Park Boram — 애쓰지 마요 (Will Be Fine)
Такси подъехало к большому дому в старинном стиле и остановилось у входа. Нора вышла наружу и забрала чемодан.***
«Привет, Нора. Знаю, ты говорила, чтобы я не писал… Точнее, что не будешь отвечать… Пусть… Но лишь так я смогу заполнить пустоту, что царит в моей жизни с твоим отъездом… Пусть ты и не будешь это читать. Как ты долетела? Все ведь хорошо?»***
— Тетя Нора, — едва Нора переступила порог родного дома, как к ней бросился маленький Майкл — сын брата Норы — Генри. Нора подхватила его на руки. Малыш радостно улыбался. Он был вымазан шоколадным кремом, но это его ничуть не смущало. — Какой ты уже большой. — Нора, — в дверях кухни появились папа с мамой, и Нора не смогла сдержать слез. Они долго стояли в коридоре, обнимаясь и утирая друг другу слезы. — Ну, что вы тут развели? — Генри подошел, обнял папу с мамой и поцеловал Нору в щеку. — Хорошо долетела? — Да, все хорошо.***
Нора зашла в свою комнату. Нет. Слишком… Слишком странное чувство. Слишком неопределенное. Она была еще ребенком, когда уезжала. Что она тогда знала о мире? О себе? А сейчас… Словно совсем другой человек. Может ли она, по-прежнему, считать эту комнату своей? Ведь она принадлежала совсем другой девушке. Совсем другой Норе. Большая кровать в углу. Гирлянды и фотографии на стенах. Стол. Швейная машинка и манекен. Шкаф. Комод, уставленный фотографиями. Нора вздохнула. — Нора, спускайся ужинать, — услышала с низу голос мамы. — Да. Иду, мама, — шепотом ответила Нора.***
«Сынхо сказал мне (извини, ты ведь не думала, что я не узнаю весь твой график и расписание?), что сначала ты летишь в Лондон. Я рад. Знаю, ты очень скучаешь по родным. Надеюсь, ты хорошо проведешь время в кругу семьи. Семья — главный источник силы.»***
— Саманта, — Нора обняла жену брата. — Рада тебя видеть. — А вот и наша путешественница, — мистер Браун широко улыбнулся, выглядывая из-за огромной газеты. — Ричард, я же просила убрать газету. Мы ведь собираемся ужинать, — миссис Браун доставала из духовки угощенья. — Дорогая, как только я увижу в своей тарелке еду, я тут же уберу газету. А пока что, формально, мы не ужинаем, — мистер Браун взглянул из-за газеты на жену, ожидая ответного удара. — Ну, тогда, дорогой мистер Браун, можете, и вовсе, остаться без ужина. — Приму любое наказание, если того захочет моя любимая жена, — сказал папа, вызвав смех присутствующих. «Ничего не изменилось», — Нора улыбнулась. Нора так и стояла в дверях, не входя на кухню. Она наблюдала. И просто физически ощущала, как-то, что она видела, лечило ее душу. Семья. Нужно беречь друг друга. Папа сидел в кресле у камина и читал газету. Мама достала мясо из духовки и резала салат. Генри сидел на полу с Майклом возле игрушечной железной дороги. Саманта накрывала на стол, время от времени поглядывая на своих любимых мужчин. «Разве не это — счастье?..» Дом с камином. Вкусный ужин. Любимый мужчина, для которого хочется готовить вкусности. Ребенок, который стает смыслом жизни. Тепло. Уют. Нора почувствовала, как слеза скользнула по щеке. Она быстро ее вытерла. Никто не заметил. «Что это со мной? Я всегда думала, что хочу совсем иной жизни… И никогда не сомневалась в своем выборе…»***
«Сеул без тебя совсем пустой… Я даже не подозревал, что только от одной мысли, что ты так далеко, за тысячи километров, мне будет настолько плохо… настолько одиноко… Как безумно ты, наверное, скучаешь по родным. У нас осень окончательно заняла все позиции. Но очень красиво.»***
— Тетя Нора, ловите! — Майкл бросил Норе мяч и весело махал руками, в ожидании ответного броска. К Норе подошел Генри, забрал мяч и бросил его обратно. — Сынок, поиграй с мамой. Папе нужно поговорить с тетей Норой. Майкл сделал грустной личико, но спорить не стал. — Он тебя любит, — сказал Генри. — А я как его люблю, — ответила Нора, не сводя глаз с Майкла. — Он стал таким большим. — Да, дети быстро растут. Нора закивала. Они сидели на скамейке в парке и смотрели на маленького ангела, который носился по парку. Саманта еле успевала за ним. Нора и Генри молчали. Нора чувствовала, что у брата столько вопросов, и он просто не знает, как начать этот разговор. Нора не хотела ни о чем говорить, но понимала, что вопросов не избежать. Интересно, доходили ли до них слухи о ней? Джиене? Ей, почему-то, стало стыдно. Ей казалось, что появление ее имени в статьях подобного рода — уже неуважение к родителям. — Как работа? — Генри, очевидно, решился. — Работа хорошо. Немного сложно после повышения. Больше ответственности и бюрократии. Меньше времени и сил остается на творчество. Но, мне кажется, я с этим свыкаюсь. И мне даже нравится. — Это хорошо, — Генри отвечал быстро и коротко, что свидетельствовало о том, что у него в голове полно мыслей, но он еще не сформулировал их в предложения. Опять молчание. Такое громкое. И томительное. «Ну, спрашивай, раз хочешь. Только не молчи…» — Когда заканчивается твой контракт? — но Генри еще не был готов. — Меньше, чем через год, — быстро выпалила Нора. Она много об этом думала в последнее время. Слишком много мыслей и сомнений. — Что собираешься делать дальше? Думала об этом? — Генри посмотрел на сестру. Он очень скучал по ней. Они были очень близки. Хотя, так было не всегда. В детстве они постоянно дрались, в младшей школе устраивали друг другу всякие пакости, в старшей школе постоянно дразнили друг друга и много спорили. А в институте как-то все поменялось. Возраст это или что-то еще, но они все больше разговаривали (не используя, при этом, оскорбления или сарказм), все больше спрашивали друг у друга совета. Нора тоже взглянула на Генри и сухо улыбнулась. — Не знаю, — честно ответила она. — Думала, но так и не решила, чего именно я хочу. Мне нравится то, чем я занимаюсь. Но другая страна… Совсем иной менталитет — я так и не привыкла к нему. Другие люди… Я не знаю, подходит ли это мне. Нора думала о Джиене. Хоть она и собиралась не думать о нем в поездке, но как она могла? Разве это реально — не думать о нем? Джиен… Что ждет их дальше? Какое у них будущее? Какое место она занимает в его жизни, в его будущем? Думал ли он об этом? — А что?.. — аккуратно начал Генри. — Как личная жизнь? У тебя есть кто-то? Просто, были странные статьи. Ты же знаешь, мама вечно читает все новости о тебе… — Значит, и здесь об этом знают, — Нора грустно улыбнулась и провела рукой по волосам. — Те статьи были неправдой… — Я так и говорил маме, а она меня не слушала, — Генри радостно вскрикнул и замахал руками, — вот, будет теперь знать… — Но сейчас мы вместе, — безэмоционально закончила Нора, опустив голову. — Вроде бы… Генри перестал улыбаться и опустил руки. Он посмотрел на сестру и поджал губы. Видно было, что он хочет что-то сказать, но не знает, стоит ли.***
«На Чхусок ми с нуной ездили к родителям. Жаль, что ты уехала раньше — я хотел тебя с ними познакомить. Дами-нуна постоянно что-то им говорит о нас, и мама очень хотела с тобой познакомиться. Хотя. Не знаю, захочешь ли ты. Уместно ли это? Но мама вытянула из меня обещание, что когда ты вернешься, то я приведу тебя домой. Хотя не знаю, будем ли мы тогда вместе… но я не мог так сказать маме. Поэтому пообещал.»***
— Я приеду на Рождество. Поэтому не будем долго прощаться, — Нора стояла в прихожей и застегивала сапоги. Потом крепко обняла родителей, попрощалась с Самантой и Майклом и вышла на улицу. Генри вез ее в аэропорт. — Нора, я, правда, не думаю, что… — Генри начал говорить, как только они отъехали от дома. — Не нужно ничего говорить. Я уехала из Кореи, чтобы хоть немного не думать об этом, — Нора злилась. Ей не хотелось говорить о своих отношениях с Джиеном. — Но ты вернешься туда. И что потом? — но Генри не успокаивался. Он не одобрял этих отношений. — Я всю ночь читал о нем. Не думаю, что он тебе подходит… — Генри… — Нет, Нора. Прости, но я считаю, что ты достойна большего. Зачем тебе эти отношения со знаменитостью? Быть всегда на виду? Весь мир будет рыться в ваших тайнах и обсуждать каждое появление, каждое действие. Зачем? Ты этого хочешь? Нора молчала. Генри взглянул на сестру — она смотрела прямо перед собой. Она была грустная и подавленная. «Может, я перегнул палку?» — Нора, я… — Я знаю. Все, что ты говоришь — правда… Я это понимаю. И, в том то и дело, что я не уверена, что мне это нужно. Но не нужно на меня давить, пожалуйста… Я приехала домой в надежде на спокойный отдых, а ты вернул меня в то же самое настроение, что было в Корее… Лишь пейзаж за окном другой…***
«… Я начал работать над новыми песнями. Без тебя совсем не хочется никуда ходить. Сижу дома или в студии. А ты как? Как твоя практика? Работаешь над коллекцией? С нетерпением жду твою коллекцию. Уверен, это будет великолепно. В последнее время, я часто думаю о том, как тебе, наверное, тяжело здесь. Ты очень сильная. Я восхищаюсь тобой. Правда… Знаю, это банально, но… потеряв тебя, я начал больше задумываться о нашем будущем. Парадоксально? Или глупо? Да, знаю. Думаю, тебе было так сложно со мной из-за того, что ты не была уверенна в завтра. Я не мог успокоить твою душу, не мог вселить в нее уверенность… Это моя вина… моя слабость. Я не был мужчиной… Прости…»***
Нора сидела в кресле. Самолет медленно отрывался от земли. Нора смотрела в окно иллюминатора и думала о Джиене. Конечно. Все время. Только о нем. Поездка домой, которая должна была немного разгрузить голову, вешала на нее лишь новые и новые гири. Мысли, страхи, волнения, сомнения, неуверенность. Все больше и больше нагружали. Все больше и больше вселяли неуверенность в себе. Это ужасно. Это невыносимо. Это пахнет отчаяньем и безысходностью. Но нет. В этой поездке было все же что-то. Что-то, что изменилось. Что-то, что… Сложно объяснить. Нора не могла это четко очертить или сформулировать в слова, решения или поступки. Пока что. Но вот ощущение родины… ощущение родных людей, атмосферы, окружения, стиля жизни. Приехав в Лондон, Нора, наконец-то, смогла выдохнуть. Никакого страха сделать что-то не то, сказать что-то не то. Никаких оглядок назад и осуждающих взглядов. Отсутствие людей, которые постоянно ждут от нее неуместных поступков, неаккуратных слов — то, чего она просто не могла избежать, будучи в стране с абсолютно иным менталитетом. Родная Европа была такая уютная, теплая, спокойная, свободная, толерантная, ненавязчивая, умиротворяющая и абсолютно безразличная. Да. Именно то, что нужно было. Безразличная ко всем и ко всему. И это было настолько опьяняющее ощущение. Свобода. Нора поняла, что ужасно соскучилась по такой жизни. Ужасно соскучилась по своей миленькой и уютненькой Европе. Нора чувствовала себя здесь дома. Нора была здесь дома. И это было круто. И это чувство хотелось сберечь. Но сберечь это чувство — значит остаться в Европе. Остаться дома. Остаться в тишине и покое. Остаться. Остаться там, где тепло сердцу. НО. Остаться без Джиена. Нора откинулась на спинку кресла, сунула в уши наушники, включила музыку и закрыла глаза.***
«Если честно…. Я задумался о том, что никогда прежде не нес ответственность за свои отношения. Каждый раз я говорил о любви, но боялся ответственности. Я всегда боялся потерять карьеру, потерять фанатов и поддержку. Но с тобой… с тобой все по-другому. Хотя… как ты мне можешь верить? Я ведь только что рассказал о том, что никогда прежде не брал на себя ответственность за отношения. И теперь говорю тебе, верить мне. Что за бред. Я что, дурак? Прости, я несу какой-то бред. Но я пообещал себе не удалять написанное и отправлять все. Иначе, я просто не решился бы ничего отправить. Я хочу быть смелым с тобой. Я хочу, чтобы ты была уверенна во мне. Я научусь. Обещаю. Только вернись ко мне… Только дай мне шанс стать уверенным ради тебя… Дай мне шанс показать, насколько ты… насколько МЫ важны.»***
Милан. Ноябрь. 2018EXO (엑소) — Lucky One
По приезду в Милан работа просто закипела. Много проектов и мероприятий. На одних Нора была в роли руководителя — когда приглашали студентов и начинающих дизайнеров для ознакомления с глубинами мира моды. Иногда, Нора сама была ученицей — когда приходили люди с огромным именем. От них исходила очень сильная энергетика, которая просто заставляла встать и работать, и творить, и создавать. Нора чувствовала себя, как рыба в воде. Ей настолько нравился такой ритм. Ей безумно нравилось вариться в этом мире высокого искусства. Никаких бумаг и сделок, никаких совещаний и разговоров о росте (в лучшем случае) стоимости акций, никаких договоров, переговоров и принятий решений. Только ткани, эскизы, манекены, примерки, обмен опытом и идеями. Прекрасно. Нора так соскучилась по ночам у швейной машинки, по измазанными цветными карандашами руками и (очень часто) лицом, по исколотыми до крови пальцами, по затекшей от шитья шее. Нет. В этом определенно есть свой шарм. Нужно ощущать физическое истощение, только тогда мозг принимает твою работу. Если не тяжело, значит, недостаточно стараешься.***
«Я много работаю над новым альбомом. Папа Ян думает, что зимой можно будет вернуться в индустрию. И, конечно же, нужно что-то дать поклонникам. Если они у меня остались… Они много натерпелись. Я почти переехал в студию. Не хочу возвращаться домой с мыслью, что точно тебя там не встречу. Не хочу ехать в машине и понимать, что к тебе нельзя поехать. Нельзя тебя увидеть… Я так скучаю… Надеюсь, у тебя все хорошо. Я каждый день думаю о тебе, хоть и заставляю себя этого не делать. Мне нужно хоть немножко попробовать пожить без тебя в моей жизни. Но как это сделать, если ты постоянно в моих мыслях? Как мне поступить?»***
Нора почти не думала о Джиене. Ее день был полностью распланирован и времени на посторонние мысли не оставалось. И это Нора порой воспринимала, как ответ на свои вопросы. Ее устраивала такая жизнь. Она была в своей среде. Она занималась любимым делом. И если она не расстраивалась, что времени на, даже, мыли о Джиене, у нее не хватало, то… Нора начала думать, что забывает его. Он уже не так необходим. Он где-то там… далеко. А он вообще был? Может, Нора просто придумала его? Сон? Глупые фантазии? Ведь здесь и сейчас так реально и так красочно. Без него. Но разве его отсутствие портит что-то? Нет. Скорее, наоборот… Но порой, лежа в ванне полной пены, после очередного тяжелого дня, Нора думала о Джиене. Порой, сильно плакала. Несколько раз уверенно брала телефон, чтобы написать, позвонить, услышать… Но так и не решалась. А наутро убеждала себя в том, что во всем виновата ночь и безумно вкусное вино. Осень. Италия. Куда же без вина?***
— И — ЕКС — О! И — ЕКС — О! — зал просто содрогался от безумных криков фанатов. Нора поднялась по ступенькам, прошлась по проходу и села на свое место. Зал бурлил, переговаривался, охал и был в огромном предвкушении. Нора убрала волосы назад и улыбнулась. Нора рада была, что Сехун пригласил ее на концерт. Она очень надеялась, что им удастся остаться друзьями. Она не хотела терять его из своей жизни.***
«Порой, я успокаиваю себя тем, что ты уехала не только от меня, но и от всей корейской жизни. Тебе нужно отдохнуть и ты решила оставить все. Думать в таком свете мне намного легче.»***
— Я рада, что ты разрешил нам остаться друзьями. Сехун еле улыбнулся и легонько приобнял Нору. Он выглядел уставшим — Я тоже рад. Нора не верила в его улыбку. Хоть они и решили остаться друзьями и не терять друг друга, но все не могло быть так просто. Небольшое напряжение и легкая неловкость. Порой двусмысленные взгляды и едва заметные интонации в голосе. Нет. Сехун еще не сдался. Нора это понимала. Но она так же понимала, что для нее все закончилось. И ни единая клеточка ее тела не думала о том, чтобы что-то вернуть. Беспочвенные надежды Сехуна и абсолютная уверенность Норы в невозможности возвращения — порождали странные и неловкие чувства. Но Нора очень надеялась, что это временно, и им удастся наладить дружеские отношения. — Мисс Браун, — к ним подошел Бэкхен. — Я рад Вас видеть. Бэкхен игриво подмигнул Сехуну. Он не пытался это скрыть. Наоборот, сделал это как можно очевиднее. Нора засмеялась. Сехун толкнул Бэкхена в плече. — Хен, прекрати. — Может, Вы поужинаете с нами? — спросил Бэкхен. — Думаю, ребята будут рады Вас видеть. — Не думаю, что это хорошая идея, — Нора посмотрела на Сехуна. — К тому же, у меня много работы. — Нет, это хорошая идея, — Сехун улыбнулся и легонько махнул головой в сторону выхода. — Пойдем.***
«Знаешь… сегодня хотел увидеться с Бобби. Да, я стал совсем жалким в своих попытках узнать что-то о тебе. Но его, оказывается, нет в Корее. У iKON доум-тур в Японии… Черт. Первый раз я был расстроен, что не увижу его. Надеюсь у тебя все хорошо — ты хорошо питаешься и тепло одеваешься. Не болей. В Сеуле пролетал первый снег. Не знаю почему, но я вспомнил, как увидел тебя впервые. Очень давно. Ты кружилась под снегом, улыбаясь. Это было так прекрасно. Я давно не видел тебя счастливой… Наверное… Нет, абсолютно точно, это моя вина… Но я собираюсь все изменить. Я хочу, чтобы ты лишь смеялась со мной.»***
Нора сидела в компании девушек. Они обсуждали новые идеи и планы на проекте, воссоединение Селены Гомес и Джастина Бибера, предстоящий благотворительный бал и очаровательных парней-моделей, что были у них на примерке утром. Хоть все они были примерно одного и того же возраста, Нора почему-то чувствовала себя старше. Намного старше. Как давно она не вела подобных разговоров. Как давно не сплетничала и не обсуждала парней. Работа и карьера занимали не только все время, но и все мысли и силы. Норе просто некогда было думать о мальчиках, сарафанчиках (если это, конечно, не были сарафанчики из ее коллекции), личной жизни знаменитостей и прочим девчачьим штучкам. Нора смотрела на своих собеседниц и чувствовала себя немного неуютно. Это было странное ощущение. Но она старалась всячески этого не показывать и принимала активное участие.IU (아이유) — Dlwlrma (이 지금)
— Нора, так что там у тебя с Эдом? — Клаудия повернулась к Норе, привлекая внимание всей компании. — Что? — Нора засмеялась (она очень много смеялась в последнее время). — Что ты себе придумала? Ничего у нас нет. Нора откинулась на спинку кресла и закинула ногу на ногу. Она улыбалась, а ее глаза горели в предвкушении словесного поединка. — Да ладно. Он каждый день носит тебе твой любимый кофе и постоянно зовет поужинать. Неужели ты так и не благословила его согласием? «Сегодня кофе еще не было». Девушки ждали ответа от Норы. — А-ха-ха-ха, — Нора не могла сдерживать смех (возможно, нужно было высмеять весь неиспользованный смех?). — Мне это не нужно. Я ему об этом говорила. Не моя вина, что он продолжает на что-то надеяться. Клаудия заставила себя сделать серьезное лицо и нахмурила лоб: — И почему тебе это не нужно? ЭТО нужно всем. Он такой сладкий и милый. А ты просто бякя. Думаешь лишь о своей работе. Работа тебе кофе носить не будет. И вообще… Вдруг Клаудия смолкла и опустила взгляд. Другие девушки еле сдерживали смех и поглядывали Норе за спину. «Нет, не может быть…» — Нора, — за спиной стоял Эд с большим бумажным стаканом в руке. Он улыбался и смотрел на Нору, слегка прищурившись. Нора медленно обернулась и улыбнулась. Что скрывать, ей (как и каждой девушке) нравилось внимание мужчин. Это повышало самооценку и вселяло уверенность. Эд поставил кофе на столик рядом с Норой и, поздоровавшись с девушками, стал уходить. — Подожди, — позвала его Нора. — Можем мы поговорить?***
— Я же просила тебя не делать этого? — Но ты так и не сказала мне причину, поэтому я списал это на милые женские причуды, — Эд явно лукавил. Все он прекрасно понимал, но просто так отступить не мог. — Я все равно не пойду с тобой на благотворительный бал, — Нора говорила уверенно и слегка надменно. Но с улыбкой в глазах и явным азартом. Эд улыбнулся и склонил голову на бок: — Это мы еще посмотрим. — Правда, не пойду, — Нора уже не понимала, кого она хочет убедить — его или себя? Эд поднял брови и закивал, соглашаясь. Он продолжал улыбаться и быть до неприличия милым. Но он тоже чувствовал, что отказ Норы — скорее формальность и то, что он относил к «милым женским причудам». Она не позволяла себе согласиться. Ее что-то держало.***
Нора вернулась к девушкам, уселась в мягкое кресло и отпила кофе. — Ну что? Ты согласилась? — Клаудия спрашивала за всех. — Нет, конечно, — спокойно ответила Нора. — НУ ПОЧЕМУ? Нора ты хоть представляешь, сколько девушек пыталось заполучить его в свои спутники? Кхм, что таить, я тоже в их числе. НО. Он не принял ни одного приглашения. А почему? Потому, что ждет тебя. — Я не могу с ним пойти, — Нора хотела быть честной. — У меня есть парень в Корее. — Но ты же говорила, что у вас трудности? — Но это не повод бросаться в объятья первого встречного. — Пойти вместе на благотворительный бал — это не родить от него ребенка. Ты ничего плохого не сделаешь… Просто глупо себе отказывать во всем. Ты же не знаешь, как там поживает твой парень. Ты уверенна, что он тебя ждет?***
Джиен сидел на диване, уставившись в свой телефон. Руки немного дрожали. Он стиснул зубы и глубоко вдохнул. Фото Норы с Сехуном в Instagram. Ну, точнее, с ЕХО. Но остальные участники его не волновали. Она с ним. Там. В Европе. Они вместе. Злость. Страх. Джиен встал и зашагал по комнате. — Черт. Черт. ЧЕРТ, — Джиен не мог держать эмоции в себе. Крик немного помог, но страх потерять ее делал Джиена безумным. Хотелось куда-то бежать, что-то делать. Но что? Куда? Зачем? Он упал в кресло и бросил телефон на стол. Потом открыл нижний ящик стола, поднял стопку бумаг, что там лежали, и обнаружил маленькую коробочку с разноцветными таблетками. Достал ее и покрутил в руках. Открыл. Взял одну таблетку. Вздохнул. Нет. Глупо. Джиен бросил таблетку обратно в коробочку, а ее — назад в стол. Решительным движением задвинул ящик и наслаждался чувством гордости. За себя. «Я жду ее. Я просто жду ее без скандалов и глупостей. Жду…»***
«Нора, как это понимать? Почему ты с ним? Зачем нужно было идти на тот концерт? Я думал, ты уехала, чтобы отдохнуть от всего… а ты, значит, за ним уже соскучилась? Ты хоть представляешь, как мне здесь плохо без тебя? А ты даришь свое время ему? Что ты вообще творишь? Тебе настолько плевать на меня?»***
악동뮤지션 (AKMU) — 지하철에서 (On The Subway)
Как-то Нора столкнулась с Эдом, прогуливаясь по Милану. Он предложил прогуляться вместе и Нора (о чудо!) не отказалась. Они просто гуляли по улочкам, много говорили, смеялись. Пили кофе, прогуливаясь по набережной миланского канала, усыпанной винтажными магазинчиками и уютными ресторанами. Спорили о разных модных направлениях. Оба были очень взволнованы, много жестикулировали и громко доказывали свою правоту — все это привлекало внимание прохожих, которые просто мило улыбались. Нора и Эд тогда замолкали, делая серьезный вид. Но как только любопытные незнакомцы проходили мимо, опять начинали свои споры. Было так легко. Так свободно. Они сидели на скамейке в парке и просто молчали, наслаждаясь прекрасной поздней осенью. Ветер подбрасывал листья, и они шуршали по каменным ступеням. Старые деревья тихонько покачивались — ветер убаюкивал их, готовя к долгому сну. Зима вот-вот наступит. А они будут спать. Пока теплое солнышко и пение птиц не разбудят их. Тогда они проснутся, распустят листья и вновь будут дарить прохладную тень в жаркие летние итальянские дни. Пока Нора пыталась сделать красивое фото Дуомо, Эд где-то пропал и вернулся с красной розой. Нора осуждающе на него посмотрела, на что Эд ответил: — Дарить цветы девушкам — главное правило всех итальянских мужчин. Нора засмеялась и приняла цветок. Они еще много гуляли по Галерее Витторио Эмануэле ІІ и представляли, как когда-то откроют собственные бутики и будут соседями Прада и Ив Сен Лорана. На прощание Эд поцеловал Нору в щеку и поблагодарил за время, что они провели вместе. А на следующий день, Нора нашла у себя на столе приглашение на благотворительный бал.***
«Извини… прошлое письмо… я, наверное, перегнул немного. Я не должен был с тобой так говорить. Все было на эмоциях. Прости.»***
Нора пошла с Эдом на благотворительный бал. Она убедила себя в том, что в этом нет ничего плохого. Что это просто совместный поход на бал (не под венец же). И это было весело. И это было спокойно. Нора просто отдыхала. Она была уверенна в себе. Эд мило улыбался и не отводил от Норы взгляда. Они много танцевали и смеялись. Нора была в бархатном черном платье по щиколотки, c длинными рукавами, но с открытыми плечами. Распущенные золотистые волосы и яркий макияж. Музыканты заиграли что-то романтичное и невесомое. Эд потянул Нору за руку на средину зала. Нора не сопротивлялась. А когда она почувствовала, как Эд обнял ее за талию, положила голову ему на плече и закрыла глаза. И пусто в голове. И никаких мыслей. И это так прекрасно.