Бригада с того света

Гордон неторопливо дефилировал по стеклянному лабиринту. Кихад сопровождал его минут пять, а затем срулил под невнятным предлогом. Гордон даже не стал особо прислушиваться, просто помахал яутжа на прощание и твердо продолжил путь. Судя по картам, здание построили на месте целого района, а то и двух. Галереи переходили в залы, прозрачные полы превращались в такие же прозрачные эскалаторы, а зелень, на которую жаловался Кихад, и впрямь торчала со всех сторон. Первым делом, поддавшись хулиганскому порыву, Гордон проверил стекло на крепость, выбрав неприметное место за шпалерой озеленения. Прозрачный материал стойко перенес пинки, удары и ножевое нападение. Убедившись, что громада бизнес-центра не рухнет на голову посетителей из-за хреновых нормативов, Гордон протер стекло рукавом и двинулся дальше. Далеко вверху литой купол с сиреневыми переливами накрывал сектор. Чтобы рассмотреть его без помех, пришлось подняться на три уровня и выйти на открытую галерею. Продравшись сквозь повсеместные кусты, Гордон уставился вверх. Грозовое небо беззвучно клубилось за пределами купола и потихоньку начинало показывать зубы-зарницы. Гордон навалился на перила и сощурился. Галерея, опоясывающая площадь, давала отличный вид сверху на центральную зону. Она тоже была накрыта своим куполом, поэтому здесь, наверху, царила тишина и уединенность. Гордон вздохнул, морально готовясь спуститься к водовороту монстров. Ладно хоть монстры были по большей части гуманоидного типа. Или хотя бы имели внятно выраженные конечности. – Хорошего дня! Утробный возглас, оперативно переведенный каффом, заставил его подскочить на месте. Нож сам собой оказался в руке. Сбоку плавно и пугающе бесшумно подкатила огромная туша улитки-декампи. Гордон нахмурился и убрал оружие. – Здрасьте, – сквозь зубы сказал он. – Что ж так пугать людей. Усатая улитка приветливо помахала ему своими улиточьими руками. – Простите, наши голоса очень громкие для прочих народов. Если не ошибаюсь, терранско? Покупаете или продаете? – Гости мы тут, – немедленно набычился Гордон. – По спецприглашению. – Прекрасно! – трубно возвестила улитка. – Впервые на такой встрече? – Еще бы, – уже сквозь зубы сказал Гордон. Вряд ли декампи встречал людей раньше в таких условиях, а значит, просто издевался. – Заинтересованы в биржевой торговле? – пророкотал декампи. – Может, фьючерсы? Похоже, он пытался доверительно шептать, но прозвучало, будто к Гордону с интимным предложением обратился дизель. Гордон опять посмотрел вниз. Там колготилась Иблисова прорва пахнущих, шумящих, воздействующих чуть ли не на электромагнитное поле организмов. Да еще и по большей части здоровых, как яутжа. Если не считать птицоидов – Гордон наконец сообразил, что клювастые напоминали ему дроздов – и неких розовых чуваков, Гордон не видел других легковесных. Декампи и тот был здоровенный, хоть и улитка. Декампи как раз сделал парочку волнообразных движений в направлении канонира. – Спасибо, мне пора, – спешно сказал Гордон. – Я обдумаю ваше предложение. Как прощаться с декампи, он представления не имел, поэтому отошел на два шага и приподнял руку на уровень плеча. – Я понял жест терранско, – пробурлил декампи. – Всего хорошего. Один из усов мощно всплеснул, разворачивая тонкие перистые стебельки. Гордону показалось, что сейчас на него обрушится залп слизи, но обошлось. Облегченно выдохнув, он двинулся с места, быстро наращивая шаг. Теперь в графу "личный опыт" можно было добавить навыки общения с декампи. И с птицоидами тоже, само собой. И стоило рассмотреть версию приклеивания каффа к уху намертво, а может, и вшивания куда поглубже. Благо что работал он от электричества, производимого человеком. Без него в толпе народов, посещающих Лиру, делать было нечего. Инопланетчики, вроде, прекрасно общались друг с другом, однако бесплатных переводчиков птицоид не выдавал, а значит, на оборудование каждый заработал сам. Гордон покосился вверх, где под куполом торжественно проплывали надписи. Сплошь на чужих языках, и естественно ревойского здесь не было. В бизнес-центре собрались снобы, не жалующие арх-типы. Прогулочным шагом спускаясь по невероятно длинной эстакаде, которая, вроде как, выходила прямо в нужную зону, Гордон миновал несколько экспоплощадок. Везде стояли какие-то механизмы, и ему очень хотелось зайти и познакомиться с ними поближе, однако на каждой площадке происходило крайне деловое шевеление: кто-то что-то покупал, мелькали экраны заключаемых соглашений, развертывались презентации из непереводимых символов, и Гордон так и не смог заставить себя нарушить эту важную суету. Пинать яутжа под задницы было куда проще, чем вливаться в настоящий социум. Чуть не кусая губы от раздражения, он дошел до поворота, где эстакада расширялась и превращалась в небольшую обзорную площадку. По пути механически скользнул взглядом по очередному развесистому гибриду дерева и кустарника, и глаз поймал нечто знакомое. Прежде чем мозг успел обработать информацию, Гордон повернулся и двинул к гибриду. – Эй, – вполголоса сказал он, едва до цели осталось три шага. – Не стреляй, свои. – Я слышу, – откликнулись из-под свисающих ветвей. Выглядели ветви как усы декампи. – Ты топаешь хуже ламантина в брачный период. Гордон хотел уже возразить, что ламантин шлепает и ухает, но потом махнул рукой на точность. Отодвинув колышущиеся ветви-усы, он обнаружил скамью. Настолько основательную и каменную, что не оставалось сомнений: ее приволокли из музея в аренду за огромные деньги. Скамья воплощала минимум две докосмических эпохи. Алекс, восседающий на ней с ногами, со своей "пленкой" смотрелся неуместно. Прислонившись затылком к бледно-желтой коре гибрида, технарь отрешенно пялился в ветви над головой. – Че сидим, кого ждем? – бодро поинтересовался Гордон. Технарь неопределенно прищелкнул языком, и Гордон ничтоже сумняшеся плюхнулся на скамью верхом точно напротив. Алекс лениво подтянул ноги, обхватывая голени руками. Гордон подался еще ближе. Дальше Алекс отодвинуться не мог, и Гордон успешно сократил расстояние до минимума. Выпуклая линза зрения по-прежнему работала, хотя не так четко, как на корабле. Но ее хватало, чтобы усмотреть ощущение неприкаянности, окутывающее технаря мутным дымком. – Не приспособлен я для этого дерьма, – сказал Алекс. – Такая толчея, что плюнуть некуда. Все орут, руками и ногами машут, или че там у них еще есть вроде псевдоподий. Никакого порядка. Гордон сложил руки ему на колени, пристроил на них подбородок и удобненько навалился на чужие ноги. – Самое стремное, – продолжил технарь, – что постоянно от этого хочется в... не в нору даже сныкаться... а хочется, чтобы ничего этого не было. Только отряд... бригада, в смысле. Командир, акустик, понятная работа и все такое. – Думаешь, это тоже ревойские штучки? – осторожно спросил Гордон. – Ну, чтоб мысль о побеге даже не посещала? Чтобы всегда были, как один... – он криво ухмыльнулся, – рой. Алекс не отвечал. – Я тоже не в своей тарелке, – честно сказал Гордон. – Но раз посторонних вещей там, – он чуть качнул головой, – больше нет, то и с этим справимся. Мы ж адаптанты, э? – Э, – согласился Алекс с легкой усмешкой. – Набухаться, что ли, для скорейшего вливания. – Может, цигарок у Йенса вытрясти из карманов? Технарь закатил глаза. – Он их уже продает. Гордон от изумления чуть не соскользнул с чужих колен. – Кому продает? Охренеть! А че, тут правил продажи нет? – Свободная экономическая зона, – явно процитировал Алекс. – Вот он и того... Патент! Ручная работа! Он так узнаваемо передразнил едва уловимый акцент Йенса, что Гордон хихикнул. – Правда, боюсь, на собственный офис этим не заработаешь, – мрачно ухмыльнулся Алекс. Гордон посмотрел, как хмурятся темные брови, и внезапно ему захотелось расправить их пальцами. Лицо у Алекса было красивое, нравилось ему... Мимолетная досадливая мысль, что это тоже может быть зацепкой-ловушкой для замороченной психики, заставила его самого нахмуриться. – Думаю, поначалу будем арендовать, – сказал он. – Хотя я до сих пор считаю, что надо было спереть челнок яутжа! Была б своя орбитальная база. – Прун, – проворчал Алекс. – Ты отдавливаешь мне ноги. Гордон качнулся назад, оставил на коленях иксар только локти, и с силой нажал. Алекс крякнул от неожиданности, колени поехали в стороны. – Э, старик, мы ж на планете уже, – не очень уверенно сказал он. – Ты видишь толпы женщин, готовых срывать с тебя одежду? – хмыкнул Гордон. – Ну, чтобы как в порнухе? Ему почему-то живо представилась улитка-декампи. С сиськами из-под усов. С шестью. Гордон ужаснулся, уперся в колени технаря обеими руками и решительно нажал. Задники ботинок поехали по камню, Алекс выбросил обе руки вперед и поймал его за отвороты "пленки". Ботинки с глухим стуком встали на землю. Алекс потянул, Гордон подался еще ближе, продолжая упираться в чужие ноги, перевалился на четвереньки и придвинулся совсем вплотную, так что они оказались нос к носу. Вблизи Гордон увидел, какие у технаря невероятно светлые глаза и какую странную, чуть раздвоенную форму приняли зрачки. Зрелище притягивало. – Что? – Алекс опять нахмурился. – Глаза красивые, – неуклюже сказал Гордон. – Это, прозрачные, как камни. – Прун, лжец, льстец, – хмыкнул технарь. – Серьезно! Заминая дурацкий разговор, Гордон нырнул вперед и почти ударил головой. Алекс по-ревойски отдернулся, и они избежали столкновения зубами. Гордон лихорадочно лизнул его в небритую щеку, вывернул шею, Алекс помог ему, потянув за отворот, и они наконец-то состыковались по всем правилам. Отняв одну руку от чужого колена, Гордон сунул предплечье между стволом и затылком Алекса. Технарь замычал, Гордон так и не понял, чего было в этом мычании больше – жажды или благодарности за заботу – и решительно продолжил. Глаза закрывались, но Гордон умудрился выделить крошечную часть сознания, не занятую безумной горячкой, и заставил ее следить, чтобы никто не вломился под ветви. Перистая листва дрожала как в припадке, усики-перышки почти извивались, и Гордон неожиданно понял, что язык у него во рту движется почти в таком же ритме. Сердце заколотилось еще быстрее, под "пленкой" начал собираться пот, а главное – самое главное – что Гордон, наконец-то, почувствовал, как впервые за хрен знает какое время, у него началась эрекция. – М, м-м, м-мх! Он попытался донести эту мысль до Алекса, но технарь сцапал его одной рукой за затылок, другой за плечо и попробовал подтянуться – и оба съехали вниз. Оказавшись на спине, Алекс со всей дури стиснул Гордона ногами, толкнул пятками в копчик, и горячие даже сквозь "пленку" тела столкнулись до искр в глазах. Очень приятных искр. В голове зашумело. Гордон все-таки сумел на секунду прерваться и еле-еле, на два пальца приподнять голову. Физиономия у технаря была перекошенная, раскрасневшаяся; сквозь линзу нового зрения Гордон видел горячее дыхание, струями вырывающееся изо рта и ноздрей, а заодно и призрачный рисунок сосудов, проступивших под кожей. Горячая кровь иксар гнала в бешеном темпе. Зрачки расширились, и раздвоенность стала видна еще сильнее. Алекс медленно накрутил отросшие канонирские вихры на палец. – Не отвлекайтесь, Ташлинд, – спародировал он Хогби. – Есть, сэ-эр, – протянул Гордон, улыбаясь. Технарь прищурил глаз – видимо, тоже вспомнил древнее словечко – усмехнулся и потянул Гордона вниз. Скольжение языков было таким обалденным, что Гордон опять замычал – на этот раз с досады, что у него слишком короткий язык, и он не может добраться до горла партнера. Технарь, судя по продолжающимся тычкам в крестец и нажиму руки, пытался добиться того же. Пару раз они уже скрипнули зубами о зубы, Иблисовы носы мешались страшно, а стояк готов был вот-вот порвать сверхпрочную ткань "пленки". Гордон прекрасно чувствовал, какая выпуклость упирается ему чуть повыше лобковой кости. Алекс начал двигаться, потираясь о него всем пахом, Гордон чуть не захлебнулся и растопырил колени, пытаясь прижаться к нему собственным членом. Колени начали соскальзывать, он дернул головой и, оборвав поцелуй, досадливо застонал. Алекс открыл один глаз, мигнул и понимающе оскалился. Руки переместились на задницу канонира, потянули чуть выше – и оба наконец-то устроились так, чтобы члены соприкасались. Упругая ткань "пленки" едва не пульсировала под нажимом. – Я двигаюсь, – хрипло сказал Алекс. – Поехали. Гордон кивнул, вытянул шею, одновременно выпячивая лопатки "крыльями", и для начала смачно лизнул Алекса в губы. Потом прошелся по щеке, лизнул в кончик носа, чуть было не добрался до глаз, но вовремя одернул себя. Технарь довольно заворчал, жмурясь. Гордон пощекотал его языком под челюстью, мимоходом удивляясь, откуда у него столько слюны, чтобы хватило на все это мокрое путешествие, – а потом в паху стремительно погорячело, яйца дико поджались, вместе с ними окаменели напряженные ягодицы, и Гордон торопливо поцеловал Алекса, понимая, что иначе он не выдержит и заорет на весь бизнес-центр... Чужой стон разлился у него во рту. Гордон судорожно сглотнул его, зажмурился, и ему показалось, что его член просто взорвался. Залп спермы был таким, что под комбезом потекло и окутало промежность горячим и скользким ощущением. Словно он оплодотворил целую кладку... В голове все плыло. Собственные несвязные хрипы счастья все еще стояли в ушах, но перед глазами почему-то было не чужое лицо, искаженное удовольствием, а ухо и ладонь. Гордон моргнул и понял, что утыкается головой в лавку, и в кадык ему нещадно давит твердое плечо. Пятерня, стиснувшаяся на затылке, не давала пошевелить головой. Ухо явно принадлежало Алексу. Ладонь, кажется, самому канониру Ташлинду. Гордон сосредоточился и пошевелил пальцами. Те, что напротив, тоже шевельнулись. Гордон страшно обрадовался, сам не понимая причин такого ликования. Потом дошло: он вообще плохо чувствовал свое тело. Но колкие мурашки уже взбежали на плечо и посыпались горошком дальше. Пришло осознание, что другой рукой он стискивает край скамьи почти до боли в пальцах. Под грудью и животом – чужое тело. Под раскинутыми ногами – опять скамья. А вверху, если скосить взгляд, беспокойно колышутся перья-листья. – Кх-х... – сказал Гордон. – Ал... Мгым-м... 'лекш? Язык словно онемел и шайтаново заплетался. – А-алекш? – снова попробовал Гордон. – Уй... Т-ты живой? Вопрос был глупым – он прекрасно чувствовал сердцебиение и дыхание. Вот только подняться и посмотреть не мог. – Живой, – неожиданно хрипло каркнули рядом. – О... мама... я ног не чую... – Это я, наверное, навалился, – сказал Гордон и идиотски хихикнул. – Тогда слазь! – возмутился оживший технарь. – И не дыши мне в ухо! Ай бля! Гордон смачно подарил ему контрольный поцелуй в висок и, прочувствовав, как из его волос выдрались чужие пальцы, начал решительно вставать. Подъем затянулся: дрожали руки и ноги, голова слегка кружилась, поэтому корячился Гордон непозволительно долго. Алекс с мученическим лицом елозил, пытаясь выскользнуть, явно не мог совладать с ногами и в итоге, заворчав, начал расстегивать комбез. – Ух-х... – Гордон с трудом утвердился на четвереньках. – Как же... хорошо... Алекс медленно провел пальцами сквозь волосы и выдохнул. Из-под расстегнутой "пленки", казалось, поднимается пар. Гордон помотал головой, разгоняя сладкий туман, оттолкнулся обеими руками и плюхнулся себе на пятки. – Кажись, переборщили, – сказал технарь. – Нужно... отдышаться. Вот это я называю порно. Оба сидели молча. Алекс по-прежнему подпирал желтый древесный ствол, а Гордон откинулся на цветущий куст. Плотное переплетение ветвей держало не хуже подушки. Мелкие цветы источали резкий пряный запах, тем не менее, сильно уступающий яутжевской вонище, поэтому навредить иксар до степени чихания у куста не вышло. Гордон скосил линзу взгляда на соцветия, но в деталях разглядеть их не сумел. Как будто цветы прятались в преломлении света. Влагу в штанах он предпочел игнорировать, хотя ее количество уже начинало смущать. – Еще пять минут – и выдвигаемся, – Алекс говорил решительно, но с расслабленной позой это не вязалось. – Нужно продать себя подороже. – Угу... Слушай, а ты в кого такой... – Гордон повертел пальцами, – бронзовый? Алекс задумчиво скосился вниз, точно сам впервые обнаружил этот вопиющий факт. – Наследственность? – с умным видом предположил канонир. – Или загораешь? – Солярой натираюсь, – сказал Алекс. Пару секунд оба молчали, а потом загоготали так, что перистые ветви шарахнулись во все стороны. Честно отсчитав ровно пять минут, иксар полезли наружу. Листья, словно надеясь на продолжение банкета, потянулись к ним, норовя приклеиться перистыми усиками. Алекс сердито отпихивал усики, Гордон просто пер не глядя – и листьям пришлось от них отцепиться. – Лишь бы не аллергия, – проворчал технарь. – Мы же чуть-чуть кайнде, – повторил Гордон недавно сказанное Кихадом. – Это куда хуже аллергии! Гордон привычно огляделся, фиксируя возможные подозрительные изменения на местности. Мельком посмотрел вверх и тут же ткнул Алекса локтем. Уже вдвоем они уставились на купол. Тот вкрадчиво изменял цвет. Грозовое небо совсем потемнело и разбушевалось, но поляризация скрадывала яркие вспышки, а сама поверхность постепенно начала переходить к излучению теплого спектра. Гордон непроизвольно пошевелил носом. Ему упорно казалось, что у такого приятного желто-оранжевого света должен быть еще и запах. К сожалению, ожидания не оправдались, зато забурчало в желудке. – Жрать хочется, – согласился Алекс. – Ну и чего к месту приклеился, будто из штанин натекло? Гордон снова пихнул его локтем и размашисто пошагал по эстакаде. Еще один поворот неожиданно вывел их к амфитеатру. Для выступающих полагался парящий триблус кафедры. Часть, за которой находилась нижняя половина докладчика, благоразумно тонировалась. Слушатели заседали за своими триблусами, надежно стоящими на полу. Текущий докладчик беззвучно разевал широкую пасть, но с каждым шагом словно кто-то прибавлял звук. – Аудиодемпферы? – удивился Алекс. – А что, удобно. Каждый сектор варится в своих воплях. – В текущем году предприятиями системы Таррион добыто сорок тысяч тонн гарниума, что соответствует плановым показателям! – отчетливо заквакал докладчик. – Каз-дан сохранил лидерство в гарниумодобывающей отрасли, обеспечив около сорока процентов от общесписочного объема добычи! Последовало некоторое количество умеренных аплодисментов. – В следующем году компания планирует добыть пятьдесят две тысячи тонн! — возвестил докладчик. – А что насчет политики профсоюзов? – поинтересовался кто-то высокий и фиолетовый, упорно напоминавший Гордону некий овощ. – Баклажан! – шепотом сказал Алекс. – Не, стоп, фаллоимитатор! Гордон сдавленно загыгыкал. – Выполняя производственные задачи, Каз-дан остается приверженным принципам корпоративной социальной ответственности, – ловко, как по писаному, квакнул докладчик. – Приоритетным направлением деятельности компании является укрепление кадрового потенциала, построение эффективной системы мотивации, создание условий для развития персонала, повышение профессионального уровня сотрудников и улучшение условий труда! – Чтоб я сдох, – пробормотал Гордон себе под нос. – Среднемесячная заработная плата по группе предприятий АО "НАК «Каз-дан-БАО»" увеличилась на пять и пять процента! – громыхнул докладчик. За триблусами опять жиденько зааплодировали. Алекс решительно взял товарища за разгрузку и потянул мимо. Чудовищно важные перспективы развития гарниумодобычи остались позади, за демпферной завесой. Внизу дуэт мигом развело. Гордон отвлекся, посмотреть на стенд, где было изображено что-то транспортное в различных разрезах, а когда оглянулся, обнаружил, что Алекс исчез. Вместо него за спиной Гордона толпились птицоиды и, судя по подпрыгиваниям, он им мешал. Не дожидаясь словесных просьб, Гордон оперативно отступил и решительно устремился к крытой галерее по правую сторону. Там светились голограммы очень ювелирного вида. Можно было поспорить, что кое-кого он там стопроцентно найдет. По мере приближения голограммы тускнели, и Гордон с подозрением поморгал. Похоже, его линза отсекала несущественные детали. Гордон мрачно улыбнулся сам себе: лишь бы зрение не стало туннельным. – ...это ж подделка! Сколько вы за это просите? Охренеть! Гордон встрепенулся, прибавил шаг и почти с нежностью разглядел в источнике шума бортмеханика. Вокруг уже собрались инопланетчики: яутжа, трое розовокожих и лысых и один тщетно подпрыгивающий дрозд, пытающийся осмотреть слишком высокую для него консоль. Торговец яростно топорщил костистые ветви на голове. Гордон поморгал, но иллюзия не исчезла: торгующий напоминал типичное веганское дерево. – С чего вдруг? – наконец заскрипело дерево. Гордона дернули за запястье, он покосился, обнаружил за консолью очередную гигантскую улитку и яростно замотал головой. Декампи убрал ус. – Эта хрень, – торжественно сказал Баль, – в большинстве случаев производится прессованная. Она изготавливается из натуральной крошки с помощью спекания. А в природе оно, – он опять потряс браслетом, – растет в виде нитей, и крупные желваки встречаются очень редко! – И что? – заскрипело дерево. – Ваше стоит слишком дешево! Вырастили, небось? Баль положил браслет на место и взялся за волосы. Встряхнул гриву, попробовал закрутить, махнул рукой, да так и оставил. – Как вырастили? – чирикнул дрозд. – Высокоскоростное химическое осаждение пара, – без запинки сказал бортмеханик. Гордон уже подошел вплотную и видел, как слегка блуждает взгляд капитана Альрави. – Потом делают высокотемпературную обработку под высоким же давлением, чтобы сделать производные более крепкими. – Феноменально, – изрек один из розовокожих. Яутжа раздулся от гордости в полтора раза против обычного и выглядел так, будто он лично вскрыл эти факты. Шкура переливалась золотистым оттенком, словно он еще и раскраснелся. Гордону даже почудилось, что взгляды, то и дело кидаемые на бортмеханика, какие-то уж слишком нежные по меркам клыкастых. – Всем привет, – сказал Гордон, становясь рядом. – Смотри-ка, прямо как у нас. Всюду это самое... облапошивание потребителей. Дерево заскрипело еще громче, уже без перевода, потом взмахнуло пальцами-веточками, и к браслету прилепился новый голографический ярлычок. Надпись на нем Гордон не понял, но розовокожие захмыкали. Линза-зрение не хуже спеки подсказывало, что делают они это скептически. – Я разберусь с поставщиками, – скрипнуло дерево. – А пока, позвольте поблагодарить вас за блистательно проведенную экспертизу. Маленький подарок. Закрепитель побегов. На вытянутом пальце повисла хищно оскалившаяся заколка. Такой действительно можно было закреплять побеги, а то и целые рощи. Баль без сомнений принял ее, пощелкал, снова закрутил волосы и вслепую попробовал прихватить. Яутжа заклекотал, отнял у него побрякушку и сам нацепил куда надо. – Во, уже не так жарко, – одобрил бортмеханик. Яутжа почти заворковал. Дрозд наконец-то вскарабкался на подставку у консоли и водил клювом над разложенными украшениями. Розовокожие пошептались, а потом один из них развернулся к бортмеханику. – Уважаемый... – Хуманк, – сказал яутжа. – Уважаемый терр, – повторил розовокожий. – Возможно, вы окажете нам некоторые... услуги? Скажем так, производственные консультации? – Возможно, – согласился Баль и оглянулся. – О, Гордон, старик! Жрал тут уже что-нибудь? – Ни крошки, – честно сказал Гордон. – Вот и я о том же, – вздохнул Баль. – Я разберусь, – сказал яутжа. – А вы можете посвятить время... закреплению консультационных отношений. Оформлению должным образом. Розовокожие опять пошептались, и делегат вытянул из-за пояса планшет. – Без идеков, – быстро щелкнул клыкастый. – Естественно! Баль расплылся в понимающей ухмылке. Гордон тоже прищурился и осклабился. Вечер оказался... исключительно доверительно-деловым. Уступая розовокожим место, Гордон сделал шаг в сторону и тут же угодил из одной звуковой зоны в другую. – ...за счет средств «Мали-БТО» обучается около трехсот студентов по профильным для отрасли и региона специальностям и профессиям, – зарокотало в воздухе, и перед носом канонира вспыхнула нечитаемая голограмма. – По окончании обучения они будут трудоустроены на предприятиях автономной промышленности! – Чтоб вы со своим трудоустройством провалились, – пробормотал Гордон, пятясь обратно. Баль давал последние напутствия по поводу еды удаляющейся спине яутжа, розовокожие совали ему под руку планшет, и все выглядело как настоящий первый заработок. Подумав пару секунд, Гордон понял, что вот-вот начнет испытывать муки зависти, и спешно отступил к другим консолям. Быстро пройдя галерею и не тратясь на приглядывание – денег-то все равно не было – Гордон вывалился на площадь, но уже в другой сектор. Здесь как раз что-то ели. Вернее, в первую очередь обсуждали, а потом уже ели. Приглядевшись, Гордон понял, что едят бесплатно, и опять заметил знакомые переливы бирюзового на черном: среди дефилирующих инопланетчиков, как родной, затесался Джино. Гордон машинально стащил с пролетавшего мимо подноса пару загадочных кексоподобных штук, на которые браслет среагировал приятным теплом, и так же машинально запихал одну из них в рот, не отрывая взгляда от штурмана. Из-за расстояния кафф не справлялся, но судя по жестикуляции и по наличию внимательных слушателей, Джино оказался в своей стихии. Вероятно, вещал про текущую политическую обстановку в разрезе интергалактических заговоров. Сорок минут спустя Гордон выявил интересную закономерность: люди везде создавали оживление. Он еще попытался выследить яутжа, однако клыкастые словно попрятались по тараканьим щелям. Может, засели на каком-нибудь настоящем мафиозном совещании, скрытом под мишурой торжественных возлияний и нелепых речей о добыче гавниума или что там упоминалось в докладе квакающего типа. Ему начало казаться, что яутжа устроили знакомство людей с "высокими" расами не просто так. Выглядело, словно яутжа продвигали некий новый продукт. Гордон по-новой оглядел себя и окончательно запараноил. Ведь они, иксар, смотрелись одинаково. В черных костюмах, одинакового роста и комплекции. Даже мужественные подбородки выглядели похоже. Только цвет волос различался, но при скептическом рассмотрении это выглядело как еще одна продуманная деталь: хотите черноволосого? А может, рыжего? С длинными волосами? С темными, но со светлыми глазами? Любой вариант! Раздумывая, что сто с лишним лет назад они все-таки выглядели чуть иначе – например, Кравец был ниже, а Джино куда тощее – канонир вывернул к фонтану, украшавшему центр площади, и плюхнулся на бортик. За фонтаном расположился "пузырь" очередного микропавильона. Внутри жестикулировали инопланетчики. Таких Гордон встречал здесь редко: высокие, с раздвоенными головами и, казалось, вообще без черепа – раздвоенность мягко колыхалась, как огромные мясистые лепестки. По стенкам павильона плыли строгие черточки-глифы, периодически прерываемые круговыми диаграммами и выпуклыми рисунками. Гордон прищурился, но сквозь струи воды не помогала даже линза. Постукивая пальцами по колену, Гордон медленно набирался решимости, чтобы встать и прогуляться до павильона, пока не услышал движение за спиной. Обернувшись, он почти с облегчением обнаружил яутжа. – Нравится? – поинтересовался Кихад, горделиво выпячивая грудь. – Вы притащили нас сюда на продажу! Яутжа поперхнулся, выдохнул и с громким костяным стуком сдвинул клыки. – Может, еще и рекламку заранее распространили? – продолжил Гордон – Цирк уродов на выезде? Яутжа плюхнулся на бортик рядом. Точно как Гордон вытянул ноги, и кончики когтей на пальцах ног оказались на полметра дальше, чем носки канонирских ботинок. – Как будто вы прилетели сюда за другим, хуманк. – Опять медвежьи услуги, – нахмурился Гордон. – Сейчас мы здесь заляпаем себя сомнительными заработками без регистрации, а потом нас в этом клубе беженцев еще и завернут. Не понимаю, почему Хогби об этом не подумал. – Может, потому что вы слишком много на него свалили? – насмешливо клекотнул Кихад. – Вы и дальше хотите, чтобы он принимал все решения за вас? Гордон неожиданно ощутил, что в бизнес-центре жарко. Настолько, что у него полыхают щеки, уши и вообще все лицо. Даже шея. И еще он живо представил, какая каша должна твориться в голове командира под привычной маской невозмутимости – и вдобавок заполыхала грудь под защитой "пленки". Гордон вскочил. – Я его щас найду! Соберем всех и пойдем, куда собирались! Без вас разберемся! Кихад поймал его за разгрузку и с силой дернул обратно. – Бля! С размаху плюхнувшись на бортик, Гордон отшиб задницу. Кихад обхватил его за плечи и притиснул к себе так, что в груди пискнуло. – Не волнуйся, Гр-рдон, мы позаботимся, чтобы не просто швырнуть вас здесь. – Откуда... кха... такая забота... Гордон попытался отпихнуться, прилагая усилия сопоставимые с дракой, и "пленка" исправно вспыхивала, но мокрый бортик скользил под задницей, а гладкие плиты под ногами не давали толком упереться. Проходившая мимо группка птицоидов, обвешанных голографическими экранами, остановилась, и клювастые начали энергично свиристеть, что-то тасуя по экранам. – Что такое, Гр-рд'н? Ты отказываешь нам в эмоциях и заботе? – Я отказываюсь признавать, что вы не хитрожопое зубастое говно, – пропыхтел Гордон. – Ну, если вы оказались не в состоянии принять на себя ответственность, то это за вас сделали мы. Пока что. Дальше вам придется разбираться самим. Гордон опять уперся, толкнулся ногами, хотя уже не всерьез, и с досадой ткнул Кихада локтем в бок. От стыда смешались мысли, и он не мог придумать достойного ответа. – Как хорошо, что вы освободили наш корабль, – внезапно сказал Кихад. – Иначе у нас была бы куча проблем с кайнде. – Да ну? Гордон метнул прожигающий взгляд на клювастых, которые явно начали интересоваться группой у фонтана больше, чем своими графиками. – Жгучий запах пряностей, – Кихад повернулся к нему и мощно вдохнул, шевеля клыками. – Такой сочный, словно Королева созрела полностью. Уже успел почесать интимные придатки? – Ч-че?.. Всего лишь дружеский дроч в кустах! – яростным шепотом возмутился канонир. – В каких? – немедленно заинтересовался Кихад. Гордон вновь испепелил любопытных стервятников взглядом. Птицоиды мигом вернулись к дискуссии, но свиристели вяло и больше поглядывали на верхотуру. – Что это они там рассматривают? – Там стоят хроновиджеты. Бизнес-центр работает по-разному для разных типов пригласительных билетов. Уровни конфиденциальности, так сказать. Кихад покосился на собеседника и раскрыл пасть в ухмылке. – Че ты тут намекаешь на свой платиновый статус? – зарычал Гордон. – Бизнесмен хренов! – Я узнал, что про такой характер у вас говорят: "ссать кипятком", – сообщил Кихад. – Идем, нам пора. Наш конференц-зал начинает работу через полчаса. – Кто ссыт, я? Поклеп! Что, уже опаздываем? Я так и думал! – Я прекрасно разбираюсь во времени, Гр-рдон! Хватит орать! Птицоиды, увидев, как встает яутжа, сдергивая за собой человека, огородились экранами полностью. По правилу стремных совпадений, путь к конференц-залу пролегал по эстакаде, где стояли скамья и дерево. Гордон чуть ускорил шаг, торопясь пройти мимо, но клыкастый тормознул. – Это и есть те кусты? – С чего вдруг? – До сих пор пахнут, – осклабился яутжа. – Это в голове у тебя... – ...где-то тут! – жизнерадостно донеслось из-за дерева. Гордон нервно передернулся. Кихад высоко задрал щетинчатые брови. – Скамеечка была хороша, но подушек не хватало, – продолжил знакомый голос. – П-паломничество, епт, – прошипел Гордон, меняясь в лице. – Алекс! Ты, что ль, там бродишь?! За деревом явственно подавились, потом кусты зашумели, и по ту сторону перистых ветвей нарисовался технарь в сопровождении традиционной рожи. – Вы все мыслите шаблонно, – заявил Гордон, осматривая яутжа и не упуская из виду возбужденно встопорщенные дредды. – Небось, и этот тоже обнюхиванием занимался? – А вы предсказуемо выпрыгиваете из штанов, – мигом парировал клыкастый. – Да ну?! – Ну да, хуманк! – Гордон! – Уджарак! – Очень приятно! – еще сильнее повысил голос канонир. – Взаимно! – громыхнул яутжа, щуря желто-зеленые лупалки. Алекс заржал и полез сквозь ветки. – Тьфу! – усики тоже полезли к нему в гости, хватая за волосы. – Блядь, понавыращивали щупалец… Вы здесь че планировали? – Хорошее место для уединения, – заметил Уджарак, преодолевая древесную преграду следом. От него усики шарахались как накеросиненные. – Озабоченный тип, – прокомментировал Алекс. – Кто-нибудь с вами еще не спал? – Ларри, – вставил Гордон. – А ты из нас, небось, самый первый был? – Вот у него мозги остались на месте, и он свалил! – Наоборот, – веско сказал Уджарак. – Скорее всего, у него большие проблемы. Мы, кстати говоря, исследовали ваши органические модули и обнаружили, что они уже начали портиться, когда вы только прибыли на станцию. А столько продержались лишь благодаря... Он выразительно умолк, пощелкал клыками и широко осклабился. – Умный, что ли? – осведомился Гордон. Клыкастый пространно зашипел, и кафф пискнул что-то про кандидата медицинских наук. Гордон открыл рот и закрыл обратно. Алекс сосредоточенно засопел, точно решал в уме сложнейшую инженерную задачу. В светлых глазах мелькнула тень. Гордон нахмурился. Он впервые подумал, что Ларри, сгинувший вместе с "Хиджау", остался там совсем один, и его модуль скорее всего точно так же рухнул. Только яутжа рядом не нашлось. Уджарак искоса глянул на помрачневшего Алекса, пошевелил клыками и неожиданно смехотворно перекосился на один бок. Вытянул правую руку вдоль эстакады, явно указывая направление, а левую согнул в локте и сунул технарю под нос. Алекс успел отшатнуться. Уджарак щелкнул и перекосился еще больше. Теперь удар локтя чуть ли не пришелся Алексу в ребра. – Че творишь? – заорал тот, резво отпрыгивая. – Красивый жест, – грозно ответил яутжа. – Сделал кое-какие культурные исследования. Ты должен за мой локоть взяться, понятно? – Видел я у тебя одну порнографию, которая начиналась точно так же, – многозначительно сказал Гордон. Алекс обеими руками отпихнул неумолимо подсовываемый ему локоть и решительно двинул вверх по эстакаде. – Ты же не знаешь дороги! – заорал Уджарак ему в спину. Эхо яутжевского рыка прокатилось между галерей и запуталось в шпалерах. Алекс на ходу заткнул уши. Уджарак опять зарокотал, сощурил явно позеленевшие глаза и, разве что не пуская пар, ринулся следом. – И это научный сотрудник? – почти с восторгом уточнил Гордон. – Выдержка прям железная… не, из этого, как его… сорок тыщ тонн говнариума! – Гарниума, – сухо поправил Кихад. Эстакада влилась в монументальную анфиладу. Гордон вертел головой, пытаясь угадать, что за надписи красуются на периодически появляющихся дверях. Судя по тому, как всякий раз расширялся коридор, превращаясь в подобие холла, это и были конференц-залы. Прозрачность исчезла, уступив место вкрадчиво мерцающим тонировкам. В глубине души Гордон был уверен, что если бы не обновившееся зрение, то он свалился бы под гипнозом этого мерцания. Но "линза" держала, даром что выгнулась чуть не в обратную сторону. Даже пол под ногами менял цвет и, казалось, фактуру. Только воздух оставался нейтральным – чуть суховатым и более прохладным, чем Гордон успел привыкнуть на чужом корабле. – А тут есть какие-нибудь пещеры для разумных кристаллов? – поинтересовался он. – Никто не ведет дел с разумными кристаллами. – Эт почему? – Потому что нам неизвестно об их существовании, – проворчал Кихад. – Даже если они и есть, то явно развиваются по другим законам. – По-моему, все равно с кем торговать, лишь бы бабло имелось. – По-твоему, что может предложить раса разумных кристаллов? Гордон пожал плечами. Кихад, не услышав ответа, оглянулся. – Ты что, не знакомился со справочниками Списка? – Больно надо говна всякого читать, – надменно задрал подбородок канонир. Яутжа остановился и развернулся всем телом. Гордону пришлось тормознуть. Успевшие порядком оторваться Алекс и догнавший таки его Уджарак тут же слились с мерцанием тонировки и растворились в переходах. – То есть доступ вам не давали, – проницательно заключил Кихад. – Какие вы все-таки дикие... Гордон сам не заметил, как в ладони у него оказался нож. Кихад насмешливо задрал щетинки. Пару секунд Гордон боролся с желанием метнуть тяжелое лезвие точно между издевательски поблескивающих гляделок, но взял себя в руки и очень медленно повесил нож обратно. Кихад негромко клекотнул. – Знаешь, все время хочется тебя провоцировать, Гр-рдон. Не могу сдержаться. – Порой очень хочется свернуть тебе шею, – сквозь зубы сказал Гордон. – Запас моего терпения уже подходит к нулю, чтоб ты знал, жопа с зубами. – Нет кристаллов, – курлыкнул Кихад. – Есть влагодышащие, например. Гордон мигом вспомнил некоторых из увиденных нынче инопланетян, обряженных в респираторы. Там еще были занятные трубки, тянущиеся к поясным баллончикам. Видимо, регуляторы той самой влажности. Скользнув взглядом по сторонам, Гордон машинально задумался, каково это – прилетать на другие планеты и постоянно ходить там в защите. Совершенно непонятно, почему считалось, что гораздо лучше приспособленные люди не должны высовываться с Терры. Гордон оскалился. – Приятные размышления? – осведомился Кихад. – Всего лишь чувство превосходства над низкоадаптивными расами. Словосочетание он выговорил без запинки и тут же возлюбил себя еще больше. Яутжа растянул пасть в ответной ухмылке и сделал широкий жест рукой. – В этом случае, Гр-рдон, добро пожаловать. Анфилада вывела их на очередное подобие смотровой площадки и снова превратилась в эстакаду, явственно уходящую вниз. Гордон притормозил и осмотрелся. Эстакада заканчивалась на большой площади, замершей между небом и землей. Таких же мостов-подходов к бизнес-территории имелось с добрый десяток, а снизу, в "донышко", входили стволы лифтовых шахт. Почти все пространство площади занимал очередной купол, и вот он-то прозрачностью не отличался. Алекс и Уджарак уже спустились на плитку-орнамент, вымостившую площадь. Гордон перевесился через перила, прищурился и заметил знакомые черные силуэты в шахтах. Линза дрожала на пределе сил, но он был уверен, что не ошибся. – А че это мы шли пешком? – поинтересовался Гордон. – Лифт же есть! – Физические усилия облагораживают, – пафосно прорычал Кихад. Гордон вздохнул и покрутил пальцем у виска. Эстакада еще и изгибалась, поэтому, по мере спуска, Гордон успел разглядеть какие-то летательные аппараты. Внешний вид вызывал судороги любопытства под черепом. Это было что-то совсем чуждое всей архитектуре кораблестроения, с которой он до сих пор сталкивался. Мозг пасовал и пытался представить дело так, будто это живые организмы. Но стоило сосредоточиться, как псевдоорганика исчезала, оставляя причудливые контуры, выполненные из искусственных материалов. – Это чье? – не выдержал Гордон, бесцеремонно тыкая пальцем. – Шойпо. – А это кто? – Народ, – пожал плечами Кихад. – Какие невероятно ценные сведения, – ядовито сказал канонир. – Если я скажу, что у них по четыре глаза, ты успокоишься? Гордон прихлопнул рвущийся наружу вопрос "а я их увижу?" и ускорил шаг. Кихад по-прежнему держался рядом, и вроде даже не изменил ширину шага. Чем, как обычно, раздражал. Гордон опять соскользнул в отвлеченные размышления: а все ли расы, имеющие некое превосходство над людьми, его раздражают? И пришел к выводу, что все. Мысль, что кто-то от природы получил лучшие физические данные, казалась невероятно оскорбительной. Перед входом в купол Гордон тормознул, видя, что снизу поднимаются свои. "Рогаточники" вынырнули из лифта, за ними вывалились слегка взъерошенные яутжа, и весь этот кагал устремился к остановившимся Гордону с Кихадом. – А знаете ли вы местный курс валюты? – громогласно поинтересовался Чед, словно перед ним была толпа заинтригованных слушателей. – Занимательная финансовая аналитика! – поддержал Трой. Темные волосы стояли дыбом, глаза казались почти белыми, и выглядел он жутковато. Гордон вытаращился на обоих. Яутжа, следовавшие в кильватере, сделали одинаковые рожи, и то ли остатки спеки, то ли линза, а может, и недолгий опыт совместного проживания подсказали, что трактовать это следует как "два паразита на наши головы". Особенно хорошо получалось у того, что справа, с клыками, раскрашенными цветными полосками. – Тут читали прекрасный доклад о перспективах бартерных услуг, – продолжил Трой. – Ну ты понимаешь же, вся эта инфляция, переход на рельсы прямой экономической выгоды... – Нет, – решительно пошел в отказ Гордон. – Не понимаю! "Рогаточники" переглянулись. Крашеный клыкастый расчесал пальцами дредды. – Ти-рой имеет в виду, что сейчас входит в моду наемная рабочая сила, – проворчал он. – Ну да! – почти возмущено сказал Трой. – А что еще можно было подумать? – Что у вас в головах лишние модули завелись, – хмыкнул Гордон. – Общение с умными людь... э-э, существами прочищает мозги. Это ты еще Хогби не слышал, – отмахнулся Чед. – Ну, мы идем на банкет? – Это не банкет! – почти зарычал второй яутжа. – Я же объяснял! Чед отмахнулся еще более решительно. Кихад прокашлялся и двинул вперед. Клыкастые уступили ему дорогу, и Гордон поторопился пристроиться яутжа в хвост. Может, у него самого мозги еще и не прочистились, но выгоду от пребывания рядом с Кихадом он уже уяснил. Ничего особо потрясающего внутри не было, кроме явного несоответствия внешней оболочки и внутренних размеров. Пока они шли по очередному коридору, даже на первый взгляд было заметно, что толщина перекрытий слишком велика для обычных технических конструкций. Скорее всего, их усиливали. Например, если кто-то решит прервать аукцион и внести в него вооруженные коррективы. Гордон похмыкал себе под нос, и на ум тут же полезли характеристики защитных сооружений: должны обеспечивать защиту укрываемых от избыточного давления на фронте ударной воздушной волны, ослаблять степень радиации до D, иметь воздухоснабжение с фильтровентиляцией и регенерацией воздуха, с типом поглотителей проникающего излучения ФП-300, с герметичными клапанами на электроприводе... Он моргнул и понял, что словил те самые удивительные знания, не имеющие ничего общего с поясом Замариду, и распаковавшиеся совсем из других черных ящиков. Продолжая следовать за Кихадом, Гордон осторожно пощупал затылок. Ничего оттуда не выпирало. Лишние знания покоились тихо. Коридор вышел в амфитеатр. Гордон прищурился, окидывая взглядом сектора, едва на четверть заполненные посетителями. Сектора условно отделялись прозрачными зональными экранами, и навскидку казалось, тут под сотню инопланетчиков – но шума от них не было. Своих Гордон тоже заметил сразу. Только яутжа оказалось больше, чем прибыло на челноке. Гордон открыл было рот, но тут же закрыл. В конце концов, никто не обещал, что на бизнес-встрече для богатеньких будут одни клыкастые с "Толуокка". – Интересно, сколько стоит аренда, – пробормотал Трой. – Не у всех хватает денег податься на данный класс торгов, – откликнулся его спутник. – А где ваш товар? – перебил Чед и тут же зашипел. Гордон оглянулся. Технарь потирал плечо, а яутжа скалился выкрашенными клыками. – Много не болтай, – сказал он. – Первый принцип успешного заработка. – Прям запахло значительностью, – беззлобно проворчал технарь. Гордон обшаривал взглядом центр купола, но после слов "рогаточника" машинально принюхался – кроме еле уловимого аромата чего-то явно дезинфицирующего, под куполом ничего не витало. За спиной внезапно зашумели, послышался невнятный возглас, и тут же стихло. Обернувшись, Гордон увидел злого, как морской еж, Джино, волокущего здоровенную штуку, очень похожую на копье. Топающий рядом Рехова то и дело хлопал себя по бедру, хватался за рукоять тесака и снова разжимал пальцы. Наконечник предполагаемого копья раскачивался в метре над головой штурмана. – Новейший астрономический прибор, – ехидно сказал Чед. – Астролябия третьего поколения! – Навигационная лоза, – с такой же мерзкой интонацией согласился Трой. Гордон понял, что все сказанные слова ему знакомы и, более того, это ужасно смешно. Пришлось мужественно стискивать зубы и сдавлено всхрюкивать. Спина Кихада чуть напряглась, но он не обернулся и молча перешагнул барьерную черту. Гордон сделал шаг за ним и чуть не отступил: оказывается, здесь тоже стояли демпферы, а иксар производили много шума. Кихад потопал вверх по ступеням. – ...совершенно не умеют готовить! – возмущался Грегор. – Я ж говорю, тут все элементарно, берем компоненты, смешиваем и получаем новый уникальный вкус! И что? Трусы! Только двое согласились попробовать! Полная кулинарная безграмотность! – Надо было предлагать бесплатные поцелуи на закусь, – с серьезной миной давал советы Курт. – Был бы фурор. – Наконец-то, – поприветствовал Каороге подошедших. – Теперь все экземпляры в сборе? А, не все, вижу. Гордон опять оглянулся. Через сектора шествовала парочка инопланетян, а совсем вдалеке маячил знакомый костюм. Быстро окинув присутствующих взглядом, Гордон выяснил, что не хватает Йенса и нескольких "запасных" клыкастых, в том числе Оссуриги с Нкосарной. Каороге нахмурился, парочка яутжа что-то тревожно бормотнула. Йенс уже преодолел половину расстояния, беззаботно размахивая чем-то круглым и плоским. – Вот не только я раздобыл сувениры, – поучительно сказал Джино. – Какие проблемы? – Это не сувенир! – зашипел Рехова. – Это идиотизм! – Это честный выигрыш! – Коалес, кого вы шантажировали? – вежливо поинтересовался Хогби. Джино обернулся, тряхнул вконец отросшими волосами и лихо переложил древко с одного плеча на другое. – Мы просто заключили пари, – сказал он. – Доклад сдать? Хогби молча качнул головой. Стоявший рядом Кравец, прижимающий к печенке планшет, нахмурился. Джино перебросил древко еще раз и неожиданно начал краснеть. – Мы спорили насчет адаптивности, – слегка сдавленно сказал он. – Я им доказывал, что людям плевать, где жить, что есть и с кем спать. – О-о, – протянул Хогби. – Вот именно, – снова зашипел Рехова. – Жи-ино, ты делал снимки! – Это вещдок на случай! – почти заорал штурман. – Вот и пригодились, между прочим! Подкравшийся сзади Алекс положил штурману ладонь на плечо. Джино дернулся, но копье помешало ему среагировать. – Я не ошибся? – вкрадчиво поинтересовался Алекс. – Порнография межрасового типа? Легальная, на добровольной основе? – Че? А! Тебе я ее не дам, даже не надейся. – Ты ничего не смыслишь в финансах, – высокомерно сказал Алекс. – Всем привет! – заорал Йенс, ввалившись в сектор. – Я не опоздал? Что тут у вас? О, Джино, у тебя новый навигационный инструмент? "Рогаточники" заржали как ополоумевшие. Гордон хрюкнул в очередной раз и перекосился набок, тщась сохранить невозмутимое лицо. – Че сказал? – Джино чуть ли не привстал на цыпочки от негодования. – Ах ты конопляный горшок! – Мне это льстит, – ухмыльнулся Йенс, помахал круглым предметом и расстегнул застежку "пленки". Гордон увидел, как на груди у него блестит что-то сувенирное. – Йэ-энс, где твой провожатый? – поинтересовался Каороге, с легкостью перекрывая голосом общий шум. Технарь ослепительно улыбнулся и пожал плечами. – Сожрал, – прокомментировал Трой. – Пустил на цигарки, – не согласился Чед. – Капитан Гастиль, где вы взяли такие цацки? – издалека возопил Баль. – И не встанет ли нам это в кредит? – добавил Кравец. Гордон заметил, как взгляды яутжа мечутся от одного иксар к другому. Клыкастые явно плохо успевали отследить, как мячик беседы перепрыгивает между членами бригады. Гордон представил, что бы с ними случилось, услышь они, как общается вся бригада после некоторых возлияний, и осклабился. Каороге уже что-то бухтел в свой микрокомм, Йенс меж тем рассказывал, как далеко продвинулся в ознакомлении инопланетчиков с культурой ингаляции медицински одобренными составами из трав и некоторых химдобавок. Хогби вслух выражал умеренное неодобрение, одновременно интересуясь возможными перспективами; прорвавшийся к ним Грегор доканывал слушателей витиеватыми рассуждениями о неумении высших рас культурно питаться. Когда в беседу попытался вклиниться Баль, чрезвычайно заинтересованный ювелирными производствами, Гордон покосился наверх. Чужие яутжа изумленно посматривали со своих рядов. Шкура у них была черно-зеленой, а дредды — светлыми. Можно было подумать, что они позеленели и поседели от изумления, столкнувшись с иксар. – Так, тишина! – рявкнул Кихад. Рычание ударилось о демпферы, метнулось обратно, и гомон голосов быстро начал стихать. – Потом обсудите свои достижения, – прорычал Кихад. – Сосредоточьтесь на предложении, которое мы вам сделали! Семья Райклед, прошу! Каороге захлопнул панель наруча и осмотрел толпу перед собой. – Какое предложение? – явно машинально ляпнул Йенс и тут же отступил. – Внимать во все уши, – сказал Каороге. – Иногда здесь бывают очень странные потребности. Даже если вам будет нечего взять, вас запомнят. Потому что хуманксы здесь хоть и живут, но в таких местах не торгуют. Йенс поспешно пригладил волосы и застегнулся обратно. Джино сделал такое движение, будто пытался спрятать копье. Среди остальных тоже произошло шевеление, направленное на придание молодцеватого вида. Светлые, темные и рыжие волосы спешно приглаживались, воротники комбезов приводились в форменное положение, на лицах проступали ум, честь и совесть всей человеческой цивилизации. – Отлично, – сказал Каороге. – Вы стоите на месте, ты, – он ткнул в Хогби, – действуешь со мной. Хогби молча шагнул вперед. Гордон вспомнил оброненную Кихадом фразу и побагровел. – Я с ним, – сказал он. – Хог! Мы же команда! – И я! – вскинулся Кравец, выпячивая бороду. В едва-едва упорядочившихся рядах произошло судорожное перемещение, и главмеханики выбрались вперед, едва не отталкивая друг друга плечами. Дорохов дернулся следом. Хогби почти отвернулся, но все же Гордону показалось, что командир еле заметно улыбается. – Стоять, – Каороге поднял ладонь. – Вы что, решили, что мы идем на битву? Это бизнес. Сидите на местах, хуманксы. И ты, Дохо, в особенности. – Не с тем я спал, – с досадой резюмировал отвергнутый пилот. – Никакой выгоды. Под потолком тонко и приятно звякнуло. – Приветствуем участников конгресса, – мелодично прокурлыкало со всех сторон. – Аналитическая часть начинается через пять минут. Участников просим принять аудоки. Каороге оглянулся, плюхнулся в кресло и вытащил из него цветные кругляшки, которыми тут же с умным видом облепился. Хогби устроил задницу в соседнем кресле и повторил жест за жестом. Гордон оглянулся, все-таки шагнул поближе и положил руку на спинку кресла. Свет в павильоне чуть пригас. Внизу засветилась "арена", и из нее стремительно поднялся экран, на котором начали вспыхивать цветные точки. – Это мы, – сказали Гордону на ухо. Подкрадывающегося яутжа Гордон услышал еще пару секунд назад, поэтому просто кивнул. Кихад прикоснулся когтем к его виску, к коже прилипло что-то прохладное, и неожиданно Гордон услышал множество приглушенных звуков – точно участники оказались рядом, в двух шагах. Кто-то дышал, кто-то тоненько присвистывал, хлюпал, тикал и даже жужжал. Гордон потрогал висок пальцем и нащупал гладкий кругляшок. – Класс приглашенного участника? – неожиданно мурлыкнула система. – Хуманксы, – проворчал Каороге. Гордон почти ощутил чужеродные волны удивления. Чувствуя, как от напряжения едва не сводит шею, он одними глазами поводил из стороны в сторону – на них действительно смотрели. Линза выворачивалась от усердия, фиксируясь на рылах и мордах, находя чужие органы зрения и прочей эхолокации. – Арх-ноль, – добавил Каороге. Пауза была невыносимо долгой для электронного секретаря. По спине канонира сыпанули мурашки. В любой момент всех иксар могли попросить вон. – Принимается, – наконец откликнулась система. – Приветствуем участников конгресса. Профиль? – Адаптанты, – четко сказал Хогби. – Статус обновлен, благодарим за участие. Переходим к аналитической части. Треклятая аналитическая часть затянулась на добрых сорок минут, во время которых, насколько Гордон понял, занудно описывалась текущая экономическая ситуация всего Списка. Ну, во всяком случае, с точки зрения присутствующих, которую Гордон тут же начал мысленно именовать серыми кардиналами. Создавалось неистребимое ощущение, что здесь собралась только "чистая кровь", и именно эти типы занимаются тем, что разворачивают экономическую баржу всего Списка, куда им угодно. Обсуждались какие-то глобальные вещи вроде потерь на твердотопливном рынке, миграции астероидных полей, урожаи загадочного сырца-дурмана, соотношение черты бедности и среднего класса в разных кластерах и, наконец, локальные конфликты. На последнем пункте Гордон напрягся сам и шкурой почувствовал, как насторожено замерли остальные иксар. Докладывал шойпо. Гордон пытался нашарить его взглядом, но не помогала даже линза: четырехглазый прятался через парочку секторов и только бубнил оттуда приятным шелестящим голосом исправно транслируемую речь. На пару мгновений Гордон даже почувствовал благодарность к Амарисаю за подкачку нужных словарей. Шойпо перечислил какие-то мелкие стычки на осваиваемых территориях, грызню в свободной экономической зоне Тулпана, столкновение неизвестных "химозников", где отдельно подчеркнул грядущий в связи с этим передел сфер влияния на фармацевтическом рынке "третьего типа". Гордон подумал, что на этом удивительном конгрессе никто так и не называл впрямую имен, организаций и рас. Закончив, шойпо мелодично протянул непереведенные слова, а затем внезапно вкрадчиво кашлянул. – Также, по сведениям из заслуживающих доверия источников, – прошелестел он, – в последнее время активировались коалиции нанний и м'грии, и, как сообщил наш специалист, расчет боевых кораблей нанний совершил нападение на... Шелестящий голос внезапно сорвался на утробный всхлип, и шойпо умолк. – На нас, – сказал Хогби. Кружочек-передатчик на виске Гордона отдался шумом и шорохом. Неизвестные жужжалки зазудели так, что Гордон сморщился. – Как на нас? – очень внятно произнес Дорохов из-за спины. – Не только на "Хиджау"? – Все верно, – прошелестел шойпо. – Не ошибусь, если скажу, что именно по этой причине уважаемые хишкутен пригласили вас участвовать в конгрессе? За спиной у Гордона послышались полные ярости шепотки. Он и сам чувствовал, как бешено и зло колотится сердце под самым горлом. Шойпо только что сказал, что нанний напали на людей. Перед глазами опять замелькали жуткие, плохо отрисованные экраны в зеленой сетке, подвижные суда-таракашки. Пальцы стиснулись, обхватывая виртуальные гашетки. Гордон неожиданно четко осознал, что еще пара мгновений – и он сделает что-нибудь страшное... – Экономическая ставка, – неожиданно сказал Каороге. – Мы делаем экономическую ставку на полное выбытие нанний из всех секторов производства. – Ушам своим не верю, – хрипло пробормотали за спиной Гордона. У канонира от напряжения встали волоски дыбом на загривке, и он даже не понял, кто это был. – Ставка принята, – промурлыкало с потолка. – Участники желают сделать прогнозы? – Эмбарго? – свистнул кто-то в секторах. – С чего бы? – Из сектора декампи сообщают, что от действий нанний пострадала их перевалочная база, – вкрадчиво продолжил шойпо. – Предлагаю участникам рассматривать это как один из параметров. – Вы хотите открыть торговлю с приглашенными участниками? – поинтересовался еще кто-то. Каороге склонил голову набок. – Ставка открыта до конца конгресса. Мы прогнозируем соответствующий пересмотр верхнеуровневых соглашений ДАТЭ. В конференц-зале воцарилась тишина. Гордон наконец-то оглянулся. По лицам товарищей скользили тени эмоций, и только Кравеца перекосило так, что хищно раздутые ноздри и искривленные губы превратили его в торжествующего злобного божка. По экрану заметались какие-то линии, крутанулось несколько тут же растаявших диаграмм, но постепенно все вернулось к норме. Один из кружков вспыхнул синим. – Аналитическая часть окончена, – подытожил невидимый секретарь. – Участникам предлагается пятиминутный перерыв и переход к контрактной части. Экран ухнул в пол, обычное освещение медленно начало набирать силу. Каороге только начал вставать, как за спиной у него нарисовался метеоролог. Развернувшись, яутжа чуть не налетел на него. – Серьезно? – свистящим шепотом поинтересовался Кравец. – Вы все-таки выдвинули к ним армаду? Каороге слегка подался назад и пошевелил надглазной щетиной. – Какую армаду? – вмешался Гордон. – У них флота нет, сами сказали! Мрачный клыкастый тип, сидевший двумя ступенями выше, медленно выкарабкался из кресла и начал монументальное сошествие вниз. – Эмбарго же, – почти простонал Амон. – Заговор галактических масштабов, – с чувством добавил Джино. – Почему я тут, а не там? Я должен быть на острие! – Он не соврал? – Дорохов отпихнул товарищей. – Они напали не только на наши корабли у этой долбаной станции? – Шойпо не врут, – заметил один из клыкастых. Хогби не оборачивался, и Гордону казалось, что он видит ауру напряжения вокруг командира. Значит, Хогби знал, что нападений больше двух – и опять молча тащил груз на себе... Иксар, а с ними и яутжа перемешались и сдвинулись. В прочих секторах наблюдалось такое же оживление. То ли ставка, сделанная Каороге, взбудоражила умы, то ли всем надоело сидеть и слушать экономические предсказания на полтора года вперед. Сверху из сектора неторопливо спускались те самые зеленошкурые. – Ты мне не увиливай, – грозно сказал Кравец. – Так армада или нет? На что нам рассчитывать? А ты там не подходи! Фраза явно была адресована мрачному. – Они на нас напали! – заорал Дорохов. Мрачный тип, так и не пробравшийся к Кравецу, схватил пилота за плечи и заткнул ему рот. – Ти-хо, – почти просвистел он. – Хуманк, ты все равно не можешь повлиять на случившееся. Дорохов зарычал, "пленка" вспыхнула бирюзовыми полосами, и яутжа неожиданно издал полный удивления булькающий звук. Гордон сделал крошечный шажок назад и увидел, что в широкую спину яутжа упирается нож. Алекс, державший нож, очень вежливо улыбался. – Мы договорились о мерах воздействия, – гладко сказал Каороге. – Сейчас я его убью, – поклялся Джино. – За недоговорки! Мрачный зашипел, и технарь медленно убрал лезвие в сторону. Дорохов вцепился ему в руку, но почему-то казалось, что он не пытается вырваться, а наоборот – отчаянно ищет поддержку. Зеленые спустились и начали решительно пропихиваться вперед. Общая нервозная атмосфера дополнилась недовольным рявканьем. Прорвавшийся вперед яутжа зашипел на Гордона, пытаясь отогнать канонира с дороги, и в ответ чуть не налетел пузом на выставленный нож. – Че хотел? – поинтересовался Гордон. Зеленый приоткрыл пасть, затем поднял взгляд и уставился на кого-то за спиной канонира. – Это наши гости, – сказали оттуда очень знакомым голосом. – Соблюдайте равенства, диней. Зеленый опять опустил взгляд на канонира. – Не надо мешать проходить, пожалуйста, – прорычал он. Гордон убрал нож и самым кончиком почесал нос. – Ну проходи, гостем будешь, – сказал он. Зеленый прошел мимо, Гордон развернулся и увидел, как пришедший опять встревает в пробку: перед Каороге маячили Кравец и Джино, а с третьей стороны подобрался Амон и, судя по лицу, готов был с разбегу сказать что-нибудь про великие древние расы. – Ваша ставка, – сказал зеленый поверх голов иксар, – она одобрена палатой... – переводчик зашипел и оставил без перевода длинное горловое рычание. Каороге молча кивнул. Клыкастый, державший Дорохова, медленно убрал руку, давая пилоту возможность говорить, но Дорохов только сопел как дизель. Алекс шагнул ближе, мрачный покосился на него и внезапно положил свободную руку технарю на плечо. Алекс дернулся – и остался стоять на месте. Зеленый тоже протянул руку – когтистые пальцы вздрагивали от нетерпения или еще от чего-то. Каороге поднял панель наруча, набрал несколько слов и протянул руку в ответ. Иксар волей-неволей пришлось расступиться. Меж пальцами зеленого сверкнуло. Он крутанул запястьем, и над ладонью у него развернулся аккуратный экранчик. – И что они вам сказали? – наседал Кравец уже на Амарисая. – Полностью согласились, извинились и обещали так больше не делать? – Я не разговариваю с тобой, хуманк! – Что за игрища? – завопил метеоролог. – Джино, дай копье! Зеленый покончил с изучением, резко кивнул, развернулся, вмазав дреддами по лицу Дорохову, и под ругань пилота устремился обратно на верхотуру. Дорохов дернулся было следом, но мрачный вновь ему помешал. – Побереги себя, – буркнул он. – Че за... – прокряхтел Дорохов, – сопли телячьи? Бля... Пусти! – Почему твой друг не вырывается? – Я в шоке, – мрачно сказал Алекс. – Хуманк, из-за вас даже не пожрешь в перерыве, одни проблемы. – Но именно вы решили втянуть нас в этот конгресс, – заметил со своего места Хогби. Главмеханики плотно оккупировали его кресло, навалившись на мощные подлокотники, которые Хогби наконец-то сумел развернуть. Гордон ревниво посмотрел на эту скульптуру и вздохнул, чувствуя, что поплясать вокруг командира и так есть кому. – А на что вообще влияет это выбытие нанний из экономики? – наконец внятно сформулировал Кравец. Каороге внушительно откашлялся и потянулся. Хрустнули то ли жилы, то ли мышцы. В то что яутжа могут хрустеть суставами Гордон не верил. Остеохондроз явно достался только людям и прочим ущербным арх-типам. – На общий баланс, – изрек яутжа. – Если очень упрощенно... – Спасибо, – язвительно сказал метеоролог. – То каждый занимает свое место, – невозмутимо продолжил Каороге. – У каждого есть определенная репутация, которую можно сильно испортить. В этом случае отменяются соглашения, нарушаются взаимосвязи, лихорадит общую экономику. – Ну что? – зашептали за спиной у Гордона.– Слышь, Дохо, ты теперь уверен в выборе? Бизнесмен же! – Отцепись, дрисня, – сдавленно прорычал Дорохов. – Вы, хуманксы, находитесь в эпицентре интереснейших событий, – продолжал рокотать Каороге. – Как я упоминал, есть расы более древние, чем те, с которыми у вас общий генотип. Огромный опыт позволяет нам делать глобальные прогнозы, учитывая множество мелочей. Сейчас происходит большая игра, можно сказать. Рассматриваются стратегии развития на два года вперед. Планируется движение, затрагивающее все расы. Понимаешь? – Вы тут сидите и дергаете за ниточки? – с восхищением уточнил Джино. По физиономии у него пошли красные пятна, темные глаза влажно заблестели. Штурман, казалось, приторчал от одной идеи такого масштабного управления мирами. – Здесь находится супергейт, – подал голос Кихад. – На основе собранной нами информации и сделанных предположений он составляет стратегию, которой впоследствии мы придерживаемся. – И все, входящие в конгресс, контролируют общую направленность, – подхватил Каороге. – Мы очень не любим, когда происходят незапланированные нами вещи. – Аллах, – страстно сказал Джино. – Я все отдам, чтобы вы перевели мне свой план развития на терранский. Можно как-то в него влезть? – Кто знает, – неожиданно клекотнул-хихикнул Каороге. Сверху замурлыкало, обозначая переход к упомянутой контрактной части. * * * В сжатиях логикалик полагался на команды людей, но на поверхности обычного космоса все происходило ровно наоборот. Почти ослепшая и оглохшая, Малик имела честь полюбоваться на последствия взлета с прицепом и довеском. Логикалик, словно безумный гений, лихорадочными крупными мазками выстраивал картину, собранную из десятков экранов, норовящих слиться друг с другом. Вокруг полыхало: радужные плоскости "крыльев", сатурнианское кольцо, остаточное сияние на "Туране" – а поверх этого до сих пор пел, не затыкаясь, двигатель. Не моргая, Малик подняла обе руки, нащупала собственную нижнюю челюсть, убедилась, что та цела, да и сами руки целы – и тщательно закрыла рот сама себе. "Хиджау" справилась. Не рванула, не развалилась на части. Поднялась с удивительной для такого тяжеловеса скоростью – и даже завод остался при ней. Логикалик уже спешил сопроводить картину пояснениями, давая подсказки к эффектам крыльев и прочим, и, наконец, убористо выстраивая сносочки к чему-то мелкому и многочисленному, находящемуся прямо в сатурниаде. Малик поморгала, сощурилась и, не доверяя жестам, сама шагнула вперед, чтобы присмотреться внимательнее. Сноски аккуратно выстроились у правого края экрана, а тонюсенькие лаконичные пойнты вели от них в середину кроваво-оранжевого сияния. Малик сощурилась, словно ей сто десять лет, и она пожмотилась на операцию, на линзы, даже на очки... Логикалик прекратил перечисление, и Малик взялась уже за волосы, приглаживая их снова и снова. Упругие колечки не сдавались, твердо намереваясь стоять дыбом и дальше. Двадцать восемь "Лапласов" логикалик тщательно и без эмоций отметил красными крестиками, заодно наконец-то определив принадлежность. Нанний. – Эй, – просипела она. – Платформа? На той стороне молчали. – Ребята, план сработал, – голос срывался на хрип. – Мы их сделали... Слышите? – она заморгала, отгоняя давящее чувство в переносице. – Лейтенант Лемуин, подтвердите результаты использования... – ей стало трудно дышать, – модуля РАП. Нет ответа. Что-то внутри Малик жалобно и тоненько застонало. Но так и умерло, не в силах пробиться сквозь каменные плиты. Малик казалось, что она превратилась в живой склеп, обложенный и задушенный этими самыми плитами. – На платформе, – почти равнодушно повторила она. – Вы стреляли? Тишина. Радужные отсветы на экране медленно гасли, сатурниада распространилась за пределы видимости. На одном из экранов виднелась страшно выкрученная "рука" зарядника, упрямо сжимающая оплавленный и уже потерявший всякую узнаваемость кусок. – Платформа, – повторила капитан Ансария, – ответьте. Твою мать. Лейтенант, я обещала вам выписать штрафов за стрельбу куда попало. Но теперь я вас еще и выпорю! Тишина, тишина, тишина... Свечение погасло полностью. Крылья исчезли, "Туран" из сверкающей катушки превратился в угрюмую громадину. Логикалик так же спешно, как раньше рисовал, теперь затирал яркую картину. Пометки справа никуда не делись, правда, теперь пойнты указывали далеко-далеко в неразличимую черноту. На этот раз космос действительно казался пустым – в радиусе действия сатурниады вымело всё. Двадцать восемь штурмовых модулей, прииск Ечхон, аварийные буи, обычный космический мусор. Теперь здесь было чисто, почти как на Дзаганте. – Платформа, черт бы вас побрал, отвечайте! Отправить дронов сейчас же! Пальцы в наперстках жили своей жизнью, выдавая последовательные команды, пока капитан Ансария выкрикивала приказы, полные ярости и боли. Логикалик беспокойно помаргивал, а потом неуверенно вернул ошибку исполнения запроса с комментарием об отсутствии доступа к модулю РАП-1. И почему-то Малик ярко представилось, как в "ангельском взлете" Теренс не справляется с огневой поддержкой и весь модуль РАП, вся платформа, превращается в заплавленную металлическую чушку. Разлетаются осколки сатурниады, полыхает излучение, сметает все без разбору. И капитан Ансария остается совсем одна. Малик открыла рот, чтобы позвать еще раз, но из горла вырвалось только тихое шипение. С трудом сглотнув, она сложила руки на животе и уставилась на экран. Возможно, нужно было просто подождать. Или вызвать какую-нибудь другую станцию. Точно, вызов другой станции должен был помочь. Она наизусть запомнила весь список приисков и станций, стоявших в одном ряду с Ечхоном, поэтому десяток запросов отправился к адресатам всего через пару минут. Логикалик съел их, не подавившись, и порадовал пиктами успешной отправки. Шлюзовая сеть по-прежнему работала как часы, точно так же исправно записывая расходы на счет "Вега Солар Системс". Малик криво ухмыльнулась. Похоже, еще не весь Список ополчился против людей. В конце концов, Список мог просто не знать. Или не слишком-то интересоваться. На экране моргнуло уведомление. Малик прикипела к нему взглядом "Ошибка доставки, точка абонента отключена". Игрим. "Ошибка доставки, точка абонента отключена". Юмба. "Ошибка доставки, точка абонента отключена". Ураловск. Малик с удивительным терпением дождалась, когда отобьются следующие восемь станций. Оставались еще четырнадцать приисков, ожидающих нападения и под сотню тех, до кого, по мнению Вахадж, должны были добраться в последнюю очередь. Всем требовался боевой корабль с ревойской платформой. Выбирать можно было любую точку назначения. Но Малик разглядывала карту перед собой и думала: а что даст один корабль с умершей платформой для целой системы? И что следует положить на весы в этом случае? – Эй там, внизу, – сказала она. – Дайте какую-нибудь подсказку, а? Несладко, одной-то придумывать, что делать. Но платформа молчала по-прежнему. Можно было покинуть пост и спуститься на нужный ярус самой. Подойти к створам, отделяющим один уровень от другого, и убедиться, что логикалик не зря высвечивает пометку "кислород – 0%" на уровне установки модуля РАП-1. Наверное, можно было бы заплакать прямо там, сесть на пол, взвыть, сделать что-нибудь еще такое же бессмысленное и полное отчаяния. Малик скользнула взглядом по экранам, в глубине души надеясь, что все-таки мигнет знакомый сигнал, и кто-то задаст ей стандартный вопрос о целях присутствия. Пустота пялилась на нее в ответ и подмигивала далекими звездочками. Капитан Ансария пошевелила пальцами, и все-таки не смогла промолчать. Хотя бы свой голос ей нужно было услышать. – Полный доступ, пожалуйста. Согласно установленным справочникам. Логикалик озадаченно повесил перед ней вопросительный знак, тревожно моргающий в кружочке, живо напомнившем Малик круглый глаз. – Полный доступ к модели погружения, немедленно. По экранам зримо пробежала судорога. Логикалик будто дернулся от удара. Потом экраны начали гаснуть один за другим, и наконец напротив Малик остался всего один. Изменивший дизайн на что-то древнее, доисторическое, требующее прямого ввода команд. В самом низу мигал "пятачок" клавиатуры. Малик коснулась его, и виртуальная дека выехала широким полотном квадратных кнопок. Малик судорожно потерла лоб. Как и любой пилот, она помнила все экстренные команды. Предельно простые, не требующие сложных расчетов. Она тряхнула кистями и медленно, двумя пальцами, начала печатать. Ей требовалась простейшая маршрутная процедура. Выбрать из справочника зон обитания значение "Аннги". Спроектировать транзит из текущей точки до конечной со значением "Аннги". Установить бар по таблицам значений погружения на "8". Выполнить. Логикалик проглотил некрасивую мешанину словесных нагромождений. Таблицы последовательно сменили одна другую, и на экране высветилась нужная ей строчка. Но ниже протянулась еще одна. "Предлагаемое погружение – 9 бар". Малик тупо смотрела на мигающую надпись. Под реберным щитком судорожно вздрагивало сердце, проталкивая кровь болезненными неровными толчками. Что-то похрустывало в позвоночнике, пытаясь раздвинуть крестец. Мир вокруг подернулся серой туманной дымкой. Будто она уснула, и видит в своем кошмаре ту самую старую историю, закончившуюся много лет назад опустошенным сектором обитаемого космоса. На заднем плане крутилась свинцовая в своей неуместности мысль: интересно, почему все, что касается чрезвычайных ситуаций, делается тяжелым и увесистым? Как будто конструкторам жаль лишней детализации. Или, может быть, специально, чтобы вызывать отторжение у обычного человека. Вроде – не лезь сюда, видишь какое все строгое и непонятное. Словно в кошмарном сне, она коснулась кончиками пальцев строгой квадратной клавиши с древним машинно-терранским символом Y. "Выберите модель совмещения", – тут же выдвинул следующее требование логикалик. – Какая модель? – механически повторила Малик. Логикалик молчал, и ей пришлось сформулировать запрос. "Точка привязки, – вежливо разъяснил логикалик. – Внимание: точка привязки должна соответствовать материальному объекту". – А, – опять вслух сказала Малик. Кошмар продолжался, уверенно ведя ее туда, откуда отступать было уже просто некуда. – Конечно же, нам нужна точка привязки... И сейчас мы ее найдем, сейчас, сейча-ас... Палец, увенчанный наперстком, кружил над картой, и чем ближе Малик подбиралась к нужному сектору, тем подробнее становилась карта. Отбрасывались в сторону соседние звездные системы, проплывали учтенные в справочниках артификалы, и наконец под кружащим пальцем осталась всего одна планетарная система. Услужливый до идиотизма в своем старании логикалик снабдил каждый объект подписями. Ларма, Норта, кольцо Саватьи, Аннги, кольцо Даваж... Пару мгновений Малик смотрела на серебристо-оранжевый шарик Аннги, но потом взгляд двинулся дальше – и наперсток указал на центральную точку. Сияющий желтым солнечный шарик. – Вот, – сказала она. – Зафиксировать точку всплытия. Как там его... "Сияющий Анн, – с готовностью подсказал логикалик. – Звезда класса G8IV". – В точку, – похвалила его Малик. – Сияющий Анн. Логикалик медлил, словно давал ей время передумать и вернуть все назад. Не создавать вторую плешь, которую потом назовут зоной Ансария. Не ставить на кон всё, что есть в этой галактике. Не полагаться на теоретические военные выкладки, упомянутые лейтенантом Теренсом. "Выберите средство эвакуации", – предложил логикалик. Он был умнее и хладнокровнее человека, загнанного в угол. Малик посмотрела в потолок и представила, как сияющая солнечная корона Анн начинает проваливаться внутрь себя самой, а следом за ней растворяются планеты – будто сахар в чае. – Не надо, – сказала она, вытягивая палец. Логикалик мигнул и выплюнул конвертик сообщения. Малик дернулась, зло скривившись. Проклятый конвертик мигал и переливался красным пиктом срочного донесения. Если отбросить происходящее за последние сутки, то такой конвертик должен был заставить представителей всего Списка хвататься то ли за оружие, то ли за головы. Доставленный по сетке экстренной связи, он сигналил о катастрофе. Силком задавив надежду на проснувшихся и забивших тревогу правозащитников, Малик все-таки щелкнула по нему. * * * В контрактной части Гордон быстро разобрался. Напрогнозировавшись вдосталь, инопланетчики определяли, что принесет им больший доход в этой самой стратегии, и живенько заключали выгодные соглашения, а заодно переуступали и перепродавали права, связанные с третьими лицами. Вроде, третьими как раз считались арх-расы. От одного этого слова во рту делалось кисло. Экран с точками участников быстро заполнялся линиями, указывающими на связь субъектов, вспыхивал какими-то сводными узлами и выглядел как самая натуральная нейросеть. За спиной у Гордона яростно шептались: Йенс, "рогаточники" и Джино явно пытались угадать, во что выльется тайная вакханалия. Гордон же больше смотрел на пару участников, не спешивших включиться в скоростной обмен сделками. Оба, и яутжа, и Хогби, сохраняли неподвижность статуй: и сложно было понять, ждут ли они чего-то, или понимают, что с ними никто не захочет иметь дел. Насчет людей Гордон и так был почти уверен, ну а яутжа, похоже, дали большого маху. В их хвастливое заявление не поверил никто, и Гордон с досадой подумал, что блеф, который мог бы действительно очень сильно испортить жизнь длинношеим, не удался. Нанний несколько раз мелькнули в уступленных правах, и вроде кто-то очень сильно по этому поводу хрюкал от счастья. – Внимание, участники, – неожиданно вновь мурлыкнул электронный секретарь. – По просьбе участников хишкутен ведется мониторинг красной линии связи. Принято сообщение. Сообщение входит в ставку участников хишкутен. В секторах умолкли так резко, словно на них поставили глушилку. – Делаю прогноз, – сказал Каороге. Когтистые пальцы щелкнули, над подлокотником мигнул какой-то символ, и Каороге сделал несколько пассов на активной поверхности. Тишина потрескивала в конференц-зале словно глыба льда, готовая вот-вот расколоться. Гордон очень медленно обернулся, и линза словно раздвоилась: одним глазом он видел застывшие в недоумении физиономии собригадников и чуточку зацепил дружно вставших зеленошкурых, а другим – как по шее командира пошли натянутые жилы, а на резко побледневшей коже проступила испарина. – Прогноз принят, – отозвался секретарь. – Влияние нанний исключается из стратегии развития. Коэффициенты ставок участников хишкутен поднимаются до два и семь. Сделки аннулированы. Производится формирование уточненной стратегии. Экран, заполненный сложной ветвящейся структурой, опустел. * * * Конвертик развернулся в экран. Мелькнули кособокие туроглифы наннийского языка и тут же сменились переведенным текстом. Палец, повисший в воздухе, неожиданно задрожал. Следом за ним дрожь перекинулась на кисть. Малик сжала руку в кулак, но дрожь не унималась – ринулась по локтю, перескочила на плечо и охватила все тело. Мышцы подергивались, болезненно стягивались, гоняя под кожей волны сокращений. Даже веки трепетали, пытаясь то ли закрыться, то ли наоборот – завернуться так, чтобы широко открытые глаза капитана Ансария больше никогда не сомкнулись. Рубленые строчки на экране кричали. Смысл полудесятка фраз, накиданных явно в дикой спешке, сводился к одному-единственному: пришлите помощь, кто угодно, кто пролетает рядом, нам нужна помощь. Внизу уже крутилась развернувшаяся съемка – под невероятным углом, наполовину закрытым объективом и всего на восемь секунд. Малик с трудом оторвала глаза от текста и перевела ниже. Зацикленное воспроизведение превратило съемку в дикую мешанину. Но когда она пригляделась, стало ясно, что оператор тут ни при чем. Съемку вели с высоты, вероятно с движущегося борта вроде глайдера. Какой-то город – большой, современный, с узнаваемой наннийской архитектурой: кряжистые здания по тридцать-шестьдесят этажей, широченные автострады с подвижными составами, еще более широкие проспекты и оранжевые узоры, знаменитые у всех любителей стильных интерьеров. Столпотворение длинношеих на улицах – они вообще любили массовое времяпровождение. Но что-то было не так. Малик шагнула вперед, логикалик метнул экран ей на встречу, выжал, что мог, из улучшения картинки, и Малик смогла рассмотреть... Сахар в чае. Высокие серые фигуры дергано метались по гладким плитам с оранжевыми узорами. Сначала Малик думала, что эффект порождает некачественная съемка, но теперь она увидела, что так двигаются сами нанний. Вот кто-то бежит, и тут же на ходу его начинает выламывать, длинные ноги сгибаются в обратную сторону, кожа взбухает, лопается, из-под нее чудовищным фонтаном ударяет темная жижа, прорываются обломки костей, руки взлетают вверх, страшно искривляются, раскрываются бутонами, брызжут во все стороны... Растворяются. Запись пошла крутиться с самого начала. Малик отшатнулась. Вспыхнул еще один конверт срочного сообщения. А потом логикалик просто начал отсчитывать цифры в скобках. Очень быстро они перескочили к двузначным числам. Не веря своим глазам, Малик смотрела, как счетчик крутится все быстрее, уже перескочив черту в десять тысяч и продолжая прирастать с невероятной скоростью. Несколько секунд спустя рядом вспыхнул еще один значок, отобразивший перегрузку и падение канала связи. Малик отрешенно подумала, что теперь ей точно известен предел нагрузки на хваленую шлюзовую сеть. – Анализ, – велела она и сама удивилась, какой у нее ровный голос. – Источник и содержание в двух словах. С источником логикалик разобрался без проблем, но с содержимым возился секунд сорок, заставляя Малик нервно притоптывать и грызть колпачки наперстков. Расправившись с нелегким эмоциональным анализом, логикалик подвел итог, как она и просила. Даже сделал буквы покрупнее, чтобы самые слепошарые пилотессы могли прочитать. "Спасите нас". Малик снова посмотрела в потолок, улыбнулась сама себе и развернулась на месте. Запрос погружения растерянно мигал у нее за спиной. Малик стало так легко, будто она ничего не весит, а сверх того еще и заправлена летучим газом. Перешагнув порог рубки, она отправилась в сторону хранилищ, прислушиваясь, как весело и звонко цокают ее копыта по полу. Нужно было раздобыть маску, резак и, возможно, стабилизатор давления. Ведь теперь ей нужно было рассказать об этом троим людям, оставшимся внизу. Только нужно было сначала до них добраться.