Бригада с того света

– ...технический уровень один, рукав четыре, перемещение масс с дифферентом стабильности на двести пятьдесят. Компенсация запускается через восемь йин. Семь, шесть, пять... Система громкой связи щелкала и рычала со всех сторон. Перевод бил прямой наводкой в голову, и каждое слово отдавалось болезненным желтым всплеском перед глазами. – …одна, компенсируем. Пол под ногами резко дернулся. Гордон взмахнул руками и ударился о стену. Все болело, ныла с острыми вспышками прострелов шея, то и дело подкатывало неуместное, но жгучее желание натурально обоссаться. И еще кругом было так шумно... – Ногу! Ногу отдавите, идиоты! – Марис, или ты меня остановишь, или я их с говном сожру! – Я требую соблюдения конвенций, если они у вас есть! Десяток возмущенных голосов, орущих на разные лады, наконец-то пробились к сознанию. Гордон затряс головой, почувствовал нечто постороннее прямо перед собой и схватился за это обеими руками . – Хуманк! – заревело нечто, и Гордона снова тряхнуло. – Остановите это, хуманк! Гордон разлепил глаза. Оскаленная рожа заставила его качнуться назад и выбросить руку в автоматическом блоке. – Это ваших рук дело, хуманк?! – снова заорал яутжа, чуть ли не брызгая слюной. – Чт... что происходит? Собственный голос прозвучал полузадавленным, в конце сорвавшись на жалкую ноту. – Свяжитесь с вашим кораблем, идиоты! Орали уже не на него, но все равно так мучительно громко, что Гордон застонал, хватаясь за висок. Инстинктивно он повернул голову на вопль и присмотрелся. Он стоял в коридоре. И тут творился Иблисов бедлам. Контейнеры, до сих пор более-менее ровно выставленные, валялись как попало. Веревки пообрывало, разбилась минимум одна капсула, и под ногами хрупало что-то мелкое и блестящее. Кошмарно воняло синтетической малиной. На стенах мерцало огромное количество экранов. Гордон в полном отупении удивился – откуда они взялись, и тут же сделал гениальный вывод, что, возможно, вся стена целиком могла служить как монитор. Чего только не придет в голову декампи. – У нас нет связи! Голос Хогби на общем фоне тоже еле-еле можно было различить. – Перемещение масс с дифферентом стабильности на триста, – вновь ожила система. – Компенсация запускается через восемь йин. Семь, шесть, пять... Экраны дружно проецировали забортный космос: там все было фиолетовым, красным, желтым и коричневым. Словно станция висела не в вакууме, а в кипящей атмосфере одной из газовых планет. Гордон с запоздалым удивлением осознал, что инопланетяне видят мир совершенно иначе. – …одна, компенсируем. Злосчастная станция вновь подпрыгнула. – Дерьмо! Вперед! Яутжа рывком отодрал Гордона от надежной стены и пихнул в сторону перекрестка. Сам прыгнул вперед, перемахнул контейнер и побежал, распихивая толкущиеся в полутемном коридоре фигуры. Часть из них была явно меньше ростом, и Гордон заморгал, прозревая. Похоже, в коридор высыпало все население станции. – Гордон! – его схватили за плечо, он обернулся и увидел Джино. – Ты куда исчез? Я думал, тебя сожрали! – Я... – Гордон огляделся. – Я не помню! Где мы? – Кто-нибудь знает, что творится? – Эй, але, гнилозубые! – Хог?! Джино тряс канонира за плечо как Цербер. В раздраженных выкриках, перемежающихся воплями яутжа, не то что до командира докричаться – свои мысли услышать было невозможно. Гордон попробовал высмотреть Хогби, но кутерьма скрыла того надежнее стеллс-брони. Станция вздрогнула. Желтые экраны дружно сделались оранжевыми. Пол отчетливо накренился, гладкие плиты под ногами словно сдвинулись с места, Гордон взмахнул руками, чуть не заехал Джино в глаз и вновь налетел на стену. Под потолком чихнуло, скрежетнуло и разразилось серией взревываний. Кошмарный звук ввинтился в голову, и Гордон почувствовал, как сыро и противно становится в носу. Шмыгнул, утерся ладонью – и увидел темные полосы. – Ну хоть бы кто-нибудь что-нибудь объяснял! – простонал оказавшийся рядом Грегор. – Бля! Станция дернулась, и технарь рухнул на одно колено. Гордона толкнули, он чуть не споткнулся, но устоял и протянул Грегору руку. – Хватайся! Его опять толкнули, и Гордон ударил локтем, не глядя. Раздался злой хрипатый кашель, канонира схватили за плечо и дернули. Грегор из-за рывка почти взлетел на ноги, рухнул на Гордона и тут же ткнул кулаком ему за спину. Там взревели. – Хуманксы, чтоб вы сдохли! Гордон опять ударил локтем, одновременно разворачиваясь, последовал очередной толчок с нижних уровней, и все трое полетели в стену. – Бля... – прохрипел Грегор, пытаясь отпихнуть навалившуюся на них тушу. Его "пленка" жалобно мерцала. – Лицо не трогать! – Вот что происходит! – яутжа оттолкнулся обеими руками, но не отодвинулся, и оскаленная морда оказалась перед физиономиями иксар. – Ваш корабль смещается! И он перекашивает весь баланс! Станция сейчас лопнет! – Перемещение масс с дифферентом стабильности на триста пятьдесят, – подтвердил синтезированный голос. – Компенсация запускается через восемь йин. Гордон схватился за кафф. – "Хиджау"! Эй, "Хиджау", слышите меня? Малик! Гюзель! Вы меня слышите вообще?! Кафф молчал наглухо. Яутжа оскалился и зашипел. Под потолком опять скрипнуло. – Компенсируем. В целях безопасности всех лиц, находящихся на станции, просим отбыть в главный док. Станция вздрогнула, но на этот раз Гордон устоял, а заодно помог Грегору. Джино успел кануть в бурлящей толпе, и Гордон обеспокоено вытянул шею. – Твою мать, – ошалело сказал технарь. Яутжа отпрянул. – Вы, мелкозубые, все испортили! Он перепрыгнул контейнер и тут же растворился в мельтешении. Вся масса народу явно устремлялась к выходу. – Взво-од! – заорал знакомый голос впереди. – В главный док – бего-ом! Гордон прыгнул с места, даже не удивляясь, почему Хогби опять выражается, как заправский военный. Грегор метнулся следом. У створов они опять влетели в толпу. Гвалт стоял неимоверный. Створы не открывались. Высоко-высоко над головами Гордон видел мигающие символы готовности, но механизм не срабатывал. Станцию отчетливо перекосило набок, так что все время приходилось ловить равновесие – и створ, очевидно, заклинило. С каждой секундой в злобном рявканьи слышалось все больше упоминаний злосчастных хуманксов, и в конце концов Гордон шкурой почувствовал, что дела совсем плохи. – Ой, капец нам, – прокомментировал Грегор. – Слышь, канонир, у тебя есть чем отстреливаться? – Слюнями! – просипел Гордон, едва не давясь от злости. Работая локтями, он пробивался сквозь толпу, пока не уткнулся в надежное плечо Курта. Еще три секунды – и перемешанная толпа окончательно разделилась на неравные части. Иксар оказались прижаты к стене возле створов, стиснуты вплоть до утыкания локтями. Гордон заметил, что у половины бустеры "пленки" не активируются. – Хуманксы! – вперед выступил незнакомый яутжа. В клыках у него болтались кольца, пробившие кость насквозь. – Похоже, из-за вас у нас большие проблемы! – Да ладно? – наиграно изумился Хогби, тоже чуть выдвигаясь вперед. – Компенсация правого блока, – зарокотало с потолка. – Выполняется в стандартном режиме, страховочные узлы запущены в первом регистре. Яутжа завертели головами. В этом отчете, предназначенном исключительно для хозяев станции, слышалось недоброе. Гордон инстинктивно вытянул шею, пытаясь разыскать Кихада, но тот как сквозь плиты провалился. – Начнем с того, что ваш корабль пытается отвалиться от станции, – прошипел яутжа. – Может, вы что-нибудь знаете об этом, а, хуманксы? На секунду сделалось почти тихо – только далеко внизу скрежетало что-то громадное. – Не надо так давить! – взвыл Амон из середины. – Я натура нежная и кишки мои тоже! От неожиданности иксар подались в разные стороны. Яутжа не сдвинулись с места, и первые ряды буквально воткнулись носами в яутжевские шкуры. – И я требую объяснений! – продолжил поклонник древних греков. – Какого хрена мы в осаде из потных окороков? Это нападение на расу из Списка! Хогби почему-то молчал, и технарь пользовался выданным правом голоса на всю катушку. – Наверное, это какая-то ошибка, – добавил Гордон. – Мы же здесь! Яутжа, чуть прищурясь, уставился на технолога поверх голов, словно решал, не стоит ли прикончить Амона Ксенакиса сию же секунду. – Нам нужно вернуться на корабль, – решительно сказал Гордон, лопатками чувствуя молчаливое одобрение бригады. – Шайтан их сожри, какого хрена, надо с ними поговорить! Они не стали бы нас бросать! Это... это сумасшествие какое-то! Яутжа заложил руки за спину. Тут уже не выдержал Марис. – Что заткнулся-то? – И как мы попадем в док, может, подскажешь, мелкозубый? – Перемещение масс с дифферентом стабильности на пятьсот, – вновь оповестила общая связь. Гордон схватился за соседей и тут же почувствовал, как уходит из-под ног пол. Гравитация вырубилась, заставляя людей и яутжа медленно воспарять. Клыкастые дружно зарявкали. – Проклятье! – Твою мать! – заголосили в середине группы. – Компенсация гравитационного смещения через пять йин. Четыре, три, две... Гордон отчаянно извернулся, пытаясь занять положение вниз ногами. – …одна, компенсируем. Канонир успешно приземлился враскоряку, клацнув зубами. – В целях безопасности всех лиц, находящихся на станции, просим эвакуироваться. – Блин, как мы эвакуироваться-то будем? – взвыл Марис. И словно в ответ на этот отчаянный вопль в недрах замкнутых створов глухо рвануло. Раз, другой, третий. Вместе со взрывами рванули струи пара, отчаянно воняющего тухлятиной. Стон рвущегося металла ударил по ушам еще больнее громкой связи. Взрывы и струи пара уже гремели наверху. – В сторону! – гаркнул Хогби. – Завалится! Подчиняясь командирскому рыку, бригада рванула влево, давя друг другу ноги и снося нескольких яутжа, не успевших убраться с пути. Створы опять протяжно заскрежетали и начали заваливаться внутрь дока. – Держитесь! – проорал Хогби. – Оно сейча... Остаток вопля потонул в ударе. Гордон присел, обхватывая голову руками. Дикий грохот и вал спрессованного воздуха врезали так, что на несколько мгновений Гордон перестал соображать – где он находится, в каком положении, есть ли вокруг воздух или все уже вылетели в забортный вакуум. Ему захотелось рухнуть плашмя, окопаться в дзоте, а может и притвориться, что ничего не происходит... Но его схватили за руку и рванули. – Шевелись! – Марис перехватил его за шкирку и дернул. – Эта станция сейчас развалится! Люди и яутжа проскочили по рухнувшим створам, на ходу делясь на группы. Створ гулко лупил в подошвы, ледяной воздух хлестал по ушам, и на бегу Гордон лихорадочно задергивал воротник "пленки", царапая толстый край. Он забыл шлем, а без него оставалось в случае чего надеяться только на аварийную маску с запасом в три минуты. Створ закончился внезапно. Гордон едва успел заметить резкий перепад высоты и тут же прыгнул. По полу стелился оранжевый туман. Грохнувшись в него, Гордон затаил дыхание, вскочил, резко утер нос и высморкался – в ладонь опять брызнуло красным. Он припустил в дальний угол, проклиная декампи. Они наверняка потребовали денег даже за парковку, и, конечно же, командирши выторговали самый дешевый угол. Поэтому иксар приходилось бежать лишние метры. Быстрее, быстрее, да где же этот Иблисов транспортник... Гордон тормознул, чуть не влетев в группу из технарей. Рядом один за другим финишировали отставшие. Кто-то не успел затормозить и ощутимо компенсировался в спину Гордону. – Че... че там... – выкашлял Гордон, видя закаменевшие плечи товарищей, успевших добежать до парковки раньше. "Ласточка" исчезла. – Перемещение с дифферентом шестьсот пятьдесят завершено, область чистоты полторы единицы, колебания четыре и оди-и... Под потолком щелкнуло, затрещало и смолкло. Непонятные единицы измерения скользнули мимо сознания, и жуткое "завершено" забилось в голове испуганной птицей. Палуба быстро и страшно начала заваливаться вбок. – Они бросили нас! – Амон взмахнул руками, пытаясь уцепиться за поднимающиеся дыбом решетки. – Они нас бросили! * * * – Малик? Малик? Голос вибрировал и уплывал в правый сектор. Она развернулась за ним, стараясь выбраться из темноты. Голос замолчал, и она попробовала что-то сделать, как-то дать понять – ей нужен проводник в этой Иблисовой темноте. – Малик? Уцепившись за пульсирующую нитку звуков, она рванулась к свету. – О-о... Вздох из груди вышел хрипло и жалко. Малик дернулась, ударилась спиной о стену и застонала снова. Боль пульсировала, накатывая волнами в правую лобную часть. – Малик, ты меня слышишь? Кто-то взял ее за голову прохладными пальцами. Малик еще раз застонала, показывая, что слышит. И с трудом разлепила левый глаз. Перед ней маячило встревоженное лицо Гюзель. Акустик почти сидела у нее на ногах, подобравшись так близко, что на мгновение у Малик закружилась голова. Она попыталась смотреть обоими глазами, но ничего не вышло. – Ш-шт... – Тише, – Гюзель осторожно повернула ее голову из стороны в сторону. – Шея, вроде, цела. – А-а... Та-а... Она попробовала дернуть головой, указывая вниз подбородком, и Гюзель снова придержала ее. – Там заживает, – кивнула акустик. Малик медленно, с усилием перевела взгляд с лица Гюзель чуть ниже. Прямо от горла начинался поблескивающий серый комбинезон. Тонкая пленка обливала каждую мышцу. За плечами прозрачным пузырем бликовал откинутый шлем. – Лах-хи, – булькнула пилотесса. – Та-а... Рука еле ворочалась, но Малик все же смогла указать в сторону рубки. – Подожди пару минут, ты ж еле говоришь, – с досадой сказала Гюзель. – Что с тобой случилось? Мы разваливаемся? Что-то взорвалось?! Несмотря на собственный призыв подождать, каждое последующее слово она выговаривала все громче и в конце почти закричала. Малик осторожно втянула воздух. В коридоре – кто-то выкинул ее из рубки, наверное, психованный ублюдок – истошно воняло молекулярной фабрикой. Если бы у нее хватило сил осмотреть себя, наверняка бы нашлась и лужа белковой слизи. – Е-ессс... е-еда-а... Она попробовала снова, но сил не хватало. Тогда она просто ткнула пальцем в рот. Страшный голод скручивал желудок, мышцы дрожали и болели, голова гудела, словно пустая цистерна, сброшенная с горы. И боль усиливалась — накатывала хорошо знакомыми волнами сжатия. Малик опять захрипела. Гарон ударил слабо, только разворотив ей ребра, а измененных трудно было убить... Но ей не хватало энергии. Гюзель оглянулась, и по лицу пробежала гримаса, делая его совсем звериным. – Какого шайтана вы врубили циклотронник на зарядке?! Почему коридоры перекрыты? Я от иксар какую-то побочку поймала, чуть мозги не екнулись! Мне из своей каюты выламываться силой пришлось! Малик! Малик заскребла ногами. Она почти чувствовала, как внутри с хрустом и чавканьем склеиваются фибриллы, восстанавливая развороченное тело. Даже в глазу что-то чесалось и скребло мокрыми волосатыми лапками. Голод усиливался, раскрученная цепная реакция требовала строительных материалов. И боль от сжатия усиливалась. – Ед... еда... – Твою мать! Сейчас! Акустик вскочила, накинула шлем и припустила по коридору. Щелчки подошв отдавались в голове мучительным грохотом. Малик скривилась, приподняла руку и попыталась рассмотреть браслет жизнедеятельности. Правый глаз по-прежнему не открывался, и ей пришлось щуриться несколько мучительно долгих мгновений, прежде чем желтые значки сложились в понятный отчет. Она провалялась в коридоре без малого три часа. Малик подтянула ноги и попробовала перевалиться на бок. Три часа – это долго. Значит, гарон почти вышиб из нее дух. Стреляй Ларри в голову – и не помогли бы никакие фибробласты с миобластами. В груди хрипело, по всему телу гулял жар – она еще не успела восстановиться полностью. Разлеживаться было некогда. Первым делом она обратилась к логикалику. Но вместо служебного доступа получила блокировку. Попытки связаться с Зульфар тоже провалились. Барахтаясь на полу, она упорно пыталась подняться раз за разом, но все время подламывалась правая нога, словно без глаза не поддавалась контролю. Устав бороться, Малик осторожно обхватила себя руками. Желудок уже перестал урчать, и осталась только грызущая боль. Слипшиеся в кровавый колтун волосы тянули кожу. Малик захотелось забиться в угол и предаться страданиям. Всего на пять минут. – Погружение на третий уровень сжатия, – мягко сообщил логикалик. – Обратите внимание, проекция балансировки не настроена. Необходимо обновить политику личных записей. – Стой! – прохрипела Малик. – Куда? В голове поплыли раскаленные нити, впиваясь в переносицу. Малик царапнула самыми кончиками пальцев ткань мундира и сжала кулак. Раз, два, три — браслет медика среагировал, запястье кольнуло. Малик повторила, получила еще одну дозу оксы и повторила на третий раз. Температура мигом скакнула еще выше. Малик повернулась, прижимаясь лбом к прохладной стене, и застонала сквозь зубы. На языке появился металлический кровяной привкус. В пульсирующем гуле, затаскивающем "Хиджау" в глубины сжатого пространства, раздались торопливые щелчки подошв. Малик вновь сжала кулак, но браслет не среагировал. Топот прервался, рядом плюхнулась акустик. – Какое погружение?! Жри быстрее и сделай что-нибудь! Мы заблокированы! Пассажиры! Малик застонала. Гюзель обхватила ее за голову, развернула и сунула меж зубов твердый наконечник. Малик хотела сказать, что у нее еще плохо работает горло, но в рот уже брызнула невыносимо сладкая жидкость. – Давай, давай, – приговаривала Гюзель. – Ладно хоть люблю я сиропы эти, заныкала... Пей! Горло обжигало, из глаза потекли слезы, но Малик послушно глотала порции, склеивающие зубы. Несчастный голодный желудок впился в подачку с возобновившимся урчанием. Три минуты спустя Малик почувствовала себя значительно лучше. – Что это было? – Гюзель ткнула ей в грудь. – Да говори ты! Куда бежать? Где моя группа? Отмени погружение! – На станции! – выдохнула Малик. – Ларри! – Что Ларри? Вызвать его? Зачем? – Стоять! – Малик оттолкнулась и привстала на одно колено. Суставы ходили вразнобой, не давая удержать равновесие. – Ларри стрелял! Он на борту, и у него крыша поехала! – Что?! Гюзель почти взвизгнула. – Твой иксар съехал с катушек и чуть не отправил меня на тот свет! Он стрелял в меня из гарона! Легкие расправились, наполнились кровью, и теперь она могла орать в полный голос. Гюзель резко побледнела, даже всегда красноватые уши мгновенно стали пепельно-серыми. – Ларри? – она едва шевелила губами. – Из гарона? – В самую точку! Из ревойского гарона! А ты думала, я тут развлекаюсь попытками самоубийства? – Я думала, "Хиджау" свихнулась! – взяла себя в руки Гюзель. – Логикалик вырубился, никто из вас не отвечает, шторм запустился... Даже связи нет! Я из каюты силком прорубалась! Малик вскинула руку, обращаясь к камерам, и попробовала нарисовать служебный символ. Снова высветилась скупая пиктограмма блокировки. – Иксар захватил рубку, – почти прорычала Малик. – Давай вправляй ему мозги! Ты же акустик! Какого хрена ты сидела на заднице ровно?! – Я же сказала – побочку словила! – взвыла Гюзель. – И он не... Она замолчала и плюхнулась на пол. Волна сжатия ударила в голову, Малик перекосилась от боли, Гюзель схватилась за виски, а затем быстро начала сжимать-разжимать кулак характерным движением. Малик даже не успела подсчитать, сколько инъекций она себе всадила за несколько секунд. – Встать, – скомандовала Малик самой себе. – Надо выковырять его оттуда. Сумасшедший управляет моим кораблем! Пассажиров на станции оставили! Втянув воздух в ноющую грудь, она чуть не поперхнулась вязким кровавым привкусом – и вспомнила. Сердце, и без того шалившее с частотой сокращений, испугано замерло. Малик почувствовала, как у нее немеют кончики пальцев. В коленях опять образовалась противная слабость. Она сделала шаг в сторону, вступила в липкую лужу и чуть не поскользнулась. – Он не свихнувшийся, – Гюзель тоже поднялась. – Иблис побери! Он модифицированный! – Гюзель, – мертво сказала Малик. – Я совсем забыла. Он их убил. – Вот что значит сходить с маршру... Что?! Малик развернулась к ней всем телом. – Ларри. Он их убил. – К-как убил? Пепельная серость сменилась на совсем уже трупный оттенок. Вокруг глаз акустика резко проступили темные круги, задранный нос заострился и стал похож на обломок кости. – Как он это сделал? – она подалась вперед. – Скажи мне, что он сделал? Ты видела? Ты запомнила? – Да ты с ума сошла? – Малик оттолкнула ее. – Я же сказала – убил! Что за расспросы?! У тебя ведро вместо башки? У нас четырнадцать покойников, шайтан тебя сожри! Люди умерли! – Это важно! – заорала акустик в ответ. На шее натянулись жилы. – Я должна знать, что он сделал! Я же сказала – они модифицированные! Малик хватанула воздух. Сожранные калории наконец-то усвоились, и по жилам брызнула раскаленная энергия. Суставы со щелчком закрепились. Малик выбросила руку вперед и схватила акустика за горло. Сдвоенные колени выпрямились, вознося ее сразу на полметра, и Гюзель тоже оторвалась от пола. Она схватилась за запястье Малик обеими руками, словно задыхаясь, но под пальцами пилотесса чувствовала каменную прочность серой защитной пленки. – Он использовал аварийное гашение, – прорычала Малик. – Ты же знаешь, что это такое? – Пусти! – Гюзель попробовала лягнуть ее, но Малик развернула ногу, подставляя бедро. – Знаю! Значит он проснулся! – Чего?! – Того! – Гюзель оскалилась, пытаясь разжать ее пальцы. – Слишком долго торчали на одном месте! Это как нарушение протокола! – Какого? Малик почувствовала себя невыразимо тупой и даже не могла списать это на последствия воскрешения из мертвых. Выражение лица Гюзель, где одинаково сильно проступали ярость и страх, ей совершенно не нравилось. Нити в голове вновь шевельнулись. – Иксар! – выплюнула акустик. – У них своя модель на этот рейс! Вы все испортили! – Какая, нахер, модель? – ноги у Малик подкашивались. – Что за тайны? Какого хера он управляет моим кораблем?! – Служебная! – взвизгнула акустик. – Поставь на место! Это не ваше дело! – А я тебе башку сейчас об стену разобью, – сказала Малик. – Вот тогда и посмотрим. – Это не просто иксар! – Гюзель хлопнула ее по запястью. – Это охрана! Малик выпучила глаза. – Кого здесь охранять? – в голове опять дернулось, и Гюзель синхронно с ней перекосилась в гримасе боли. – Что лепишь-то? – Консервы! – Гюзель покраснела до багровости. – Ты в чем разбираешься – в полетах? Отлично! Вот ими и занимайся, а мозги чужие не трожь! – Консервы, – с присвистом выдохнула Малик. – Это... Это какие такие консервы? – в голове щелкнуло, и слова Лаготорьи всплыли сами собой. – Две тысячи на уровне десять? – Я же просила не лезть дальше оружейки! – заорала Гюзель. – Что вам неймется?! Не будешь брыкаться, доставим груз, и все будет шито-крыто! Дура упертая! Малик открыла рот и застыла. Моргнув, она медленно опустила акустика на пол, но пальцы не разжала. Мундир на спине явственно натянулся остатками ткани. Регенерация вытворяла с ней что-то жуткое. Похрустывали кости и суставы. Шею дергало на сторону. – Какие консервы? – полупридушено повторила она. – Что сюда напихано? – Помимо вашего контрафактного оборудования? Того, которое на двести пятьдесят миллиардов? – оскалилась Гюзель. В глазах у нее плясала ярость. Заполошная курица, бегавшая по кораблю за цыплятами, внезапно скинула перья, и из-под них выглянуло что-то страшное. – Откуда ты знаешь, – прошипела Малик, чувствуя, как от злости по лицу идут судороги. – Не твое дело, – в горле Гюзель клокотнуло, точно она собралась заорать. – Если бы по вашей милости мы не застряли у Иблисовых яутжа... Малик ударила ее о стену. Шлем выдержал, но голова акустика резко мотнулась. – По нашей? – уже зарычала Малик. – Неважно! Если бы мы не застряли – никто бы не проснулся! А теперь Ларри уводит нас обратно на курс! – Да он же первый сдохнет! Ты что, не акустик?! Останови его! – Я не могу! Я уже пыталась! Обе дышали так, словно пробежали по паре километров в полной выкладке. Малик по-прежнему нависала сверху, однако пальцы ослабели, и Гюзель коротким ударом отбросила ее руку. Потом провела ладонями по голове, приглаживая волосы. Лицо ее изменилось: ярость сошла, уступив место надменному спокойствию. – Вам, капитан Ансария, – наименование должности прозвучало с явной с издевкой, – так хочется узнать побольше о вещах, за которые можно поплатиться шкурой? – Клоны у меня в трюме. Оружие на борту, – Малик сжала кулаки. – Говори! Гюзель склонила голову к плечу. На секунду по лицу скользнула тень чего-то вроде уважения, а затем все поглотило какое-то болезненное злорадство. – Клоны? Нет. Это человеческие организмы с открытым типированием и отключенными блокираторами, подходящие для прямой пересадки генотипам арх-один, арх-четыре и арх-восемь. И для компенсируемой – еще девяти генотипам. Малик смотрела на нее, чувствуя, как боль от сжатия смешивается с тупым удивлением. – Каким еще генотипам? – Ты что, не догадываешься, чем мы торгуем? – почти ласково спросила Гюзель. Малик открыла рот, и тут под ногами у них раздался глухой удар. Пилотесса и акустик отскочили друг от друга одновременно. Прыжок Малик закончился ударом о стену – она не смогла рассчитать силу. Решетка технического канала подпрыгнула, а затем взлетела в воздух. Малик почти зачарованно проследила, как она перевернулась несколько раз и грянулась на пол. Гюзель сдернула с пояса что-то напоминающее огнестрел. Малик даже успела увидеть индикатор заряда, показывающий немыслимую трехзначную цифру. – Так! – сказали из-под пола. – Вот я вас и нашла! Малик выдохнула и приподняла голову, инстинктивно спрятанную в плечи на случай нападения. Защита неохотно вышла из плечевых ямок. – Что за херня? – Зульфар подтянулась и вытолкнула себя из люка. Сев на край, она оглянулась. – Какого Иблиса вы за мной не... – она запнулась, глядя на Малик. – А это что такое? Под потолком негромко зажужжало. – Предупреждение по протоколу шестьсот шесть, активирован режим защиты, – приятным голосом отчитался логикалик. – Подтвердите статус... Голос щелкнул и исчез. Освещение резко сменилось на тревожный оранжевый. – Ложись! Малик нырнула вперед. В люк она вписалась головой и плечами, лбом ударилась в ботинки настройщицы и, переворачиваясь, обхватила ее поверх рук обеими ногами. Зульфар вскрикнула, они провалились на второй уровень, и Малик так приложилась хребтом, что шея щелкнула. Зульфар взвыла, но ее голос тут же растворился в грохоте сверху. Замелькали яркие вспышки. Инстинктивно уклоняясь, Малик перекатилась на бок, и по воплю настройщицы поняла, что едва не сломала той ребра. Грохот смолк. – Аллах, да что происходит? – простонала Зульфар. – Убери свои копыта! Малик подняла ногу и чуть ли не ударила помянутым копытом в решетки. Пришлось резко поджимать ногу. Побарахтавшись пару секунд, она села. Зульфар с кряхтением оттолкнулась от пола и тоже уселась. – Гюзель? Сверху не доносилось ни звука. – Гюзель? По-прежнему тишина. – Шайтан! – почти истерически прошипела Малик. – Что происходит? Почему мы нырнули без предупреждения?! – Зульфар забарахталась. – И почему ты выглядишь так, словно тебя расстреляли? Балансир! – А меня и расстреляли! – яростным шепотом гаркнула Малик. – Кто?! Что за херню вы устроили без меня? – Ларри, – выразительно процедила пилотесса. – Кто-о? – Вояка этот недоделанный – сорвалась на хрип Малик. – Ты не представляешь, что тут вообще творится! У нас двойной груз на борту и иксар с подвохом! Зульфар вытаращилась на нее. Малик открыла рот, пытаясь сообразить, что сказать в первую очередь, и тут сверху грянул выстрел. Звук ударил по голове. Малик подскочила, ударилась затылком о трубу и съежилась, обхватывая себя руками. Второй выстрел ударил так же болезненно-оглушающе. – Гюзе-ель?! – заорала настройщица. Одиночные выстрелы бахали так громко, что Малик в итоге просто заткнула уши и вздрагивала от каждого удара, разрывающего перепонки. Зульфар обхватила уши всеми руками и точно так же мучительно кривилась. Наконец выстрелы стихли. Малик осторожно выдохнула и вытащила пальцы. В ушах отчаянно звенело, голова не соображала, поэтому шевеления губ Зульфар она так и не разобрала. Помотав головой, Малик уставилась вверх. Напольные решетки делались мелкоячеистыми, поэтому сквозь них можно было рассмотреть в лучшем случае силуэты. К тому же в главном коридоре почти весь пол закрывали нормальные плиты, а решетки шли только по центру. Звон в ушах постепенно стихал. – В двух словах, можешь быстро меня просветить? – простонала Зульфар. Малик оглянулась. Комбинезон настройщицы был устряпан и порван на коленях, волосы стояли дыбом, в глазах поблескивала готовность немедленно сойти с ума по команде вышестоящих членов экипажа. – Короче, Ларри угнал наш корабль, – сообщила она. – К... как угнал? – Вот так. Вернулся на "ласточке", прогулялся в рубку и отправил нас в нырок! Малик невольно повысила голос и тут же хлопнула по губам ладонью. – В какой, мать его, нырок, – Зульфар даже не шипела – говорила на судорожных вдохах. – Как... он же... Сверху зазвучали шаги. Малик встрепенулась и одновременно подалась назад. Акустик, явно только что применившая свой огнестрел, молчала, так же молчали и системы защиты, и из-за этого в голове образовалась окончательная каша. – Малик! – Зульфар придушено взвизгнула. – Он недонастроен! Балансир внизу не поднять! – Что? – Шторм! Они заряжали его по своим стандартам! Его разнесет без настройки! Теперь Малик затошнило. Она инстинктивно рванулась вверх – ей срочно, немедленно, сию же секунду нужно было оказаться в рубке! Зульфар поймала ее за штанину. Ботинки ступали неестественно тяжело. Возможно, акустика ранили. Удивительно, что вообще не убили: обычно защита не промахивалась. Потом Малик вспомнила поблескивающий комбинезон, и с радостным облегчением поняла: Гюзель, чтоб ей в печенку камней насыпало, облачилась в броню. Правда, неясно, откуда у нее защита такого класса – но это отлично сочеталось с неожиданными знаниями о подпольных грузах. Звук остановился перед решеткой. Скрипнула толстая подошва, и ботинки оказались на самом краю. Гюзель по-прежнему молчала. – Не нравится мне это, – еле слышно пробормотала Зульфар. – Эй там, наверху, – позвала Малик. – Гюзель, ты хоть кашляни, если говорить не можешь. Акустик не отзывалась. Вздохнув, Малик приподнялась с корточек. Зульфар схватила ее за плечо, но Малик взяла ее пальцы и аккуратно сняла руку. – Тогда я с тобой, – шепотом сказала Зульфар. – Раз, два... На счет "три" обе выпрямились. Первым делом Малик увидела, что мыски ботинок забрызганы красным. Взгляд заскользил вверх. По ткани, уверенно отталкивающей брызги, заставляя их красоваться крохотными багровыми шариками. Выше, выше, до источающего жар оружия в стиснутых пальцах. Вверх по комбинезону, переливающемуся голубыми разводами и красными пятнами... – О Аллах, я щас блевану, – в ужасе прошептала Зульфар. – Ей же башку снесло! Малик резко развернулась, голова у нее закружилась, в глазах потемнело, а желудок сделал кульбит. И секундой позже ее вывернуло наизнанку. Зульфар схватила пилотессу за пояс, не давая упасть. Малик вывернуло еще раз, она закашлялась, сплевывая желчь, и от жжения в горле тут же потекли слезы. – Это, походу, военная модификация, – прохрипела она, упираясь в колени. – Это... ха-ха... это... – Она судорожно вздохнула, пытаясь остановить рвущийся наружу хохот. – Это, как говорят: у военных мозги в заднице! Она все-таки захохотала, колотя ладонью по колену и мотая головой. Мозги в заднице! Это было Иблисово смешно: безголовая акустик не только стояла и ходила, но и куда-то стреляла, невзирая на отсутствие глаз и мозгов. – Малик! Зульфар тряхнула ее. Малик перестала хохотать, еще раз сплюнула, утерла слезы и откашлялась. – Шайтан, и почему она сдохла раньше, чем все объяснила? – Малик, приди в себя! Надо остановить шторм! Слышишь? Мы тут накроемся! Малик выпрямилась. Акустик, стоявшая над ними, наводила жуть, но Зульфар была права – надо было добраться до Ларри раньше, чем преобразователь размажет их тонким слоем. – Сколько времени у нас? – Не знаю! Все заблокировано, не только выходы, а вообще управление, я пыталась подлезть с разных сторон. Думай живее! – Мы не можем здесь ошиваться, пока работает защита, – отрезала Малик. Ботинки опять скрипнули, и акустик шагнула назад. Малик подпрыгнула, ухватилась за края, но Зульфар дернула ее за пояс. – Ты что, тоже хочешь без головы остаться? – Я знаю, куда она стреляла! – откликнулась Малик. Подтянулась и вытащила себя наружу. Неведомое оружие, которое тело Гюзель до сих пор сжимало в руке, действовало точечно и в высшей степени эффективно. Вместо штатных орудийных гнезд пузырились высокотемпературные наплывы. Бортовые орудия работали не так элегантно – по стенам шла россыпь черных пятен. Малик покосилась на безголовое тело. По неповрежденной серой пленке стремительно бежали голубоватые разводы, собираясь в жирные кляксы и тут же распадаясь вновь. То, что пробило стены, не смогло справиться с тонким костюмчиком. Если бы Гюзель успела надеть шлем, то, скорее всего, не стояла бы перед ними живым мертвецом. Зульфар выбралась следом и встала с пилотессой плечом к плечу. Разводы снова закрутились, и Гюзель сделала шаг. – По-моему, это не мозги в заднице, – медленно сказала Зульфар. – По-моему, это костюм! Тело развернулось к выходу и ступило прямо в белковую лужу. Взмахнуло руками, удерживая равновесие, и медленно проследовало дальше. – Аллах, куда она намылилась? – пробормотала Малик. – Ты мне лучше скажи, кто ей башку снес! – Я же сказала – Ларри! В смысле, он управляет тут всем! – Я думала, ты бредишь! Посттравматически! – Зульфар тоже пыталась кричать шепотом, и выглядели они обе записными сумасшедшими. – Как Ларри? Какой угон корабля? – А вот это она знает, – ткнула Малик в тело, стоящее на выходе из тупичка. – Только, видишь ли, сейчас ей говорить как-то не с руки! Зульфар почти истерически хихикнула. Серьга в ухе тонко звякнула. Малик скользнула взглядом по второму уху, увидела разорванную мочку и механически подумала, что наверняка это ее ноги оставили настройщицу без украшения. Тело покачнулось, чуть развернулось и взяло ствол обеими ладонями. Малик и Зульфар присели одновременно. Однако тело просто ковырялось в механизме, и, несмотря на отсутствие головы, пальцы двигались уверенно. Ствол тихонько кракнул и разделился на две уменьшенных копии, будто его распилили пополам. Гюзель согнула обе руки в локтях и развернулась к ним спиной. – В рубку надо, – лихорадочно пробормотала Малик. – Твою мать, это же корыто, тут даже дублирующих систем нет, мне неоткуда доступ восстанавливать! Надо под пол, что ли, опять нырнуть, есть технические проходы? Зульфар открыла рот, и в это мгновение тело акустика открыло огонь по коридору. Под непрерывную канонаду, Зульфар и Малик, вздрагивая на каждом шагу, следовали за акустиком. Ходячий труп бил с чудовищной меткостью, упреждая реакцию бортовой системы и уничтожая одно за другим оружейные гнезда. – Что это за оружие? – проорала Зульфар, опять прикрывая уши. – Не знаю! Чем бы свихнувшийся – нет, поправила себя Малик, модифицированный – иксар ни занимался, ему точно было недосуг разбираться с экипажем. Малик навскидку могла придумать несколько способов избавиться от гостей на борту: начиная от порчи фильтров и заканчивая продувкой систем высокого давления, предназначенных для выноса зловредной чужеродной микрофлоры, плюс стерилизующая температура. – Ты сама как? – крикнула Зульфар, морщась от шума. – Хреново! – Малик ткнула себя в глаз. – Здесь что? На глаз похоже? Акустик остановилась на перекрестке, точно оглядывалась. – Ни на что оно пока не похоже, – вздохнула Зульфар. Малик оскалилась. Вытянула шею и посмотрела на собственный корпус. Излишняя плоскость ей не понравилась. Малик постучала по груди, прислушиваясь, как глухо звучит ответ. Она попробовала пересчитать ребра, но вместо привычных парных дуг нащупала что-то похожее на решетку. В середине, куда угодил выстрел, похоже, вырос сплошной щиток. Пока еще упругий, поддающийся на прогиб. Кожа на ощупь стала толще и холоднее. Малик пошевелила губами, призывая на голову Ларри все возможные проклятья. Отключение генов-блокираторов ускоряло посттравматическую регенерацию так, что в итоге это походило на бессмертие. Но одновременно терялся контроль за сплайсингом и модификацией – и каждая, каждая Иблисова восстановительная регенерация стоила сюрпризов. Иногда это было даже полезно, например, как руки Зульфар, но оставаться без глаза и груди Малик не хотела вовсе. Хотя пока что ей больше нравилась идея просто выжить – и шайтан с ней, с эстетикой. Тело прошагало весь коридор из служебной до жилой части и остановилось у каюты Гюзель. Потом сделало еще шаг, пихнуло один из стволов подмышку и шлепнуло ладонью по стене. Медленно провело сверху вниз, наткнулось на пластину доступа и прижало к ней пятерню. – Ах ты ж охренеть, – пробормотала Зульфар. – Три часа выпиливалась, – подытожила Малик. – Что? Тело подождало и шагнуло в развороченную дыру. – Она дверь вышибла! – Я вижу, – все еще обалдело сказала Зульфар. – Как бы ее в рубку повернуть, с таким-то арсеналом? На кой Иблис ее сюда понесло? – Посмотрим, – Малик положила руку ей на плечо. – Если она сюда пришла, значит, что-то важное здесь есть. Может, у нее найдется оружие и для нас? Или скафандры? – Время утекает, – Зульфар лихорадочно щелкнула лямками. – Это же гребаный циклотронник, мы все дальше от станции, чем позже вынырнем – тем меньше шансов. Связи-то у нас нет! Как за иксар возвращаться будем? Малик почувствовала, как резкое опустошение накрывает ее с головой. – Мы не будем. Вся стена была расписана моделями управления через поводок. Бросив оружие и обшарив стену, тело положило пальцы на узоры перед собой и медленно развело руки, отслеживая линии взаимодействия. Пилотесса почти отрешенно наблюдала, как линии начинают вспыхивать оттенками желтого, сплетаясь в понятный только акустикам узор. – Малик? – Зульфар трясла ее за плечо. – Слышишь? Почему не будем? – Потому что Ларри дистанционно вышиб им мозги. Зульфар издала странный звук – помесь икоты и мычания. – Так что у нас остались только мы, – так же безэмоционально добавила Малик. – А еще груз и две тысячи донорских консервов, как тут недавно выяснилось. И я даже не знаю, хорошо ли будет, если мы выживем. Настройщица беззвучно глотнула воздуха, взялась за лямки и потянула их так, что ткань разошлась до белых полос. Малик попробовала распутать волосы, но все засохло намертво. Чуть повыше головы Гюзель – того места, где должна была находиться голова – стена отчетливо разошлась на сегменты. Десять секунд трансформаций – и из стены выдвинулся пластинчатый блок, активно подмигивающий линиями архивации. Тело вновь пошевелило пальцами, и над блоком вспыхнул логикалический экран. "Вам предоставлена копия ведущего специалиста управления испытаний и приемки ОКБ ВС Веги, Гюзель Наиллеи. Окончание записи копии – двадцать три часа двадцать минут, время текущее для борта "Хиджау". Необходимо запустить селективную регенерацию имеющегося тела, включив в контур блок-копию. Используйте блокаторы h-мицелозы, чтобы контролировать развитие тканей мозга. После установки блок-копии используйте служебную программу номер восемь. Для запуска используйте отпечаток пальца первичного тела. Для блокировки гомеозиса используйте физраствор номер четырнадцать". – Я в каком-то аду, – с удивительным для себя спокойствием резюмировала Малик, напрочь позабыв одобренные комитетом Веги религиозные нормы. И все-таки пощупала левый глаз. Поверхность под пальцами отвратительно вздрогнула, и она резко отдернула руку. – А в нем со мной безголовые демоны и сатана. * * * Гордон сидел на полу и пристально рассматривал узоры под подошвами. Если совсем точно – это была стена. Станцию явно закрутило, и систему ориентации внутренних помещений заблокировало в странном положении. – Хог, Хог, почему они нас бросили? – Да не знаю я! – Шайтан, это какая-то гребаная жуткая ошибка! Прошло уже несколько часов, заполненных паническими метаниями. Иксар успели попробовать отыскать "ласточку" под палубой, двадцать восемь тысяч раз воззвать к "Хиджау", попытаться взломать рухнувшие корветы декампи и обшарить док сверху донизу. Потом пришлось выметаться: началась утечка воздуха. Жилая территория быстро становилась нежилой, и иксар переместились на уровень выше. Где обошли все доступные коридоры, оббили кулаки о все двери и вымотали душу командиру до последней ниточки. Хогби уже вскидывался, слыша обращенное к нему очередное стенание. Гордону тоже хотелось повеситься на командира и умолять его что-нибудь сделать, но вместо этого он сжимал собственные колени, впиваясь так, что без "пленки" должна была остаться куча синяков. – Хог, надо же что-то делать! – Тихо! Командир рявкнул так, что Гордон изумленно вскинул голову. Хогби стоял вполоборота ко входу, а потом медленно развернулся уже всем телом. – Назад, – сквозь зубы сказал он. – Всем – назад. Иксар попятились. Гордон разжал пальцы и рывком поднялся. Затекшие ноги едва не подломились, и ему пришлось ухватиться за стенку. Створ медленно поехал в сторону и вверх. Снаружи потянуло привычной уже мускусной вонью. Гордон сделал несколько шагов, не обращая внимания на боль в мышцах. За дверью стояли двое яутжа – вооруженные до зубов. – Ох, бля, – с чувством сказал Марис. Клыкастые прошли в помещение и остановились. Возможно, дальше им не давали пройти перекошенные решетки, отчетливо разделившие людей и яутжа. Оружие они держали наполовину опущенным, но выглядело очень выразительно. – Хуманксы, у нас есть вопросы, – сказал яутжа, стоявший посредине. Сорок секунд спустя стало очевидно, что двух вооруженных яутжа мало, чтобы остановить толпу вздрюченных и разозленных иксар. Разве что, если стрелять в упор. Вместо получения ответов, яутжа пришлось объясняться самим, и еще через полминуты вакханалии, происходящей под одобрительным взглядом командира, бригада вытрясла из клыкастых признание, что они заблудились по ходу эвакуации. – Заблудиться? Как можно заблудиться?! – бушевал Курт. – Это ж ограниченный по доступу кусок общежития! Движок, сортир, жилая зона – и все! – А как можно было потерять товарищей при эвакуации? – поддакивал Трой. – Транспорт-то за вами будет? – надрывались из середины. Яутжа ошарашено оглядывались. Иксар обступили их так плотно, что казалось, будто клыкастые тонут в черном водоеме, по которому прокатываются бирюзовые всплески. – А где Ларри, кстати?! – встрепенулся Алекс. – Хо-ог? – Не знаю я, – откликнулся командир. – Не могу вынюхать. Гвалт мигом оборвался. – Сбежал? – почти зловеще предположил Курт. – Мне он всегда казался подозрительным, – закивал Джино. – Ну еще чего, – Гордон сам не знал, зачем включился в беседу. – Нормальный мужик. Ты просто не любишь микрополимерщиков. – Как можно любить тех, кто целует в жопу специальных микробов? – А доказательства? – взял на себя роль адвоката Амон. – Вы, парни, поосторожнее такими словами раскидывайтесь. Слушайте, это ненормально, что мы его не заметили. В смысле, его отсутствие! – Вот там, – Джино мотнул головой назад, – было целое доказательство. Но оно улетело. А мы остались с этими мудаками. Гордон почувствовал, как у него в голове со скрежетом стыкуются детали головоломки. Возня Ларри у челнока, постоянные намеки на опоздание и, наконец, странное поведение в том месте, где стояли оружейные шкафчики... Голова закружилась. – Ты что, хочешь сказать, он на "ласточке" улетел? – в зловещей тишине уточнил Курт. Яутжа перестали быть центром всеобщего интереса. Иксар переместились, и как бы невзначай оказалось, что одна группа стоит против другой. Гордон неудачно болтался посередке, как и Грегор с "рогаточниками". Хогби отступил на пару шагов, нахмурился и уставился себе под ноги. Казалось, командир обдумывает что-то крайне важное. – Он возле нее все время терся, – прищурился Джино в ответ. – Эй, скажи, борода, я прав? – Ну да, – неохотно ответил Кравец, оглаживая упомянутую бороду. – Он там безвылазно торчал. – И я его последнее время у нас в каюте не видел, – поддержал Йенс. – Да хватит вам, – нервно сказал Амон. – Ну серьезно, это ж бред какой-то! Я его караулил, он просто на нервной почве там ошивался. – Ошивался, ясненько, – протянул Джино. И на этот раз древний грек промолчал. Гордон пытался одним глазом присматривать за яутжа, но те явно не собирались кидаться на иксар, пока те увлечены выяснением отношений. – Может и не бред, – медленно сказал Хогби. Обернулись к нему так дружно и быстро, что Гордон услышал, как у кого-то хрустнула шея. Слабое оханье боли, последовавшее за этим, он тоже расслышал. – Возможно, – не поднимая глаз, продолжил Хогби. – С ним были какие-то... проблемы. – Балансиром, что ль, почикало? – хрипло спросил Курт. – Типа того, – отстраненно согласился Хогби. Курт оглянулся. Градус настроя среди иксар опять мгновенно изменился – теперь лидировал страх. Неприятно было думать, что в любой момент могут слететь катушки. Как назло, он вспомнил, что и в коридоре-то оказался непонятно как – он в упор не помнил, чтобы шел туда прицельно. Вроде, сначала сидел в компании Джино с Дороховым, и штурман что-то предлагал, а потом... – Знаете, че-т мне херовато, – сказал Грегор и, не глядя, сел на пол. – Башка трещит, сил нет. К нему резко подались сразу трое. Грегор, опираясь на подставленные руки, чуть откинулся назад и прикрыл глаза. Красивое лицо мигом осунулось. Гордон шмыгнул носом, чувствуя железный привкус и подозрительную сырость. Запах яутжа сделался таким сильным, что невыносимо захотелось чихнуть. Сдержался Гордон титаническим усилием, опасаясь, что от чиха нос порвется окончательно. – Ну еще бы, – неожиданно сказал яутжа. – У вас в головах проблемы. – Че сказал? – мигом вызверился Дорохов. Гордон слабо удивился, как пилот вообще до сих пор держал себя в руках. – Хорошо видно, – яутжа сделал жест, показывающий линию взгляда. – Словно большое воспаление. – Хватит гнать! – резко сказал Хогби. – Людей мне не нервируйте! У вас есть запасной борт для эвакуации? – Нет ничего, – сказал второй яутжа. – Связи тоже нет. У вас есть? – О шайтан, – простонал Дорохов, – мы сдохнем на интергалактическом пеньке в компании двух уродов! – Я сдохну в компании пятнадцати уродов, включая двух инопланетных, – заметил Йенс. – Если что, могу травой поделиться. – А этих двоих вообще можно сожрать, – поддержал Алекс, прищурясь. – Трахнуть, а потом сожрать. И воздуха побольше будет. Яутжа заворчали, одновременно вскидывая оружие. Гордон шкурой почувствовал, как настроение группы опять меняется, перетекая в раздражение, готовое вот-вот сделаться яростью. – Стойте! – он поднял руки. – Я вспомнил, я же карту видел! – И что? – Там наверху управление всей станцией! – А что раньше молчал? – накинулся на него Хогби. – Предатель! – немедленно зашумело второе инженерное. – Идите на хрен! – обиделся Гордон. – Там же закрыто все, не пройти, поэтому я подсознательно таких вариантов и не рассматривал! – У нас доступа к верхним уровням тоже нет, – сердито прощелкал яутжа. – Но у вас есть это, – Гордон ткнул в оружие. – Чем не ключи доступа? * * * Санчасть тоже относилась к блокам, попадающим под защиту бортовых систем. Скрючившись в три погибели в технических ходах, Малик больше всего переживала, что Ларри по-прежнему не реагирует на их тараканьи перемещения. Ей мерещилось, как он запускает в узкие пространства отравляющие газы или, наоборот, устраивает веселенькую вакуумную протяжку. Неизвестность давила на хребет куда весомее низкого потолка. Акустик, добравшись до собственной каюты, потеряла волю к перемещению. Первым делом Малик вцепилась в ее оружие, но с разочарованием, вылившимся в парочку грязных ругательств, выяснила, что оружие настроено только на владельца. Зульфар, осмотрев игрушки, сразу отказалась иметь с ними дело. "На инопланетные технологии меня не обучали", – пояснила она. Поэтому пришлось втиснуться в узкие проходы, пахнувшие пылью и траченой смазкой. Тело Гюзель сгибаться не умело, учиться не хотело и всячески препятствовало нормальному перетаскиванию. – Кто программировал этот сраный костюм? – шипела Малик, планомерно оббивая углы. Ей досталось держать Гюзель за плечи, и всякий раз при взгляде на пленку, затянувшую обрубок шеи, ей становилось дурно. Выстрел бортового не срезал голову Гюзель, а испарил, поэтому шея выглядела так, словно ее обкусали. – Надо было ее вообще оставить там разлагаться, – вторила Зульфар. – Неизвестно, что в этой копии! Может, там что-нибудь постороннее. Или кто-нибудь! Блок-копия увесисто болталась у нее на перевязи и, судя по регулярным ругательствам настройщицы, то и дело колотила по бедру. – Нет уж, я хочу знать, что там она несла про иксар со служебными моделями, – злобно отозвалась Малик. – А пока она будет отращивать мозги – нужно попробовать пробиться в рубку. Есть карты технических ходов? – Есть, – Зульфар перехватила тело под коленями поудобнее. – Только я понятия не имею, как их вызвать из логикалика. – Ну, значит, без них. Оп! – Малик отжала плечом заслонку и начала перелазить высокий комингс. В воздухе завоняло горелой изоляцией. – Что это? Откуда разит? – Не хочу делать мерзкие прогнозы, но, возможно, это начало нашего распыления на атомы, – с кислой миной ответила настройщица. – Будем барахтаться, пока не пробьемся туда, – решительно сказала Малик. – Я выпну его из моего кресла! И расстреляю по законам... – пришлось переступать через толстый кабель, – военного времени! – Все, кажется, пришли, – Зульфар напряженно всматривалась в решетки над головой. – Это, походу, коридор в санчасть, и мы в нем. И он закрыт, мать его. – В любом случае, дальше лезть некуда. Немедленно сделай что-нибудь, чтобы мы вылезли и нас не расстреляли, иначе я за себя не отвечаю. – А что я сделаю? – возмутилась настройщица, роняя ноги акустика. – Может, мы в рубке сидим? Или в одном из узлов? Нет? Вот и чудно! Мы сидим в убогой норе, где я могу максимум по трубам постучать. Малик тоже уронила свою половину акустика и, отдуваясь, села на пол. Зульфар устроилась напротив. Обеих зримо лихорадило под оксоматом. Подняв руку, Малик выставила время на тридцать минут. Им нужен был отдых, даже под угрозой раскалибровки преобразователя. Иначе калибровать окажется некому. Зульфар кивнула, прикрыла глаза и прислонилась затылком к прохладному металлу. Полчаса пролетели мгновенно. Будильник пиликнул, и Малик с досадой прихлопнула его. – Еще пять минут? – предложила настройщица. – Надо отсюда выбраться. Зульфар безмолвно закатила глаза. Малик пнула стену и опасливо посмотрела наверх. – Вентиляция? – предположила она. – Смешно. Не на субмарине, – почти сухо сказала Зульфар. – А что? Я же не разбираюсь в планировании кораблей. – Вот именно на случай, если кому-то понадобится там поползать, ее и сделали, – ядовито сказала Зульфар. – Для террористов старались. – А "сизари" у нас есть? – Против этого, – Зульфар выразительно ткнула вверх, – не пойдет. Средства индивидуальной защиты подходили для случаев пожара и разгерметизации, может, даже затопления, если бы у них вдруг рванули цистерны опреснения – но не были рассчитаны на стрельбу в упор. Малик задумчиво потеребила губу. – Давай мыслить логически, – она обхватила колени руками. – Допустим, у нас есть труп в бронекостюме. Может быть, поднять его на поверхность как щит? – Скорее, я бы поставила вопрос так, – медленно проговорила Зульфар, – почему наш труп в бронекостюме отстреливался, хотя мог бы спокойно пройти к каюте? Малик пожала плечами. – Возможно, – продолжила настройщица, – это вроде программы безопасности? Вроде как... устранение препятствий. Ее целью было добраться до блок-копии и сохранить себя в максимально... э-э... – Неповрежденном виде? – усмехнулась Малик. – Ну да. Вот поэтому она и отстреливалась. А если мы дадим ей понять, что опасность все еще существует? А? – Странно, что она сама до санчасти не прогулялась, – хмыкнула Малик. – Но гадать можно до бесконечности. Поднимаем? – Поднимаем, – согласилась Зульфар. Иблисовы болты стояли как влитые. Решетку явно крепили с расчетом, чтобы никто и никогда не мог прорваться с нижнего уровня, проникнуть в медчасть и там преступно обставиться градусниками до одурения. – Я сдаюсь, – наконец выдохнула Зульфар. – Похоже, без порчи имущества не обойтись. Даешь капитанское разрешение? – Чем ломать будем? – деловито осведомилась Малик. – Вот этим, – Зульфар сняла с пояса маленький промышленный пистолет. – Мощность аховая, но на пару варварских повреждений хватит. Дальше – только грубая физическая сила. Малик кивнула, молча вознося хвалу навязчивым идеям Зульфар о постоянном ремонте. На кораблях, где по большому счету не требовалось человеческое присутствие, каждый развлекал себя как мог. Малик постоянно проверяла курс и расход всех позиций, Зульфар шарахалась по ярусам, проверяя доступные ей заклепки и заводские настройки. Насчет Гюзель до сих пор Малик не задумывалась, но, похоже, акустик только и делала, что пересчитывала две тысячи замороженных тел. – Даю, – решительно сказала пилотесса. – Тогда я пошла. Малик отодвинулась, и Зульфар пропихнулась мимо до самого тупика. Пару минут с руганью ощупывала решетку, а потом сняла пистолетик с пояса и с отчетливым хрустом свернула тому предохранитель. – Я надеюсь, подобные вещи не имеют свойства внезапно взрываться? – строго поинтересовалась Малик. – Только капать расплавленным пластиком на казенную форму, – любезно разъяснила Зульфар. Малик отодвинулась еще дальше, чуть не наступив на Гюзель, а потом на всякий случай отволокла тело на полметра в проход. Пистолетик тонко взвыл. У Малик немедленно заболел бывший глаз, и она с досадой прижала его ладонью. Мерзкие вздрагивания повторялись, казалось, что поверхность будто пытается в ответ ощупать ладонь, и от этого тянуло снова проблеваться. Но зато в ужасе отступила головная боль. Меж тем к вони изоляции добавилась яростная гарь окалины. – Блин! Зульфар швырнула пистолетик на пол. Звук смолк. – Что такое? – Говно дешевое, вот что! Раскалился, натурально чуть не забрызгал... – А с болтами что? – Два срезала. Ну, почти. Полтора. Или один семьдесят пять. – Прекрасно. Не говоря ни слова, Зульфар поднялась на ноги, для чего ей пришлось согнуться в три погибели, и попробовала поднять решетку. Скрип раскатился по всему проходу, заставив настройщицу испугано присесть. В полной тишине минуло с десяток секунд, но сверху ничего не происходило. – Пронесло, – едва слышно резюмировала Малик. – Давай по-другому попробуем. Ну-ка, пусти меня. Пробравшись к решетке, она легла на пол, перекатилась на спину и поджала колени к груди. Волосы тут же прилипли к полу. Малик оскалилась. – Поднимай, как можешь, а я потом добавлю. Зульфар крякнула и снова начала подниматься. Душераздирающий скрип опять эхом отдался в проходе, но на этот раз настройщица не отступилась. Малик прикипела взглядом к недопиленному креплению. Зульфар сгорбилась, упираясь нижними руками в колени, закинула верхние за голову, сцепив в замок на загривке, и поднажала. Физиономия налилась багровым, на шее проступили вены. Малик изо всех сил притянула колени к себе. Чуть-чуть, еще немного... – Приготовься... На раз, два... три! Малик ударила обеими ногами. Крепления лопнули с дуплетным выстрелом. Решетка встала дыбом, последний болт все-таки сдюжил, и решетка осталась стоять вертикально. Малик с грохотом поставила копыта на пол. – Все, спина моя, – прокряхтела Зульфар, садясь на корточки. – Говорила мама, надо было идти на психфак... – Вон твой психфак в сторонке валяется, – выдохнула Малик. – Хватаем и тащим! Негнущееся тело пришлось устанавливать в шесть рук. Экипаж опасался попасть под выстрелы, поэтому операция производилась крайне медленно. Наконец Гюзель оказалась стоящей в полный рост. – Ну, теперь ее надо еще и подсадить, – резюмировала Малик. – Или тут все-таки не работает защита, что нам тоже очень на руку. – Я за тестирование, – твердо сказала Зульфар. – Взяли. Акустик медленно взмыла еще выше. Малик напрягла слух. Ей показалось, что она слышит едва различимое жужжание сервоприводов... Бах! Удар выстрела пришелся прямо в грудь Гюзель. Тело дернулось, едва не вывернувшись у них из рук, и не свалилось лишь благодаря тому, что торчало в проеме. Бах! Второй выстрел ударил в спину. – Да что за садизм? – приглушенно взвыла Зульфар. Малик расставила ноги как можно шире, готовясь держать до последнего. Гюзель снова дернулась. Руки, каменно стискивающие огнестрелы, приподнялись. – Разворачиваемся! – скомандовала Малик. – К двери спиной! Десяток секунд лихорадочных толканий спустя они развернули Гюзель. Малик это напоминало попытки управиться с неподъемной установкой наземного огня. Бах! Еще один удар в комбинезон. На этот раз Гюзель не подвела. Застывшие было руки взлетели, акустик словно оказалась прибита к невидимому кресту – и огнестрелы загрохотали в ответ. Малик попыталась втянуть голову в плечи: лупило так, что екало в больном копыте. Зульфар тоже щурилась и вздрагивала: она упиралась всеми руками акустику в крестец и в ребра, и уши ей заткнуть было нечем. Двадцать секунд спустя выстрелы смолкли. – Пошевелим ее! – скомандовала Малик, еле слыша себя. Зульфар кивнула, и они принялись раскачивать акустика. Бортовые упорно молчали. Малик выдохнула и впервые за последние пару часов позволила себе улыбнуться. Еще дюжину зарядов пришлось потратить, чтобы вскрыть медчасть. Тут Гюзель уже никак не реагировала, и Малик пришлось взять труп за руку, чтобы направить выстрелы на замок. Зульфар буркнула о катастрофически разрастающемся масштабе ущерба, но развивать тему не стала. Ворвавшись в санчасть, Малик заторопилась. Первая победа придала ей уверенности. Пробравшись в одно место, они могли попробовать добиться успеха и в другом. Ей уже начало казаться, что стоит только запихнуть Гюзель в капсулу, как дела пойдут все лучше и лучше. Они прорвутся к рубке, вскроют шлюз и... – Может, тут для Ларри успокоительного подобрать? – предложила Зульфар, оглядываясь на ходу. – Клизму в жопу ему подобрать, – недобро сказала Малик. – И пулю в затылок. Он, напоминаю, четырнадцать иксар угробил! За такое даже не на рудник отправят, а вообще... – Нда, пожалуй, – потускневшим голосом согласилась Зульфар. Малик тут же утратила весь начавший было зарождаться оптимизм. Не то чтобы она горевала по иксар, как по своим родственникам, но такую смерть можно было назвать только отчаянно глупой и бессмысленной. И уж точно заслуживающей наказания. Она мотнула головой, отгоняя полупрозрачные картины-воспоминания: лежбище иксар в кают-компании, какие-то придуманные соревнования по пожиранию фруктов, прикосновения и взгляды... Во рту стало желчно-горько. Стащить костюм с акустика не удалось. Пришлось укладывать ее как есть, пятная безупречную стерильность бокса. Малик впервые задумалась, что о капсулах медчасти ей мало известно. Сканер, простенький хирург, озонотерапия – обычный набор, не тянущий на роскошь. Экипаж мог регенерировать сам, иксар либо отделывались мелкими травмами, либо погибали с концами. – Ну, посмотрим, – пробормотала Зульфар, поправляя ноги Гюзель. Бокс закрылся с привычным шелестом направляющих. Служебный экран приглашающе высветил список действий. – Так, а где здесь регенерация с блок-копиями? – озадачилась Малик. Зульфар хлопнула по лбу. – Палец! В смысле, не отрубать, а надо ее пальцем сюда прислонить. Бормоча проклятья, Малик вручную открыла недовольно попискивающую капсулу. Вдвоем они вытащили акустика наполовину, и Малик лично приложила большой палец правой руки к сканеру. Тот молчал долгих несколько секунд, а потом отозвался стандартной полоской считывания. Свечение погасло. Экран тоже погас, а затем на нем вспыхнула эмблема военных сил Веги. – Отлично, – сказала Зульфар. – Среди моих инструментов – и такие сюрпризы. Просто прекрасно. Эмблема сменилась коротким списком программ. Никаких пояснений к ним не давалось. Утрамбовав Гюзель обратно, пилотесса перевела дух и перечитала строчки. Выбрала нужный номер, помедлила пару секунд и решительно нажала. – Предлагаю отойти подальше, – Зульфар ухватила ее за хлястик и потянула. – Вдруг тут тоже расстреливают тех, кто стоит рядом? Малик поспешно отступила. На экране засветилась иконка, сформировался циферблат, и по телу акустика пошли гулять желтые лучи сканера. – Глазам поверить не могу, они серьезно собираются регенерировать голову целиком? "Установите блок-копию", – вспыхнуло на экране. Экипаж переглянулся. Зульфар со вздохом сняла блок. Малик осторожно приняла его и шагнула к капсуле. Куда ставить новые технические дополнения, она не видела. Однако на экране мигал значок старта, и она ткнула в него. Пара секунд – и консоль под экраном медленно разъехалась. – Ненавижу все эти секреты, – с выражением сказала Малик, поднимая блок. Результаты недолгого сканирования показали красивую и одновременно слишком большую цифру: двадцать четыре часа. Малик уже собиралась возмутиться, но в этот момент внутри капсулы раскрылся набор инструментов, и крошечные пилки начали энергично стесывать пленку с шеи акустика. Туман антисептика хлынул из слотов и тут же окрасился красным. – Пойду я отсюда, – побледнела Малик. – Так и расстройство желудка заработать можно. Зульфар подошла к капсуле, прислонилась к ней, делая окошечко из ладоней, пару секунд всматривалась в кровавую дымку и тоже отступила. Медленно вытащила уцелевшую сережку из уха. – Лучше подпольные перемещения, – согласилась она. * * * Лифт полз через ярусы. Вместились в него все, и встало бы еще человека три, но из-за смещения злосчастная коробка ползла под углом: еле-еле, натужно поскрипывая на каждом стыке направляющих. Гордон мертвой хваткой держался за перила, чтоб не сковырнуться назад, и, тяжело дыша, осматривал сменяющие друг друга уровни. Бустеры на рукавах светились все слабее, и вот-вот должны были дать тормоза совсем. Декампи выпендрились, проложив ствол сквозь большие залы. В каждом было свое освещение, даже с учетом того, что работала только аварийка, поэтому Гордон невольно моргал, когда оттенок менялся. – Че ж так жарко-то, а, – бухтел за спиной Йенс. – Тьфу, понастроили душегубок... – Не налегай! – Гордон дернул пяткой. – Еще б не жарко, приклеился, как номерной значок! Йенс обхватил его поперек пояса еще плотнее. – Если я к тебе не приклеюсь, то на кого-нибудь упаду! – Прекратите разевать рты и тратить мой кислород! – гаркнул Дорохов совсем уже из-за спин. – Пока у нас есть шансы, я не собираюсь внезапно задохнуться из-за вас! – Сам пасть закрой, мамкин летун! – басом посоветовал Марис. – Че сказал?! В кабине мгновенно взлетела и забила крыльями перепалка. Иксар, вынужденные находиться в неудобных условиях, вспыхивали, словно спички. Грешки за все полетные месяцы и вахты припоминались направо и налево, оскорбления летели пачками, Грегор клятвенно обещал поубивать всех, кто посмеет тронуть его нос, а кое-кому уже обещали выдрать рыжую бороду. – Сначала свою отрасти, а потом вякай! – разорялся владелец бороды. Лифт скрипел все жалостнее, а температура становилась все выше. Даже переход на новый уровень, залитый холодным голубым светом, не помог. – И с ними так всегда? – проскрежетал один из яутжа. – Всегда, – поверх гама ответил Хогби. – Мое проклятье. – Искренне сочувствую, – подключился второй. Его Гордон отличил по голосу – яутжа выговаривал рычащие звуки немного странно, словно шепелявил. Даже имя у него было такое же присвистывающее – Амарисай. – А можно их пристрелить? – поинтересовался его приятель. Этот отрекомендовался как Каороге. – Можно в кулачок подрочить, – сурово откликнулся Хогби. Гордон заржал, пытаясь оглянуться. Йенс, переругивающийся с Алексом, от неожиданности замолчал посреди слова, а потом хлопнул Гордона по животу. – Че смешного? – Ничего, ничего, – откликнулся Гордон, крепче цепляясь. – Просто забавно, что мы тут можем накрыться дюзой, а вы считаете, кто кому сколько брюк степлером забил. – Ах это был ты! – громко сказал Дорохов среди затихающего шума. – Вот я кого бить-то буду, когда мы отсюда выберемся! На последнем издыхании, но лифт все-таки справился, отрубившись, когда до места назначения оставалось полметра. Дружными усилиями иксар двери были варварски отжаты, и бригада полезла наружу, оббивая колени о неудобный порог. Лифт раскачивался, и, когда дело дошло до яутжа, уже вовсю пытался съехать еще дальше. Амарисай осторожно выкарабкался, протянул руку Хогби, который, как и всякий командир, уходил последним, и выдернул того на твердую поверхность. Лифт скрежетнул и пошел вниз. – Прыгай! – гаркнул Дорохов, дергаясь к краю шахты. Каороге присел, сжался так, что мышцы проступили канатами, и сиганул вверх. Пяточные шпоры с лязганьем задели резко уходящую вниз кромку дверей, яутжа кувыркнулся, приземлился на все четыре – и лифт полетел вниз. Мгновение спустя в шахте загрохотало. – Ох нифига себе, – пробормотал Грегор, прикрывая бок ладонью. – Вот это чуть не прокатились со свистом. Каороге выпрямился, отряхнулся и величественно посмотрел на пилота. Тот немедленно спрятал до сих пор протягиваемую руку за спину. Яутжа булькнул что-то непереведенное и пошарил взглядом. – Давай, хуманк, – сказал он, обнаружив Гордона. – Веди нас к узлу связи. – Да веду, веду. Руки затекли! – Ты что, будешь идти на руках? – изумился клыкастый. Гордон досадливо отмахнулся и устремился вперед. Иксар расступались, пропуская его. То и дело притормаживая, чтобы свериться с мысленным планом, Гордон вел группу по переходам. Дважды память заводила его в тупики и приходилось возвращаться, но ехидных комментариев никто не делал. Каороге попытался что-то проквакать в первом тупике, но Дорохов, явно решивший взять шефство над клыкастым, тут же заткнул его в нелестных выражениях. Амарисай помалкивал – то ли скрывал дефект речи, то ли пытался показаться умным и хладнокровным. На самом деле, терять хладнокровие было от чего: утечка воздуха, начавшаяся в доке, постепенно отнимала воздух и в остальных секторах. Джино выдвинул гипотезу, что уходящая от станции "Хиджау" слишком сильно перекосила пирамидку, и стоявший рядом ковчег просто сорвало с орбиты, а затем и отломило стыковочный рукав. В этом случае ковчег должен был болтаться где-то неподалеку, ну а станция, сломанная в двух местах, еле пыхтела. – Вот потом еще хозяева станции явятся, – рассуждал штурман, – предъявят счет, попросят выплатить штрафы. – Интересно, кто же будет платить? – поддержал Йенс, сосредоточенно шаря в поясных карманах. – Уж наверное не мы – жертвы безалаберности экипажа! Остальные согласно забубнили. Но в этом бубнеже слышался все тот же холодный страх: что им делать теперь, когда корабль то ли просто отошел, то ли пропал вообще? – Эй, уважаемые, – подал голос Кравец, – а вы можете связаться с ближайшим представительством Веги, если что? – Зачем? – немедленно среагировал Амарисай. – Ну как зачем? Граждане другого мира застряли хрен знает где! Нас отсюда забрать надо! – Вопрос большой, – прошипел яутжа. – Мы подумаем над ним, если свяжемся с ковчегом. – Не "если", а "когда", – нравоучительно поправил Кравец. – И мы обязательно вернемся к этому вопросу! К моменту, когда они добрались до узла связи, Гордон окончательно запыхался. Остальные выглядели не лучше, многие украдкой вытирали сочащиеся кровью носы. Физиономии побледнели, пресловутые носы заострились. У Хогби так четко выделились скулы, что кожа казалась тонкой бумагой. – Вот, – выдохнул Гордон. – Как и полагается по закону невезения – он там. Яутжа, пощелкивая клыками, осматривали дверь. Поперек монументальных плит затвора обрушилась чуть ли не половина коридорного перекрытия. – Придется поработать руками, – наконец сказал Амарисай. – Я пас, – Гордон мотнул головой. – Что-то я упарился. То ли давление скачет, то ли с кислородом проблемы. Руками я сейчас только голову держать могу. Иксар садились кто куда, но раненых согнали посередке и основательно подперли боками. Алекс добровольно выступил живой подушкой, позволив Грегору буквально опрокинуться на себя. "Рогаточники" дружно развернулись к нему спиной и придвинулись вплотную, давая поддержку. Алекс бормотнул что-то неразборчивое, но благодарное. – Быстрее, – сказал Каороге, скользя взглядом по иксар. – Если дольше проторчим, то... Договаривать он не стал, вместо этого с неожиданным хрустом щелкнув пальцами. Звук получился премерзкий, и по физиономиям окружающих сразу стало ясно, что им он не понравился. Гордон и сам нахмурился. Амарисай пожал плечами, отстегнул с бедра тяжелый ствол и поднял одной рукой на уровень плеча. Тревожное дыхание пронеслось над всей группой. – Эй, парень, ты серьезно? – занервничал Дорохов. – Тут же пространство замкнутое! – Я думаю, нам надо обсудить... – начал Хогби. – А ты пригнись, – невозмутимо сказал Амарисай и надвинул маску. Аккомпанементом к шипению горящего пластика выступали матюги Йенса. Гордон не мог посмотреть, что случилось, поскольку корячился на полу, закрывая обгоревшие уши. Матюги то и дело прерывались кашлем, и вот к этому Гордон подключился без проблем – едкая вонь впивалась в горло, продирая до самой грудины. Еще несколько секунд спустя врубилось пожаротушение, и сверху обрушился еще более вонючий пар. Гордон решил, что он тут задохнется насмерть и зажмурился. – Маску надень! – заорали в самое ухо. Гордон слепо мотнул головой, его ударили по рукам, и он протестующее взвыл. – Маска! – заорали снова. – Воротник, полудурок! Не открывая глаз, Гордон захрипел и схватился за воротник. Нащупав пальцами плотный шов, он с трудом подцепил защелку и дернул. Шов вспучился и выплюнул маску с такой силой, что она врезалась канониру в подбородок. – Пидарасы! – прохрипел Гордон и натянул спасительный намордник. После пары вдохов воздух в легких очистился, и Гордон надсадно запыхтел, открывая глаза. Пар уже истончался, поэтому без проблем можно было разглядеть открытый проем, а в нем – две широких спины, удаляющихся вглубь. – За ними! – Джино хлопнул его по плечу. – Они нас специально траванули, чтоб без нас делишки порешать! – У меня уши поджарились, какие делишки? – простонал Гордон. – За ними! И штурман ринулся за яутжа с удивительным напором. Вертя головой, Гордон разглядел Хогби – командир отлепился от стены, куда его явно впечатало взрывной волной, отряхнул "пленку" на груди и последовал за Джино. Сидящие на полу ошалело матерились. После такого остаться в стороне уже было невозможно. Гордон поднялся, не стесняясь стонать и охать вслух, и поковылял к заветной двери. Теперь в проем без проблем мог въехать бронетранспорт второго класса. Гордон потряс головой, пытаясь избавиться от некстати хлынувшей кучи деталей по транспортникам второго класса. Характеристики скакали в голове, не поддаваясь контролю. Гордон яростно схватился за уши, боль плеснула с новой силой, и знания испуганно откатились. Гордон облегченно вздохнул, приветствуя знакомое состояние легкой "прозрачности". Так было гораздо лучше. – За что мне все это, – стонал Курт, тащась в арьергарде. – Почему я вообще тут с вами? – За подделку госзнаков, – любезно напомнил Марис. – Дебил! – И тебе того же. Гордон оглянулся. Курт фыркнул, провел ладонью по макушке, и Марис, словно в ответ, тут же зачесал волосы справа налево. Механики, как обычно бывало в сложных ситуациях, полностью спелись. Каждый из них выступал главным в своем отделении, поэтому, когда дело касалось всей бригады, они автоматически приклеивались к Хогби. Джино ехидно называл этот конгломерат "Большая Тройка" и тут же принимался рассказывать о спецслужбах еще докосмической эры. Порой это было невыносимее, чем расовые теории Амона. В общей сложности с яутжа в рубку набилось семеро. Подоспевшим Йенсу и Балю просто не хватило места. В своих наплечниках яутжа загораживали малюсенькие служебные экраны и с такой яростью орудовали на примитивных клавишных консолях, что только треск стоял. – Ну? – опять не выдержал Дорохов. – Что там? – Вы с "Хиджау" связались? – поддержал Хогби. – Не знаю никаких "Хай-джи", – дернул плечом Каороге. – Мы ищем ковчег. – Ну так поищите и наш заодно! – приказал Хогби. – Отстань, хуманк. Дорохов примерился и пнул Каороге под колено. Нога у яутжа подломилась, он резко обернулся и зарычал. Дорохов оскалился в ответ и тоже зарычал. Яутжа вздернул подбородок. – С чего мы должны искать ваш корабль?! – С того! Мы вас сюда привели, вот и ищите для нас! – Что ты сказал? – Каороге развернулся полностью. – Может, ты сам встанешь и поищешь? Может, ты разбираешься в технологиях декампи, клюворылый? Дорохов сжал кулаки. – Че тут непонятного? – высунулся Кравец. – Вон туда вертеть по частоте общей низовой, а вон там сверху докручивать в поисках корабля! Амарисай тоже бросил клавиши и повернулся к нему всем корпусом. – Откуда ты такой умный взялся? – прищурился он, кладя ладонь на рукоять чего-то явно огнестрельного. Курт чуть наклонился вперед и стиснул пудовые кулачищи. На лбу у него проступила и часто забилась толстая вена. Кравец открыл рот, закрыл, сгреб бороду в горсть, подергал и откашлялся. – Секрет, – наконец сказал он. – Военная тайна. Яутжа озадачено склонил голову. Курт медленно выдохнул. – Итак, – вежливо сказал Хогби, – если мы можем найти сами, то не хотите ли вы отойти нахрен от экрана и уступить место высшей расе? Оба яутжа одинаково булькнули и начали с хрипом заглатывать воздух. – Отлично. Эндрю, прошу. Хогби сделал еще более вежливый жест, и Гордон еле-еле сообразил, что Кравеца впервые называют по имени. Метеоролог нервным движением огладил бороду и шагнул вперед. Амарисай шевельнул плечом, но в отведенной руке Хогби тут же оказался нож. Гордон опять не успел заметить движения командира. Выходило, что коэффициент у него еще выше, чем у Курта. Встав у консолей, Кравец пошевелил пальцами и осторожно опустил их на клавиши. Яутжа хрипло защелкал. – Глупости, у вас даже идеков нет, как вы можете знать частоты кораблей! Я... – Тихо-о, – протянул Хогби, двигая лезвием у глаза Амарисай. Яутжа выпучился так, что желтый белок дико вспыхнул. Блик от лезвия скакал у него прямо в зрачке, и клыкастому пришлось зажмуриться. Джино восхищенно вздохнул. Гордон повторил за ним – такой коэффициент тянул уже на три или четыре. При этом "пленка" у Хогби была совсем мертвой. – Давай, борода, давай, родненький, – пробормотал Дорохов. На экранах замелькали зеленые полосы развертки. Гордон затаил дыхание. Правый экран вспыхнул. – Ого! – обрадовался Кравец. – Вот они – мои образцы! Заберите их немедленно! Вопль, грянувший на всю рубку связи, заставил людей и яутжа отшатнуться в разные стороны. Каороге сбил Дорохова с ног, пилот ухватился за боковую консоль, и экран внезапно выплеснул огромную голограмму, занявшую треть помещения. Иксар дернулись еще дальше, теперь уже заталкивая яутжа в угол. – Смотрите, я их нашел! – опять заорал клыкастый. – Срочно измените курс! Яутжа почти захлебывался, пуча глаза, и по этому безумному энтузиазму Гордон тут же узнал в нем Лаготорьи. – Ой, че-то я уже передумал спасаться, – задумчиво сказал Джино. – Как-то мне и тут хорошо. – Почему? – изумился Кравец. – Потому что это маньяк! – рявкнул штурман. – Я его узнал! Он в наших головах хотел ковыряться! – Отличная мысль, – прошипел Амарисай. – Срочно доставьте их на борт! – орал меж тем Лаготорьи на кого-то в стороне. – Мы не можем их потерять! Я требую заняться вопросом сейчас же! – Какая... пугающая забота, – медленно выговорил Дорохов, убирая руку с консолей. – Эй, Джи, так он правда пытался вам крышки постричь? – А я о чем говорю! – опять рявкнул штурман. Беснующегося ученого, между тем, решительно выпихнули за пределы экрана. Вместо этого там нарисовалась другая физиономия, при виде которой стоявшие с иксар яутжа явственно напряглись и подтянулись. Гордон, наоборот, почувствовал радостное послабление в коленях. Перед ними собственной персоной красовался Кихад. Поднятая маска козырьком поблескивала над мордой. Узоры на этой самой морде казались Гордону почти симпатичными. – Удивительно, – прощелкал яутжа. – Вы еще живые? Вся симпатия к черно-желтой роже немедленно ухнула в мусоропровод. – Он еще спрашивает! – возмутился Кравец. – Естественно! Живее остальных! Хогби шагнул вперед, оттесняя метеоролога. – У нас тут двое ваших на борту, – спокойно сказал он. – Надо бы подкинуть ребятам транспорт. Кихад повел глазами, нашел взглядом яутжа и слегка прищурился. Физиономия от этого сделалась задумчивой и слегка неприятной, как будто он сожалел, что эти двое невредимы. – А почему вы не на ковчеге? – наконец поинтересовался он у своих. – Мы их охраняем, – прорычал Каороге. – Поддерживаем дипломатические договоренности, – тут же дополнил Амарисай. Оба излучали такую бравую воинственность, что не хватало только ударов пяткой в грудь. – Удивительно, – опять с сомнением протянул Кихад. – Честь – превыше всего! – рявкнули оба. – Пиздеж восьмидесятого уровня, – в восторге простонал Джино. – Даже я так не умею! "Дайте корабль!" – доносилось на заднем плане. Кихад чуть оглянулся, а потом неожиданно человеческим жестом потер лоб и сжал два пальца на переносице. – И побыстрее, – добавил Хогби таким же ровным тоном. – Воздуха здесь не так уж много.