Волк волка не съест

Долгое время Джаред не мог понять, где он. Темно, тихо. Не в желудке же волка? Пошевелил руками и ногами – движения ничто не стесняло. Чтобы быть в желудке волка и при этом чувствовать себя так свободно, волк должен быть величиной с кашалота. Тогда где же он? Не рай точно, но и на ад не похоже: какие-то угли есть, но они едва тлеют и пахнут то ли сосной, то ли можжевельником – никак не серой и не смолой. И у него ничего не болит – в аду должно быть больно, а ему почти хорошо, слабость вот только. Приподнялся, на корточках пополз по сухой листве – встать в полный рост здесь было негде. Обогнул догорающий костер, отодвинул край одеяла, занавесившего вход, сощурился от ослепляющего света: солнце висело низко, но светило ярко, да еще и отражалось в каждом кристаллике льда. Даже слезы пошли. Вытер глаза, проморгался. А снежища-то навалило! Целые кучи. Впереди – пологий склон и стена леса невдалеке, над ним – отвесная серая стена, похожая на ту, по которой он карабкался, когда решил убежать от волков, а сам он в пещере. И снова никого. Тишь, красота и ни души вокруг. Кто ж тогда его спас? Если люди, то куда они делись? Если волки… нет, это бред! Снег слегка истоптан возле пещеры, но следы не людские – волчьи. Крупные и чуть помельче. Значит, волки подходили к самому входу. А вот внутри снега нет и увидеть, заходили ли они внутрь, Джаред не мог. Впрочем, вряд ли, видно, огонь отпугнул их, раз он все еще жив. Но кто разжег костер? Куртка не была на него надета, но кто-то набросил ее на него сверху, укрывая во сне. Джей отполз назад, пошарил в карманах куртки – зажигалка все еще была там, да и ножик тоже. Может, он сам как-то отбился от хищников, увидел пещеру, забежал в нее, разжег огонь и просто ничего теперь не помнит? Здорово он, однако, башкой о пень приложился. Правда, Джаред хорошо помнил, что ударился коленом, а не головой. После этого волки привалили его телами, а потом кто-то поднял его на руки… И где же тогда этот «кто-то» теперь? Нет, ему, верно, почудилось. Волков что-то напугало, а Джей побежал дальше, нашел пещеру и спрятался. И ущелье это может быть другое, не то же самое, просто похожее. Но почему он не помнит, как разжигал костер, да еще и в котелке какое-то варево сделал? Вот же оно, до сих пор стоит у огня – теплое. Поковырял ложкой: мясо, травы, то ли сморщенная картошка, то ли орехи, и ягоды. Будто кто-то приготовил суп и компот в одной посудине. И пахнет оно странно. Ладно, котелок мог здесь быть – может, здесь когда-то ночевали геологи или пастухи, и забыли. Но чтобы сварить суп и не помнить? И откуда он взял мясо? Джаред осторожно вышел из пещеры, вдев куртку в рукава и забравшись в ботинки, оглядывался. Ага, там, ближе к лесу, что-то в снегу – бугорок, а из него будто копыто торчит вверх. Похоже на замерзшую тушу какого-то животного. Значит, волки охотились рядом, оставили недоеденный труп, а Джей добрался до него, пока их не было, отрезал кусок мяса и… Блин, что ж так голова кружится? Видно, это последствия удара. Джей присел на ближайший камень, от слабости тряслись колени. Покашлял, вздохнул – дышать полной грудью он теперь мог, больно не было, но он все еще кашлял. Ах, да, он же еще кашлял накануне – сильно, нехорошо так, и грудь болела. Когда же он успел поправиться? И сколько он здесь – сутки, двое, больше? Джаред ничего не мог вспомнить, его память словно отредактировали. Вот он бежит, вот зеленоглазый сбивает его грудью, подминает под себя, вот он взлетает над снегом, ангел несет его… Нет, это уже оттуда, из сна. И еще ему снилось, будто его крутят-вертят, мажут чем-то вонючим, дают пить горькое пойло, кутают. Оранжевый огонь плясал по потолку пещеры и зеленые огоньки сверкали, будто попки светлячков… еще метель выла. Страшно так, жутко. Или это выли волки у входа в пещеру? Больше Джей ничего не мог припомнить.

***

Но это все пока не важно. Важно, что он все еще жив. Важно, что почти перестал кашлять. Важно, что у него есть крыша над головой и еда. И самое важное: что же ему делать дальше? Разумнее всего остаться здесь, пока не пройдет слабость. Вода есть – вон ее сколько вокруг, белой и чистой. Еда тоже – полный котелок (хотя, а можно ли ее есть?) и та туша невдалеке, там на целый полк еды, не то, что на одного Джея. А если вернутся волки? Пишут, что они всегда возвращаются к своей добыче. Или вернется то, что их напугало? Может, в этих диких лесах водятся зверюги похлеще, чем стайка жалких недособак? Медведи, вроде бы, тоже на Васанте есть, и пумы. Может, улизнуть по тихому, пока не поздно? Джей подумал, подбросил на угли несколько сухих палок, оделся. Джинсы были развешены на камне так, будто их кто-то сушил, да еще и постирал до этого, что вообще было невозможно. Может, волки ему еще и носки заштопали? Джаред осматривался, думал: котелок он заберет, ложку и глиняную кружку тоже. А вот одеяло слишком массивное, бежать с ним не выйдет. Шкуру, разве что, забрать? Джаред присматривался к шкуре, что лежала под ним, когда он проснулся. Интересная такая, похожая на волчью, только темная, а подшерсток не серый, как можно было бы ожидать, а… бежевый, что ли, даже чуть с рыжиной. Но и волки тут тоже необычные водятся. Неужели шкура оборотня? Джей перевернул шкуру мездрой кверху и провел по ней рукой – странная такая, очень тонкой выделки, легкая, прямо невесомая, мягкая и к коже льнет, как родная. Края не ровные, словно не охотник срезал ее аккуратно, а зверь сбросил сам. Ладно, такую удивительную шкуру можно забрать. Можно даже намотать ее на себя под курткой, чтобы было теплее, на поясницу. А когда он уйдет подальше, можно будет разрезать ее на части и стельки сделать для ботинок. Или даже онучи – в таких ноги точно всегда будут в тепле. И жилетку. Но это не сейчас. Намотал на себя шкуру, застегнул куртку. Кружку и ложку запихнул в карманы, чтобы не мешали. Кусок вареного мяса съел, остальное выплеснул на снег, котелок взял в руку. Ну что, он готов.

***

Ага, не тут то было! Стоило Джею отойти метров на пятьдесят, как из сугроба показались сначала уши, а потом серая морда с желто-коричневыми любопытными глазами. На него смотрел молодой волк. – Проклятье! – чертыхнулся Джей. – Ладно, все равно попробую. Обогнул зверя по дуге – тот не нападал, смотрел и нюхал воздух. Что ему один молодой волк, если он каким-то образом отбился накануне от целой стаи? Джаред шел дальше, стараясь не шуметь. Но зашумел его соглядатай: поднял морду в небо, завыл протяжно. – Вот же, сволочь! – пробурчал Джаред и ускорил шаг. – Стукач несчастный! Более обидного прозвища Джей придумать не смог. Шел дальше, потом побежал. Ну, как побежал? Затрусил неровной рысью – голова все еще кружилась и побаливала нога, а котелок раскачивался на бегу, жутко мешая. Под теплой шкурой начала потеть спина. Молодой волк не приближался, но упорно шел следом, иногда подвывая. – Полицейская сирена, да? Маячок ко мне приставили? Умно! – бурчал Джей, сбивая дыхание. Да уж, умнее, чем бежать от волков, еще окончательно не оправившись от болезни. Еще чуть-чуть, и Джей рухнет от усталости в снег. А ведь он еще и километра не пробежал.

***

Вот еще одна серая тень мелькнула среди деревьев. Слева. А справа зеленоглазый показался с белой волчицей, они бежали параллельным курсом, неуклонно сокращая расстояние, косились недобро. Все, крышка! Зеленоглазый кинулся Джею под ноги, не ударяя, как тогда, а лишь слегка подбивая. Как подкат в футболе, профессионально так. Джаред упал, мягко проскользнув по свежему снегу. Котелок потерял. Перевернулся на спину, отплевывался. Волки тут же оказались рядом. Как по команде – кто сбоку лег, кто сверху, белая волчица даже под голову забралась, в виде подушки (может, он все еще спит?) Затихли. Только сам Джаред шумно дышал, не в силах привести дыхание в норму. Голова кружилась страшно. Закрыл глаза – волки его согревали. – Ладно, я уже понял, что жрать вы меня не будете, – вздохнул Джей. Даже разочарование какое-то внутри образовалось. – Сейчас полежу только немного… И что будем делать дальше, а? Назад, к костру идти, да? Значит, назад… Джаред расслабился. И, кажется, задремал.

***

В этот раз никто не брал его на руки и ангелы не мерещились. Правда, золотое сияние было – между деревьями садилось местное солнце. Зеленоглазый растолкал его… Оу, то есть, разбудил – начал вылизывать лицо. – Понял я, понял! – отмахивался Джаред. Кажется, он спал, обняв зеленоглазого за шею. Поднялся, волки расступились. Смотрели. Джаред вздохнул: – Хорошо. Скоро ночь. Иду я в вашу пещеру, иду уже. Поднялся, оттряхнул со штанов снег, пошел. Один из волков зарычал, самый серый. Джей оглянулся – волк рычал над полузарывшимся в снег котелком. – Понял, заберу, – Джаред взял ценную вещь, и зверь тут же успокоился, – тоже мне! Если вы такие умные, могли бы и сами забрать. Пошарил по карманам. Все остальное на месте: зажигалка, нож, ложка, кружка… И как только не разбилась, когда он навзничь летел в снег? Угрюмо поплелся назад по своему же следу. Вечерело.

***

Хорошо, что вернулся – мороз крепчал. Снаружи, конечно. Уже почти в темноте Джаред успел собрать сухие ветки и занести их в пещеру. Снова разжег костер – пока он отдыхал в снегу, согретый телами зверей, костер окончательно потух. Набрал в котелок снега, вскипятил, бросив туда пучок ароматных трав, которые нашел в пещере. Получился почти чай. Пил с удовольствием. Хотелось есть, но резать мерзлое мясо в темноте не решился – завтра отрежет себе кусок и сварит. Если волки позволят, конечно. Одно дело, подремать в тесной компании, а совсем другое – делить еду. Тут можно и без руки остаться. Но если позволят, он обязательно поест: не жить же ему в пещере вечно – он не Белоснежка, а волки – не гномы. А чтобы найти людей, понадобятся силы. Когда в пещере стало достаточно тепло, положил сверху углей толстую палку – она будет понемногу тлеть до самого утра. Расстелил шкуру поверх сухих листьев, лег. Долго смотрел на танцующие по потолку пещеры оранжевые блики. На улице, отойдя к лесу, выли волки. Так и уснул под этот вой.

***

И все же через пару дней Джей вышел из пещеры. Поплелся к реке. Зеленоглазый сопровождал его. Рычал и поднимал шерсть на загривке. – Я только взгляну, ясно? – сердился Джей. – Или я заложник? Посмотрю и вернусь. Волк не отвечал, шел рядом, опустив морду низко, тревожно нюхал снег. Джаред вышел на берег, чуть не заплакал, сердце камнем сжалось внутри: река была намертво схвачена толстой коркой льда. Он опоздал.