Чёрное на чёрном

Рокэ по-прежнему только касался её лица, только отвечал на поцелуй, отрывисто и самозабвенно, а когда Дана отстранилась, чтобы вдохнуть, его губы, словно не способные оторваться от неё, переместились на щёки и скулы, и Дана откинула голову назад, жадно впитывая порхающие по коже щекочущие ощущения. Риченда сама не заметила, когда её руки опустились на его плечи и обвились вокруг шеи. Она сделала шаг назад, увлекая его за собой к кровати, но, когда натолкнулась на неё, вспомнила о несметном количестве крючков и шнуровок на своей одежде. — Платье, — разочарованно простонала она. — Позволишь? — Рокэ развернул её спиной к себе и со сноровкой опытной горничной взялся за шнуровку. Движения его пальцев были ловкими и быстрыми, ткань покорно расступалась под ними, и вскоре лиф платья соскользнул с плеч, а само оно бесформенным атласным облаком легло вокруг ног девушки. Ещё одно движение, и кружево нижних юбок, вспенившись, накрыло щиколотки. Рокэ потянул завязки на корсете, но отвлёкся, прильнув губами к чувствительной впадинке на шее Даны. Тонкий вздох сорвался с её губ, глаза сами закрылись, погружая в невероятный круговорот ощущений. Расшнуровав наконец корсет, Рокэ поспешно отбросил его, а вслед за ним вниз полетела сорочка. Дана осталась обнажённой до талии, и ей не нужно было видеть, чтобы догадаться, какого места на её теле он коснётся сейчас. Рокэ оправдал её ожидания, и Дана едва не задохнулась, зашипела сквозь зубы, когда он очертил полушария груди, накрывая их. Тихий стон сорвался с губ, когда чуткие пальцы начали ласкать твёрдые соски, осторожно оттягивая их и отпуская, мягко обводя контур. Риченда невольно выгнулась, прижимаясь спиной к его телу. Она так сильно желала его, что, не дожидаясь, пока Рокэ закончит раздевать её, сама потянулась к тесёмкам на талии, дрожащими от волнения пальцами развязала их, и бельё скользнуло по ногам вниз. На девушке остались только чулки и туфли. Ладони Рокэ переместились с её груди, но лишь огладили бёдра, хотя хотела она другого. Рокэ придвинулся ещё ближе, и от его горячего дыхания на своей коже Дана едва не потеряла рассудок. — Ш-ш-ш, не спеши, — хрипло выдохнул он ей прямо в ухо, и оттуда по затылку, по шее и вниз по спине, по внутренней стороне бёдер побежало волнение. — Я слишком долго ждал и теперь хочу насладиться каждой секундой. Его руки вновь жадно смяли её грудь, а губы рассеивали на шее и плечах влажные поцелуи. Это было прекрасно, и всё же Дана едва не застонала от разочарования. Желание пульсировало во всем её теле, внизу живота горячей патокой сгустилось возбуждение. Девушка подняла правую руку, ловя его голову и наклоняя к себе. Их губы соприкоснулись, всю свою любовь и желание она хотела выразить в этом поцелуе. Не разрывая его, Дана повернулась в сомкнутых вокруг неё руках, ладони Рокэ коснулись её спины, пальцы прочертили дорожку по позвонкам, сверху вниз и опять наверх, сорвались вниз, сжимая, теснее прижимая её к своему телу. Поцелуи становились глубже, но Рокэ всё ещё не торопился, смакуя её, словно любимое вино — неспешно и чувственно. Риченда потянулась к рубашке мужа, нащупав воротник, дёрнула за завязки, распахивая ворот, провела пальцами по бледной коже его шеи. Почувствовав, как по его телу пробежала мелкая дрожь, сжала тонкую чёрную ткань и потянула вверх. От желания прикоснуться к его груди, прочертить контуры мышц и тонких белёсых шрамов, кончики пальцев покалывали, а низ живота сводило сладкой истомой. Рокэ позволил ей снять с себя рубашку, но не прикоснуться. Он чуть отстранился, и одну за другой начал вынимать шпильки из её причёски, и Дана услышала, как те с лёгким стуком падают на пол. Та часть сознания, которая ещё что-то могла воспринимать, заставила её пересчитывать их: одна, две три… вот звякнула восьмая, и освобожденные локоны каскадом упали ей на спину, светлыми волнами окутав руку Рокэ. Его пальцы утонули в них, затем приподняли подбородок девушки, и она послушно подняла к нему лицо. Взгляд Рокэ прикоснулся к её обнажённым плечам, скользнул по груди, задержался на ногах и снова поднялся к лицу. — Как ты прекрасна, — сиплость его голоса и вязкость потемневшего взгляда пробудили в ней приятное волнение, и то покатилось под кожей лёгкой волной будоражащих мурашек. Рокэ легко подхватил её на руки, вынул из беспорядочного вороха кружев и тканей и бережно опустил на постель. Опираясь локтями о кровать, Дана приподнялась, наблюдая за тем, как он снял с неё туфли, затем пальцы легко скользнули вверх, Рокэ развязал гладкие ленты на подвязках и начал скатывать к щиколоткам чулки, высвобождая из шёлкового плена её ноги, всякий раз останавливаясь, чтобы оставить поцелуй на постепенно обнажающейся коже. Огонь внутри Даны разгорался всё сильнее, но по тому, как Рокэ до безумия неспешно раздевал её, она поняла, что настоящая пытка только начинается. И не ошиблась. Рокэ опёрся коленом о постель и склонился над девушкой. Его глаза казались темнее безлунной ночи, горячее тысячи солнц, и она буквально пьянела под жаркой тяжестью его взгляда. Рокэ коснулся губами её плеча, мучительно медленно поднимаясь от него к шее. Когда его зубы прикусили нежную кожу, Дана затрепетала, потянулась к Рокэ, но как только попыталась обнять его, он решительно перехватил её руки и, удерживая за запястья, прижал к постели. — Не сейчас, — прошептал он, с трудом оторвался от её шеи, но тут же, будто изголодавшись, припал губами к её груди, медленно и чувственно обводя языком тугие вершинки, и Дана чуть слышно застонала, когда он поочерёдно втягивал их в рот на долгие секунды. Рокэ отпустил её руки, и невесомое касание пронзило током, девушка выгнулась, не сдержав сладостного вздоха, когда он положил ладонь на талию, и она медленно поползла вниз по животу. Дане казалось, что там, где он её касается, остаётся полыхающий след. Она дрожала, как от холода, но при этом одновременно горела словно в огне, чувствуя, как руки и губы Рокэ обжигают её обнажённое тело. Между бёдер стало горячо и влажно, и Дана с трудом сдержала порыв сжать ноги, чтобы унять тревожащую тянущую боль в низу живота. Ощущение собственной наготы странным образом возбуждало её. Она могла бы поклясться, что видит себя сейчас: руки разбросаны по сторонам, волосы разметались по подушке, открывая лицо, ноги согнуты в коленях и слегка разведены. Всем своим видом она давала Рокэ понять, что готова подчиняться его воле. Горячая ладонь Рокэ нежно погладила внутреннюю поверхность бёдер, прошлась вниз по ноге до колена и снова поднялась вверх. Дана задыхалась, плавилась под его прикосновениями, дыша прерывисто и тонко, нетерпеливо приподнимая бёдра, пока его рука непрерывно скользила по её телу, дразня и распаляя, но будто намеренно избегая касаться самых чувствительных мест. — Рокэ, — умоляюще протянула Риченда, кусая губы и изнывая от нетерпения, когда он в очередной раз обошёл вниманием пылающий жар её лона. Именно там пульсировала тягучая сладкая боль, толчками распространяясь по всему телу. Мужская ладонь наконец накрыла трепещущую плоть, и тело с радостью приняло это долгожданное прикосновение, задрожав от волнения и предвкушения. Рокэ слегка сжимал и поглаживал набухший бугорок, заставляя девушку стонать от удовольствия. Длинные тонкие пальцы прошлись по влажным складкам, скользя ко входу в лоно, а потом сразу два проникли внутрь. Дана ахнула, запрокинув назад голову, но когда его пальцы начали двигаться внутри, из груди девушки вырвался сдавленный стон наслаждения. Желание, такое же сильное и отчаянное, как потребность дышать, затопило её. Она беспомощно выгибалась под его чуткими пальцами, отдаваясь настойчивым ласкам. Дана пылала, извивалась змеёй, горячая, податливая, бессвязно шепча, умоляя, пока напряжение, разраставшееся внутри, не стало невыносимым. Рокэ, вероятно, ожидал, что при приближении наслаждения увидит закрытые глаза, и был поражён, встретив её открытый взгляд. Глаза Даны были распахнуты, зрачки расширены, губы приоткрыты, безмолвно требуя удовлетворения. Ещё одно движение, и бёдра Даны дрогнули и вытянулись, имя мужа слетело с губ в протяжном низком стоне. Он склонился над ней, не сводя восхищённого взгляда, и Дана, заметив, как горят блики пламени в его глазах, поняла, что всё это время огонь желания терзал не только её одну. И вместе с этой мыслью она подалась вперёд, находя его губы, а её руки взметнулись вверх, запутались в его волосах. Ищущий язык Рокэ проник вглубь её рта, влажно скользя по зубам и нёбу. Дана коротко застонала ему в губы, обняла Рокэ за шею, притягивая ещё ближе к себе. В его объятиях она обнаружила в себе пылкость, о которой не подозревала, подчинять которую ещё не умела, идя на поводу которой, теряла рассудок. Вот и сейчас она целовала его со страстью, какой от себя не ожидала. Прикусила его нижнюю губу, оттянув её, а затем слизнула с неё следы своих зубов. Рокэ засмеялся в ответ и, крепче сжав девушку в объятиях, перевернулся на спину. Собравшийся между их губами и сплетёнными языками жар побежал по телу, сметая все запреты и стеснение. Риченда лихорадочно гладила его плечи, водила ладонями по груди, оглаживая напряжённые мускулы и чуть выпуклые нити шрамов, спустившись ещё ниже, круговыми движениями обвела рельефный живот, который дёрнулся и втянулся под её прикосновениями. — Позволишь? — повторила она его вопрос и, не дожидаясь ответа, поддела пальцами чёрную кожу ремня и протянула её через серебряную пряжку. Рокэ откинулся на подушки, закинул руки за голову, не мешая ей. От мысли о том, что сейчас все те несмелые фантазии, что приходили ей в голову одинокими ночами, когда она мечтала о Рокэ, воплотятся, сердце заколотилось где-то у самого горла. Ей казалось, она ощущала его лихорадочную пульсацию даже на кончиках своих подрагивающих пальцев, распускающих шнуровку на штанах. Чтобы выиграть время для передышки и успокоиться, она подалась вперёд и поцеловала мужа, затем сползла губами на его шею и ключицу, ощущая, какой горячей и неожиданно нежной оказалась кожа там. Улавливая его учащённый пульс, скользнула ладошкой в распущенную шнуровку. Внутри было жарко, под мягкой льняной тканью грубой твёрдостью явственно ощущалось его достоинство. Дана провела вдоль него, рвущегося из-под белья, пальцами, едва касаясь, но даже это вызвало у Рокэ реакцию. Мужчина шумно вдохнул. А когда она попробовала обхватить его через тонкую ткань и немного сжать между пальцев, рваный вдох повторился. Рокэ чуть подался бёдрами вперед, толкнулся ей в руку. Дана потянула край белья вниз, насколько смогла в таком положении под штанами, взяла в ладонь горячую, шелковистую на ощупь плоть и в следующий момент растерялась. Она вдруг поняла то, о чём прежде не задумывалась: она не знала, что делать дальше. Сомнения царапнули Дану другой острой мыслью: что, если ему не понравится? Это едва не вынудило её убрать руку, но она одёрнула себя и взглянула на Рокэ. Увидела, как он затаил дыхание, а между его бровей залегла складка. — Я делаю что-то не так? — неуверенно спросила она, порываясь убрать руку, но Рокэ положил свою ладонь на её напрягшиеся пальцы и мягко надавил, не оставляя шансов на отступление. — Всё более чем верно, — хрипло ответил он, направляя её. — Не останавливайся. — Хорошо, — выдохнула Дана, — но здесь слишком тесно для двоих. Рокэ убрал руку, предоставляя ей полную свободу действий. Он не стал помогать ей раздевать себя, только приподнял бёдра, чтобы ей удобнее было снимать с него одежду, с которой Дана справилась на удивление быстро. После этого, запрещая себе даже думать о том, чтобы сдаться, девушка с любопытством подняла взгляд. В их первую ночь и потом, в кабинете, она так и не увидела его полностью обнажённым. А сейчас наконец могла лицезреть то, что раньше лишь осязала внутри себя. Риченда оцепенела, завороженная зрелищем его великолепной плоти во всей её мужественной наготе. Это было бесстыдно и прекрасно одновременно. Совершенно не думая о том, что делает, Дана положила на неё палец, провела вниз, а затем вокруг заметно выступающей бороздки. И в тот же миг услышала, каким глубоким и прерывистым стало дыхание мужчины. Риченда заглянула в лицо Рокэ и утонула в глазах любимого. Его взгляд под длинными ресницами был тёмным и тягучим, зрачки налились густой синевой и, казалось, увеличились вдвое. Риченда обхватила ладонью напряжённый ствол. Кожа была нежной и обжигающе горячей, плоть под ней — упругой и твёрдой. Сжимая её, Дана неспешно провела рукой сверху вниз, Рокэ шумно втянул носом воздух и блаженно опустил веки. Заворожённая его реакцией на прикосновения, она поняла, что от неё требуется, и довольно улыбнулась. Она с упоением ласкала его, медленно скользя рукой, отчётливо ощущая каждый изгиб, каждую незначительную неровность под тонкой кожей, слышала, каким потяжелевшим и рваным стало его срывающееся на хриплые стоны дыхание — Риченда ублажала его, но при этом и сама получала удовольствие от того, что делала. — Иди ко мне, — вскоре не выдержал Рокэ, его руки сомкнулись вокруг её талии и с силой потянули. Дана привстала на кровати, перенесла одну ногу через его тело. Мужские ладони, поддерживающие её, поползли по бокам вниз и легли на голые бёдра. Правая скользнула между её ног, но Дана перехватила Рокэ за кисти, сдерживая движение его рук. — Я сама, — попросила она и очень медленно начала на него опускаться, прислушалась к нарастающему ощущению приятного давления внутри, пока не осела на бёдра мужчины. — Хочу сама, — повторила Дана и наклонилась к его губам, целуя глубоко, протяжно. Затем, прервав поцелуй и затаив дыхание, пару секунд всматривалась в близкое лицо Рокэ, в его затянутые нетрезвой темнотой глаза, словно искала в них подсказку. — Всё, что захочешь, — хрипло ответил он на незаданный вопрос, прогоняя остатки её сомнений. Замерев на мгновенье, Дана напрягла ноги и осторожно привстала, качнувшись вперёд. От бёдер к коленям покатилась волна тепла. Двигаясь по наитию, едва ли сознавая, что делает, просто чувствуя, что хочет большего, Дана прогнула поясницу и отклонилась назад, так их соприкосновение внутри неё стало другим — более глубоким и полным. Найдя опору на коленях Рокэ, она снова подалась вверх и опустилась, затем ещё раз, с каждым следующим движением всё ускоряя темп, распаляя между их тесно прижатыми друг к другу телами пламя. Усилия порвали её дыхание на судорожные вдохи, к которым примешивались тихие стоны. Дыхание Рокэ тоже участилось, широкая грудь тяжело, будто через силу, вздымалась и снова опускалась. Его руки, лежащие на бёдрах девушки, напряглись, пальцы до боли впились в кожу, подталкивая её вверх, помогая не сбиться с ритма. Дана потерялась в ощущениях, без оглядки отдаваясь во власть страсти и чего-то ещё почти первобытного, что искало выход и рвалось наружу. Жар между ног перетекал в тело всё более растущим напряжением, по бёдрам побежала мелкая, не унимаемая дрожь. Дана распахнула глаза, увидела, как Рокэ судорожно схватил ртом воздух. Оттолкнувшись от постели, он рывком сел, подхватывая бёдра девушки. Дана обвила руками его шею, прижимаясь щекой к разгоряченной, повлажневшей коже, прочертила губами дорожку от места, где ощутимо бился пульс, вверх к мочке уха. Потом заглянула в лихорадочно блестевшие глаза и сказала то, что так давно хотела: — Я люблю тебя. И в тот же момент ощущение предельного переполнения накрыло её с головой, сотрясая спазмом, заставляя всхлипнуть и мелко задрожать. Рокэ что-то невнятно прорычал, пальцы до сладостной боли впились в её бёдра, он приподнял девушку и, последний раз толкнувшись в неё, замер, протяжно застонав сквозь зубы. Дана почувствовала, как внутри разливается горячая влага, и на длившееся несколько ударов сердца мгновение ей стало так хорошо, что она задержала дыхание и выдохнула, лишь когда по телу покатилось блаженное расслабление. Удерживая её в кольце своих рук, Рокэ уронил на её вытянутую шею тёплый поцелуй и прошептал: — Люблю тебя. Его низкий голос пробрался ей под кожу и будоражащим холодком побежал к затылку и вниз по спине. Риченда подняла голову, заглянула в тонущее в полумраке лицо мужа и едва не потеряла рассудок от одного осознания — он с ней и он её любит! Это был он — тот, кто стал самым важным человеком в её жизни, кто открыл ей доселе неизведанные чувства; мужчина, от любви к которому она сгорала, от одного присутствия которого рядом лишалась самообладания и вдали от которого жестоко страдала. Тот, кто был её судьбой, неотъемлемой частью, предназначением. Душа постепенно возвращалась в тело, а разум — в голову. Расслабленные и утомлённые, они лежали в постели, тесно прижавшись друг к другу, в одном на двоих облаке из влажного ночного тепла. Дана притихла на плече Рокэ, а он, прикрыв глаза, обнимал её одной рукой, нежно и лениво поглаживая по спине. Дана неспешно водила кончиками пальцев по его груди, осторожно исследуя крохотный бугорок шрама с правой стороны и слушая размеренный стук сердца любимого. Ей было так хорошо, что не хотелось даже шевелиться, а только лежать, улыбаться и наслаждаться наступившим в её голове долгожданным покоем. Все сомнения, страхи, тревоги наконец исчезли, уступив место всепоглощающему ощущению счастья. — Хм… — нарушая тишину, многозначительно произнёс Рокэ, и Дана почувствовала в волосах его дыхание. — Любопытно, всё это результат общения с Марианной? Риченда так и не научилась понимать, шутит ли он или говорит серьёзно. Она подняла голову и посмотрела на мужа. Лунный свет, льющийся из окна, серым мазал его лоб, скулы и подбородок, смягчал бледность кожи, тёмным оставался вычерчен лишь контур губ, но глаза Рокэ были прикрыты, и Дана не могла разгадать их выражение. — Всё это не достойно герцогини, да? — неуверенно спросила она. Красивый рот изогнулся усмешкой, Рокэ открыл глаза, в них плясали лукавые искры: — Я не против, чтобы в моей постели герцогиня становилась куртизанкой. Дана вспыхнула и, смеясь, возмутилась: — Герцог, вы развратник каких мало! — А вы, герцогиня — маленькая обольстительница, — в тон ей ответил Рокэ и потянулся к её губам...