Одержимость

Стук сердца замедлялся, как вдруг острое чувство опасности и чужого взгляда опять обожгло его затылок. Белоснежные волосы, почти что полностью закрывали его лицо, затуманенный рассудок не даёт в полной мере разглядеть посетителя, лишь аромат её тела доносился до его сознания, заставляя рейфа смотреть туда где по его мнению стояла Дженифер. — Завтра вы покинете Атлантиду, — Её голос был низким, хриплым и таким тихим, будто она чувствовала вину, что не смогла помочь ему. Решительно шагнув вперед, она сократила расстояние между ними. Она боялась, но переборов страх, всё же подходит ближе, с интересом вглядывается в его лицо, будто пытается запомнить. Её тонкие пальцы касаются щеки, несмело обводят контур татуировки, лёгкий вздох срывается с тонких губ, когда его рука перехватывает её запястье. — Простите... — Я благодарен за помощь, — холодный взгляд, блеклых, словно неживых глаз пробирал насквозь, Тодд притянул её чуть ближе, Дженифер от неожиданности упёрлась свободной рукой в его грудь, стук её сердца отдавался в его голове, ухмыльнувшись, он потянулся к её губам, вкус которых захотел ощутить. Но разум всё же взял вверх над желание, и рейф отпускает перепуганную девушку, замечая, как растерянно она смотрит на него, будто не понимает, что сейчас произошло. В палату бесцеремонно вошёл взъерошенный МакКей, взглянув на рейфа, он переводит взгляд на Келлер и приобняв девушку, что-то показывает ей в небольшом устройстве. — Родни, туннельный двигатель? Ты серьёзно. — Корабль всего за секунды пересечёт межгалактические расстояния, это же гениально! Стоит доработать, кое-что, но в целом... — Если расчёты будут не верны, корабль растворится, — в разговор вмешался Тодд, замечая, как потускнел взгляд МакКея. — Он прав, — Родни убрав планшет, направился к выходу, уже на выходе, он обернулся вновь обращаясь к доктору. — Хочу пообедать, не против составить мне компанию? — Нет... я не голодна, прости, Родни. — Оу, ничего страшного, найду компанию в другом месте. Мужчина криво улыбнулся, но всё же не стал настаивать, двери закрылись и девушка вновь осталась наедине с рейфом. — Расскажи о себе, быть может, мы больше никогда не увидимся, может ты захочешь что-то рассказать? Боль растекалась по его телу, словно раскаленный электрический заряд, хотелось выть в голос, но на лице не отражалось ровным счётом ничего, тишина давила, и лишь поэтому общество человека, сейчас не казалось самым плохим вариантом. — С юных лет я больше отдавал предпочтение науке, наш клан был слаб в военном отношении, часто мы теряли большую часть воинов, не буду вдаваться в подробности, но мне удалось выйти из всех альянсов, и стать свободным от королев. Но вскоре мне не повезло, мы вступили в бой, и проиграли... Мне трудно признавать, но так и было. Нас взяли в плен дженаи, сколько я там пробыл? Не помню... довольно долго, что бы изголодаться, настолько долго, что в итоге я потерял надежду, последнее, что я хотел, ещё раз увидеть звёзды. — Мне жаль, — Дженифер смотрела искренне, будто впервые смогла приоткрыть завесу чужой тайны, они слишком мало знают об этой расе, слишком мало, что судить, время медленно подошло к закату, вскоре ночь вновь вступит в свои права, а на рассвете, он покинет их. Она не верила, что он выживет, но почему-то, ей этого хотелось. Уже у себя в комнате, она вновь прокручивала этот день, ей с трудом удалось убедить Вулси отпустить пленника, хоть Джон и был против, но всё же сдался, надеясь, что рейф сдохнет на планете, так и не получив долгожданного исцеления. Тодд сам не понимал, когда оказался безвозвратно запутан в безнадёжности, ретровирус убивал, медленно, но слишком болезненно, стоило ли это того? Всё чаще этот вопрос не давал покоя. За жизнь борются. До последнего, до самого конца, и пусть этот конец уже слишком близок, он не сдастся, не сегодня... Никогда. И лишь поэтому, он вновь стискивает зубы, наблюдая за вздувшимися сетками вен на руках, всё тело ломит, отчаяние захватывает разум, но силы для борьбы ещё есть. Немного, но ему хватит. Он видел недоверие на их лицах, как и на лицах своих собратьев, но ему всегда удавалось выйти сухим из воды, всегда были лазейки перетянуть любой исход в свою пользу, но не сейчас. Он будто тонет захлёбываясь собственной ошибкой, чувствуя, как горло сжимается невидимой рукой, перекрывая доступ к кислороду, в глазах рябит, ему и впрямь кажется, что эту ночь ему не пережить. Многочисленные датчики противно пищат, образуя на мониторах непонятное колебание, слишком трудно взглянуть, что бы разобраться, запрокинув голову, он выгибается всем телом, чувствуя лёгкое покалывание в ладонях и некий холод во всём организме. Нужно успокоится. Выровняв дыхание, Тодд встаёт с больничной койки и рывком отрывает от себя небольшие датчики, что уютно расположились на его груди, монитор противно запищал показывая одну единственную линию. Сжав голову руками, он пытается взять в себя в руки и ему удаётся. Пусть и не сразу, но боль и впрямь стала убывать. На прикроватной тумбочке лежало пару яблок и тарелка с некой жижей от которой исходил тонкий аромат мяса, и овощей. Есть хотелось до безумия, пытка голодом продолжалась слишком долго, но когда рука потянулась к спелому фрукту, он замер. Так и не сумев перебороть себя, всё содержимое полетело в противоположенную стену, осколки осыпались на пол, остатки пищи продолжали медленно стекать вниз по гладкой поверхности стены, разнося невыносимый аромат по всему помещению. И ему вновь захотелось увидеть звёзды.