Последнее плацебо

— Я в это не сяду, — заявила Пелагея, указав на инвалидную коляску, в которой ей предложили добраться для начала хотя бы до рентген-кабинета. Демонстративно развернувшись в сторону входа какого-то травмпункта, она предприняла попытку допрыгать на одной ноге. — Давай-давай… На таком каблуке ты себе сейчас все ноги переломаешь, да ещё и в лужу свалишься, — прокомментировал её действия Дима, тактично напомнив, что туфли всё ещё на ней и риск убиться тоже рядом. Ничего ему не ответив, она нарочно ступила на больную ногу, пытаясь хоть как-то дойти самостоятельно. Фельдшер удивлённо посмотрел сначала на неё, а затем на него, пытаясь понять, у кого из них явно проблемы с головой. Встретившись с его взглядом, Билан махнул рукой и кивнул, дав понять, что все под контролем. — А если серьёзно убьётся? — тихо уточнил фельдшер, не очень-то веря в способности блондинки, что не теряла надежды. — А эпитафией будет что-то вроде: «Она пыталась, но асфальт оказался сильнее», — отозвался он, наконец закончив наблюдать за этой клоунадой и стремительно направившись к Пелагее, которая успела не так далеко уйти отхромать. — Поль, ну, ты бы хоть о дочке, что ли, подумала… Кто воспитывать-то будет? — поинтересовался мужчина, резко подхватив её на руки. — А давно тебя стало волновать будущее моей семьи? — цокнула она, только сейчас начиная осознавать, что он сам вызвался поехать с ней и сам нёс её на руках. — Как тебя муж терпит? — искренне не понимал он, продолжая свой путь, — Ты же профессионально выносишь мозг… Хотя, в принципе, если выносить нечего, то и… — Дим, ты щас договоришься!.. Я сама допрыгаю, — стукнув его кулаком по плечу, возмутилась девушка. — Прыгай, — опустив её на ноги прямо перед тремя ступеньками, которые находились здесь непонятно зачем, учитывая, что это травмпункт, и человек с переломом ноги в двух местах, вряд ли сможет её преодолеть сам. — А я, конечно, дико извиняюсь, но нас не могли привезти в платную клинику? — спросила она, на секунду переводя тему и осматриваясь по сторонам. — Так вы не просили, — пожал плечами фельдшер, искренне удивляясь. Посмотрев на Диму и сморщившись от происходящего, она едва успела ухватиться за его локоть прежде, чем пошатнулась назад, начав терять равновесие. — Я сейчас настоятельно рекомендую вызвать такси и поехать в нормальный, платный травмпункт, где нет очередей и ступенек на входе, — тихо проговорила Поля, всё ещё держась за него одной рукой. — Ну, вообще логично, — согласился Дима, не сразу подумав о том, что здесь им ловить нечего. Полтора часа, которые они ехали сюда по пробкам, были потрачены впустую, так как ни у кого изначально не возникло вопросов о том, в какой травмпункт ехать. И в этом была, скорее, их вина, а не бригады скорой помощи, цель которой заключалась в оказании помощи на случай, если кому-нибудь станет плохо, а не если кому-нибудь приспичит что-то себе сломать. — Внукам буду в старости рассказывать, как ездила с Биланом в травмпункт, — сказала Пелагея, стоя рядом с ним на крыльце того травмпункта, в который их привезли изначально, и дожидаясь заказанного такси. — Прям как анекдот какой-то… — Боюсь, твои внуки смутно будут представлять, кто такой Билан, если вообще будут, — хмыкнул он, не находя в её словах ничего забавного. — А странно всё получилось, да? Ничего не предвещало беды, а тут на тебе… — продолжала рассуждать она, наталкивая себя на новые мысли. — Ну, ты же поговорить со мной хотела?.. — Ну и что? Причём тут то, что я до тебя не дошла? — А при том, что это тебя кто-то Свыше остановил, — негромко отозвался Дима, отчего блондинка вздрогнула и застыла на месте, изумлённо глядя на него. Слишком наивная и доверчивая в плане каких-то судьбоносных вещей. — Отомри, я пошутил, — усмехнулся он, пощёлкав пальцам у неё перед глазами, — Пошли, такси приехало… Благополучно дохромав до машины эти несчастные два метра, она села на заднее сидение с его помощью и почему-то была уверена, что он сядет рядом. Но мужчина предпочёл место на переднем сидении рядом с водителем, вероятнее всего, просто избегая её общества хотя бы на время пути. Поле казалось, что он уже и сам жалел о том, что подписался на это и поехал с ней, но ей по-прежнему казалось, и знать наверняка, что творилось у него в голове, она не могла. И то ли платная клиника находилась не так далеко, то ли пробки успели рассосаться, но доехали они за пятнадцать минут, что не могло не радовать их обоих. Сервис платного травмпункта порадовал с первых секунд, когда на входе их встретила милая девушка, а не лестница хоть и из трёх ступенек. Отправив Пелагею сначала на рентген, а затем к врачу, девушка любезно предоставила им бахилы и подсказала, куда идти, а некоторым хромать, опираясь о ближних… Ну, это если аллегорично… — Что, прям брать и заходить? — неуверенно уточнила она, не обнаружив в коридоре никого, кроме них двоих. — Ну, можешь с разбегу, — посоветовал Дима, не теряя своего остроумия. — Действительно, зачем я вообще спрашиваю? — закатив глаза, спросила Поля и, постучавшись в дверь хотя бы ради приличия, вошла. Усевшись на скамейку возле двери того кабинета, Билан устало прикрыл глаза, мысленно спрашивая самого себя, зачем он на это пошёл. Но это был вопрос, просто подходящий по смыслу, а на деле он прекрасно знал, что им движело в тот момент, когда стоящие рядом модераторы перешёптывались, выдвигая свои версии по типу: «Перелом?». И его вины здесь, наверное, не было, ведь о том, что они ещё не договорили, он узнал только по пути в травмпункт, но внутри что-то ёкало раз за разом при виде неё и того выражения лица, когда было невооружённым глазом заметно, что ей больно. Оказывается, даже в тридцать один год можно падать, разбивать колени, ломать конечности и всячески травмировать себя. У травм нет возраста. Ни у физических, ни у душевных. Они не щадят стариков и не дают привилегий женщинам. Мы же не в метро. Они просто есть, как данность. Больно — как данность, как факт. Как то, что необходимо принять и смириться. Вопрос в другом: почему в детстве мы плачем, когда падаем, а в тридцать один год до последнего сдерживаем слезы, не позволяя себе проявить слабость и показать, как нам больно? Почему отчаянно распластавшись на бетонном полу и повредив ногу, Пелагея не начала биться в истерике, повторяя, что ей больно? Не хотела, чтобы её жалели? Вовремя вспомнила, что взрослая и не может себе этого позволить? А почему не может? У травм ведь нет возраста, как и у боли. У боли есть степень тяжести, но нет такого понятия, как «почти — не считается». Если «почти», то не больно? Если не перелом, то не травма? Если морально, то переживёшь? Дурацкие стандарты и стереотипы, которые диктует умный Кто-то. И нет, не общество… Общество — это все, а все — так точно не считают. У каждого свой болевой порог, как морально, так и физически, и каждый сам принимает решение, плакать ему над своим падением или громко хохотать, повторяя: «Да ладно, пройдёт». Всё слишком неоднозначно и относительно, слишком индивидуально и не общностно, но по итогу: общество остаётся обществом, человек остаётся человеком, а боль остаётся болью. — Ну, что? — обеспокоено спросил Дима, поднявшись со скамейки, как только Пелагея выхромала из кабинета. — Откуда я знаю? Результаты через несколько минут, а узнать их можно только у врача, — пожала плечами она, всего-навсего сделав рентген в этом кабинете и не получив никакой информации. Кабинет врача им тоже удалось отыскать достаточно быстро, несмотря на то, что без помощи проходящей мимо медсестры не обошлось. Та, в свою очередь, проводила их удивленным взглядом, явно усомнившись в своей адекватности. Не каждый же день встретишь Билана с Пелагеей в коридоре больницы, хоть и платной. Усевшись на скамейку возле нужного кабинета, блондинка тяжело вздохнула, всё ещё пытаясь переварить произошедшее. — Болит? — уточнил сидящий рядом Дима, пытаясь проявить сочувствие. — Есть немного, — отозвалась она, пошевелив ногой и тут же ойкнув от боли. — Сиди смирно, — тут же фыркнул он, не зная, как вести себя с ней. Открыто жалеть или делать вид, что ничего страшного не произошло? Показывать то, как сильно он испугался, узнав, что случилось, или же сделать вид, что просто стал случайным свидетелем и таким же случайным помощником в поездке в травмпункт? Как быть? Через пару минут её пригласили в кабинет, где ещё раз осмотрели ногу, посмотрели снимки и вынесли вердикт. Поблагодарив врача и медсестру за оперативную работу и непосредственно за оказанную помощь, Поля поспешила покинуть кабинет и сообщить Диме о названии своей травмы. — Ну, что? — в очередной раз спросил он, вновь поднявшись со скамейки. Молча вручив ему справку с рекомендациями, а заодно и с ответом на вопрос, она внимательно проследила за его реакцией. — Вывих голеностопного сустава? — зачитал мужчина, посмотрев на неё и сверившись с написанным, — Жить-то будешь? — Да это обычный вывих, Дим… Сказали купить мази и пока наложить эластичный бинт, — развела руками девушка, слабо улыбнувшись. — Да что ты говоришь? Обычный вывих у неё… Что-то кричала ты так, как будто там целый перелом, — фыркнул он, возмутившись, что, как только травма перестала быть опасной для жизни и передвижения, она начала относиться к этому халатно. — На меня так даже муж не наезжает, — спокойно подметила она, выслушивая его гневную тираду. — Это сейчас к чему? — Это к тому, что обороты сбавь, пожалуйста… Ничего страшного не произошло, а за то, что проторчал со мной два с половиной часа — низкий тебе поклон! — Если моя помощь больше не нужна, я пойду, — сказал Билан, стараясь сохранять спокойствие. — Как хочешь, — отозвалась Пелагея, мысленно прикидывая, сможет ли она вызвать такси, дабы вернуться обратно в травмпункт с новыми травмами, когда снова свалится в попытке дойти до дома самостоятельно. Даже не прощаясь, он молча развернулся и пошёл прямо по коридору, на ходу вспоминая, откуда они пришли. Несколько секунд провожая его взглядом, она не так представляла себе окончание этого дня. Хотя если посчитать, сколько раз за сегодня они успели поссориться, можно сбиться со счёту. И все её опасения и нежелание ругаться с ним — были напрасны, потому что если человек сам не хочет идти на контакт, то вряд ли его возможно заставить пойти силой. Спокойно расплачиваясь за все услуги, оказанные Пелагее в этой клинике, Дима вовсе не собирался уходить отсюда без неё, просто-напросто не осмелившись бы бросить её одну на произвол судьбы. И если в такси споров насчёт того, кто платит, у них не возникло, то в клинике почти началась третья мировая. — Я сама в состоянии заплатить за себя и свои вывихи, — заявила блондинка, как только добралась до стойки регистрации и узнала о том, что все услуги уже благополучно оплачены. — Сколько я должна? — Мне ни сколько, — испуганно затараторила девушка, когда недовольный взгляд Пелагеи пронзил её насквозь. — Давай по пути об этом поговорим? Нас уже такси ждёт, — протянув ей пальто, предложил он. — Пока ты не скажешь мне, сколько я должна заплатить, мы никуда не пойдём, — отчеканила она, продолжив стоять на своём, но хотя бы надев пальто, чем значительно упростила ему жизнь. — Потом не предъявляй мне ничего, если в газетах появятся заголовки, а-ля: «Билан вынес Пелагею на руках из травмпункта», — усмехнулся Дима. — В смысле? — недоуменно переспросила Поля, не сразу поняв, что сейчас будет. — В прямом, — ответил он, ловко подхватив её на руки третий раз за день и напоследок попрощавшись, — Большое спасибо! Всего доброго! — Дима! Поставь меня на землю, я, между прочим, замужняя женщина!.. — возмущалась она, отчаянно предпринимая попытки вырваться. — И вам… — обалдело глядя им вслед, проговорила девушка за стойкой.