Беспомощный

На часах пол-одиннадцатого и Шерлок уже в постели, - признак начавшегося гипотиреоза. Болезнь развивается неспешно, медленней, чем я ожидал. Прошла уже неделя, а я только сейчас замечаю явные признаки того, что на Шерлока повлиял гипотиреоз. Он устаёт. Он больше не может бодрствовать всю ночь. Он просыпается уставшим и пошатывающимся. Он огрызается на меня, расстроенный и сердитый, но я не принимаю на свой счёт. Он действительно приносит извинения, признавая себя несдержанным. — Я знаю, — говорю я каждый раз. — Это ожидаемо. Всё в порядке. Я ножницами снял швы этим утром. Разрез длинный, больше шести дюймов в длину. Он распухший и красный, а коже Шерлока не особо нравятся дренажная трубка, пластыри или что-то ещё в этом роде. Разрез не бугристый и не грубый, - это безупречная линия. Хирургиня начала с середины горла, затем разрезала вправо, а потом влево. Он сморщен там, где внизу встречаются стежки и его вздутые, точечные раздражённые бугорки. Наперекор моим советам Шерлок надевает мягкий шарф на шею, когда идёт спать. Думаю, он пытается сдержаться и не трогать разрез. Это инородное тело, которое он не может убрать даже если попытается. Теперь это часть его самого. После всего я повёл Шерлока в душ, залез вместе с ним и промыл его рану, стоя с ним под водой. Думаю, разрез хорошо заживает. Я прижимал Шерлока к себе, поддерживал его под душем, помыл ему голову, намылил его и ополоснул, поглаживая его слишком белую кожу. Затем поцеловал легко, нежно, в губы. Он закрыл глаза, позволив горячей воде стекать по нему, его руки обернулись вокруг меня. Никогда не представлял его таким. Беспомощным. Я ужаснулся при мысли, что он собирался пройти через всё это без моей заботы. Я намазал его разрез витамином Е прежде, чем отправил его в кровать, и потрогал твёрдое очертание рубца. Он разрешил мне, просто наблюдая за мной своими любопытными глазами. Мы провели целый день в парке, решая головоломки, болтаясь туда-сюда, пообедали пока ходили. Я хотел, чтобы он двигался, дать ему немного упражнений, так чтобы он не заметил. Это был хороший день. Мы остановились у фонтана, наблюдая за детьми, играющими на булыжниках за ним, и Шерлок взял меня за руку. Она была холодная, и я просунул её в рукав своей куртки, чтобы согреть. — Джон, — он зовёт меня из постели. Его голос слабый и напряжённый. Я думал, он уснул. Я положил книгу и зашёл к нему в спальню, топчась у его кровати. — Ты в порядке, Шерлок? Он лежал на боку в темноте, сжавшись в калачик как можно сильнее. — Я мёрзну, —говорит он приглушённо из-под одеяла. — Кажется, не могу согреться. Я положил три дополнительных одеяла, когда он отправился спать, но ему всё ещё холодно. Я наклонился и потрогал его шею – зябкая. Температура тела начинает падать. Постоянное переохлаждение. Я не стал спрашивать его, хотя, наверное, должен был. Я уже в пижаме, так что я просто снял свитер и забрался к нему. По ощущениям как в пустую кровать – ни тени тепла от Шерлока. Я притянул его к себе, обнял, прижался щекой к его загривку. Чувствую холод, исходящий от него. Он берёт мою руку и слегка сжимает её. Затем он засыпает, и его ровное дыхание убаюкивает меня так же, как и рука, всё ещё обхватывающая мою.