Forever & Ever

— Отцу действительно нравится Демаркус, — сказала Хару, помешивая соломинкой свою клубничную содовую. Девушка опустила темные глаза, наблюдая, как маленькие пузырьки углекислого газа поднимались вверх или цеплялись за грани стакана. — Он там с ним? — спросил Кай, пытаясь скрыть свое раздражение. Он отмыл прилавок с большим усердием и силой, чем это требовалось. — М? — девушка мечтательно подняла на парня глаза, абсолютно его не слушая.       Сегодня не по сезону было тепло. Кай надел белую майку, которая обнажала его худые, хорошо сложенные предплечья, и чтобы убрать черную челку с лица, нацепил синюю бейсболку. Вдоль козырька головного убора латинскими буквами читалось слово «Tokyo». Как ни странно, но в Moon Lady не находилось никакого кондиционера, и из-за отсутствия в помещении данной роскоши Каю, который весь день работал до изнеможения, стало ужасно жарко.       Наблюдая за утонченной Хару, которая в этой жаре выглядела так, будто бы едва вспотела, а также своим мягким голосом мечтательно говорила о Ди, казалось, что только Каю было невыносимо жарко. Парень с точностью мог сказать, что она размышляла о Демаркусе, вероятно мысленно восхищаясь его красивым лицом. Громко вздохнув, Кай пристально посмотрел на нее. Обычно он этого не делал, но она слишком увлеклась своей фантазией, что едва заметила его присутствие. — Он тебе нравится, — громко произнес Кай.       Казалось, это привлекло ее внимание. Она подняла свои большие миндалевидные глаза. Через несколько секунд ее щеки покраснели, а тело напряглось, и она смущенно и как-то подавлено опустила взгляд на свой напиток. — Это же очевидно, Хару, — сказал он тем же тоном. — Я же вижу. И он тоже. — Он… сказал… это? — голос девушки был едва слышен, из-за того, что этот вопрос мучительно дался ей. — Да. — Ему же на меня наплевать, разве нет? Как он мог… то есть, — у Хару появилось резкое желание просто взять и убежать. — Хару, — мягко начал он. В битком набитом Moon Lady дальнобойщиками, поденщиками, строителями, которые сидя повсюду уплетали свою еду и громко разговаривали, Кай чувствовал, что все это происходило в другой комнате. Уже тогда и здесь, всякий раз находясь рядом с Хару, он чувствовал только ее присутствие, а все остальное существовало за пределами.       «Будь мужиком. Тебе нужно быть сильным», — сказал он себе. И только когда он собирался признаться ей, попросить ее на минуту покинуть кафе, громкий голос Рейты тут же зазвенел в ушах: — Ка-а-а-й!       Он тотчас поднял свои глаза, видя, как старый друг радостно вошел в помещение. Кай и забыл, что должен был встретиться с ним здесь. — Рейта! — улыбнулся он, выйдя из-за прилавка, чтоб заключить друга в теплых объятиях. — Ну, как ты? — спросил Рейта, крепко его обняв. — Хорошо, — Кай попытался усмехнуться, но почему-то почувствовал странный осадок на душе, от которого не мог избавиться. — Как дела? — Зашибись! — ответил Рейта, отстранившись. — Ой! Я хочу тебя познакомить со своей невестой.       Глаза Кая вмиг расширились от шока, когда низкая девушка, стоящая за спиной блондина, шагнула в сторону, чтобы представиться. У нее были черные коротко стриженые волосы, как у мальчика, доходившие до края подбородка, а также пухлые губы и курносый нос. Девушка была немного крупной, но из-за всех этих недостатков она казалась очень самоуверенной, и эта позиция придавала ее внешнему виду, необыкновенно запоминающуюся, если не привлекательную ауру. На ней была надета большая черная футболка с изображением Slipknot, а также разорванные джинсы и кеды в шашечку. — Камеё, — представилась она, не дожидаясь Рейты. Она протянула руку, пальцы на которой были в кольцах разнообразных размеров и форм. Кай сразу заметил татуировку кролика возле большого пальца, но вместо того, чтоб быть симпатичным, животное выглядело как зомби: пустые глазницы, раскрытая пасть, из которой вниз стекала слюна по крошечному вытатуированному подбородку. — Ютака, но для некоторых я Кай, — все еще пребывая в изумлении, медленно произнес он, рассматривая ее лицо. — Ага, так, Камеё, это мой хороший друг Кай. Он драммер в Lie: Death. — Ты мне не рассказывал! — громко воскликнула она. — Блять, я не так давно видела ваши задницы, — она поджала губы и кивнула. — Если мне не изменяет память, то вы были тем еще говном. А вот эта стерва умеет играть, — сказала она Рейте, как будто бы тот не знал. — Помнится, я еще тогда подумала, что вся его группа — полнейшая хрень, за исключением барабанщика.       Кай моргнул, не зная, что и ответить. Невеста Рейты… Невеста Рейты была не только груба, но и ругалась как сапожник. — Так вы что, женитесь? — хрипло спросил он. — А ты сильно шокирован, — ответила она, скучающим тоном, при этом стараясь казаться любезной. — Ну, когда-то еще… Рейта был влюблен в… то есть… — Кай не мог ясно мыслить.       По большому счету, ему бы стоило держать язык за зубами, но то, что он услышал, снесло ему крышу. Во-первых, Хару хочет Ди. Во-вторых, внезапно нарисовался Рейта. В-третьих, Рейта женится. В-четвертых, Рейта женится на этой девке. — О-о-о-о-о, — восторженно рассмеялась Камеё, взглянув на Рейту. — Влюблен? — спросила она насмешливым тоном. — И, интересно же в кого? Погоди, позволь мне догадаться… Ты был влюблен в телку наподобие этой? — поинтересовалась она, указав на Хару. Она так поступила по разным причинам. Не только потому, что Хару была тем, кем на самом деле не являлась, однако девушка смотрела на них, думая, что не ее это касается, а и, возможно потому, что Камеё была настолько тупой, что решила разоблачить ее. А еще Хару глазела на девушку, как будто бы ты была уродкой, и, Камеё, со временем, привыкнув к такой реакции со стороны, решила срываться на «нормальных» людях. — Эй, принцесса, поди-ка сюда. Мы не кусаемся… — сказала она, громко подчеркнув последнее.       Сложив руки, Кай взглянул на Рейту, попросив, чтоб тот утихомирил свою девушку. — Камеё, будь вежливой. Прости, — обратился он к Хару. — Так я и так вежливая. Я просто приглашаю ее на наше пау-вау*. Приходи на вечеринку, крошка, — процедила она злобно.       Хару залилась краской и с чрезвычайной скоростью кинулась прочь, вероятно, чтобы скрыться в комнате для персонала. — Ах, как мило, — саркастично бросила Камеё. — Разве обязательно быть такой грубиянкой? — свирепо сверкнул Кай, наградив ее осуждающим взглядом. — Грубиянкой? Слушай, не надо на меня смотреть так, будто бы я внебрачное дитя Сатаны, ага?.. Это вовсе не так, — девушка посмотрела на него с вызовом.       Кай, качая головой, изумленно глянул на Рейту с непониманием того, что как вообще можно состоять с ней в романтических отношениях, не говоря уже о том, чтоб жениться? По выразительному взгляду Кая было видно, что он собирался это сказать парню, но все не решался, и Рейта это сразу смекнул. Блондин уже ни раз прошел это тему со многими людьми: у Камеё действительно отсутствовала женственность. Она была противоположностью идеала девушки любого японца. Познакомившись с ней, Рейта счел ее забавной как для друга, но через несколько месяцев, он все-таки узнал, что его избранница была практически лишена какой-либо сексуальной привлекательности, как для женщины. Она говорила то, что у нее на уме, независимо от того, кто какого возраста и пола перед ней стоял, ругалась матом всякий раз где-либо и когда ей это заблагорассудится, ела как свинья и выпивала слишком много пива. — У вас есть туалет в этой забегаловке, или люди ссут на улице? — на полном серьезе спросила она, взглядом окинув помещение. — Дамская комната находится вон там, — указал Кай, не посмотрев на девушку. — Благодарствую, пирожок, — сказала она, направившись к комнате.       Когда девушка была вне зоны слышимости, Кай почти сердитым голосом высказал: — Что это вообще было? — М? — Эта девушка? — разинув рот он покачал головой, глядя на Рейту, который имел вид, будто бы сотворил что-то ужасное. — Камеё. Она моя невеста… — Рейта… Но, почему? — Потому что я ее люблю, — собрался он. — Она же… грубая, — сложив руки, вздохнул шатен. — Шесть лет прошло, Кай, и это единственное что ты хочешь со мной обсудить?       Парень был ошеломлен, когда услышал, каким тоном Рейта произнес это. Обычно он был очень спокойным и тем еще весельчаком, однако было очевидно, что если бы Кай продолжил настаивать на своем вопросе, тот встал бы на ее сторону и, в отличие от него, стал бы яро защищать девушку. — Рейта… Прости… Я просто… прежде никогда не встречал таких людей, — сказал он извиняющимся тоном. Его друг был прав. Действительно, прошло немало лет, с тех пор как они видели друг друга. Им следовало бы радоваться, а не разводить конфликт на пустом месте. — Слушай, ты можешь думать о ней, все что захочешь, — ответил Рейта. На удивление его тон был низким и покладистым, — но ты не знаешь ее так, как знаю я.       Кай вздохнул, взглянув на него. — Ладно, — кивнул он. — Эй, давай просто забудем это, хорошо? Рад снова тебя видеть, — сказал парень, игриво шлепнув блондина по руке. Рейта в ответ благодарно улыбнулся. — Вот, давай ты присядешь и позволишь мне чем-нибудь тебя угостить, — тепло улыбнувшись, произнес Кай.       Когда тот присел, а Кай начал готовить еду, блондин беззаботно сказал: — Жарковато здесь, однако. — О да! — рассмеялся Кай, предоставив Рейте блюдо. — Она будет то же самое? — Камеё? Да, она чего-нибудь съест, — хихикнул он. Кай приготовил порцию и для девушки. — Значит, ты сейчас играешь на басу, ага? — Ага, — пробормотал Рейта с набитым ртом. — Руки, кстати, пытается убедить меня присоединиться к их группе. — Так и знал, — сказал он, облокотившись на стойку. — И что ты решил? — спросил Кай. — Не знаю, — взглянул басист, задумавшись. — Возможно. Точнее… я просто не настолько близок с другими парнями в группе.       Кай кивнул. Если бы Рейта согласился и присоединился к ним, то это означало бы, что Кай единственный из их компании, который не состоял бы в их группе. Но, в то же время, было бы несколько тупо покинуть Lie: Death. Он отлично ладил со своими товарищами по группе, и они были весьма успешными. Ходили слухи, что музыканты собираются записываться, а затем совершить мини-тур. Парень проделал колоссальную работу для этой группы, и чтоб оставить их ни с чем, и особенно, когда они не были обделены вниманием со стороны публики, казалось совершенно идиотской затеей, но в то же время ему было горько осознавать то, что остальные четверо играли бы вместе без него.        Вскоре вернувшись, Камеё плюхнулась рядом со своим парнем. — Я вернулась, су-у-у-чки, — протянула она, поцеловав Рейту в висок, прежде чем взглянула на блюдо и восторженно ахнула. — Прости. — Чё? — Прости, если показался грубым. — Оу… — девушка была слишком ошеломлена, чтобы понять, что происходит. — Кто этот парень? — обернулась она и спросила Рейту, пребывая в абсолютнейшем шоке. Никто никогда не извинялся перед Камеё за свою реакцию по отношению к ней. — Кай. Он хороший парень, — Рейта рассмеялся. Он почувствовал всплеск гордости и любви к своему старому другу. — Хм… — девушка взглянула на Кая. — Ты тоже меня прости, если повела себя как грубая сука, — запнулась она на слове. — Давай начнем сначала, — произнесла она, протянув руку. — Я Камеё, — ласково улыбнулась девушка, — приятно познакомиться.       Кай всего лишь хохотнул от странности невесты его друга. — Я Ютака, но так как ты скоро станешь миссис Рейтой, то для тебя я Кай, — он слегка поклонился и пожал ее руку.

***

      Уруха распахнул все окна в доме, впуская теплый воздух и солнечный свет. Сегодня ему нечего было делать, и ни с кем не надо было встречаться. Прихватив гитару, он сел на полу и, прислонившись спиной к кушетке, начал на ней играть.       Однако парень не мог сосредоточиться на игре, ведь все мысли были заняты прошлой ночью и Аоем. Внутри себя он чувствовал необъяснимую тоску, одновременно смешавшуюся с радостью, словно густой поток крови просочился сквозь воду, и как только парень дал волю своим мыслям о том, что хочет Аоя снова, вся вода окрасилась в красный цвет, и он больше ни о чем другом не смог думать.       Почему он все время отвергает тебя? Уруха не в состоянии был понять этого. Это казалось какой-то патологической загадкой судьбы.       Аой смущал парня. И хотя он был уверен в том, что хотел снова увидеть брюнета счастливым, все еще существовала некоторая часть его, которая больше всего желала обладать им. Накануне вечером Аой улыбнулся, однако это было не из-за него. Прошлой ночью он танцевал, пел и заигрывал с публикой, но опять-таки это случилось не благодаря нему. Только на сцене Аой мог вернуть себе ту черту, ту живость, которую он потерял. Уруха мог понять это. Подобно Аою он чувствовал какого это, когда толпа подбадривает тебя, когда их энергетика передается тебе, а чистый звук — единственное связующее звено между ними, и поэтому он понимал, что это и был способ спасения Аоя, который не мог себе помочь сам, однако чувство ревности к чему-то превосходило его.       Но если это может исцелить его, тогда почему же ты не можешь его получить? Почему ты не можешь прикоснуться к нему, поцеловать его, заняться сексом с ним? В своей жизни Аою не нужно было быть солнцем и светить для Урухи. Ему не нужно было быть тем, что заставляло бы парня испытывать внутренний трепет. Ему не нужно было ничего подобного. Он просто хотел почувствовать его тело рядом со своим. Возможно из-за этого, он больше всех походил на животное. Ему нужен был контакт на физически-подсознательном уровне: ощущение, соленый вкус его пота, дыхание.       Чем больше парень об этом думал, тем сильнее внутренний голод одолевал его. Многолетние воспоминания о прошлом, так исступленно наполнившие его разум, пытались усердно объединить их тела воедино. Нажатие, толчок, покачивание. Он даже не мог вспомнить то, как звучали его стоны, которые тянулись вверх от глубокого мурлыкающего гортанного звука к чему-то более хриплому и высокому.       Резко отбросив гитару, парень прижал ладонь к своей затвердевшей плоти. Закрыв глаза он попытался представить рот Аоя. Не того семнадцатилетнего мальчишку, а именно Аоя, которого он знал сейчас — более мужественного и сильного.       Быстро поднявшись на ноги, он прилег на диван. Расстегнув на себе штаны и, быстрым движением вынув член, парень начал ласкать себя. Он фантазировал о том, что смотрит на него, на его скривившиеся в ухмылке губы и поблескивающий на свету пирсинг, на то, как брюнет мучительно медленно водит языком вдоль по всему основанию ствола.       Аой своим надменным голосом спрашивает, нравится ли ему это, и где-то в недрах своей фантазии, Уруха только кивает в ответ. И затем Аой снимает с себя все, обнажая худощавую, крепкую грудь и свою эрекцию. И Уруха хочет надавить на него своим голым бедром, ощущая всю его твердость и мягкость повлажневших от возбуждения темных лобковых волос.       Стянув с себя трусы и, извиваясь на диване, он сотрясал воздух своими стонами и мольбами. Когда он представил, что Аой схватив свой член, толкнулся внутрь него, Уруха, задержав ладонь на эрекции, несколько пальцев сунул во вход своего тела, напористо пытаясь их сделать такими же сильными и большими, словно внутри него была настоящая плоть.       Ощущения оказались еще лучше, чем он предполагал, однако настоящему траху они явно уступали. Он всхлипывал от этого разочарования, и только вскидывал бедра вверх, вынуждая свои пальцы продвигаться глубже.       Он сильно зажмурился. В его воспаленном воображении Аой, подняв его ноги и закинув себе на плечи, подался вперед, двигаясь все быстрее и резче. Пытаясь имитировать скорость, Уруха, набирая темп, буквально трахал себя пальцами. Разомкнув губы, парень застонал и вскрикнул. Его язык онемел, а слюна тонкой струйкой стекла с уголка губ, заставив его еще сильнее возбудиться.       Внезапно комнату пронзила телефонная трель. Погрузившись в свое самоудовлетворение, Уруха попросту этого не замечал. Чем ближе он приближался к разрядке, тем сильнее и чувственней он себя ласкал.       Однако телефон все звонил и звонил.       Наконец, когда его терпение было на пределе он, громко застонав, кончил себе на живот. Тяжело дыша и пребывая, словно в тумане, он озирался по сторонам в залитой светом комнате. — Ар-р… Твою мать, возьми гребанную трубку! — прошипел Аой автоответчику. Услышав его голос, Уруха напрягшись всем телом, резко сел. — У меня есть хорошие новости, по поводу барабанщика, — радостно пропел брюнет. — И вообще я заехал по пути, к своему соседу — одному старому чуваку, чтоб отдать ему дерьмовую гитарку, которой он дал мне попользоваться даром, так что… да, я скоро буду.