***
— Ка-а-а-ай!!! — закричал Руки, побежав обниматься. Кай радостно хихикнул. Прошлой ночью в Blue Ribbon Аой сказал ему, что можно найти Руки у одной девушки — подруги, с которой он познакомился непосредственно в лайв-хаусе. Итак, созвонившись вчера вечером, они назначили встречу на следующее утро. Сжав своего миниатюрного друга, Кай покружил его вокруг. — Руки-и-и-и-и!!! — засмеялся он. — Как ты? — взглянул на него Руки. — Хорошо. А ты как? — А я бездомный, — он засмеялся, — и на данный момент без группы тоже. — Аой рассказал мне, что вы с Урухой и с ним вместе планируете создать группу. — Ага. Только нам нужен ударник, — он заискивающе несколько раз толкнул его в бок, намекая на то, чтоб Кай к ним присоединился. — А-а-а-а, я уже в группе, — съежившись, улыбнулся он. — В какой? — Lie: death, — ответил он, кивнув. — Оу! Я слышал, у вас ребята, все пучком, — счастливо улыбнулся Руки. — Хотя, это херово для нас, — хихикнул он. — Не говори так! — взмолился Кай. — Я бы пригласил тебя зайти внутрь, но думаю, будет малость неудобно, — сказал Руки, прикусив нижнюю губу. — Можем пойти ко мне. Эй, ты вообще можешь остаться у меня. То есть, это, конечно, звучит внезапно и тому подобное, тем более мы не видели друг друга столько лет, но я знаю, что мама будет не против, — он засмеялся с нелепости сказанного. — Действительно? Ну, я не знаю… — он поджал губы. — Эй, пока не попробуешь — не узнаешь, — потрепал он Руки по голове. — Слушай… Не хочешь пойти перекусить? Точнее, это как-то странно просто стоять здесь… — Ах… — Руки, обернувшись, посмотрел на дом своего друга. — Подожди. Я только захвачу свои вещи, а потом к тебе. Когда он вышел с одной сумкой, набитой до краев одеждой, они направились к поезду, погрузившись в бесконечный разговор. — А! — начал Кай. — Слушай, я же с Каваем виделся прошлой ночью. Он сказал, что Фува-сан живет в Токио. Руки остановился, посмотрев на Кая. — Что? — Фува. Он живет в Токио… Эм… Э-э… но… — Но, что? — Изао очень болен, — Кай почувствовал себя неловко, разглашая эту информацию. Он чувствовал себя не в своей тарелке. — Оу, — Руки посмотрел вниз. Он не знал, как воспринять то, что только что сказал ему Кай. По какой-то причине его разум просто отключился. — Ты в порядке? — Да, — мотнул головой Руки, — я в норме.***
Клиент с наслаждением закурил. Оба лежали в постели голыми. — Который час? — поинтересовался Аой, приподнявшись на локтях и взяв сигарету у мужчины, вспомнил, что вскоре должен был встретиться с Урухой. — Начало первого, — ответил тот, взглянув на часы, лежавшие на столе. Не теряя времени, Аой быстро поднялся и начал одеваться. — Дерьмо, — сказал он, отдав сигарету мужчине. — Что за спешка? — Я должен встретиться с другом, — объяснил он, застегивая штаны. — С другом? Типа, с подружкой? — Нет, просто парень, с которым я дружу. — Он такой же молодой и сексуальный, как и ты? — рассмеялся клиент, затянувшись сигаретой. — В принципе да, — Аой начал обуваться. — Только ты его не получишь. — Дай ему знать, если вдруг понадобятся деньги… — Думаю, что скорее сломаю тебе шею, — сказал Аой, вставая. — Воу! — засмеялся мужчина, приподнявшись. — Говоришь так, как будто он тебе нравится. — Ну, не то, чтобы он мне нравится… — проговорил Аой, выдержав паузу. — Разве? — взяв свой кошелек, клиент начал отсчитывать наличные, чтобы заплатить. — Он просто… Короче, он просто слишком хорош для этого дерьма. — Слишком хорош? — мужчина, должно быть, подумал, что это до ужаса смешно, смеясь и стуча ладонью по обнаженному бедру. Аой обернулся, свирепо посмотрев на него. — Вот твои деньги, красавчик, — сказал он, вручив ему купюры. — А почему ты не слишком хорош? — серьезным тоном спросил мужчина. — В чем он лучше тебя? — Во всем. — Ну, если это что-то значит для тебя, то, вероятно, оно так и есть, — сказал клиент, вставая и поднимая одежду, чтобы одеться. — Я думаю, ты стоишь больше, чем о себе думаешь. — Ну, я порочен, а Уруха все еще чист, — Аой безразлично смотрел на деньги. Обычно, он специально пересчитывал их, но почему-то не стал этого делать, чтоб не дразнить мужчину. — Уруха?! Что это еще за имя? — переспросил он, оглянувшись через плечо, застегивая штаны. Находившийся над ним красный светильник переливался лучами на коже его обнаженной спины. — Это прозвище. — Ясно. И что же оно означает? Аой неохотно ответил: — «Прекрасный». — Правда? — Прекрасный? — Да, это правда? — клиент обернулся и вручил Аою сигарету, сунув ему в карман рубашки. — Да, — кивнул брюнет. — Значит, ты его не любишь? — смущенно спросил мужчина. — Раньше мы были вместе… неважно, хотя… мы были всего лишь детьми… так что… — он пожал плечами. — Были? Ты и сейчас ребенок. — Мне двадцать три, вообще-то! — засмеялся Аой. — Ты будешь удивлен, но когда тебе исполнится столько же, сколько и мне, ты потом оглянешься назад и поймешь, что на тот момент был еще ребенком. — Верно, — усмехнулся Аой. — Ладно, может быть, я увижу тебя рядом с Урухой как с парнем, — клиент взглянул на дисплей телефона. Ему нужно было скоро вернуться на работу. — Чего?! Не называй меня так, — подавив улыбку, прохныкал он. — Мне нужно идти. — Ага. Эй, иди сюда, — сказал мужчина, жестом поманив к себе Аоя. Неохотно, но, все же, он повиновался. Когда он подошел к нему, клиент притянул его за шею к себе поближе, что-то подложив в карман. — Посмотри на меня, — прошептал он ему на ухо. Наладив зрительный контакт с ним, мужчина несколько секунд смотрел на его лицо, прежде чем вовлечь в глубокий поцелуй.***
По пути к дому Урухи, Аой рассматривал кольцо, которое подкинул ему в карман клиент. Оно было серебряным, а посередине находился шикарный алмаз. Повертев его между указательным и большим пальцами, он поразился переливами камня на свету. Аой не мог понять, почему этот мужчина отдал ему что-то настолько ценное, ведь они не обменялись ни контактной информацией, ни именами. Неправильно говорить, что если, подарив ему такой дорогой подарок, мужчина бы подкупил его, сделав своей личной проституткой. Аой, по крайней мере, считал, что правило «папик-содержанец» не распространялось на него. Выйдя из поезда и поднявшись по длинной лестнице на 3-й этаж, где проживал Уруха со своей сестрой, Аой постучал, чувствуя себя виноватым за опоздание. Дверь быстро распахнулась, и на пороге показался Уруха, одетый в черную майку и порванные облегающие джинсы. Кстати, он выглядел очень даже неплохо. — Привет, — виновато улыбнулся Аой. — Прости, я опоздал. — Все в порядке, — сказал Уруха, не показывая какого-то огорчения или же невозмутимости. — Входи, — пригласил он, наблюдая за тем, как Аой вошел в квартиру и разулся. — Выпьешь чего-нибудь? — Пива? Или слишком рано? — усмехнулся Аой, чувствуя себя неловко. Уруха, выпятив нижнюю губу, покачал головой и удалился, чтобы достать две бутылки. — Итак, где хочешь поиграть? — В гостиной, — ответил Уруха. Кивнув и сделав глубокий вдох, Аой осмотрелся по сторонам. Уруха вошел в гостиную и, вручив Аою его пиво, спросил его: — Как дела? — Хорошо, — солгал он. — А у тебя? — Нормально. У меня есть нечего. Только торт. Если ты его, конечно, будешь. — Торт? — улыбнулся Аой. — У твоей старшей сестры день рождения, что ли? — Нет, 3-месячная годовщина. — Твоя и… — Аой не смог припомнить имя девушки. — Сейко. — Поздравляю. Эта беседа становилась все более неловкой и неудобной. — Так что? — А? Уруха покачал головой. — Будешь торт? — Нет, — улыбнулся брюнет — Ты не принес свою гитару… — сказал Уруха, глядя на Аоя с пустыми руками, словно подтверждая свои догадки. — Эм… Не, я забыл, — рассмеялся он, чувствуя себя идиотом. — Все в порядке. Можешь поиграть на одной из моих, — предложил он, зайдя в свою комнату и быстро вернувшись оттуда с двумя гитарами, одна из которых была коричневой, а другая — темно-синей. Аой взял синюю, присев на диван. Уруха, вытащив из кармана небольшой тюнер, сел рядом и начал настраивать. — Ой, — рассмеялся Аой. — Забыл сказать тебе, но я случайно встретился с Каем. — Серьезно? — мельком взглянув на брюнета, вопросил Уру. Выражение его лица внезапно смягчилось. — Да, он уже играет в группе. — Оу, — он потупил взгляд вниз, — на барабанах? — Ага, — ответил Аой, отпив пива из своей бутылки. — Как он? — спросил Уруха, вновь переведя взгляд на парня. — Хорошо, — наконец почувствовав себя комфортно, улыбнулся Аой. Было приятно говорить о Кае. Кай хороший. Он казался счастливым и здоровым. Тема о Кае была для них обоих непринужденной и нейтральной. Уруха по-ребячески улыбнулся. — Нам вчетвером надо обязательно встретиться и пообщаться, — кивнул он. — Да. Кого нам действительно не хватает, так это Рей-Рея. — Мы найдем его. — Какой ты оптимист, — рассмеялся Аой. Уруха, ничего не ответив на это, отвел взгляд в сторону, думая об этом. Казалось, им словно суждено было снова повидать друг друга — всем пятерым. — Надо что-нибудь сыграть, — предложил он Аою. — Эм… конечно, — улыбнулся он. — Чё сыграем? — Я тут набросал парочку партий. Для этого как раз нужны две гитары. — Ладно, — кивнул Аой. — Сможешь так? — спросил Уру, наигрывая мелодию. Парень наблюдал за рукой нахмурившегося Урухи, пытаясь понять, как он так управляется со своей кистью. — Попробуй, и я научу тебя, — сказал он. Сделав свою первую попытку, Аой потерпел неудачу. Уруха повторил снова, и Аой попытался воспроизвести. Он немного продвинулся вперед. Опять же, Уруха показал ему еще раз. И с ангельским терпением он продолжал делать это, пока Аой не был почти у цели. — Вот, подними кисть таким образом, — произнес Уруха, хватая руку Аоя и перемещая ее по направлению к своей кисти. От ощущения того, как их руки соприкоснулись, сердце Аоя сжалось в груди. — Вот так, — сказал он. — Пробуй. Попытавшись еще раз, Аой все же смог это сделать. — Как тебе? — спросил он с усмешкой. — Хорошо, — Уруха посмотрел в глаза Аою, наградив его ангельской улыбкой. — Еще раз, — скомандовал он, позволив себе снова взглянуть на руку Аоя, держащую медиатор, на его большие рельефные суставы и выпуклые вены. Его руки были очень мужественны. Почти бездумно наблюдая за игрой Аоя, парень потянулся и провел кончиками пальцев по костяшкам брюнета. Аой немедленно прекратил играть. Уставившись на лицо Урухи, он внимательно наблюдал за движением его руки. Он взглянул на свою руку, чувствуя, как Уруха водит пальцами вверх-вниз по нежной коже между костяшками. Уруха так ласково погладил его, что на мгновение Аой затаил дыхание. Жест был настолько невинным — просто, увидев его руку, Уруха сразу же захотел прикоснуться к ней, погладить ее, вызвать волну мурашек, пальцами пробежавшись по ней. Мысль об этой невинности заставила задуматься об отсутствии своей собственной непорочности, о том, где Аой был и что он делал с тем незнакомцем за деньги. Глядя на то, как Уруха безобидно поглаживал его руку, в голове всплыл образ клиента, который облизывал ее. «Боже, я же ведь даже не помылся», — напомнил себе о Аой, осознавая, что Уруха касался его грязной кожи. И почти как от ядовитого укуса, Аой дернулся, заставив того ошеломленно вздрогнуть. Отвернувшись, Уруха покраснел. Вначале он не сильно понимал, что делает, но чем дольше он прикасался к нему и Аой позволял его пальцам задерживаться на коже, тем больше он отдавался чувствам, бушующим внутри него. Ощущение кожи Аоя против его, его близость, нагоняло на Уруху нежные и трепетные чувства. Он не удосужился спросить самого себя, не являлось ли это результатом воспоминаний прошлого романа или результатом того, как брюнет так фатально привлек его. Ему было все равно. Это не имело ни малейшего значения. Он хотел прикоснуться к нему — что ж, он прикоснулся. Но Уруха ничего не смог бы сделать, если бы Аой не захотел этого. Отверженный, он отвернулся в сторону, пожалев о содеянном. Превозмогая нежность к Аою, страх и стыд, у парня возникло такое ощущение, будто бы он снова стал ребенком. Он почувствовал себя прежним Урухой, которым был тем самым летом много лет назад. Он считал, что ненавидел себя, когда был еще мальчишкой, тем слабым и хилым мальчишкой, но понимал, что тот настоящий Уруха чувствовал себя более живым, видя мир совсем по-другому… Неужели тот самый слабый мальчик, подумал Аой, и есть Уруха? Несмотря на то, что Уруха был растерян, поток энергии, пришедший к нему при осознании того, что он почувствовал себя более живым, смешавшись с его нежностью к Аою, наполнил его странным ощущением прилива сил. Он поднял глаза на Аоя. Его ресницы обрамляли кошачью форму глаз, смотреть в которые не было нужды. Его взгляд, вместо того чтобы казаться похотливым, наоборот был озорным. — Аой, — прошелестел он губами, потянувшись вперед, чтоб схватить его руку. Вскочив на ноги и мигом поставив гитару на кушетку, Аой сказал: — Я пойду. — Подожди, — встал Уруха. — Слушай, я устал, и у меня был плохой день, — солгал он, направившись в сторону двери. — Мне очень жаль, — подбежал к нему Уру, крепко схватив за руку. — Пожалуйста, не уходи. Аой обернулся и посмотрел на него сверкающими от смеси гнева и печали глазами. — Почему ты так сильно разозлился? — спросил он невинно. — Кажется, ты сказал, что мы друзья, Уруха, — отвернувшись, Аой начал обуваться. — Я знаю… Прости меня… Давай вернемся, поиграем… Аой настолько устал, что, казалось, его кости скоро сами себя перетрут в желе. — Нет. Я очень устал, да и ситуация на данный момент неудобная. — Посмотри на меня, — отрезал Уруха. Аой слишком удивился от его тона. — Чего? — переспросил он раздраженно. Уруха не знал, что и сказать. У него и в мыслях ничего не было, но когда Аой обернулся к нему, с мокрыми от слез черными глазами, Уруха почувствовал потрясение. — Можно я тебя поцелую? — спросил он, словно ребенок. — Что?! — Аой был в ярости. — Почему ты такой злой? — А зачем ты вообще спрашиваешь такое? — стиснул он зубы. — …Я не знаю, — Уруха отвернулся. Аой не мог долго сердиться на него. В манере Урухи наблюдалось чрезмерная покорность, которой раньше никогда не было. — Уруха… — сказал он, мягко повернув к себе парня, чувствуя себя гадко за то, что накричал на него. Но его мягкость не была возмещена: Уруха, повинуясь каким-то своим собственным порывам, прильнул к Аою, поцеловав его, даже не предупредив. Чувствуя, как чужие губы мазнули его собственные, брюнет осознал тот факт, что недавно его губы касались члена того мужчины, что вмиг заставило его оттолкнуть Уруху. — Прекрати! — Прости, — солгал Уруха. Он сказал так, чтоб только успокоить его. Аой лихорадочно тер свое лицо. «Почему ты до сих пор здесь?», — мысленно спросил самого себя Аой. — Послушай, Уруха. Не трогай меня. — А почему нет? — Почему нет?! Уруха уставился на него, не говоря ни слова, ожидая, пока тот не объяснится. Аой наблюдал за ним. Неожиданно, но тот факт, что Уруха захотел сблизиться с ним, захотел поцеловать его, коснулся его руки так мягко и осторожно, оказался словно ударом в спину. У него просто за разом исчезли все слова и мысли. Он почувствовал себя человеком, который пережил личностный кризис. У него не было права на такой предоставленный выбор. Он сломлен. Парень принял это прямо здесь и сейчас, и пути назад уже нет. Что же это значит — вернуться? Страх, который он оставил повсюду внутри себя, рисковал проникнуть прямиком в сердце. — Уруха… послушай меня, — произнес Аой, подходя к нему. — Не прикасайся ко мне. — Скажи, пожалуйста, почему? Я тебе отвратителен? — спросил он. То, как Аой отпрянул подальше от него, как вырвал руку из хватки или оттолкнул Уруху прочь было таким резким, словно от одного малейшего контакта он что-то не то почувствовал. — Что?! — ужаснулся Аой. — Единственный, кто отвратителен, так это я, — парень показал на себя пальцем. — Я только что вернулся от долбанного клиента, с которым трахался в love-отеле. Уруха выпрямился, а глаза его расширились. — Я гребаная шлюха, если ты забыл, — четко произнес он. — Ты до сих пор занимаешься этим? — спросил он голосом, чуть громче шепота. Аой стиснул зубы. — У меня это в генах, — ответил он горько. — Но… — Но что? — Зачем? Уруха искренне не понимал этого. — Потому что это легкие и быстрые деньги, и, по-видимому, я не против, когда какой-то незнакомец сует мне свой хер в рот, — сказал он, сам к себе испытывая отвращение. — Кто-то же этим должен заниматься, верно? — он почувствовал странный холодок, ползущий по спине и рукам. — Полагаю, что самое страшное из всей этой херни, так это то, что временами мне даже нравится это, — Аой рассматривал лицо Урухи со всех сторон. — Но… — Не волнуйся. Я сейчас выпровожу свою отвратительную задницу отсюда, — обернулся он. Опять же, Уруха схватил его за руку, не дав ему этого сделать, на что Аой попытался его отпихнуть. Однако Уруха ринулся вперед и, загородив дверь, не давал ему выйти. — Что? — спросил Аой, чувствуя себя измотанным. «Не делай этого, Уруха», — подумал он. — Пожалуйста, не продавай себя больше, — жалобно попросил он. — Пожалуйста. — Почему? — Потому что… — он и сам не знал, почему. Парень оглянулся, мысленно ища хоть какую-то причину. Аой всего лишь наблюдал за его прекрасным лицом, ощущая, как что-то внутри его сердца сжимается и смешивается с ненавистью к себе. Он почувствовал, как будто собирается подвергнуть себя самоистязанию за то форсированное волнующее чувство давней любви к нему. — Как давно ты уже… — пробормотал Уру. — Ты знаешь, как давно. — Ты никогда не переставал… — Не совсем, а что? — разочарованно спросил Аой. — Но ты же был моим, — Уруха посмотрел на него, расстроившись. — Ты же говорил, что принадлежишь лишь мне. — Ну, видимо, больше нет, так что хер с этим, ладно? — Отвратительно, — ответил Уруха, понимая, что к Аою прикасались чужие люди, которые ласкали и брали его. Образы незнакомых людей, делающих с ним всевозможные вещи, заполнили его мозг настолько, что казалось, собственные мысли издевались над ним. — Знаю, — сказал Аой, безэмоциональным тоном. — Вот только почему-то ты позволяешь им касаться себя, но не мне. Аой не мог поверить в происходящее. Это просто абсурдно. Откуда это взялось? Почему он это делал? Зачем? Он был полностью сломлен. Все в прошлом, все кончено. Он желал больше никогда его не увидеть. Иначе, он мог бы вспоминать о нем и думать о тех временах, когда он был счастливым и красивым, но сейчас Уруха напросто взял и ткнул его лицом в то, чем он стал. Чем больше Уруха пытался восстановить что-то из своих прежних отношений, тем больше он терял память. Брюнет чувствовал себя ужасным за все время пребывания с этим человеком, который в его голове символизировал самое последнее в нем, был чист словно зеркало, заполнял все пробелы к его нынешнему «я», оставшиеся от тех частей, которые он продал. — Короче, они платят мне. А ты… Боже, как же ты меня бесишь, — прошипел Аой и, резко отпихнув от себя Уруху, вышел за дверь. — Только попробуй за мной пойти, — крикнул он, — и я спущу тебя с лестницы, но на этот раз не поймаю.