Мое тепло - твои касания

— Ты знаешь, какой сегодня день? Магнус едва заметно хмурится, прогоняя в памяти все знакомые ему особенные даты, пока Алек так загадочно крадется к нему в постель. — Ну же, — нефилим продолжает целеустремленно лезть под одеяло, пока удобно не устраивается рядом, — это ведь тот самый день, когда я могу делать так. Бейн чувствует ладонь на своей шее, которая тянет его за собой, и тут же поддается, уже совсем скоро находясь очень-очень близко к любимому. — А разве ты можешь делать так не каждый день? Алек еще больше сокращает расстояние, едва шепча прямо в губы: — Вот именно. Когда тот все же неловко касается губ Магнуса — чаще всего инициатором их близости был именно Бейн — мага обдает мелкая дрожь, которую парень буквально чувствует, ведь точно такая же приятная слабость сейчас расходится и по его телу. Он целовался с Магнусом десятки раз, но каждый новый по-особенному вырывает землю из-под ног, затуманивая сознание так, что остановиться уже невозможно. Магнус в свою очередь намного увереннее продолжает поцелуй, но вдруг отрывается, пытаясь восстановить сбитое дыхание, а Алек невольно закусывает нижнюю губу, когда тот отстраняется, истерично на секунду думая «зачем». — Твои губы привыкли к моим, — легкое ведение головой и теплая улыбка, словно ответ на поставленный вопрос, — более-менее. Он обегает Алека взглядом, будто изучая и оценивая самое сексуальное тело во всей Вселенной, каким оно, собственно, и было, а после в долю секунды оказывается сверху, располагаясь прямо на его бедрах. — Как насчет шеи? Ох, эта шея, за нее Магнус был готов без раздумий прыгнуть в неизведанную пропасть. А теперь, без таких страшных жертв, она вся принадлежит только лишь ему. Он опаляет Алеку кожу горячим дыханием, когда начинает воссоздавать поцелуями руну, и пока слегка влажные губы прикасаются к каждому сантиметру, не упуская ни клеточки, Магнус почти не дышит, в то время как у Алека уже вырывается тихий стон. Лайтвуд тут же кладет руки на талию, прижимая Бейна к себе настолько сильно и близко, насколько это вообще возможно. — Маг… — он не договаривает, так как начало слова встречается с ответным стоном — никакие Верховные маги не смогут сдержаться, когда их тянут к себе так желанно, будто вовсе желая слиться воедино. Алек поспешно стягивает с Магнуса верх чего-то домашнего, а тот нагло довольствуется приятными ощущениями, впервые не желая расправиться с одеждой по-быстрее, как было принято в его отношениях раньше. Александр не такой. Александра всегда мало. Они снова впиваются друг другу в губы, ничуть не уступая, и только Бейн задумывается о том, что всерьез хочет застрять на этот моменте навечно, чтобы руки его нефилима никогда не останавливались, продолжая немного царапать спину, а сердца бились в унисон, как через мгновение он каким-то образом оказывается на спине, и уже Александр Лайтвуд сидит на бедрах Верховного мага Магнуса Бейна, прижимая руки того к кровати, без всякого права на движения. — Ты не перестаешь меня удивлять, Александр, — и пусть щеки нефилима горят огнем, но его смелость явно стоила этих слов. Горячие ладони обжигают запястья, и Бейн явно находит несправедливым то, что на его обнаженный торс можно заглядываться уже бесконечно, а Алек все еще в рубашке, поэтому он щелкает пальцами, избавляясь от помехи меж его глаз и шикарным прессом, вызывая искреннее удивление напротив: — Эй, так не честно. Но уже поздно. Воспользовавшись ослабевшей хваткой, Магнус вновь перекатывается, подминая под себя такое желанное тело. Он мягко прикладывает палец к губам Алека, и тот больше не сопротивляется, ведь маг уже начал покрывать короткими, но быстрыми поцелуями дорожку, ведущую к краю его брюк. Алек выгибается в спине, прикусывая нижнюю губу, и закрывает глаза, ведь дальше ему предстоит лишь чувствовать… Случайные прикосновения подушечек пальцев с кожей, что расправляются с пряжкой ремня. Ту разницу температур, когда брюки только-только сняты, но Магнус тут же наклоняется вновь, медленно выдыхая. Те руки, что сжимают его бедра перед тем, как начать медленно, словно мучительно поглаживать. Как одна из них ложится на живот, а губы зачем-то цепляют край боксеров, чуть оттягивая вниз, но тут же отпуская с характерным звуком. И как эти же самые губы вновь возвращаются к его, так жадно сминая, словно больше такой возможности никогда не будет. Магнус не спешит отрываться, продолжая поглаживать бедра Алека, и лишь когда чувствует ладонь на своей пятой точке, улыбается прямо в поцелуй. Это точно его Александр? Глубокий вдох и никакого контроля. Бейн возвращается к таким мешающим боксерам, с диким наслаждением наблюдая за тем, как они пропадают из поля зрения, улетая куда-то в сторону. — Вы оба не видели моего… — дверь открывается, и последняя снятая вещь прилетает прямо Джейсу в лицо, — Блять, что это? — он по рефлексу откидывает черную ткань, натыкаясь взглядом на откровенную порнографическую сцену, — Господи, ребята, что с вами не так?! Он вылетает из комнаты, крича что-то про свои глаза, а Алек вновь заливается краской, но не успевает проронить ни слова, как из гостиной доносится истошный вопль, от которого даже здесь режет слух. — Упс, — как-то испуганно заключает Магнус. — Что это такое?! — Я просто подумал кое о чем… Ужасный крик не прекращался, лишь местами становясь тише по причине вставки жутких ругательств. — «В задницу тебе уток, Джейс» — вот, что я подумал…