Покорившийся судьбе

      — Джеймс, я порядком устал от твоих игр, — вздыхал тем же вечером Этан. — Знаешь, почему я вообще согласился на весь тот ужас, который ты предложил Плантегу? Ты же понимаешь, что из-за тебя подписался на то, что буду воспитывать отродье Ричарда…       — И почему же ты согласился? — улыбнулся Джеймс.       — Потому что не поверил ни единому твоему слову.       — Какой ты умненький, Стюарт, — рассмеялся омега. — Но я готов поспорить, что ты даже не догадываешься, зачем мне все это нужно!       Этан и раньше замечал, что иногда в Джеймсе проскакивала какая-то искра, которая обычно пугала Стюарта. Он давно подозревал, что такая увлеченность мужа светской жизнью и дворцовыми играми была вызвана тем, что он как нельзя лучше вписывался в этот мир интриг — омега не любил действовать напрямую, потому что, если его план не срабатывал, он оказывался будто бы совсем не при чем. Вот и сейчас Джеймс что-то задумал, но почему Этан поддался, хотя и терпеть не мог весь этот маскарад?       — Джеймс, я действительно понятия не имею, что ты задумал, но, поверь мне, тебе стоит рассказать мне все прямо сейчас. Потому что, если будет как в прошлый раз — пеняй на себя.       — Ну что ты сразу горячишься? Может, ничего я и не задумал… Через месяц будет у нас с тобой новый воспитанник, уедем куда-нибудь… в горы! Да, непременно в горы, Этан! Ты станешь каким-нибудь пастухом, будут у нас с тобой козы, овцы, а еще, — Джеймс подавился смехом, — маленький Плантегчик. Если будет похож на Невилла, то скажем, что он в меня, а если на Ричарда, то тогда будет твоя порода.       Этан еще с начала этого “выступления” Джеймса нахмурился, но омега не унимался:       — Как назовем его? Мне кажется, нужно что-нибудь вальданское, как насчет Ричарда? Красивое имя!       — Джеймс! — наконец не выдержал Этан. — Чего ты от меня добиваешься?! Хочешь чтобы я и тебе отвесил?       — Я хочу, — омега пропустил мимо ушей угрозу мужа, прекрасно понимая, что тот никогда в жизни не решился бы ударить его, — я хочу, чтобы ты наконец понял, что все то, что происходит, очень серьезно, Этан. И для решения вопроса будет недостаточно разбитого лица Генриха. Думал, не замечу? Милый мой Этан, я ведь это тебе всю жизнь припоминать буду…       В тот момент Этан снова увидел в глазах мужа этот зловещий огонек, который когда-то так напугал Невилла. Альфа и раньше знал, что Джеймс был приверженцем того, что на войне все средства хороши, но он и не думал, что его омега может быть таким… хищным. Да, сейчас перед ним был не миленький избалованный Джеймс, а самый настоящий плотоядный охотник, который как раз находился в собственной среде обитания. А ведь об этом ему и говорил отец: “Ты можешь дать ему все, заставить подстроиться под тебя, но когда-нибудь в нем все равно проявится его плебейская сущность. И ты первый же станешь его жертвой”.       — Джеймс, хватит играть со мной. Сейчас же выкладывай, что у тебя на уме.       — Ну хорошо, если ты так просишь… Я думаю, ты прекрасно понимаешь, что все сложности у нас возникают из-за того, что у Плантега есть ребенок. Так вот я и хочу от этого ребенка избавиться. Забрать у Генриха этого Невилла не получится, поэтому нужно...сделать его подходящей кандидатурой. Найдем в его родословной какого-нибудь аристократа, хотя бы и двоюродного племянника троюродного дяди, сделаем хорошую фамилию... Будут у них с Генрихом дети. И настанут наконец счастливые времена!       — Что же ты собираешься сделать с ребенком?       — Ничего плохого, он даже не пострадает. Просто...когда он родится, Плантег его понянчит несколько минут, а потом ребенка унесут и он...скончается. Вот незадача! Видно, был больной… Наш Невилл поплачет, поубивается, но затем успокоится — этим уж я займусь. Дальше красивая свадьба, следующая беременность, хороший малыш, счастливая старость… И мы все забудем про это как про страшный сон.       — Ты же сказал, что ребенок не пострадает, а сам предлагаешь…       — Фу, Этан, какой ты! Ну что обязательно убивать ребенка, чтобы сказать, что он мертв? Ну что у нас монастырей мало, а? Или крестьянам каким-нибудь побогаче подбросим…       — Джеймс, то, что ты говоришь...Это ужасно.       — А ведь я тебе сразу сказал, что ты начнешь жалеть нашего омежку. Ты ведь сегодня специально был с ним так груб, чтобы доказать, что я неправ? Этан, я всегда прав. И сейчас в особенности. Сделаем, как я говорю, тем более, что тебе даже участвовать не нужно. Видишь, как я великодушен, что делюсь с тобой своими планами, а то…       — А то как всегда сделал бы все без моего ведома, — безнадежно добавил Этан.       — Хорошо, что ты понимаешь, что я уже не сверну со своего пути, — Джеймс заметно смягчился. — Я ведь это не для себя делаю, милый. Думаешь, мне не страшно, мне бы не хотелось просто дать им волю делать, что они сами захотят? Я больше всего мечтаю об этом, Этан. Кстати, по-моему, идея с горами не так уж и плоха. Выдадим Генриха замуж, чуть спустя Уилфреда, возьмем с собой Стивена…       Альфа прекрасно понимал, зачем Джеймс переключился на эти сказки. Омега ласково поглаживал его уже слегка седые волосы, осторожно касался его спины...Джеймс пытался задобрить его, но из головы Этана никак не выходила мысль, что он вовсе не так хорошо знает своего омегу, как думал. Он сделал вид, что заснул, Джеймс мирно улегся рядом, а Этан все думал и думал…

***

      Невиллу в Вартбурге было непросто. Из всех его обитателей к нему лучше всего относился, конечно же Генрих. Маленький Стивен тоже был рад, что его друг теперь будет жить в замке, но больше ни от кого Плантег поддержки не чувствовал да и не ждал. Единственной его радостью была переписка с Габриэлем, которую ему было разрешено поддерживать.       Однако, через какое-то время ситуация стала меняться. Первым на уступки пошел Лоуренс. Конечно, поначалу он не воспринимал Невилла, всячески его игнорировал, но вскоре понял, что появление этого человека в его жизни заметно ее упростило — Уилфред проводил с ним все больше и больше времени. Двух омег сблизил сходный возраст и интерес к братьям Стюартам. Они часто что-то обсуждали, делились какими-то секретами… Потом к ним присоединился и Джеймс. Они стали везде появляться втроем, что очень радовало Генриха и раздражало Уилфреда. Этан оставался нейтрален.       Именно два альфы и вызывали больше всего опасений у Невилла. Уилфред совсем не скрывал своей к нему неприязни, из-за чего они с Генрихом перестали проводить хоть сколько-нибудь времени вместе — Генрих исполнил свое обещание. А Этан как будто бы вовсе не интересовался Невиллом, словно его и не было. Но самым странным было то, что Невилл изредка ловил на себе довольно тяжелые взгляды старшего Стюарта, которые и породили в его сердце волнения. Этан явно о чем-то думал, когда смотрел на него, но Невилл никак не мог разгадать, о чем. Ему оставалось только быть вежливым, кланяться с улыбкой и надеяться, что когда-нибудь Этан проявит себя по отношению к нему.       В семье Стюартов ненадолго восстановилось равновесие.