수빈 (Subin) — 동그라미의 꿈 (Circle’s Dream)
Кико лежала на кровати и листала журнал. Джиен лежал рядом и играл ее волосами — он пытался что-то заплести, но ничего у него не выходило. Он улыбался. Они давно не проводили время вместе так спокойно. — А-ай. Больно, — засмеявшись повернулась к нему Кико и стукнула его журналом по голове. — Прости, — тоже с улыбкой ответил Джиен. — Что — хочешь быть моим стилистом? — Ну так я видел бы тебя намного чаще. Джиен перестал улыбаться: — Я так скучал по тебе. Кико улыбнулась. Она убрала волосы со лба Джиена и поцеловала его: — Я тоже по тебе скучала. Но сейчас мы вместе. Давай не будем грустить. Или мне придется принять крайние меры, — голос Кико был загадочным. Но не для Джиена, он то все понимал. — Нет, только не это. Видишь, я уже улыбаюсь? — Джиен встал с кровати и старался держать Кико в поле зрения. — Нуу, — протянула Кико, — как-то не слишком искренне. Потом Кико бросилась к Джиену и начала его щекотать. — Нет, прекрати, — Джиен смеялся истерическим смехом и пытался выбраться из ее объятий. Когда ему это удалось, он обхватил Кико руками. — Ну и что ты будешь делать? — спросила Кико тяжело диша. Ее голос звучал так сладко и совсем рядом. «Все как прежде. Значит, я зря переживал. Все хорошо». — Буду мстить, — коротко ответил Джиен и стал целовать Кико в шею (он тоже был осведомлен о ее слабых местах). Теперь уже смехом заливалась Кико. Потом Джиен прижал Кико к кровати, не давая ей возможности выбраться. — И это все? — улыбаясь спросила она. Ее глаза горели. Джиен по-прежнему видел в них себя. — Я только начал, — ответил Джиен. Джиен поцеловал Кико. Как он соскучился за ее губами. За запахом ее волос и тела. За шелковистыми волосами. Джен забрался рукой под футболку Кико и хотел снять ее, но у девушки явно были другие планы. — Джиен, нет. Давай я заеду к тебе завтра. — Что? — не понял Джиен. — Ну нам скоро нужно быть в клубе. А мне еще в салон. — Да брось, немного опоздаем. Сынни все поймет. — Ну я уже все спланировала. Джиен сел на кровати. Он не понимал что происходит. Ну точнее понимал, но это ему совсем не нравилось. СОВСЕМ. — То есть, мое время — завтра? — спросил Джиен. Он чувствовал себя просто пунктом в расписании. Очередное дело, которое нужно выполнить. Очередное задание, которое, после выполнения, просто вычеркнут из списка. — Ты злишься? — спросила Кико, но видно было, что ее решение окончательное и ответ Джиена на него никак не повлияет. — А не должен? — Джиен чувствовал себя преданным и обманутым. — Я для тебя просто пунктик в расписании дня? — Ой, прекрати. Или ты хочешь, чтобы я сегодня плохо выглядела? — Для меня ты хорошо выглядишь всегда. Или это не для меня? — ступор проходил и Джиен начинал злиться. Кико прекрасно умела выводить его из себя. — Я не понимаю, почему ты злишься. Джиен не хотел продолжать этот разговор. Ему уже все было ясно. — Мне нужно заехать в студию, — соврал он. — Встретимся в клубе. Ты не против? Кико махнула головой, не отрываясь от экрана телефона. Она не против. «Все СОВСЕМ НЕ как прежде. Значит, я НЕ зря переживал. Все НЕ хорошо».***
— Мисс Браун, да как Вы посмели? Вы хоть представляете, что мне пришлось выслушать от Президента Яна? Чтобы простой дизайнер, нет, даже не дизайнер — стажер — (Вы ведь еще стажер, не забыли?) Чтобы простой стажер звонил такому человеку как G-Dragon с требованиями. Вы хоть думали о последствиях? Как это отразиться на Вас, на компании в целом? Президент Ли взял паузу, чтобы отдышаться. Его лицо было красным. Нора стояла перед ним виновато опустив голову — Простите, — за последние пол часа, что Нора находилась в кабинете Президента Ли, эта фраза звучала в одиннадцатый раз. Нора считала. Считала для того, чтобы держать мысли спокойными. Она боялась, что если разозлится, то выскажет Президенту много того, что поставило бы всю ее карьеру под угрозу. Выскажет ему реальные причины своего поступка. Объяснит, что она не может доверять свою судьбу самовлюбленному и эгоистичному придурку. Для которого люди — мусор и плевать он хотел на их чувства. Нора не хотела сорваться. Нора боялась сорваться. Она понимала — на кону ее будущее. И ее легкомысленный поступок (ну кто ж тут спорит) был лишь результатом переживаний и постоянных нервных срывов. Но если Президент это услышит, то решит, что Нора еще не готова к серьезным проектам. А этого нельзя было допустить. Поэтому Нора, опустив голову, молчала и считала количество произнесенных извинений. — Учитывая то, что президент Ян уже знает Вас. И, по моему даже симпатизирует Вам, то узнав, что звонили именно Вы, он немного успокоился. И даже посчитал это забавным. У Вас интересные знакомства, знаете ли. И тут Президент Ли улыбнулся. УЛЫБНУЛСЯ. Нора не знала как реагировать на подобную смену настроения и все что ей оставалось это: — Простите. «Двенадцать». — К тому же, — продолжил Президент Ли, — господин G-Dragon — настоящий профессионал. Он будет усердно работать. Я в этом абсолютно уверен. Совершенно точно, — Президент Ли закивал головой, словно уговаривая себя. — Да. Точно. И Вы также в этом убедитесь.Rae Sremmurd — No Type [Pegassi Remix] [CLUB]
Нора ничего не ответила. У нее уже был опыт работы с этим «профессионалом.» И приятных воспоминаний осталось мало. Она уже не верила словам.***
— Повтори, — кивнул Джиен бармену, протягивая свой стакан. Зал ночного клуба был заполнен людьми. Басы и густой дым настолько сгущали воздух, что, казалось, его можно резать ножом. Громкая музыка сводила на нет желание услышать собеседника. Здесь не принято разговаривать. Вечеринка по случаю второй годовщины открытия клуба Сынри (уже четвертого, к стати) удачно совпала с празднованием Рождества. Там было все — звездные гости (хорошо иметь таких коллег), реки элитного алкоголя, лучшие диджеи и танцоры. Сынри, как хозяин вечера, все время пропадал в компании гостей или разговаривал с персоналом или подготавливал очередной сюрприз. Он выглядел весьма успешным. Все знали — у Сынри лучшие вечеринки. И в этот вечер все могли в этом убедиться. Джиен сидел за барной стойкой и курил. Глаза его были направлены в сторону танцпола, где танцевала Кико в компании незнакомых Джиену парней. Кико они тоже вряд ли были знакомы, но ее этот факт огорчал явно меньше (если не сказать, что ей было пофиг). Она смеялась и выглядела абсолютно беззаботной. Джиена это злило. С момента скандала с репортером Паком прошло несколько месяцев. И все у них с Кико вроде бы было опять хорошо. ВРОДЕ БЫ. И хоть Кико и вела себя, как обычно, и отношения были такими же как прежде, но Джиена постоянно что-то мучило. Что-то было не так, как всегда. Но он не мог понять, что именно. Не мог понять почему так тоскливо и обреченно себя чувствует (или не хотел — что вероятнее). Он ведь ее простил (если можно так выразиться, учитывая тот факт, что, по словам Кико, ее не за что прощать), они это пережили (Кико как-то особенно быстро и безболезненно) и все как обычно вроде бы. ВРОДЕ БЫ.***
— А-а-а-а, — Джиен со злостью ударил кулаком в стену. Взгляд прожигал дверь, секундой ранее закрывшейся за Кико. В голове пульсировала кровь. Лицо горело — от жары, злости и алкоголя. — Твою мать. Как же это достало, — устало сказал сам себе Джиен и достал пачку сигарет. Почти пуста. Несколько затяжек — должно стать легче. Но лучше не стало. Противный привкус во рту. Противное чувство в груди. Джиен скривился и выбросил недокуренную сигарету. Вдруг дверь резко открылась и в нее влетела Черин. — Джиен-а, — ее голос звучал очень высоко — не очень хороший знак. Джиен знал Черин очень давно — и все ее настроения тоже. — Беда не приходит одна, — шепнул себе под нос Джиен, а потом, повернувшись к CL: — Черин? Искала меня? — Ты ублюдок! — Интригующее начало. Но увы — ничего нового. Что-то еще? Джиен сам удивлялся — как цинично и колко звучал его голос. Но у него не было сил говорить иначе. И желания не было. Ему было больно и обидно и противно. Отвращение к себе, к миру, к окружающим. Ему было плевать на всех вокруг — а тем более на их чувства и уж тем более на его в этом участь. — Ты рассказал репортеру Паку о Малибу? — сразу, без вступлений, начала CL. Она хотела выговориться пока еще в ней был гнев. Важно было не перегореть и успеть сказать все, что на душе. Не дать ни малейшего шанса своей душе оправдать этого подонка. Не позволить сердцу ни на секунду пожалеть его, или попытаться понять его, простить. В сотый, нет тысячный, раз. Переступая через себя. Надеясь найти в его глазах хотя бы лучик, искорку раскаянья. Или еще чего-то. Хотя Черин и знала, что ей не на что рассчитывать, но где-то в глубине души, где-то очень далеко-далеко еще была надежда. Пусть Джиен и пытался убить эту надежду, выжечь ее своим безразличием и цинизмом, но было бесполезно. Черин надеялась. Черин верила. Черин ждала. — Что? — скривился Джиен. Он выглядел и правда немного растерянным. — Ты за кого меня принимаешь? Думаешь — у меня в расписании есть пунктик — слить фотки пьяной Черин в прессу? Ты хоть немного думаешь своей головой? — Не ври. Ты последний, кого я помню перед тем, как отключилась. А теперь мои фотки по всему интернету. — Черт, Черин. Я же сказал, что это не я. У тебя что — мало врагов? Я — только один? — Джиен начинал откровенно злится. Голова раскалывалась. Было трудно дышать и немного пошатывало. Ситуация выбешивала. — Только тебе, придурку, плевать на всех кроме себя любимого… — Блядь, хорошо. Я не хочу больше об этом говорить. Давай завтра. Серьезно, Че, — голос Джиена смягчился. Он пытался все уладить с минимальными потерями с обеих сторон. Но не тут-то было. — Не называй меня так. — Хорошо, — мелькнувшая на секунду ласковая нотка в мгновение пропала, забившись в агонии под пристальным взглядом CL. Это событие не особо расстраивало Джина. Он был милым с Черин (точнее пытался быть милым с Черин) лишь ради нее. Он знал о ее чувствах. Но ничего не мог предложить ей взамен. Поэтому удобнее было делать ей больно и надеяться, что она со всем справиться сама — забудет его как нечто не приносящее радости. Джиен вышел из комнаты оставив CL одну. Он больше не мог выносить этого взгляда. Эти глаза — в которых боролись любовь и ненависть. Эти удивительные глаза, которые когда-то ему так нравились. Но он тогда так и не рискнул сделать шаг. Струсил. Собственная карьера интересовала его больше. Когда-то ему было больно оставить ее. Но сейчас ничего не осталось. Сейчас все, что он испытывал к Черин — жалость и сочувствие. Для нее он больше всего хотел свободы. Свободы от этих чувств к нему. Чувств, которые кроме боли, отчаянья ей ничего не приносили. Он хотел видеть ее счастливой. Но сам сделать ее счастливой не мог.***
CL стояла и смотрела перед собой. Пустота. В комнате и душе. Слеза скользнула от глаза по щеке. CL быстрым движением вытерла ее. «Не хватало еще». «Но Джиен. Говорит ли он правду? Или в очередной раз врет?» CL знала, когда он врет. И в этот раз все было иначе. Но она так же знала, что он был последним, с кем она тогда говорила. И это ужасно пугало. Поверить ему? Ему, которому нельзя верить (но так хочется)?***
— Черт, что ж ты не умираешь? — Бобби сидел на диване в студии YG и ждал Тедди. В руках он держал телефон и играл в какую-то игрушку. Дело там явно шло не лучшим образом. Бобби злился и хмурил лоб. Пальцы со злостью и упорством били по экрану телефона. — Ааа, — внезапно вскрикнул Бобби, увидев вместо игры на телефоне Тедди, точнее входящий звонок от него. — Да, хен, — ответил Бобби. — Аа, хорошо. Я подожду, — быстро ответил Бобби и, отключившись, продолжил мочить своих уродцев.***
이하이 (LEE HI) — 밤샘 (Feat. TABLO)
— О, привет, — Черин была расстроена, но (по мнению Бобби) пыталась казаться беззаботной. — А где Тедди-оппа? — Скоро придет, — как робот ответил Бобби. Он не узнал своего голоса и аж вздрогнул от неожиданного звука. Ответ прозвучал машинально, на автомате. Иначе никак — мозг еще не был в состоянии мыслить и формулировать. Она здесь. В одной с ним комнате. Точнее, они в комнате ТОЛЬКО ВДВОЕМ. Бобби никогда не оставался с Черин наедине. Конечно, были общие вечеринки, дни рождения, обеды. Но вокруг были люди — общие знакомые, друзья, стафф. И счастьем для Бобби было наблюдать за Черин. За каждым ее движением. За каждой улыбкой (пусть и не ему, точнее, всегда, конечно же, не ему). За тем, как она поправляет волосы, подкуривает сигарету (в компании самых близких — для Бобби было особенно приятным), делает селфи кривляясь. Бобби любил Черин искренне, наивно, просто. Его юная (почти детская) душа не ждала ничего взамен. Ему нужно было знать, что она есть, видеть ее, перекидываться парой слов (формально, конечно же), иногда на секунду встречаться с ней взглядом и чувствовать, как по телу пробегает горячая волна. Бобби любил Черин давно. С того самого момента на WIN. Он, конечно, был знаком с ней и раньше. Много раз видел ее в агентстве. Много раз видел ее по телевизору и в журналах. Но тогда она вызывала в нем лишь восхищение и желание подражать, быть таким же успешным, сиять так же ярко. Но WIN все изменил. В момент, когда Бобби было очень трудно. Когда тяжелые годы стажерства вдалеке от семьи испытывались еще и участием в шоу на выживание. В котором — все или ничего. В котором решалась его судьба, его жизнь. В шоу, в котором ему не суждено было победить. Именно Черин стала лучиком света. Она, по необъяснимым причинам, помогла ему (возможно даже сама того не осознавая). Он нашел в ней силы и вдохновение. Он был уверен — именно благодаря ей, он тот, кто есть. Именно благодаря ей он — харизматичный и уверенный в себе репер популярной группы IKON, победитель SMTM3 и с сольным альбомом на носу. Черин не знала о чувствах Бобби. Для нее он всегда был милым хубэ. Младшеньким, в глазах которого она видела восхищение. Она помогала младшим (когда позволяло расписание) и видела, что у Бобби большое будущее. И хотя она была полностью поглощена Бобби, когда тот выступал, она была уверенна, что это лишь профессиональная гордость за коллегу. И так оно, в сущности, и было. — Ты тоже его ждешь? — голос Черин был спокоен. — Да, — наконец пришел в себя Бобби. — Хен немного опаздывает. Черин молча закивала. Тедди всегда опаздывает.***
— Ты не против, если я тоже тут подожду? — Д-да, конечно, — вырвалось у Бобби, прежде, чем он успел подумать о предстоящем — несколько часов с ней в одной комнате. Но было уже поздно — слова были сказаны. CL плюхнулась на диван рядом с Бобби, которому резко стало нечем дышать. Девушка сунула в уши наушники и опустила голову на спинку дивана. Закрыв глаза Черин слушала музыку иногда качая в ритм головой. Бобби, который мог смотреть на нее так близко и так беспечно (пока ее глаза закрыты) не терял ни секунды. Он всматривался в ее лицо. Она была так красива. Он поверить не мог в ее красоту — такую необычную и великолепную. Она казалась идеалом. В эти минуты Черин сделала для него самый большой подарок — позволила побыть рядом, позволила полюбоваться собой. Без страха, не из-за чьей-то спины, не придумывая отговорок на случай, если кто заметит — куда именно устремлены глаза Бобби. Они просидели так около часа — Черин с закрытыми глазами, которая возможно уже спала, и Бобби, который с того момента, как она вошла в эту комнату не сдвинулся ни на сантиметр. Внезапно, Бобби увидел, как по щеке девушки скатилась слеза. Бобби было поднял руку, чтобы стереть ее, но, вовремя осознав всю неразумность своего порыва, убрал ее. В следующую минуту Черин сидела на диване с открытыми глазами и, отвернувшись от Бобби, вытирала слезы. «Второй раз за вечер — уже перебор,» — мелькнуло у нее в голове. — У тебя есть сигареты? — обернувшись к Бобби спросила девушка. — Забыла свои в клубе. Бобби молча кивнул. — А ты вырос, малыш Бобби, — слова прозвучали скорее грустно. Бобби не улыбнулся. Не улыбалась и Черин. В воздухе повисла немая грусть. Бобби не знал, чем именно вызваны слезы Черин. И не знал, как он может помочь (а очень хотелось.) Взамен, он достал сигареты и помог Черин подкурить. Они сидели в студии и молча курили. Два человека. Два таких разных человека. Она — королева не только YG, но и всей к-поп волны; она — известный репер с недавним дебютом в США; она — икона стиля, центр внимания любой вечеринки. Он — недавно дебютировавший репер, чьи ноги еще не так твердо стоят на корейской сцене, чье имя еще не попадает в список хедлайнеров концертов, чье влияние не так велико. Он безумно влюблен в нее. Она влюблена в того, кому плевать на ее чувства. У них обоих нет шансов быть с теми, кого они любят. — Ладно, я пойду. Скажи Тедди-оппе, что он свинья. Двери за Черин закрылись и Бобби, наконец, смог сделать полный вдох.***
— Ах, да. Это же подготовка твоего сольного альбома, да? — Черин вернулась в студию. Она забыла очки. — Да. Вы об этом слышали? — удивление Бобби было неподдельно искренне. — Тедди-оппа как-то упоминал. Я рада за тебя. Думаю, у тебя все получится. Удачи. — Да, спасибо, — быстро вскочив на ноги поклонился Бобби, чем и вызвал у Черин легкую улыбку. «Она улыбнулась», — последнее, что мелькнуло в голове Бобби прежде, чем за Че закрылась дверь.***
— Джиен, ты что еще не готов? — Сынхо ворвался в комнату как цунами, перевернул стул, ударился о диван, выругался и застыл в немом ужасе. Джиен спал. — Почему ты его не разбудила? — набросился Сынхо на Дами. Дами без малейшего волнения или спешки перевела свой взгляд с мирно спавшего Джиена на ужасно злого Сынхо, который был на грани нервного срыва. Дами эти срывы были ни к чему. — Во-первых, — начала девушка, видя, как ее спокойный тон злит Сынхо еще больше, — не ори на меня. Во вторых — откуда мне было знать о его расписании. Он приехал под утро и молча завалился спать. А в третьих — по рабочим вопросам, Джиен — это твоя головная боль. И спокойно ушла, оставив Сынхо с открытым ртом. — Ну и семейка, — пробормотал он. И после нескольких минут ступора и пары воображаемо написанных заявления на уход, Сынхо повернулся к Джиену и решительно стянул с него одеяло. — Джиен, вставай. Я тебя прошу. Через час у тебя съемки. Джиен, не открывая глаз, что-то невнятно пробормотал и, перевернувшись на другую сторону, опять уснул. Отсутствие одеяла его явно не огорчало. Сынхо от изумления даже рот открыл (опять). — Джиен-а-а-а. Вставай, — закричал он. Реакции не было. Заметив вазу с цветами решение пришло само собой — безапелляционное и бескомпромиссное. В следующую секунду вода из вазы полилась на лидера BIGBANG. Лидер BIGBANG от неожиданности резко подскочил на кровати, сел и уставился в пол. Потом, когда, по всей видимости, осознание происходящего добралось до его мозга, Джиен поднял взгляд на Сынхо. Сынхо инстинктивно сделал шаг назад. — Ты что творишь? — сквозь зубы процедил Джиен. — У тебя через час съемки. Через час, Джиен. А ты еще в постели. Да у нас на дорогу уйдет больше времени. А еще… — голос Сынхо срывался на крик. — Тихо. Ты такой шумный. Сынхо замер. Потом глубоко вдохнул и решил сменить тактику: — Ну Джиен. Ну пожалуйста. Нужно ехать. Джиен устало посмотрел на часы и потер шею: — Выйди, я оденусь, — наконец ответил он, и Сынхо бросился из комнаты, не забыв напомнить: — Только быстрее. Умоляю.***
Оценивающий взгляд скользнул по Норе сверху вниз. Она так ненавидела это. Ненавидела, когда люди ее оценивают. Тем более люди, которые ее совсем не знают. И даже не столько оценивают, а сколько дают понять, что не считают ровней. Зачем столько надменности? «Сам так опоздал, а смотрит на меня, словно это я в чем-то виновата. Бесит. Да. Это именно тот Джиен, которого я помню». «Я ее точно где-то видел, — Джиен смотрел на Нору и не мог отделаться от этой мысли. — Хотя, возможно, мне так кажется потому, что не так часто встречаю европеек?» — Это новая фотосессия Джиена. Мы хотим совершенно новых образов. Да, он уже много попробовал, но нужно найти что-то новое, свежее, — слова продюсера звучали на заднем фоне. Нора все еще негодовала после «теплого» приема. — Да, я понимаю, — ответила Нора механично. — Сегодня у нас лишь обсуждение фотосессии. Так что я оставлю вас, поболтайте. Продюсер ушел. Джиен и Нора стояли друг напротив друга и молчали. Норе всегда было сложно общаться с новыми людьми. А тут не просто новый человек. Тут знаменитость. Объект обожания и восхищения. Гений своего дела. И тут абсолютно без иронии. Нора ведь действительно считала его гением (человеческие качества отодвинем на задний план). Она умела признавать мастерство. И даже сейчас, когда он смотрел на нее свысока и четко давал понять, что не нуждается в ее помощи и (уж тем более) советах, она все равно считала его великой личностью. Такой самовлюбленной и эгоистичной великой личностью. — Может присядем и поговорим? — Нора решила быть посмелее (ей давно советовали попробовать). Все-таки в этом общем деле руководить предстояло именно ей. Или это была всего лишь формальность? Что-то не сильно чувствовалось желание G-Dragon’a подчинятся. Он поднял на девушку взгляд. Явно усталый. Синяки под глазами и нездоровый цвет лица. «Может после очередной вечеринки?» — мелькнуло в ее голове. GD смотрел прямо на Нору, потом слегка улыбнулся, развернулся и стал уходить. Нора несколько секунд просто стояла в ступоре и смотрела ему вслед. — Извините, Вы куда? — догоняя Джиена, спросила Нора. Спросила настолько вежливо, насколько это вообще было возможно учитывая историю их отношений (ха-ха). — На парковку, — просто ответил Джиен, даже не взглянув на Нору. — Что? Куда? — Нора уже не могла говорить вежливо. Гордость рвалась наружу — выдержка у Норы была никудышней. — На парковку, — просто повторил Джиен, даже не останавливаясь. — У меня встреча. — Но Вы не можете уехать. Нам нужно обсудить фотосессию. Джиен остановился и посмотрел на Нору. — Не могу? Вы уверены? Нора замешкалась. Конечно она уверена. На все 100% уверена. Но вот имеет ли она право говорить об этом ему? И, если уж на то пошло, ей было плевать — имеет она право или нет. Но ставить на кон всю свою (еще не состоявшуюся) карьеру она не собиралась. Слишком велика цена. Он этого не стоит. Поэтому, она лишь стояла, смотрела на Джиена и молчала. — Я так и думал, — Джиена никакие угрызения совести не терзали. Карьеру на кон ставить не нужно было, скрывать свой характер тоже. Поэтому, говорить то, что он хотел, было легко и даже немного весело. Он поклонился Норе, развернулся и направился в сторону парковки. По дороге Джиен еще раз перечитал полученное утром смс: [Мой самолет в 20pm. Отвезешь меня в аэропорт?] Конечно. Отвезет.Hyukoh — Tomboy