Недорыба и Бледная Поганка

Я уже понимаю, что вечер будет не из приятных. Как же сложно будет раскрыть все свои секреты, которые я храню на протяжении трёх лет. Не то чтобы я боюсь фраппировать людей, нет. Мне страшны последствия реакции. Из-за этого я часто задумываюсь над тем, что лучше бы я родилась обычным человеком. Что будет, если все мои одногруппники отвернутся от меня? Что будет, если я стану изгоем? — Давай мы зайдем ко мне домой и я все расскажу? — Хорошо. — Только при одном условии — никому ни слова. *** Всю дорогу мы шли в тишине. Я была погружена в себя, чтобы хоть как-то сложить все мысли воедино. Юнги, видимо, не хотел меня беспокоить и просто плёлся рядом, рассматривая улицы. Когда мы дошли до дома, я дрожащими руками достала связку ключей, одним из них открывая дверь и впуская юношу внутрь. Немедля мы заходим на кухню и садимся за стол. Опять тишина. Вероятней всего, так мы просидим ещё минут десять. А то и больше. — Ну что? — Юнги усаживается поудобней и кладет руки на колени. — Я-я знаю что это будет очень странно, но прошу, поверь моим словам и пойми все правильно. То, что я сейчас скажу — будет чистой правдой. — Я готов услышать все что угодно, Ева. Уверяю, на меня можно положиться, — Шуга осторожно кладет свою ладонь на мою и пододвигается ближе. Набираю в лёгкие как можно больше воздуха и готовлюсь к поражению. Готовлюсь к тому, что ещё один человек отвернется от меня со словами о том, что мне пора снимать розовые очки и идти на курс к психиатру. — Я не человек, — туплюсь в пол и поджимаю губы, — То есть, сирена. Я знаю, что ты тоже скажешь про розовые очки и психиатра, но поверь мне, пожалуйста. Ты же сам видел, Юнги, — голос предательски дрожит, а в уголках глаз выступает влага. В этот момент я понимаю, что теряю ещё одного друга. Хотя, другого выхода и не было. Уже слишком поздно что-то думать. Мой путь окончен. Юнги наверняка расскажет об этом друзьям, друзья расскажут своим друзьям, и так по всему универу. Все станут меня обходить десятой дорогой, начнутся издёвки в мою сторону, слухи о шизофрении. Как же хочется провалиться сквозь землю и исчезнуть с лица Земли. Чувствую, как горячие слезы скатываются по моим щекам и капают на пол. — Ева, я… Послушай меня, — Шуга аккуратно прикасается к моей щеке и заводит прядь волос за заостренное ушко, — Все хорошо. Ты слышишь? Успокойся, Ева. Прекрати. Плачешь ты, а больно мне. Перестань раздирать себя изнутри и посмотри на меня, — из последних сил поднимаю взгляд на парня и улыбаюсь кончиками губ, — Вот так-то лучше, — Мин стирает слёзы и невесомо касается губами моего носа, — И больше никогда. Слышишь? Никогда не плачь. Теперь у тебя есть я. — В смысле? — заметно краснею и стараюсь отвести взгляд. — Ева Скарлет Лестер, я люблю тебя, дурочка, — его слова заставили мое сердце забиться в миллион раз быстрее, а щеки покраснеть до невозможности, — Теперь настал мой черёд. Ты помнишь кто твердил мне, что я со всем справлюсь и добьюсь того, чего хочу, в то время как все остальные говорили обратное? Ты помнишь того, кто был вторым человеком на моем недовыступлении? Ты помнишь то, что я тебе обещал? — Я-я не помню… Я бы все отдала, чтобы вернуться в прошлое, правда, — от стыда прикрываю лицо руками и поджимаю коленки. — Ну, напоминать про обещание уже нет смысла. Ты и так всё услышала, — с этими словами Шуга пересаживается ко мне и заключает в своих крепких объятьях.