Только начало

      Они молча шли почти час, прежде чем Хико нарушил неловкое молчание.       – Каким он был? – тихо спросил он.       – Что? – ответ был несколько ошеломленным. Кацура глубоко задумался, на самом деле обращая мало внимания на своего не слишком дружелюбного попутчика.       – Кеншин… мой бака деши, – нетерпеливо пояснил Хико. – Я знал его только ребенком. Он был спокойным и серьезным, увлекающимся, преданным и импульсивным, страстно идеалистическим и совершенно упрямым, для его же блага. Я хочу знать, каким он стал мужчиной. Я хочу, чтобы вы рассказали мне, что происходило в Киото эти последние пять лет. – Он метнул свирепый взгляд в сторону собеседника. – Я слышал слухи о хитокири Баттосае и хочу знать правду.       Кацура долго обдумывал свой ответ.       – Когда я забрал Химуру-сана из Кихетай, я относился к нему как к взрослому, в основном из-за его удивительного мастерства с мечом. Проведя рядом с ним некоторое время, я заметил, что, несмотря на свою молодость, он казался более зрелым, чем многие мужчины, которые служили вместе с ним. Я не стал рассматривать его как ребенка, которым он так очевидно являлся. Оглядываясь назад, я жалею о своем поспешном суждении. Поначалу он был таким, как вы и сказали: преданный своим убеждениям, страстный и нетерпеливый. Добрый и заботливый, он не хотел ничего больше, кроме как помогать другим. Он был так чист душой. – Кацура сжал кулаки, и на его лице появилось горькое выражение. – И я разрушил ее. Я поручил ему работу тайного убийцы, хитокири, и наблюдал, как жаркий свет в его глазах с каждым заданием все больше гаснет. – Он замолк, глядя вдаль, пока вспоминал эти дни.       Хико молчал, размышляя над тем, что услышал. Он был в ярости от того, что лидер Чоушуу использовал его деши для грязной работы, но оказался не в состоянии по-настоящему осуждать этого человека. Война есть война. С практической точки зрения он использовал те ресурсы, которые имел в своем распоряжении. В военное время никто не может ставить интересы одного человека выше главной цели. Кеншин, как и многие другие, был лишь полезным инструментом… средством достижения цели.       Кроме того, в его пользу говорил тот факт, что Кацура испытывал глубокое чувство вины от того, что сделал. От этого мечник был несколько менее сердит на него.       С усталым вздохом стряхнув прошлые воспоминания, Кацура коротко взглянул на попутчика, прежде чем продолжить свой монолог.       – Химура-сан выполнял свою работу без жалоб, даже если она очевидно разрывала его изнутри. Он был довольно застенчив в общении, но стал еще более замкнутым, разговаривая только тогда, когда это было необходимо. Меньше чем через год он стал совершенно другим человеком: холодным, бесстрастным, пугающе эффективным. Его взгляд мог заморозить даже самого закаленного бойца, а других заставлял дрожать от страха. И хотя Химура никогда бы не причинил вреда союзнику, даже его соратники избегали его из чувства страха. Я начал бояться. Бояться не его, а за него. Он завис на краю безумия, и я очень боялся за его разум. Появление Томоэ-сан казалось в то время таким благословением. Казалось, он начал меняться, показывая наконец какие-то иные эмоции, кроме гнева. Я был удивлен тем, каким он был взволнованным рядом с ней, и старался поддерживать его заинтересованность. Я считал, что некоторая романтика пойдет ему на пользу. К сожалению, ситуация в это время стала напряженной. У нас завелся шпион, информация начала утекать к нашим врагам, что привело к убийству наших самых важных партнеров. А потом случился инцидент у ворот Хамагури. Большая часть Киото была сожжена дотла, в том числе и наши квартиры. Нам пришлось залечь на дно на некоторое время, и я отослал Химуру-сан вместе с Томоэ, которая должна была играть роль его жены. Вместо этого они решили пожениться по-настоящему. – Кацура вздохнул, как-то жалко поглядев на Хико. – Здесь история становится особенно трагической.       Он ненадолго остановился, чтобы отхлебнуть глоток воды из фляжки. От долгого монолога его голос охрип.       Хико хранил молчание во время этой разворачивающейся драмы, внимательно слушая длинный счет, который Кацура предъявлял самому себе, но непрекращающийся шквал негативной ки, идущей от другого человека, вызвал у чувствительного к этому мечника головную боль. Метнув в Кацуру раздраженный взгляд, он решил, что ему необходимо попытаться немного облегчить его подавленное настроение.       – До сих пор не могу поверить, что маленький бака женился… Он даже не прислал мне приглашение! – проворчал он в своей обычной легкомысленной манере.       Кацура моргнул от неожиданности, а потом покачал головой.       – Должен признать, меня это известие тоже застало врасплох. Все случилось так неожиданно. – Он чуть улыбнулся. – Это была быстрая простая церемония, очень мало людей вообще знали о ней, и еще меньше присутствовало.       Хико поднял бровь.       – Держу пари, у него, должно быть, была очаровательная невеста. – Он криво ухмыльнулся. – Он был красивее, чем она?       Кацура смущенно закашлялся, а потом тихо захихикал.       – Химура может и был слишком хорошенький для мужчины, но Томоэ была действительно красивой женщиной. Их нельзя было сравнивать. – На мгновение он задумался. – Хотя они были привлекательной парой. – После короткой паузы Кацура вдруг усмехнулся и покосился на спутника. – По крайней мере, они были одинакового роста. Такой кроха, как он, смотрелся бы слишком забавно, если бы она оказалась выше!       Хико захихикал.       – Этот коротышка всегда был маленького роста.       Немного посмеявшись, они оба замолчали, чувствуя себя немного комфортнее рядом друг с другом. Хико был несколько поражен тем, что начинает проникаться теплом к командиру Ишин Шиши. Поначалу он хотел ненавидеть человека, который превратил Кеншина в хитокири и привел его на путь, ведущий к самоубийству, но Кацура, казалось, был искренним человеком и с ним было на удивление легко ладить. Так что на самом деле ничего удивительного не было в том, что Кеншин остался с ним. Такой мятежный подросток, как он, никогда бы не стал выполнять приказы человека, которого не уважал и с которым не был бы согласен.       Почувствовав взгляд Кацуры, Хико оглянулся и увидел, как мужчина изучает его с несколько растерянным выражением лица.       – Что не так?       Кацура отвернулся.       – Ничего, Хико-сан…       Хико нахмурился.       – Ничего? А что с лицом? Говорите, что такое.       – Просто… просто, кажется, вы приняли все довольно хорошо, – осторожно пробормотал он. – Я бы понял, если бы вы расстроились из-за этой ситуации. Но вас это не волнует? – Кацура с любопытством изучал лицо Хико, стремясь увидеть его реакцию.       Хико же бесстрастно смотрел на своего спутника.       – Просто не в моем характере давать выход эмоциям, – сказал он наконец и резко отвернулся.       Что ж, атмосфера не располагает к расслаблению, подумал Хико с некоторым раздражением.       Неправда, что его ничего не взволновало. Потому что волновало, и очень сильно. Правда и то, что он был не из тех, кто демонстрирует свои эмоции. Однако правда была в том, что он все еще ощущал себя несколько нечувствительным. Все его болезненные эмоции были спрятаны за плотно закрытой дверью. Он чувствовал себя странно оторванным от реальности, словно это происходило с кем-то другим, а он был всего лишь сторонним наблюдателем. Все происходящее не казалось ему реальным.       Кацура глубоко поклонился в знак извинения.       – Простите, если я обидел вас…       – Ничего, – отрывисто прервал его Хико. – Пожалуйста, продолжайте ваш рассказ.       Кацура вздохнул, сожалея о том, что невольно вызвал напряженность.       – Хорошо, я продолжу.