Покорившийся судьбе

      Генрих все чаще стал отлучаться куда-то со Стивеном, и чем больше он посещал дом Исаака, тем потеряннее становился Лоуренс. Омега догадывался, что так привлекает его жениха в этом доме, и с грустью думал о том, какая судьба его теперь ждёт. Он станет вечно обманутым мужем, будет вынужден выносить ребёнка для человека, который, возможно, даже добровольно его не поцелует. Да и как они будут делить постель, если он всегда будет знать, что Генриха где-то там уже ждёт другой? От этих мыслей Лоуренсу становилось тошно, но он был не в силах ничего изменить.       Эти настроения Лоуренса больше всех ранили Уилфреда. Он стал замечать, что омега сначала был подавлен, но потом словно бы принял некое решение, которое, впрочем, не помогло ему вновь стать радостным. Уилфред долго выжидал момента, когда сможет остаться наедине с омегой, чтобы поговорить. И вот этот день настал: Лоуренс замешкался в зале, кажется, что-то потерял, и альфа понял, что шанса лучше у него не будет.       — Что-то ищешь? — осторожно начал он.       — Да, выронил нитки, — задумчиво ответил Лоуренса явно не понимая, с кем разговаривает. Когда же к нему пришло это осознание, с ним словно случился удар, он быстро откланялся и попробовал убежать. Уилфред бесцеремонно схватил его за руку.       — Что происходит, Лоуренс?       — Пожалуйста, отпустите меня. У нас могут быть неприятности. Джеймс строго запретил мне сближаться с Вами.       — Ах, вот в чем дело… Джеймс, значит… Хорошо, пусть так. Но такой нервный ты в последнее время явно не из-за недостатка общения со мной. Лоуренс опустил глаза:       — Пожалуйста, оставьте меня.       — Нет уж. Я вижу, что с тобой что-то происходит, и мне это не нравится. И не думай, что я отстану от тебя. Не скажешь сейчас — я спрошу при всех.       — Нет, не нужно, не нужно! Зачем Вы так со мной? Вы мне казались другом…       — Скажи мне, что случилось, и я буду твоим лучшим другом Лоуренс. Самым лучшим, — Уилфред был явно настроен серьезно.       Лоуренс поразмыслил. Действительно, когда-нибудь он должен был решиться озвучить свои намерения, почему бы не сделать этого сейчас? Уилфред передаст его слова Джеймсу, получится избежать неприятного разговора со старшим омегой.       — Хорошо, я скажу Вам, если Вы так хотите знать. Ваш брат и по совместительству мой жених явно не заинтересован в нашей с ним свадьбе. Я никогда не ждал от него любви, я и сам не испытываю к нему таких чувств, но я надеялся хотя бы на уважение… Конечно, моя фамилия не так влиятельна, как Ваша, но ведь это ваша семья выбрала мою, это было ваше решение. А теперь он мотается чуть ли не каждый день к этому Исааку. Я не знаю, что, а вернее сказать, кого он там нашёл… Но я уверен в одном, Уилфред, я готов стерпеть насмешки, вынесу унижения, но я не пойду под венец с человеком, который… Ближе к делу. Я собираюсь вернуться домой.       — Что ты сказал? — опешил Стюарт.       — Я собираюсь вернуться домой, — повторил Лоуренс, но его голос заметно задрожал. — Конечно, меня там не радушно встретят, я стану еще большим изгоем, чем был раньше, но я готов даже пойти в монастырь, только бы не принадлежать…       Уилфред выпустил руку Лоуренса, и омега закрыл лицо. В этот момент Стюарт понял, что Лоуренс был настроен серьезно. И это означало, что он мог… потерять его. Конечно, он не мог претендовать на руку жениха наследника престола, тем более, когда за их отношениями пристально следил Джеймс, но ведь, когда омега был в замке, Уилфред мог хотя бы издали наблюдать за ним. Альфе нравилась эта дерзость, эта внутренняя сила. Он часто думал о том, каким хорошим мужем стал бы для него Лоуренс. Этот омега вполне мог бы мужественно вынести все испытания, выпадающие обычно на долю спутника королевского полководца, которым готовился стать Уилфред после коронации Генриха. У них было бы несколько детей ( в мечтах Уилфреда — все непременно альфы), возможно, свой дом, камин…       — Нет! Ты не посмеешь этого сделать! — вырвалось у Уилфреда.       — Почему же?! — с вызовом вскрикнул Лоуренс.       — Потому что… — тут Стюарт наклонился к нему так, что его лицо оказалось прямо напротив лица омеги. — Потому что я люблю тебя, а ты меня. И я это знаю, — прошептал он. Лоуренс ничего не ответил. Он был очень напуган и ждал, что в любую минуту войдёт Джеймс и застанет их за этой сценой.       — Говоришь, он ездит к кому-то? Я найду эту шлюху, — это слово ужасно напугало Лоуренса, но, к своему сожалению, вернуть его назад Уилфред уже не мог. — Если это понадобится, я… я сделаю так, чтобы он пропал. Навсегда. Лоуренс, одно твоё слово, я сотру его с лица земли. И он, и мой братец еще пожалеют, что хотели так поступить с тобой.       — Я боюсь Вас, — прошептал Лоуренс.       — Напрасно. Я единственный, кто был с тобой с самого начала и кто будет до самого конца. Хорошо, я обещаю тебе,что не трону его. Я разберусь с ним так, как однажды разобрался уже с другим опасным увлечением нашего любимого Генри. А ты пообещаешь мне, что больше не будешь плакать. И оставишь все эти мысли о возвращении в свою страну, твой дом теперь здесь.

***

      Уилфред серьезно подошёл к поискам любовника брата. Из своих людей он организовал слежку за Генрихом и вскоре получил результаты, которые его потрясли. «Нужно было придушить этого вальданца еще в тот день, когда мы впервые увидели его», — пронеслось в его голове. В тот же день, когда ему доставили эти сведения, он сообщил о ходе дел Джеймсу. Он снова надеялся с помощью него напугать Невилла, на этот раз окончательно, чтобы тот больше никогда не появлялся в жизни семьи Стюартов. Но, к удивлению Уилфреда, Джеймс воспринял все совсем иначе.       — Нет, милый, я не стану больше с ним воевать. Еще с прошлого раза я винил себя за то, что сделал. Генрих тогда чуть с ума не сошёл, а этот Невилл… Я боялся, что он потеряет ребёнка из-за меня. Говоришь, все еще беременный? Слава Богу. Одним грехом меньше. Вот что, я думаю дело здесь серьезное. Не думай, что я рад этому союзу, но решать этот вопрос надо по-другому. Сегодня же поговорю с Этаном. Мы с тобой достаточно наломали дров, теперь подчинимся его воле.       Конечно, Уилфред хотел бы, чтобы все произошло иначе, но выбор был невелик. К тому же Этан никогда бы не одобрил этот брак, поэтому месть будет не такой жестокой, какой ее сделало бы участие Джеймса, но она все же будет, и это радовало Стюарта.       А вот Джеймс был совсем не рад. Ему предстоял сложный разговор с мужем, который мог закончиться совсем не в его пользу. Этим вечером он был особенно ласков с Этаном, разминал его плечи, приставал к альфе с поцелуями. Он все не знал, с чего ему начать.       — Ты что-то хочешь от меня, — наконец сдался Этан. — Имей в виду, если это новое платье, то я уже сказал тебе, что…       — Нет, милый. Я… Я очень виноват перед тобой…       — Так, значит, ты хочешь не попросить платье, а уже поставить меня перед фактом, что уже заказал его швее?       — Нет, — постарался улыбнуться Джеймс, но вышло как-то криво. — Помнишь вальданца, в которого был влюблён Генрих?       — Да, Невилл, кажется?..       — Да-да, Невилл… Так вот… Это я был виноват в том, что он пропал. Я был против их отношений и ездил в Вальдек, чтобы говорить с ним. Он прислушался ко мне и, как я понимаю, бросил нашего мальчика…       — Так, — нахмурился Этан, — и чем он тебе так не понравился?       — Он...в некотором роде… беременный. Этан долго не знал, что на это отвечать.       — Видимо, находить себе необычных женихов в крови у нас Стюартов, — наконец выдал он. — Что ж, и почему ты решил мне рассказать сейчас об этом?       — Понимаешь, они снова встретились здесь. Он, оказывается, живет в доме Исаака твоего…       Тут Этан совсем растерялся.       — И что, они… вместе?       — Да, и похоже, что Генрих...любит его.       — Да уж, задал ты мне задачку, муженёк. Сам-то думал, что будем делать?       — Это еще не все… Ты только не пугайся… Генрих ведь говорил тебе, что не стал убивать мужа этого Ричарда… Плантега, кажется… Так вот, Невилл это и есть этот самый… Но он совсем не опасен для нас. Он очень слабый, насколько я знаю, он...       — Да что ты несёшь! — вдруг вскричал Этан, и Джеймс испугался изменению в его голосе.       Альфа был в бешенстве. Он откинул в сторону руки Джеймса, вскочил со своего места и принялся метаться по комнате.       — Я дарю ему Детмольд, собираюсь передать ему правление всей страны, а он… Живет с мужем моего врага! Да этот идиот хоть понимает, как сильно он рискует! Корона теперь в опасности, а ты переживаешь за то, как нам следует поступить. Я завтра же велю вздернуть этого вальданца вместе с его ребёнком, а Генриха заставлю смотреть!!!       — Пожалуйста, Этан, миленький — только и повторял как мантру эти слова Джеймс, стараясь успокоить мужа.       — А ты что? Куда смотрел? Почему я в своём же доме последний узнаю, что мой брат крутит шашни с вдовцом Ричарда? Господин Джеймс, не волнуйтесь, Вы тоже получите своё наказание!       — Делай со мной все, что хочешь, но если ты тронешь Невилла или, не дай Бог, Генриха, я... выцарапаю тебе глаза.       — С каких это пор ты записался в его защитники?       — С тех пор, что Генрих мой сын. Я уже однажды чуть не потерял его, когда вздумал разлучить их. Нравится ему это Невилл — пусть так. Ты когда-то пошёл против воли своих родителей, и что из этого вышло? Ты даже благословения их не получил. Если мы оттолкнём Генриха, с ним будет то же самое.       Кажется, это подействовало на Этана. Он слегка успокоился, тяжело опустился на кровать и взглянул мужу в глаза:       — Что мы будем делать, Джеймс? — устало спросил он. Омега, поняв, что близок к победе, снова мягко погладил альфу по спине.       — Не нужно никого казнить. Он живет здесь под другим именем. Никто и никогда не узнает, кто он такой. Заставлю Генриха привезти его сюда, ты поговоришь с ними. При мне, — многозначительно добавил Джеймс. — А дальше посмотрим.       — А как же Лоуренс?       — Вот за него я спокоен. До него уже нашёлся охотник, — улыбнулся омега.       Джеймс со всей присущей ему нежностью уложил мужа спать. Он позволил ему поцеловать себя, переоделся в самую красивую ночную сорочку, лёг рядом и всем телом прижался к альфе. Этан вскоре окончательно успокоился и заснул. А Джеймс еще долго думал о том, как сильно Стюарт его любит.