Солнце

Рио дергается, пиная Терасаку. Что за место? Где они? Почему они связаны? Вопросы кипят в голове девушки. Голова раскалывается, настолько плохо Накамура себя чувствует. Медленно проясняется в сознании то, как милая на первый вид Шарлотта, к шоку всех одноклассников, выпустила им в лицо усыпляющий дым. Чуть ли не рычит от злости. Зря она не послушалась своей интуиции. — Я одна не вижу Кармы? — девушка поворачивает голову, стараясь осмотреть других. Вот же черт, она действительно связана с Ремой? Да почему именно эта массивная гора, из-за которой ничего не видно? — Лично я и Гакуши не вижу. Где эти двое? — Терасака фыркает, даже не замечая, как начинает звать Асано по имени. Плевать, она все равно не слышит. Туманные воспоминания неспешно всплывают и у него в голове. Дергается, слыша раздраженный цок языком со стороны Накамуры. — Конечно, она же в основном корпусе. — Шарлотта закидывает ногу на ногу, сидя на полу прямо перед ребятами. Она улыбается так дико, так мило, но одновременно кровожадно и безумно, что холодок проходит по коже каждого. Девушка хохочет. Господи, у них такая небольшая разница в возрасте, но они такие идиоты. Пододвигается еще ближе. Она-то знает, что у них и наручники на запястьях, и ноги связаны, и друг к другу они привязаны настолько туго, что выбраться будет невозможно. Самодовольно ухмыляется. Это будет влиять на них, как кошка на собаку за решеткой. Ты видишь, ты ненавидишь, но ты не сможешь достать, как бы не хотелось. — Какого черта? — они начинают возмущаться один за другим. Мальчишка Шиота напрягается до предела. Убийца наблюдает за этим, наслаждаясь. Она обожает выводить жертв из себя, чтобы они нутром ощущали, как она побеждает. — Что ты сделала? — Йошида кричит, срываясь, пусть привязанная к нему Яда и старается его успокоить. Шарлотта больная, Шарлотта сумасшедшая, Шарлотту не нужно провоцировать. — Зачем? — зеленоволосая девочка дрожит всем своим писклявым голоском. Окуда пытается успокоить ее, но все это слишком уж жутко. Эта сумасшедшая, неясное место, отсутствие учителей и любой возможности выбраться. А лично для нее, пугливой Манами, минусом является и то, что нет Кармы. Ведь Карма сильный, от него сердце Окуды трепещет в слепой влюбленности. У него такие сильные плечи, такие сильные руки, такие милые смешки, удивительные глаза и родные сердцу красные волосы. Его харизма слишком привлекательна. Робкая Манами даже не знает куда себя от него деть, ведь вечно краснеет в присутствии этого парня. От него буквально веет силой, доминированием и защитой. И сейчас так тоскливо, что он не рядом. — Карасума-сенсей и Бич-сенсей тоже сегодня отсутствуют. Начальство вызвало их к себе. — глухой шепот учеников нарастает с каждой силой. Кто-то угрожает Шарлотте, кто-то ее проклинает, кто-то пытается вырваться из веревок и наручников, а кто-то, как Нагиса, лишь напряженно выжидает. Чего добивается эта девушка? — Чего ты хочешь? — он подает голос резко и твердо, что слишком не подходит под его внешний вид. Шиота зол. Шарлотта лишь гаденько хихикает, явно наслаждаясь ситуацией. А вот сейчас она хочет посеять недоверие. — Для начала, твою жизнь, милашка. Хотя ее должна была забрать Асано. — Шарлотта улыбается, будто бы по-дружески лохматя ему волосы. Каждый замирает, слыша знакомую фамилию. Девушка кивает. Ну разве не милашки? — Ах, она вам не говорила? Верно, ей ведь важнее работа. Но ведь мы с вами друзья, так что я расскажу, хорошо? Забавная история, на самом деле. Ты, милашка, не понравился нашему майору, так что в краткие сроки тебя должна была устранить Асано. Не замечал ничего нового в ее отношении к тебе? А странное, на самом деле, было. То, как Гакуши отмахивалась от него, как уходила от его взгляда, как старалась не быть рядом. Но разве так поступают убийцы? Разве могла Асано, держащая все под своим контролем настолько, насколько это только возможно, так глупо подавать ему ясные сигналы, что что-то она темнит? Ведь эта девушка хорошо контролирует себя, она бы в жизни не сделала бы столько ошибок. Нагиса не верит в это. — И что ты несешь? — Накамура прерывает созданную девушкой тишину. Их с Асано история не построена на спасении чьей-то жизни, они знакомы меньше года, их история не подходит для фильмов, но Рио никогда не забудет то, насколько много души Гакуши вложила в отношения с ними. Ши чудесный человек, она будет стоять за нее до победного конца. Разве не это основной принцип дружбы? — Кому ты врешь? Она бы никогда этого не сделала. Карма кривит душой, слушая этот бред сквозь решетку вентиляции, пока Асано продолжает откручивать болты, чтобы вылезти за спиной Шарлотты. Убийца друга? Эта девочка, которая судорожно сбрасывала всех насекомых, которые завелись в заброшенной всеми работниками вентиляции, сдерживая фобию, чтобы иметь больше шансов на победу над врагом? Та, которая с таким смущением ползла впереди него, что Карме пришлось специально отстать и не особо смотреть вперед? Действительно, настоящий психологический портрет аморального, беспринципного и озабоченного убийцы. Да, Гакуши в последнее время вела себя не так, как обычно, но она уж никак не убийца. Он и представить не может, как эти аккуратные руки лишают кого-то жизни. Даже не так. Карма не представляет, чтобы она навредила своему другу. Нет, Асано уж никак не невинный цветок, она хитрая и расчётливая, как и сам Акабанэ, но никак не предательница. Он сомневался в этом столько времени, перебрал на ней всевозможные плохие ярлыки, так что сейчас Карма уверен. Парень уже принял решение, что будет доверять ей. И все же, доверяй, но проверяй. — Она врет? — даже не столько проверяет, сколько интересуется. — Нет, — осматривает его через плечико, виновато и тускло, паралельно снимая решетку, — но я бы этого сделать не смогла. Как ты и сказал, у меня бы дрогнула рука. Нагиса всегда был слишком преданным человеком. Гакуши медленно отставляет кусок металла, мешающий пройти. Акабанэ смотрит на нее внимательно, она лишь опять поворачивается спиной, будто бы говорят «Ты можешь ударить меня, я не буду сопротивляться». — Заткнитесь, — Шарлотта улавливает странный металический звук сзади нее. Шум от учеников не прекращается, так что девушка не находит ничего лучше, чем просто наставить на одного из них дуло. Тишина. Страшно, да? — Ни звука. Поворачивается резко, облизывая пересохшие губы, смазывая красноватый блеск. Накрасилась, будто на бал, зная, что собирается взять на себя роль палача… Какая аморальность, какая вульгарность. У Гакуши нет слов. Каждый из пленников переводит взгляд на фигуры сзади Шарлотты, озаряемые холодным светом редких ламп. Дуло служебного пистолета плавно переводится на них с Кармой. — Что ты устроила? — сухой голос и пылающий взгляд. Вздрагивает даже Рио, но не Шарлотта. Гакуши выглядит чуждо и холодно, будто перед ними председатель. — Как грубо, где твои манеры? Помогаю тебе убить голубовласку и монстра, — Шарлотта переходит на английский, посмеиваясь. Господи, неужели началась та самая наиболее интересная часть ее представления? — Ты ведь помнишь ту новейшую технику, которую привез Бекер? Ох, она так чудесна, невероятна действенна. Ваш учитель расплавиться еще до того, как пройдет все подготовленные мной ловушки. — Зачем тебе это? — Карма вступает в разговор неожиданно, медленно подходя к Гакуши, которая стояла чуть дальше. — Ах, ты освободила Карму? — убийца делает вид, будто только сейчас увидела. Асано поджимает губы, видя, как девушка напротив прислоняет ладошку второй руки к лицу, копируя ее, Гакуши, жесты во время умиления и восхищения чем-то, — Ах, ну, не странно, что ты сначала пошла за ним. Между нами, девочками, у него чудесное тело. Только попробуй его пресс, а что за штука у него между ног… Девушка продолжает возбужденно щебетать о том, что и где она трогала у Акабанэ. Она описывает все, придумывая, чуть ли не издавая стоны, чтобы показать его «реакцию». Кто-то краснеет, кто-то бледнеет, а Карма в очередной раз приподнимает брови от наглости этой мадам. Гакуши брезгливо кривится. Господи, как же мерзко это слушать. Асано интересна его душа, а не ширинка штанов. — Закрой уже свой рот. Слушать тошно, — девушка спокойно перебивает ее. Спокойно. Она спокойная, абсолютно собрана, правда. И все же, кому они все врут? Рио часто сравнивала ее с Асано-сенсеем, верно? На вид это хуже, чем внимательный взгляд председателя. Она в злости. Лучше даже сказать, в ярости. Рема вздрагивает. Его всегда пугала — Как грубо. Тогда как насчет игры? — Дрим наконец-то заново показывает свое настоящее выражение лица. То самое, самодовольное и по-плохому лукавое. — Давай сыграем в рулетку и все решим? У меня ведь силы сейчас куда больше. Выстрел. Нет, ничего страшного, не в них, но Карма немного подтаскивает Асано к себе, беря за запястье. — Это что? — Канзаки переглядывается с Каяно. Нагиса чувствует, как дрожь от осознания прошлась по телу. Если он не ошибается, то… — Игра «Кто первый пристреляться». Не слышали? — Накамура подтверждает его опасения. Казалось, каждый ученик «3-Е» судорожно выдохнул. Рио сказала это грубо, прямо и без приукрашивающих слов, что пугает еще больше. — Да ты совсем уже сумасшедшая дрянь. Какого черта она будет играть в это с тобой? — Рема говорит громко, но замолкает из-за все такого же сухого выражения лица Гакуши. Ей не нравится его инициатива? Осуждающе мотает головой. На самом деле, Асано просто очень волнуется. В их работе все такие устойчивые, такие важные, серьезные, но когда такие люди начинают сходить с ума, то лучше держаться от них на расстоянии. Их занятие — эмоциональные качели. От доброй жизни в эту работу не кидаются ни дети, ни взрослые. Скорее всего, у всех там такие сложные судьбы, что история Гакуши — лепет балованного ребенка. В любом случае, Шарлотта, похоже, уже получила свой билет в никуда. Асано не будет оправдывать ее, какое бы прошлое у нее не было. Факт лишь в том, что сейчас нужно обезвредить коллегу и впустить Коро. — Тише, громила, ты же не хочешь лишится глаза? — Терасака замирает. Рио настойчиво шепчет ему приказ умолкнуть. Еще давно Гакуши говорила никогда не провоцировать таких людей. Накамура представить боится, что ему сейчас могут выбить выстрелом мозги. — Хорошо. Акабанэ-кун, — медленно поворачивается к нему, на сто восемьдесят градусов от Шарлотты, пряча руки за телом так, чтобы убийца не видела. Она показывает на большой корпус управления, стоящий чуть дальше от связанных Яды и Йошиды. Загибает три пальца, оставляя лишь указательный и средний, машет ими два раза, точно Ирина, которая в отеле на острове взяла на себя охранников, — отойди, пожалуйста. — Подальше от дружков, малыш. Лицом к ним и ни с места, иначе рулетка с более ожидаемым концом будет ждать тебя. Договорились? — Шарлотта посылает ему воздушный поцелуй. Манами прячет взгляд. Карма популярен даже у девушек легкого поведения. Акабанэ садится на пол, руками стараясь найти кнопку, которая поможет пропустить Коро к ним. Как он ее опознает? Конечно же, потому, что осьминог ворвется к ним. Он делает это медленно и незаметно, стараясь не делать резких движений, чтобы не приковать к себе внимание этой сумасшедшей. — Ты знаешь, я встречалась с твоим братом. Он такой милашка, клянусь. Даже не знаю, может быть, он даже лучше Кармы. Да, горячий мальчик. Не ты ли учила его целоваться? — эта мерзость льется из уст Дрим прямо в лицо Гакуши, пока она настраивает пистолет. Асано даже не может ее толком прервать, пока в ее руках оружие. Они двойняшки, какое еще «учила его целоваться»? Это так мерзко, так озабоченно и вульгарно. Девушка сглатывает, когда Шарлотта нажимает на курок, подставляя дуло ко рту. Где-то в сокровенных мечтах каждого было желание, чтобы пистолет выстрелил. А у Гакуши это был рационализм, а не сокровенная мечта. Так было бы проще и безопасней. И быстрее. Они все понесли бы куда меньшие убытки, если бы сейчас пистолет выстрелил. На самом деле, Карма тоже об этом подумал. Тогда нужно было бы просто прикрыть глаза Окуде, чтобы ее трепетная психика не пострадала. И все же, парень не уверен, что первым делом кинулся бы к Манами. Грязные рассказы Шарлотты вызывают жалость к Гакуши, ее поступки буквально заставляют его испытывать к ней привязанность, час поисков нужной комнаты в вентиляции в очередной раз доказал, что она вовсе не железная бесстрашная леди, а бой с первым охранником, наверное, сплотил, как будто они уже несколько лет являлись боевыми товарищами. Понимая свое место, лишь продолжает нажимать на кнопки. О, серьезно, это уже девятая, а все не то? Но нет, не выстрелило, совсем нет. Ухмылка. Конечно, она же Лотти, без нее жизнь была бы менее красивой. А что насчет Гакуши, известной своей удачей? Убийца подходит ближе, а Асано лишь прикрывает глаза. Нет, все не так просто. Выстрелит ли она в нее? А если и выстрелит? Принять это на себя? В животе все скручивается, перемешиваясь со злостью на эту девку, такую ненавистную для Асано. Как она смеет извращать их с Шу отношения? Как смеет это вульгарное животное лезть к нему? Ведь Гакуши знает «девочку-мечту», она лишь доделывает ситуацию, а не придумывает ее с нуля. Как и ожидалось, Шарлотта лишь подставляет дуло к ее животу. Девушка напрягается. Почему она не стреляет? Как только Гакуши поднимает взгляд на коллегу, та ухмыляется. Раз, два, три — удар в живот. Асано вскрикивает. Канзаки в ужасе открывает глаза, Терасака дергается, у Рио замирает дыхание. Металлическое дуло, казалось, сейчас пробьет тело, но Гакуши лишь стонет, удерживаясь на руках. Нужно держать себя в руках, нужно выбить оружие. Господи, она ведь никогда не дралась с Шарлоттой, но уже знает, что физическая силы у нее ниже. Несколько месяцев тренировок с Карасумой не смогут помочь затмить Дрим, которая уже около восьми лет в этом деле. Одним порывом поворачивается на пятках, чувствуя, будто от боли сейчас разорвется сердце. Гакуши позволяет ударить себя еще раз, дабы мертвой хваткой вцепиться в руку блондинки, выкручивая ее. Асано специально выворачивает и запястье, стараясь просто вывихнуть ей хоть какую-то кость, ведь это даст ей дикое преимущество. Наваливаясь на ее руку, пытается ногой ударить по колену, но Шарлотта с дикой ухмылкой выкручивается из хватки. Гакуши снова вскрикивает, стараясь не сбить дыхание, но анализ ситуации выполняется сам собой. Точно, это же Шарлотта, для себя она самая сильная. Асано перекидывает весь вес тела на правую ногу, а ее левая буквально взлетает вверх, пока руки по привычки складываются в защиту грудной клетки. Если она сейчас будет спокойно принимать удары, то просто умрет. А уж кто, но Гакуши не собирается умирать, ведь, как минимум, ее Шу этого не переживет. Она больше не бросит его. Гнев за все, презрение — от этих эмоций в глазах соперницы Шарлотта взвывает. Чертова девчонка, кем она себя возомнила? Карма едко улыбается, уже даже как-то хаотично стараясь найти хоть что-то похожее на нужную кнопку. Удар Гакуши был будто бы предназначен для шеи Дрим, будто должен был перебить ее, но разве она, Асано, настоящая дочь своего отца, будет действовать так прямо и просто? Шарлотта уворачивается, но пистолет вылетает из руки. Да, она же так хотела покрасоваться, хоть и могла сразу убить соперницу. Адреналин кипит в крови, увеличивает силы и скорость, затмевает разум. Шарлотту это слишком злит. Почему она не может просто принять поражение? Дрим тут же бросается подбирать оружие, но Гакуши явно быстрее нее. Асано прикусывает язык, отбрасывая пистолет ногой. Черт, не туда. Что же, в любом случае, это не поражение для нее, теперь силы немного более сравнялись. Рема наблюдает, как одноклассница отдаляется от Шарлотты, но абсолютно не понимает зачем. — Она держит дистанцию. Шарлотта сильнее физически, а Гакуши сообразительнее и быстрее. Ши просто пытается выиграть время, — Рио шепотом говорит это скорее для себя, чем для Терасаки, — для Кармы. — О, а мистер Асано? Его лицо весьма привлекательно. Ты видела его широкие плечи? А эта спина? Оставленные мной царапины будут выглядеть весьма сексуально. Знаешь, он, конечно, не мой отец, но вчерашней ночью я звала его папочкой. Представляешь, он любитель нетрадиционного секса. Мой ротик буквально не закрывался. «Твой рот и так не закрывается», — хотелось добавить Асано. Она кривит душой, и тут ее накрывает волна гнева. Самый настоящий, праведный гнев, вперемешку с ненавистью. Раньше она говорило, что не любит Шарлотту, да? Теперь Асано может сказать, что ненавидит ее. Отец, папа, обожаемый папочка. Как смеет эта невоспитанная дрянь сунуть свой нос в их семью? Как она только осмелилась подвергнуть такой опасности ее одноклассников? Кем она себя возомнила? Гакуши приближается медленно, но нападает действительно быстро. Ее движения можно предугадать, но она смешивает их с теми самыми «обманками», чтобы сбивать Шарлотту с толка. Дрим чувствует азарт, но ненависть сменяет его, стоит Асано наконец-то задеть ее. Она целилась в солнечное сплетение, но в конечном счете попала в район жизненно важных органов. Убийца взвывает, Гакуши лишь ухмыляется. Дрянь. Может, положить все силы на то, чтобы повредить ей печень? Или бить в район сердца со всей силы? Плевать как, но Асано победит. — А я ведь сделала это для того, чтобы уничтожить тебя. Слышишь, Асано? Я ненавижу тебя всей душой, я уничтожу тебя. А Гакуши ведь уже вполне готова убить, чтобы спасти себя и этих несчастных ребят, случайно попавших под горячую руку и воспаленный мозг Шарлотты. Если они пешки, то кем себя возомнила эта дрянь? Неужели королевой? Хочется подбежать к пистолету и застрелить ее, хочется закончить этот концерт, хочется ударить прямо в сердце, чтобы наверняка. Рука девушки бы дрогнула перед вояками, вроде того, с которым сражался Карма, ведь он всего лишь исполнял указы, перед восхитительным другом Нагисой, но никак перед той, кто решила устроить кровавое представление ценой чужих жизней, чтобы потешить свое эго. — Ты знаешь, мне чертовски надоел Бекер с его сучкой Фитчер. Всю жизнь я стремилась стать лучшей в этом деле, чтобы потом перейти в абсолютное управление. Власть, Асано, я всю жизнь хотела власти, это цель моей жизни. Я хочу выкинуть этих двоих. Сначала я добьюсь их расположения, потом — убью или подставлю. И твое устранение станет одним из основных факторов, почему майор снова посмотрит на меня. Ведь я так предана работе, что уничтожила предательницу, которая была моей подругой. Стань ступенью в моей карьере, Асано. Удар в живот. Гакуши не выдерживает, бьет ее со всей силы, но так глупо открывается для удара с другой стороны. Она понимает это за доли секунды. Они еще не учили этого с Карасумой, но она так глупо открылась. Напрягает тело, чтобы удар меньше повредил ее, ведь это единственное, что она может сделать. Вот же, знала ведь, что сил и профессионализма не хватит. Закрывает глаза, когда Дрим наносит удар в грудь. Больно, больно, больно. Благо, не ногой, иначе бы ей разнесло ребра. Атмосфера накаляется до придела. Нагиса что-то кричит ей, Рио задыхается в волнении, а Акабанэ буквально рычит от злости, прямо поворачиваясь к центру управления. Он не может иначе помочь Асано, эта сумасшедшая свернет ей шею сразу же, как только увидит, что Карма приближается. Парень даже не может развязать одноклассников, ведь никак не взломает наручники. Осталась лишь эта огромная сотня мелких кнопок, которые уже сводят его с ума. Что не так? Нужна комбинация кнопок? Случайно ударяет блок коленом. Сердце чуть ли не останавливается, когда от метала что-то отваливается. Дрим тащит Гакуши к стенке, понимая, что та сейчас может лишь корчится от боли. Параллельно бьет коленом в живот. Господи, чего эта идиотка ожидала? Ей никогда не победить такую, как Шарлотта. — Сначала я убью тебя и их, чтобы они не болтали. После этого уберу Фитчер и Бекера, стану единственным кандидатом на их место. Я доберусь до власти Америки, а это, считай, уже весь мир, — Шарлотта прижимает девушку к стенке. Добираясь, ударяет ослабленную соперницу затылком о стену. Асано шипит. Это конец? Ей нужно просто принять смерть? Так рано? А что будет думать отец? Как отреагирует Шу? Зажмуривается, издавая стон. Мысль зарождается в ее голове быстро, как только она видит, что Карма со всей силы наваливается на что-то внутри блока управления. — Я заполучу весь мир к своим ногам, пока ты будешь гнить в земле. Я сделаю мир таким, каким его хочу видеть я. Это всё будет моим, все жизни будут моими. Как тебе идея? — Шарлотта ухмыляется, видя, как Асано ухмыляется. Идиотка, от полученных травм уже совсем не соображает? Карма нашел выключатель того газа. Он находился внутри блока, скрытый от чужих глаз. Акабанэ бы даже не подумал залезть сквозь провода, если бы случайно не отбил крышку ногой. Еще немного. Пыхтит, буквально по плечи падая внутрь этого блока. Продержись еще немного, Гакуши. — Так что ты хочешь сказать перед проигрышем? — убийца посмеивается. С обратной стороны двери раздаются звуки выстрелов, что выбивает ее из колеи, — Что это? Асано лишь сильнее улыбается. Проигрыш? Нет, это не то место, где она собирается поддаваться. Карма прав, ее сила — слова и ум. Девушка слабо поднимает руку, где на порванной грязной рубашке светятся позолоченные запонки с орлом. — Знаешь в чем разница между вашими запонками и теми, что есть у нас? — начинает уверенно, хрипло посмеиваясь под звуки выстрелов за дверью. — Ваши действительно драгоценные, а вот у нас это лишь подделка, чтобы скрыть микрофон. — Что? — Шарлотта ослабляет нажим на горло Гакуши, в непонимании глядя на нее. Ненавистные фиолетовые глаза самодовольно искрят живыми искрами. Нет, что? Что она несет? Что за выстрелы? Какой еще микрофон? За суматохой и специальными криками учеников она совсем уже не слышит, что сзади осторожно подкрадется Карма. Асано говорит гордо и уверенно, смотрит весело, будто на ребенка, которого обвели вокруг пальца, смеется с Шарлотты. Активное шевеление людей за дверью лишь придает достоверности словам Гакуши. — Самая глупая черта злодеев — рассказывать жертвам свои планы. Майора уже явно подключили к моему каналу, — Асано лукаво ухмыляется, — он все слышал. А ты слышишь выстрелы? Это за тобой. Господи, какая ты идиотка, Шарлотта. Дверь выбивается, когда Шарлотта еще сильнее впадает в шокированный ужас. Карма откидывает ее от Асано, но Дрим смотрит на них как-то растерянно, будто даже не думает нападать. Она сидит на полу, довольно грязная и будто облитая помоями. Горящие глаза Гакуши, Карма, принявший боевую стойку, влетевший агент Карасума, который подбежал к связанным ученикам — все это будто бы не с ее оперы. Ее план должен был закончиться иначе, все должно было пройти по-другому. Асано подходит ближе, так же не смотря на окружающих их людей. Ходить довольно сложно, в глазах все плывет и кружится, а голова буквально разрывается от боли, но ухмылка не сходит с лица. Впервые все видят, как Гакуши кровожадно ухмыляется. — Конечно же, тебя отдадут майору, но я тоже желаю оставить что-то после себя, — слабо говорит она, тут же продолжая, — так что ты получишь немного боли за каждого. А вот много боли тебе уже устроит мистер Бекер. Будь добра, закрой свой рот. — А? — Шарлотта непонимающе хлопает ресницами, когда Асано грубо берет ее пальцами за подбородок, поднимая лицо повыше. Прямо так, не меняя ее позы, чтобы Дрим продолжала сидеть на коленях, но уже перед ней. — Итак, Нагиса, Рио, Карма, — девушка поднимает свободную руку, ударяя Дрим по щеке под всеобщее удивление. Асано спокойно продолжает, ударяя еще раз, — Терасака, Каяно, Сугино. — Гакуши? — Рема шокировано смотрит на нее, будто бы сквозь военных, медленно окружавших девушек. Он даже не чувствует, как Карасума освобождает его из наручников. — Чиба, Хаями, Окуда. Канзаки, Яда, Курахаши, — удар, удар. Называя каждые три имени, она била Шарлотту по лицу, которое Дрим берегла, будто собственную душу, опуская ее все ниже. Жаль, как раз души эта девушка не сохранила. Бьет еще два раза с такой же ненавистью и презрением в голосе, — Хара, Фува, Сугая. Мимура, Окаджима, Исогай. — Это… — Карасума медленно приказывает подчинённым подождать перед задержанием еще немного. Даже он находился под впечатлением от такого дикого вида ученицы. Гакуши, всегда искрящая, будто солнце, совсем не была похожа на эту побитую, дрожащую, но холодную девушку, которая, казалось, своими сравнительно несильными ударами сейчас выбьет душу из Шарлотты. Асано всегда была дипломатичной, она не применяла силу к людям. Насколько же зла его ученица, что нарушила свое обычное поведение? Но жалости к блондинке не было. Карасума сделает все, чтобы ее максимально наказали за то, что она сделала его ученикам. — Кимура, Такебаяши, Йошида, — Асано не отводит взгляда от глаз Шарлотты. Отвести его не может и сама побитая. Дрожь пробирает душу. Больно, но почему так страшно? Она буквально задыхается в плаче. Шарлотта проиграла? Первый раз в жизни? Что? Нет, не может быть. — Ха… — Карма остается на месте, не решаясь прервать Асано. От голоса девушки его действительно пробирает дрожь. Правда ли, что в тех запонках микрофон или же Гакуши блефовала? Как она смогла так резко изменить ход игры? Насколько же она зла, раз смогла так залезть в душу к Шарлотте, испугав ее, вроде бы, несколькими предложениями? — Хазама, Мурамацу, Катаока, Маехара, — девушка будто бы заканчивает, но злость не пропадает. Нет, не все. — Коро-сенсей, Карасума-сенсей, Ирина-сенсей, которых ты посмела оклеветать, чтобы сделать нас более беззащитными. Взгляды учеников метнулись к Тадаоми, а после к Ирине и Коро, которых в проходе держали военные. Мужчина кивает. Верно, он говорил с Ириной, что кто-то решил убрать их с должности учителей «Е» класса. Но что еще? Почему Асано не заканчивает? Гакуши отпускает Шарлотту, брезгливо стряхивая ладонью. — И за мою семью, которую ты осквернила в своем больном разуме, дрянь, — удар. Последняя пощечина была особенно сильной, будто ударил, как минимум, Карма, а не эта небольшая девочка. От него Шарлотту, чье лицо Асано в этот раз не держала, к всеобщему смешку, даже немного откинуло. Люди с автоматами окружают девушек и парня, беря их в круг. Асано вздрагивает, чувствуя, что ноги сейчас подкосятся от страха, осознания и слабости. От избытка адреналина в крови ее трясет. Конечно же, она блефовала, это обычные запонки. Какая еще аппаратура в более декоративной и показательной вещи, чем практичной? Ей на руку сыграло умение держать лицо и голос, одержимость Шарлотты своей больной мечтой, а так же выстрелы за дверью. И все же, кто эти люди? Слабо осматривается, вглядываясь в их форму, чтобы увидеть опознавательные знаки. Япония. Да, агенты Соединенных Штатов устроили такое, нарушив согласие, договор и собственный устав. Подвергли опасности учеников — единственную надежду на спасение Земли, единственных людей, которых Коро согласен признать, как своих убийц. Смешок. Господи, как же Гакуши устала. Девушка поднимает руки вверх, показывая, что она безоружна, что сдается добровольно. Верно, она часть класса, но, по сути, параллельно Гакуши является агентом другой страны. В отличии от учеников, Асано подписывала документы о том, что не будет вредить им, а сейчас произошла такая неудобная ситуация. Верно, щекотливо. Что же, придется подождать, пока они будут выяснять обстоятельства. — Карма, — девушка оглядывается на него, — спасибо. И, пожалуйста, не мог бы ты заходить ко мне и кормить Киссу? Там будет открыта дверь. Гакуши уже знает, что сегодня будет ночевать в камере у майора. И, может быть, завтра тоже. И послезавтра. Главное, чтобы она ночевала, а не лежала убитой. Этот простой вопрос выбивает Карму из колеи. Киссу? А где будет сама Асано? Неужели там же, где и Шарлотта? Кивает, уже открывая рот, чтобы задать вопрос, но к ним уже подходит человек с наручниками. Девушка покорно протягивает руки, принимая их без какого-либо сопротивления. Колени дрожат от взрывного количества адреналина. Кровь во рту отдает мерзким металлическим вкусом, заставляющим редко глотать слюну, а все тело буквально взрывается от боли. Ей довольно сильно повезло, что соперница не сломала ей парочку ребер. Как только замок щелкает, ее ведут на улицу, как и Шарлотту, которая начала приходить в себя, с криком угрожая каждому. Одноклассники идут за ней, что-то, как всегда, кричит Терасака, Нагиса с волнением смотрит ей в спину. Сопровождает их лишь Ирина, ведь Карасума занят, а Коро задержали. Она выглядит действительно серьезной, что еще больше нагнетает атмосферу. Асано садится в машину спокойно, на прощанье кивая им и как-то натянуто улыбаясь. Гакуши страшно, действительно страшно. Что ее ждет у майора? Все же, это не шутки, он действительно опасный человек. Рядом бросают тело Шарлотты, которой уже вкололи что-то. Снотворное? Может быть. Как славно, что у Дрим не будет возможности перегрызть ей здесь горло, пока никто не смотрит. — Мисс Асано, вы… — человек, который определенно работает на майора, конечно же, не оставляет и ее без дозы препарата. Он говорит довольно уважительно, принимая во внимание любовь мисс Фитчер к этой девочке, но лицо не выражает абсолютно ничего. Да, все строго по уставу. Гакуши кивает. — Да, конечно. Я все понимаю, мистер, — покорно подползает ближе, чтобы препарат ввели и ей. Если она будет сопротивляться, то это лишь усугубит ситуацию. Ей бы хотелось думать, что это снотворное, а не наркотик.

***

— Бич-сенсей, куда ее увезли? — Рио продолжает смотреть вслед машине, даже когда она скрылась с горизонта. Ирина сухо пожимает плечами. — К тому, кто руководит этой американской богадельней. Конечно же, к майору.