувствовала, что ты вот-вот проснешься. Остальные видят десятый сон после бурной ночи. А мне скучно одной. Она улыбалась – светлой, доброй улыбкой любящей матери. Ага, подумала я. Мать-аллигатор… -Прости меня. Хочешь, поспи ещё? – предложила она. Чтобы ты, пока я буду дремать, взломала код моего банковского счета и прочитала всю родословную до седьмого колена? Мечтай. Я с таким подходом вообще не буду спать. Меня бесила её дурацкая ревность, её притворная забота, то, что она ползает в моих вещах, то, что хочет сделать с Томом. Моё раздражение грозило вылиться в крупную ссору, которая закончится не в мою пользу, но дело спасла Нора, неожиданно появившаяся на пороге спальни в одной ночной рубашке. -Всем привет, - не слезающая с губ улыбка обнажила ровный ряд... нет, не белых зубов. Я невооруженным взглядом разглядела красную присохлость на клыках, по которым она то и дело проводила языком, пробуя убрать мешающий дефект. -Здравствуй, дорогая, - ответила ей Луиза. – Следы вчерашнего гастрономического праздника? -У тебя их не бывает, верно? – съязвила та. Вампирша покачала головой. -Ты знаешь, что нет… Шарлота спит? -Да, - Нора осторожно, по краю, обошла солнечный блик на ковре, просочившийся сквозь плотную штору, и села в кресло. – Мне кажется, вчера ей было плохо – она надралась больше обычного. Не знаю, сколько она вдула порошка, но вставило её как надо. -К вечеру будет как новенькая. – Луизу это совсем не тревожило, и она была права: каждый отрывался, как мог, это было незыблемое правило. Мы не могли ей мешать. -Ты к ней ходила? – Вампирша посмотрела на меня. -Да…но она почти сразу отрубилась. Я забрала порошок и ушла. – Я почти не солгала. Вот если она спросит, о чём мы разговаривали, обойтись безо лжи будет гораздо труднее. Но Луиза не спросила. Мысли её были уже далеки от последствий прошедшей ночи. Нора болтала босыми ногами. -Я хочу есть, - заявила она. – Нужно что-то заказать в номер, я сейчас. С этими словами она унеслась. Мы остались вдвоём, и чтобы прервать затянувшееся молчание, я весело спросила: -Ну, что тебе подарить на день рождения? Луиза довольно разулыбалась. -У меня всё есть. А теперь, когда ты рядом, я самая счастливая на всем белом свете. Я смущенно отвела глаза, но упрямо продолжала: -И всё-таки?.. Избавь меня от мучений, поисков бесполезной фигни. Скажи сразу, что хочешь. Она помолчала, видимо, тая какую-то мысль, и вдруг глухо произнесла: -Ты можешь сделать мне самый лучший подарок…только ты. Пусть Нора и Шарлот едут праздновать…мы подъедем позже. Останься со мной. И всё… Я молчала, не зная, что ответить. -Что сейчас чувствуешь? – вдруг спросила она. Я решила, что самым лучшим будет ответить честно: -Я боюсь. И в первую очередь того, что испугаюсь, и всё тебе испорчу…сорву праздник. Луиза засмеялась. -О, не бойся этого, моя милая Лина! Ты точно не сможешь этого сделать! Одно твоё присутствие уже много для меня. На большее я сейчас даже не рассчитываю. Всё будет хорошо. Она положила мне ладонь на руку, лежащую на постели, и нежно её сжала. Я боролась с желанием её отдернуть и перевела тему: -Ой, смотри, у меня пальцы перепачканы…все в крови… Луиза отпустила запястье и перевела взор. -Правда…кровь…я и не почувствовала…кому-то не повезло, верно? – усмехнулась она, невольно повторяя мою первую мысль, чем повергла меня в ужас. Я покачала головой. -Не думай об этом, - утешила она. – Мы хищники. Кто-то должен был умереть, это закон природы. Ты просто хотела есть. -Я даже не знаю, мучился ли он…а, может, она?.. – свистящим шепотом произнесла я. Эта мысль не давала почему-то покоя. -И хорошо, что не знаешь. Было бы хуже вдвойне. Память милосердна. – Луиза встала, собираясь уходить. – Поваляйся, и выходи к нам: я думаю, завтрак уже готов. Я кивнула, и она ушла. Удивительно, пролетело в голове, насколько Луиза, не испытывающая мук совести в принципе, могла сострадать и сочувствовать, входить в положение других людей. Это было странным, особенным её свойством. И она прекрасно умела утешать.