***
Уруха дал ему адрес места встречи — уютного семейного кафе-таверны с низко расположенными над потолком светильниками и мягкими, словно подушки сиденьями. Даже пожилая дама там была официанткой с очаровательной теплой улыбкой. Когда парень вошел, она подошла к нему и поздоровалась, спросив, один ли он. Он ответил, что должен встретиться здесь с другом. — Ох, до чего же мило! — женщина расположила руки на фартуке и, склонив голову, несколько раз ему улыбнулась, точно так, как улыбался Кай. Она сразу заставила его почувствовать себя желанным гостем. — Как насчет этого столика? Он прямо возле окна. — Потрясающе. Спасибо, — он в ответ улыбнулся женщине, присел на мягкое сидение с красной обивкой и осмотрелся по сторонам. Здесь, еще с прошлых лет на жгуче-оранжевых стенах красовались картины. На одной из фотографий сделанной в 70-х годах она и тогда была официанткой, когда была моложе, все так же обладая той самой горячей добротой. Это место было не тем, которое ожидал увидеть Аой, но опять-таки это было свидание с Урухой. — На улице прекрасно, не так ли? — сказала официантка, подняв перевернутый вверх дном стакан со стола и налила парню немного воды. — Зябко, но все-таки чувствуется запах весны. — Да, это здорово, — вежливо согласился он. — Могу ли я еще что-нибудь вам принести? — Нет, все прекрасно. Нетипично рано Уруха вошел в помещение, когда на часах было без пятнадцати пять вечера. Аой ожидал его увидеть где-то между полшестого или шестью вечера. Обычно парень часто опаздывал, неумело распоряжаясь временем и абсолютно не торопясь, для того чтоб собраться и выйти. — Койю! — поприветствовала парня официантка, наградив милой улыбкой и его. — Наката-сан, — кивнул он. — А где твоя сестра? — Ох, это… Сегодня я ужинаю со своим другом, — увидев сидящего там Аоя, который повернулся к нему, парень указал на брюнета. — Ох! Как чудесно. Что ж, присаживайся, пожалуйста, — предложила она, когда пошла за меню. — Ты рано, — подметил Аой, когда Уру присел напротив него. — Наверное, это из-за нервов, — честно признался парень. Аой цедил воду, чувствуя себя немного неловко, из-за того что Уруха ради него изменил своим принципам. Его ответ показался не только ранимым, но и к тому же несуразным. — Ты здесь часто перекусываешь? — Угу, — кивнул он. — Мне нравится это место. Здесь спокойная атмосфера, вкусно готовят, и Наката-сан очень милая, — подхватив салфетку, Уруха начал нервно складывать ее. — Чего ты нервничаешь? — слегка наклонившись вперед, Аой тихо спросил его. — Не знаю, — он поднял взгляд, и на протяжении нескольких секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Вскоре вернулась Наката-сан, вручив парням меню, прежде чем налила из графина воды в стакан Урухе. — Не желаете чего-нибудь выпить, молодые люди? Чаю? Содовой? — Саке, пожалуйста, — Уруха взглянул на женщину и улыбнулся. Положив свою теплую руку ему на плечо, прежде чем пойти за алкоголем она ответила: — Конечно. — Ты сложил журавлика, — ухмыльнулся Аой, глядя на него. — Это единственное, что я знаю, как правильно делать. Прости, если я тебя утомляю, — он ссутулился, расправляя края на бумаге. — Ты меня не утомляешь. — Не надо мне врать. — Даже если ты ничего не будешь говорить, то я просто смогу наблюдать за тем, как ты дышишь, — слегка рассмеялся он. — Это шутка такая? — Вообще-то нет. Наката-сан вернулась с бутылкой саке и поставила спиртное перед ними вместе с несколькими небольшими чашами, из которых они пили бы. — Вы выбрали, что хотели бы съесть? — Мне как обычно, — ответил Уруха. — Хорошо, — женщина, вытащив свой блокнот, мигом записала заказ. — А что изволишь ты? — Э-э… Я буду… — брюнет бегло просмотрел меню и выбрал одно из блюд. Нацарапав заказ на листке, она любезно пролепетала «хорошо», прежде чем отправилась на кухню, дав распоряжение повару. — Итак, о чем обычно говорят люди на свиданиях?.. — невольно произнес вслух Уруха. — А ты смотри на это попроще. Ты Уруха. Я Аой. На том и закончим, — парень налил ему саке, а затем плеснул немного себе. — Хм… — Ты уже выяснил что-нибудь об эффекторах? — непринужденно спросил Аой, затронув ту тему, в которой он мог более-менее чувствовать себя свободно. Гитара была единственной вещью, которая привлекала и заостряла его внимание. Он настолько погрузился в разговор об этом, что напрочь забыл о человеке, с которым он и беседовал — по крайней мере, так оно выглядело со стороны. — Ой! Кстати, об этом! — он поднял на Аоя свой горящий взгляд, включившись в разговор и мысленно улыбнувшись.***
В Moon Lady Кай явился с букетом фиолетовых ирисов. Сделав глубокий вдох, он переступил порог и прошел по помещению. В самое загруженное для заведения время в пять часов вечера, кафе было переполнено до краев постояльцами, которые завидев знакомого молодого человека с букетом в руке, подняли свои глаза и уставились на него, когда тот направился искать Хару. Однако первое, с чем он столкнулся, — явно не с красивой молодой девушкой. Вместо этого перед ним нарисовались братья Ямада, стоящие плечом к плечу в коридоре, когда Хирано-сан ругал их. Кай поспешил спрятать цветы за спиной. — Если вы снова тронете его, то я скручу шеи вам обоим, — угрожал он им, но звучало это словно так, что чем жестче угрожаемое наказание, тем мягче кара. — Что случилось? — спросил Кай, сжимая в руке ирисы. — Ох, эти маленькие приколисты подумали, что было бы забавно оставить пару треснувших яиц на дворниках Демаркуса, чтоб, когда он их включил, все лобовое стекло было измазано ними. Их счастье, что этот мальчик добрый и спокойный, потому что он достаточно взрослый, чтоб обращать внимание и кричать на этих двух засранцев. Жаль, что у него нет настроения, а не то бы я с удовольствием посмотрел бы на то, как он вас, двух кретинов, одним ударом опустил бы, как Брюс Ли, — он ткнул пальцем в лица каждого из парней. Если бы у них был еще и третий брат с густыми вьющимися волосами, то они выглядели бы как японская версия «Трех балбесов».* — Ага… им повезло, — согласился Кай, мало-помалу отстраняясь от них. Он прислонился спиной к стене, когда мужчина обошел стороной. Было неприятно осознавать, что парень что-то прятал за спиной. Сузив глаза и потирая свое пузо, Хирано-сан спросил: — Что это у тебя, Уке? — Ничего! — голосом на октаву выше прощебетал Кай. Наконец, он предстал перед дверью комнаты для персонала. Открыв ее спиной, он мигом вскочил в помещение, закрыв за собой дверь. — Какого черта? — спросил Ди, выглядывая из-за книги, которую он читал. Кай сделал глубокий вдох: — Чувак, я чуть не спалился, — шатен повернулся к нему и улыбнулся, а взгляд Демаркуса тотчас пал на цветы. — Ах, это, — он поднял их, — это для Хару. — Правда? — презрение в голосе было довольно заметным в его тоне. — Хм… ладно… — Кай не был настроен на вопросы. Резко сменив тему, он спросил: — Чё читаешь? — Учебник по архитектуре стиля Хэйан. На данный момент я читаю о разных видах древесины. — О, интересно, — улыбнулся Кай, понятия не имея, о чем тот говорил. Это прозвучало малость знакомо, однако большую часть из того, что он изучал в классе по истории, парень запамятовал. — Ты случайно не знаешь, где она? Откинувшись на спинку стула, Демаркус глубоко вздохнул: — Кай, не стоит. — Что? — он посмотрел на него большими от удивления глазами. — Ты ей совсем не нравишься. Она сказала мне. — Так вы говорили обо мне? — для Ди голос парня прозвучал несколько разъяренно. — Ну… типа того, — он не мог лгать Каю. Кроме того по своей натуре он не являлся обманщиком. Даже если это причиняло кому-то боль или вводило в заблуждение, парень всегда говорил правду — по крайней мере, так он считал. Однако при ближайшем рассмотрении он понял бы, что эта якобы его хорошая черта была фактически вызвана из-за его отсутствия воли к изменению положения дел. В отличие от Кая, чья жизненная сила была похожа на спешку или стремительный водопад, энергия Ди была подобна старому тихому озеру. — Типа того? — не унимался Кай. Он подошел к нему. Глядя на лицо приятеля, Демаркус боязно ответил: — Ладно, я завел с ней этот разговор, когда мы с дядей поужинали в их доме. На кухне остались только мы одни. Я спросил ее, почему она игнорирует твои явные, — парень указал на шатена, прежде чем отвел взгляд и закончил предложение, — чувства, — сказал он, не зная, было ли это слово правильным или нет. — И? — Она ответила, что почувствовала бы себя виноватой, отвергая тебя… — он не мог встретиться с ним взглядом, чувствуя себя ужасно за то, что рассказал ему такие вещи. — Ну, мне просто нужно постараться убедить ее дать мне шанс, — весьма оптимистично сказал Кай. — Кай… — Что? — Пожалуйста, не надо. — Почему это? Демаркус чувствовал, как Кай начинает закипать. Смиренно подняв руки, он мягко произнес: — Тебе не удастся ее убедить. — Ну, я же должен попробовать. Я не могу вот просто так сдаться, — внезапно в голову Кая закралась мысль: — Ты же, надеюсь, не думаешь с ней встречаться? — Боже упаси! — воскликнул он. Понимая, что его ответ прозвучал немного импульсивно и агрессивно, он поспешил добавить: — Просто поверь мне, если я скажу, что ты слишком хорош для нее. — Что, прости? «Черт», — осознал сказанное Демаркус. Неправильно было так сказать. — Нет-нет-нет, т-то есть, — он прокрутил в голове весь свой словарный запас на японском. — Она не такая милая, как ты думаешь, и-и… я думаю, ты должен быть с кем-то, кто смог бы разглядеть в тебе всю твою ценность. Кай безмолвно уставился на него. «Черт, черт, черт», — поток бранных слов пронесся в голове Демаркуса. Такого нельзя было говорить, так ведь? Кай не знал, что парень имел в виду то, что Хару сказала ему накануне. Вместо этого его слова прозвучали с оттенком раскаяния. — Демаркус, — было начал он. «Черт, он злится на меня», — подумал про себя тот. Увидев агрессивный огонек в его выразительных карих глазах, Демаркус был уверен в том, что все испортил. — Я не гей, ясно? — Чего?! — он этого явно не ожидал услышать. — Ты меня не интересуешь, — выплюнул он каждое слово, точно это было угрозой. — Я не… Я не это имел в виду… — И почему это зацепило его чувства? Ди отвернулся, не в состоянии больше терпеть это противостояние. Словно «вспомнишь солнышко — вот и лучик», Хару вошла в комнату для персонала и, увидев двух разговаривающих парней, тотчас застыла на том месте, там где и стояла. — Демаркус, Ютака, — поприветствовала она их робким, едва слышимым голосом. — Хару, — мило сказал Кай. Услышав то, как разительно поменялся его голос, внутри него будто что-то кольнуло. — Можно с тобой поговорить? — Я пойду, — бросил Демаркус, резко захлопнув книгу и закинув ее в свой рюкзак. Он услышал, как Хару всхлипнула его имя, когда он проходил мимо нее, низко опустив голову и избегая ее взгляда. Кай, наблюдая за этим издалека, увидел, что в глазах девушки плескалась тоска, когда она смотрела на красивое лицо Ди, и ему казалось, что вот-вот и он проиграет, так и не начав. Но ничто не дается так легко, поэтому сделав глубокий вдох, он приготовился принять этот вызов. Как только Демаркус ушел, Кай взял цветы и преподнес их ей. — Это для тебя, — сказал он. В течение нескольких секунд она молчаливо смотрела на букет, прежде чем подошла и приняла ирисы из руки парня. — Спасибо, — сказала она, начав трепетно поправлять их. Кай, наивно воспринял это как хороший знак. — Хару, я знаю, что ты знаешь, как я к тебе отношусь, и я знаю, как ты относишься к нему, — на это она ничего не ответила. Сделав еще один вдох, он продолжил: — Но я думаю, что если ты мне дашь шанс, то ты поймешь, что я смогу сделать тебя счастливой, ведь я правильный человек. Я дам тебе все, что захочешь. Я защищу и позабочусь о тебе. Когда ты загрустишь, я не остановлюсь, пока ты не улыбнешься. Я, наверное, не кажусь очень многообещающим, но я хочу, чтоб ты знала: во мне есть стремление к чему-то большему. Это было просто потрясающе. Его речь, его искренность, его самоотверженность. Это было похоже на романтику мечты, сошедшей словно из кадров голливудского фильма. Очаровательный молодой человек, преподнося красивой девушке цветы, красноречиво изливает свою душу. Если бы Ди остался с ними в комнате, то его, скорее всего, стошнило. — Ютака… — невесомо улыбнувшись, произнесла она, — Мои чувства к Демаркусу… Они разве не беспокоят тебя? — Надеюсь, со временем я смогу завоевать твое сердце, — конечно, они его беспокоили, но он был непреклонен. Он был оптимистом. Он верил в себя. В глубине души она знала, что это неправильно, но твердо верила в то, что он убедил ее, и мотивы открыться ему, были чисты. По правде говоря, это была фантазия, которая заставила ее взглянуть на это по-другому и ответить ему «Хорошо». У нее было чувство, что все только начиналось. И это по-своему возбудило ее. Она не была готова отпустить Демаркуса. Когда Кай красиво улыбнулся ей, она только крепче ухватилась за свою любовь.***
После ужина, парни решили отправиться в кинотеатр. Взглянув на это предложение, Аой просто смущенно курил, глядя на афишу. Он не обращал внимания на всё то, что происходило вокруг. — Ты выбрал. Мне все равно, — сказал он. — Рейта сказал, что ему понравилась вторая часть, но это не означает, что первая не так хороша. — Сомневаюсь, — хохотнул Аой. — Я просто спрошу у девушки-кассира, которая из них лучше, — сказал Уруха. Он подошел к окошку кассы, а Аой последовал за ним. — Извините, — начал он, слегка наклонившись, — Мы хотим посмотреть фильм сейчас, но мы не знаем, что именно посмотреть. Что бы вы посоветовали? Девушка посмотрела на него, а затем на Аоя, задержавшись взглядом именно на втором парне. — Хватит! — неприязненно сказал ей Уруха. — Извините, — стушевалась она. В свои двадцать она была умеренно привлекательной. — Так вы двое вместе? — она многозначительно приподняла бровь. Не удосуживаясь ответить на это, Уруха снова повторил свой вопрос: — Какой из фильмов хороший? — Мне нравится «Белая мелодия», — указала она на постер. Очевидно, этот фильм являлся одной из тех унылых японских мелодрам, в которых главная героиня либо инвалид, прикованная к коляске, либо же слепая и встречает парня своей мечты, что навсегда меняет ее жизнь в лучшую сторону, а в конце — трогательный, глубокий диалог о мимолетности счастья. — Ладно, — бездумно согласился он, даже не взглянув на промо-плакат. Парень поспешил расплатиться за билеты, а девушка хихикнула, выдав ему два маленьких бумажных прямоугольника красного цвета. — Держи, — сказал он, вручив Аою билет. — Хорошо. Ты это выбрал, — улыбнулся он ему. — Пойдем. Уруха прошмыгнул через стеклянную дверь. Перед тем как Аой смог пройти, кассирша шепотом прикрикнула ему в след: — Эй, — он застыл на месте, вопросительно взглянув на нее. — Он твой парень? — спросила она с озорной улыбкой, выглядя при этом слегка озабоченной этим предположением. — Эм… — Аой не был уверен в том, как правильней ему ответить. — Да? — Ой, вы оба такие горячие! — хихикнула она. — Спасибо? Удовлетворившись его ответом сполна, девушка счастливо подпрыгнула. — Развлекайтесь! — махнула она ему. Направляющий по кинотеатру контролер, увидев их билеты, странно покосился на обоих, прежде чем впустил их в зал. Поскольку парни недавно перекусили, они не утруждали себя тем, чтоб зайти в буфет. Внутри большого темного помещения, ярко освещенного желтым светом на гигантском экране, без проецируемого изображения на данный момент, Аой настоял на том, чтоб они разместились в дальнем ряду. Фильм не заставил себя долго ждать. Парням пришлось тихо сидеть и вынужденно смотреть на нелепые шумные трейлеры к другим фильмам. Теребя языком свой пирсинг в губе, Аой огляделся по сторонам в поисках других посетителей в зале и, понимая, что кроме одного старпёра, выглядящего так, словно писал для газет рецензии к фильмам, потому, собственно, и сидел здесь, весь театр был заполнен девчонками. В течение первых десяти минут, фильм Аою уже дико надоел. Он терпеть не мог подобные мелодрамы. Там практически отсутствовали диалоги, а герои по большей части просто стояли в кадре, смотря на других людей или же ходили вокруг да около, словно им не было места. Как только главная героиня — девушка, проснувшаяся от комы, находящаяся в ней еще с ранней юности, начала говорить о том, как же мир отличался от ее наивных ожиданий, Аой чуть не хлопнул себя по лбу. «У тебя глаза ребенка», — сказал ее герой-любовник. — Ну, пиздец, — шепотом выругался Аой. Парень повернулся посмотреть в сторону Урухи. К его огромному удивлению, тот действительно был погружен в просмотр этой киноленты. Он невольно выпятил губы, а его сверкающие в свете экрана глаза словно налились слезами. Прильнув поближе, Аой положил руку ему на колено. Любезно повернувшись, Уруха мимолетно улыбнулся ему, прежде чем вернуться к просмотру фильма. Медленно, брюнет повел рукой то вверх, то вниз, скользнув внутрь, пока едва не прикоснулся к его паху. — Что ты делаешь? — сконфужено прошептал Уруха. — Развлекаю себя. — Смотри кино. — Да хрень оно. — А мне нравится, — поскольку Уруха не оттолкнул руку брюнета, тот начал расстегивать пуговицу на его джинсах. — Что ты собираешься сделать? — Посиди спокойно, ладно? — хихикнул Аой. — У нас будут проблемы. Мужчина, сидящий перед ними через несколько рядов, обернулся и сердито шикнул «Т-с-с-с». Уруха буквально находился между двух огней. Ему не хотелось нарушать порядок в зале, но и Аоя не мог оттолкнуть. Наблюдая за тем, как парень мечется, не в состоянии сделать окончательный выбор, Аой все же продолжил свою коварную затею. Опустившись перед ним на колени, брюнет медленно и ловко потянул вниз за штаны. — Пожалуйста, не надо, — взмолился тот. — Поживи немного, — дьявольская усмешка. Вынув член Урухи, парень огляделся по сторонам, чтоб убедиться в том, что никто не смотрит. Погладив его несколько раз рукой, Аой наклонился и вобрал член в рот. Подавляя стоны, Уруха извивался в своем кресле. Осознание того, что все это происходило в публичном месте, заставило его испытать на себе невероятную смесь эмоций. Полость рта у Аоя была влажной, язык — очень мягким, а его сосание оказывало сильное давление на ствол. Когда брюнет полностью заглотнул его, сделав так, что головка едва упиралась ему в горло, Уруха стиснул зубы и откинул голову назад. Аой любовно погладил внутреннюю сторону одетых бедер Урухи, и тот, чувствуя, что нужно каким-то образом ответить взаимностью на это, зарылся пальцами в смоляные пряди и, массируя кожу головы, начал слегка стягивать его волосы, как это бывало раньше, когда они были помоложе. Брюнет от сего действа удовлетворенно простонал. На экране заиграла романтическая музыка, когда главный герой побежал по улицам Токио, случайным образом узнав, что девушка, в которую он влюбился, покончила с собой, не в состоянии видеть дальнейшие жизненные перспективы. Бросившись на асфальт, как будто бы так надо, он крикнул в океан «Я люблю тебя», — как он там оказался и что делал, в зале никто не понял. В этот же самый момент, Уруха не в силах больше сдерживаться, громко застонал и кончил.