Солнце

Вечер для Сакакибары был приятным. Несколько красивых девушек, друзья, Кевин, который наконец-то вышел из больницы и сейчас вовсю празднует это — все прекрасно. Было бы еще лучше, если бы Гакушу не закрылся в комнате студенческого совета, снова и снова увеличивая список причин, по которым нужно уволить учительницу искусства, которая бегала за его отцом, дабы потом подать это на рассмотрение председателю. Возможно, это из-за того, что она перешла черту не раз, то пытаясь пародировать его мать, то садясь в их машину под руку с председателем. Его злило то, что его отец, как Гакушу выразился, вонял мерзкими женскими духами, не ночуя дома, а буквально сегодня он нашел в их машине женские туфли. И, конечно же, выбросил. Это было уже делом принципа, чтобы не дать председателю и шанса взять замуж эту бракованную копирку под его мать, раз он поддался на ее чары. Асано-кун действительно очень капризен. — О чем задумался, Сакакибара-кун? — девушка рядом нежным голосом шепчет ему что-то, но потом замечает, что парень молчит. Рен нежно улыбается ей. Как ее вообще зовут? — Солнце такое же, как и твои волосы, — говорит он, целуя локоны какой-то блондинки, с которой несколько раз виделся. Легкий флирт и не более, это не его типаж. Ему не нравятся крашенные волосы, ему нравится светлый блонд. Она смеется и продолжает ему что-то щебетать на ухо, как птичка. Прижимается к нему, а Рен ничего не чувствует. — Я отойду, хочу купить кое-что, — он улыбается, ускользая из вида компании, утопая в дыму. Когда выходит, то достает из нагрудного кармана очередную новую одноразовую электронную сигарету. Огонек на конце зажигается, когда тот делает вдох, но уже через секунду тухнет. Кривится, чувствуя сладкий вкус. Что это? Манго? Какое дерьмо, зря он не смотрел на вкус, когда покупал. Выбрасывает ее, не жалея. Свежий воздух заставляет его не идти обратно. Точно, нужно же еще каких-то цветов купить этой девушке, не просто так ведь вышел. Поворачивая на другую улицу, останавливается, когда мимо него проходит знакомая фигура, пошатываясь. Рен оборачивается, следуя за ней и уже через несколько секунд понимает, что он не ошибся — это Накамура Рио. Эта гяру шляется вечером в явно нетрезвом виде, но, к счастью, не в школьной форме. За розовой кофтой и джинсами невозможно узнать в ней ученицу Кунугигаоки, не зная ее в лицо. И, если он не ошибается, то она идет прямо к школе. О черт. — Куда ты в таком виде? — он подбегает к ней. Девушка что-то фыркает в ответ. Рен кривится. Боже мой, будто он за тебя волнуется. Если ты идешь в школу, то доставишь проблем Асано-куну, он точно это знает. Ты пытаешься прорваться к нему уже третий раз. — Еще раз спрашиваю, почему ты ходишь недалеко от школы в таком виде? Что, если тебя кто-то увидит? — он ядовито шипит на нее, не желая внимания прохожих к ним двоим. — А мне плевать, — она наконец-то останавливается, скрещивая руки на груди. — Я иду к красивой заднице, понял? — К кому? Боже, — он прижимает руку к голове, а после снова бросается за Накамурой. Не зря тебя в «Е» класс отправили, у тебя ни ума, ни совести. — К Асано Гакушу, самой красивой и мерзкой заднице в Кунугигаоке, — она гордо ухмыляется, будто делает какой-то подвиг. — Скажу, что я не Иуда и у него красивая задница. Конечно, он был прав. Сумасшедшая гяру, ты совсем с ума сошла? Хватает ее за руку и отводит в сторону. И без тебя у Асано-куна много проблем, не доставляй ему еще больше неприятностей. Себе же вредишь, дура, так с чего ты такая отчаянная? За Асано-тян волнуешься? Это хорошо, но председатель в труху тебя сотрет, чтобы вас разлучить, раз подруга его дочери устраивает пьяные дебоши в школе. Славно, что ты не вместо уроков туда пошла. — Чего молчишь? В шоке? — она немного запинается и говорит медленно, с трудом перебирая языком. Боже, да ты до чертиков пьяна. — Ха, я заткнула говорящую задницу. Рио снова поворачивается, но на этот раз почти падает, ведь ее ноги невольно переплетаются. — Остановись, — он поднимает ее, снова держа за руку. — Не остановлюсь, я не предам мою Ши, — она злится и начинает отбиваться. Накамуре, честно говоря, плевать на это все. Пусть исключают, пусть еще что делают, родителям рассказывают, но она больше так не может. Все, это конец. Рио не сделала буквально ничего, чтобы помочь своей подруге. Она держалась дальше из-за того, что боялась гнева своих родителей, когда Ши было плохо. Она бросила в грусти ту, которая грела ее в дождь, которая принимала Рио такой, какой она есть, она ее предала и продала за просто так. Она Иуда, у нее нет права больше общаться с Гакуши. Накамура больше так не может, так нельзя. И даже если сейчас девушка с новой силой начнет общение с Асано, то все равно это станет не более, чем лицемерием, когда Ши обо всем узнает. А она узнает, она всё узнает, она в этом плавает, как рыба в воде. Так пусть горит оно все ясным пламенем, но Гакушу не настроит свою сестру против нее, если она вовремя во всем признается и у него не будет аргументов. Он очень честный и гордый, ему не интересно играть в лживые игры. — Неа, — она фыркает еще сильнее, пусть у нее и заплетаются губы. Рен злится. Глупая ты гяру, признайся в своей трусости Асано-чан. Она дипломатичная и толерантная, она не капризная, как Гакушу. Ты же не секреты ее рассказала, ты просто трусиха, зависимая от мнения родителей. Так сделай все, как человек, а не мешай Асано-куну отводить душу за написанием своих петиций отцу. Он тащит ее за угол дома, а та открывает рот. — Ты меня насиловать собрался? Какой же ты ублюдок. Она начинает говорить криком, приворачивая к ним слишком много внимания. Рен обхватывает ее одной рукой, второй же зажимает рот, чтобы та не кричала, прижимая к стенке. — Если будешь насиловать, я буду кричать, ты мне не нравишься, — Накамура почти гавкает на него, а Сакакибара чувствует, что у него скоро будет дёргаться глаз. Насиловать? Тебя? За кого ты его принимаешь? Сдалась ты ему, глупая гяру. К тому же, от тебя воняет, как от конфет с коньяком, но без самих конфет. Молчала бы, а не позорилась, будто Рен такой извращенец, чтобы насиловать полуживое тело. Хотя куда уже выше? Вдыхает воздух. — Тихо, тихо, Накамура, замолчи, — он шипит на нее, снова затыкая рот, но после смягчается, стараясь успокоить дебоширку. — Хочешь покурить? Асано-кун сейчас занят, к нему не пройти, но он выйдет к входу, тогда ты сможешь ему все сказать. Иначе ты просто не дойдешь к нему. Рио задумывается. И правда, она не успеет сказать ему ничего, ведь просто не дойдет на второй этаж. Усталость накатывает новой волной и девушка кивает, с трудом поднимая голову заново. Рен довольно улыбается, одной рукой держа ее, а второй доставая новую электронку. — Держи, — он всовывает ей это в руки, а девушка сползает вниз по стене, затягиваясь. — Фу, какой нормальный человек курит электронные сигареты? — мямлит, а Рен чувствует, что злится еще больше. Уж прости, что он не курит сигареты, от которых воняет бесом, как от тебя сейчас, а предпочитает что-то более мягкое. Парень оставляет ее комментарий без ответа. — Вот скажи, ты тоже смотришь на задницу Гакушу? Я бы ее шлепнула. Он выдыхет. Какой стыд, Накамура. В любом случае, плевать, ему нужно думать о том, что сейчас с ней делать. Куда ее? К себе домой? Мерзко, но на что не пойдешь ради Гакушу, ведь адрес ее дома он явно прямо сейчас не узнает, а медлить нельзя. Если у этого тела будет очередной прилив энергии, то оно пойдет крушить уже пустую школу в поисках Асано-куна, после чего ее еще и заберут в полицию, а не просто исключат. А это уже не просто прямая, а волнистая линия проблем, которая ударит сначала по Гакуши, а после по Гакушу. А потом дойдет и до Рена, когда эти двое узнают, что он ее не остановил. Хорошо, пускай, плевать, пусть едет к нему домой, будто ему интересно мнение мачехи. Быстро вызывает такси, но Накамура этого и не слышит. — А вообще, неплохой ты, просто глупый, — начинается стадия философа у пьяной Накамуры. — И электронки у тебя вкусные, с арбузом. Вот скажи, ты гей? Ее умозаключения поражают, но Рен настойчиво их игнорирует. Если Бог действительно существует, то пусть он сделает так, чтобы она скорее начала дремать. Рен даже не слушает Рио, просто мягко кивает на всё, что она говорит, соглашаясь со всем, не желая раздражать ее сознание. Так проходит минут десять, пока подъезжает такси, за которые он успел послушать комментарии о красивой заднице Асано-куна, о том, какая хорошая Асано-тян, а еще о том, что Асано Гакухо не отец, а кусок дерьма, который злит Рио. Что же, с последним грех не согласится. — А куда ты меня везешь? — пьяно лепечет девушка, спотыкаясь, когда Рен ведет ее к такси. — К Асано-куну, — Сакакибара мягко улыбается, с трудом усаживая ее в такси. Говорит адрес, но Рио этого все равно не слышит из-за гула в ушах. — Правда? — она наивно смотрит ему в глаза туманным взглядом. — Круто, как доставка. А я твою электронку потеряла. — Ничего, — он выдыхает. Плевать, купит новую. Рио ложится к нему на колени, а он кривится от запаха алкоголя. Нет, правда, это слишком, даже таксисту явно неприятно. — Да? Видишь, ты хороший, но глупый. Переходи в «Е» класс, мы сделаем тебя хорошим и умным, — она смеется, как дитя, показывает большой палец, поднимая руку вверх и почти ударяя Сакакибару. Он вздыхает, закрывая глаза. Какой позор, но это все ради Гакушу. Нужно перетерпеть, завтра ее не будет. И все бы ничего, если бы ее не стошнило на Рена на повороте на его улицу. Таксист кривится, Рен кривится, они останавливаются, а Рио даже почти ничего не понимает. Наверное, нужно было просто задушить ее в том переулке. — Сакакибара-кун, меня стошнило, — запоздало оповещает она, пока запах разносится по салону. Парень еще раз медленно выдыхает, сжимая руки, пока держит ее голову, чтобы Накамура не упала на свою же блевотину. Спокойнее, нужно быть спокойнее, время, когда ее можно было задушить, к сожалению или к счастью, прошло. — Я вижу, — все так же мягко говорит он, усаживая ее вертикально, упираясь в окно. Рен поворачивается к недовольному таксисту. — Извините, господин, я оплачу вам химчистку и дам большие чаевые. Довезите нас, пожалуйста, в другое место. А другим местом он выбрал дом Асано-тян, чей адрес и назвал. Как же Сакакибара сразу не подумал? Пусть ответственность за эту пьяницу несет та, которой интересна ее судьба больше, чем Рену. Из таких людей он знал только Гакуши. Удачно, что парень знает ее адрес от Асано-куна, иначе бы он так и катался по городу до утра, пытаясь придумать куда же ее сдать, кроме дурдома и наркодиспансера. Просит хмурого таксиста открыть окно около него. Отвратительно. В любом случае, теперь заводить ее в дом — не вариант. Весь в блевотине, с воняющей алкоголем и сигаретами полуживой девушкой — такое не сойдет даже ему с рук, если отец узнает. Рен прилично тратится на этого таксиста, с недовольством и неким омерзением хватая под руки уже засыпающую Накамуру. Скоро ты будешь уже не его проблемой.  — Посмотри на телефон, Накамура-тян, — он ласково и мягко упрашивает девушку сделать это, чтобы телефон распознал ее лицо и парень мог получить доступ к ее контактам. Был бы он менее добродушным, то позвонил бы ее родителям, но, в конце концов, это бы не сделало его джентельменом. Да и, опять же, раз она сейчас такая, то их все равно нет дома и приедут они не скоро. — Ну же, открой глаза, давай. Поверни голову, Накамура-тян. Когда Рио делает это успешно, пусть и с пятой попытки, он выдыхает. Еще немного, осталось еще немного ее потерпеть. — Да? — сонный голос на том конце ждет ответа. Рано же ты ложишься спать, Асано-тян. Хотя, как сказать, они часа четыре ехали по пробкам в разные стороны города. — Здравствуй, Асано-тян, это Сакакибара. Ты можешь принять у себя свою подругу? — он смотрит на Накамуру, а она, кажется, уже упала спать на лавке. — Что? — напряженность мигом появилась в голосе Гакуши. — Я все тебе объясню, мы под твоим домом, только скажи код от домофона, этаж и номер квартиры. Клянусь, я не сделал ничего плохого, только забери ее, — Рен говорит мягко, но в его голосе чувствуется мольба. На секунду Асано замолкает, а после вздыхает и говорит все, что он сказал. — Хорошо, сейчас буду. Он бы взял ее на руки, но еще больше размазать блевотину на себе Сакакибара не хочет. Так что сонная Гакуши в пижаме встречает широко улыбающегося Рена и почти не стоящую на ногах Накамуру, которую он тащит, когда открывает дверь. Впускает их, мигом подскочив к Рио. Парень кладет ее прямо на пол. — Что ты с ней сделал? Что с ней? — грозно спрашивает Асано, метая в него молнии, когда стоит на коленях рядом с Рио, пытаясь привести ее в сознание, но та только мямлит. Запах алкоголя бьет в нос так, что Гакуши кривится. Рен закрывает дверь. — Это ты ее напоил? Что ты с ней сделал, Сакакибара-кун? — Успокойся, Асано-тян, — он успокаивающе улыбается через силу. На самом деле, хочется материться от ощущения блевотины на своей футболке, пиджаке и коленях на штанах, — Это не я. Он кратко пересказывает ситуацию, пока Рио мычит, перекатываясь на полу. Объясняет ей все и о том, как встретил ее, и о шантаже Гакушу, решая буквально все проблемы Рио буквально за минуту. Видишь, гяру? Асано-чан только закрывает глаза рукой, ставя руку на пояс, а не ненавидит тебя. — Какая глупость, — устало выдыхает Гакуши, радуясь тому, что успела забрать свой новый телефон и сим-карту от него у Дороти. — Спасибо за помощь, Сакакибара-кун. — Какая же класная задница у Шу, — лепечет Рио сквозь сон, но никто не обращает на нее внимания. Верно, было слишком грубо сразу нападать на него. Судя по его виду, ему несладко пришлось с пьяной Рио. Он определенно не врет, ведь Рен далеко не такой глупый, что пойти к Гакуши и принести ее подругу, сделав что-то с ней, ведь в случае чего стал бы первым подозреваемым. И она знает, что он понимает к каким последствиям для него это может привести. А если смотреть на ситуации более просто, то ее гарант — ее брат. Гакушу бы просто не выбрал себе в друзья кого-то умалишенного, он никогда не был плохим человеком. К тому же, Асано видит, что Рен также заинтересован в благополучии Шу. Рен хитрый, очень хитрый, даже скользкий, интриган, но не зря он так долго строил себе образ, чтобы разрушить его, настолько сильно перейдя дорогу Гакуши и утратив друга. — Согласен, — кивает ей Рен. — Тогда, спокойной ночи вам, Асано-чан. — Стой, Сакакибара-кун, — ее голос заставляет парня повернутся назад, с вопросом смотря на девушку. — Ты уверен, что поедешь в таком виде? Рен на секунду кривится, осматривая себя. Верно, она права, от усталости он совсем забыл об этом. Возможно, отец приехал домой, так что не стоило бы так быстро решать возвращаться туда. Одно дело, если он с девушкой, другое — если он в блевотине будет разъезжать по городу. Не все таксисты такие сговорчивые, так что репутация его отца может сильно пострадать. Та же проблема и в случае, если он поедет в какой-то отель или к друзьям. Парень мнется в проходе, не решаясь выбрать, что же будет хуже, но старается держать лицо. — Ясно, — Асано присаживается рядом с Рио, смотря на него. Хитрый Рен забит в угол? Значит, у него действительно нет куда ехать. Она не знает о нем почти ничего, но знает, что его родители не простые люди. — У меня есть один вариант, но ты вправе отказаться от него. — Слушаю тебя, — он рассматривает ее усталое лицо, извиняющиеся за претензии глаза, синяки под ними и волосы, лежащие на плечах. Что же ты можешь предложить, Асано-чан? — Ты можешь остаться у меня на ночь, — кратко говорит она без капли смущения на лице. — Я дам тебе одежду, пойдешь в душ и ты ляжешь спать на этом диване. Можешь считать это моей искренней благодарностью за помощь и компенсацией за причиненный вред. Рен же опешил второй раз за вечер. Многие девушки предлагали остаться у них на ночь, но никто не говорит это в контексте «я приючу тебя, как дворового пса, выведу блох и не дам бродягам побить тебя». Он издает смешок, Гакуши же пожимает плечами в ответ. Если не захочет, то Гакуши попытается придумать что-то еще, но она не привыкла искать сложные пути, когда решение на поверхности. В любом случае, ей, конечно, неловко, но ее дом, кажется, давно стал пристанищем для других. Да, он немного надоедливый, немного лицемерный и двуличный, но кто здесь святой? Он не стал звонить родителям Рио, не оставил ее — это факт. Все остальное — слухи и догадки Гакуши. Также смягчает ее отношение к Рену то, что он друг Гакушу, которому тот не только доверяет, но и который оправдывает это доверие. Стал бы кто-то столь самовлюбленный терпеть пьяную девушку из класса, который, как он считает, и внимания не достоин? Если он и сделает кому-то плохо, то точно не ей, не сестре лучшего друга. — Буду считать за честь, Асано-тян, — он соглашается. В конце концов, почему нет? Можно наверняка сказать, Гакушу будет этим недоволен, но это не станет между ними, как между друзьями, ведь Рен сам ему все расскажет. Гакушу не любит, когда от него что-то утаивают, ненавидит ложь, а Рен это знает. У них никогда не было проблем, ведь Сакакибара всегда предельно честный с другом. Он действительно устал, так что даже не спрашивает то, откуда у Гакуши мужская одежда. К тому же, точно не новая, раз постиранная. Без каких-либо вопросов он переодевается в нее, сидя на диване. Он помогает донести Рио до ванной, а дальше Асано уже сама отмывает и переодевает ее. Асано-тян, кажется, ты действительно любишь этих идиотов из «Е» класса, раз так носишься с ними. — Хочешь чай? — она приседает в кресло, когда наконец-то укладывает свою подругу спать. — Я был бы не против, Асано-чан, — слабо улыбается он. Кажется, с ней его приторная улыбка не работает, да и нет желания ее использовать, чтобы снова не ощутить руку у своей сонной артерии. Она тоже не любит всех этих игр, это похоже на Гакушу. — Асано-чан? — девушка посмеивается, на минуту останавливаясь, когда сыпет чай в заварник. Тонкий аромат разносится по квартире, убаюкивая Рена. — Я старше тебя, Сакакибара-кун, но ты каждый раз ставишь мне разный суффикс. Парень немного теряется. Она заметила, не удивительно. Ему казалось, она и слушает его не слишком внимательно, судя по ее расслабленности. Девушка сейчас не видит в нем врага. Но она верно подметила, в его голове он постоянно меняет ей суффиксы. У него очень неоднозначное мнение о ней. Она вообще очень неоднозначная, сама по себе. Рен не глупый, будь она полностью против него или Гакушу, они бы это обязательно сильно на себе ощутили, как он, когда решил использовать с ней ту же манеру общения, что и с другими девушками, но на данный момент Асано спокойно и заботливо заваривает ему чай. От нее сейчас не исходит скрытой опасности, она напоминает образ младшей сестры, но Рен помнит ее пылающие огнем глаза. Это неоднозначно. А еще это немного пугает. — Забудь, это не проблема, но не теряйся, иначе нарушишь свой образ, — она воспринимает его молчание по-своему. — Я пойду. Спокойной ночи. Парень вздрагивает, оборачиваясь на нее. — Ты собираешься и дальше противостоять председателю? — неожиданно вырывается у него. Не тактично, не в его стиле, но это мысль, которая давно стоит у него в голове, когда он вспоминает Гакушу. Когда Гакуши останавливается, смотря на него, тот хочет извиниться и сказать забыть этот вопрос, ведь ясно, что Асано не расскажет ему свои секреты, но его прерывает улыбка на губах девушки. — Я расскажу тебе свои мысли, если как-нибудь принесешь мне какую-то интересную новость, Сакакибара, — девушка улыбается, приставляя указательный палец к губам, а после наконец-то уходит, оставляя его одного. Рен стынет от этого оценивающего взгляда. Нервный смешок вырывается из него, когда он провожает ее глазами. Он был прав, ты злодейка. Гакуши подходит к Рио, немного поглаживая ее по волосам и поднимая взгляд на открытое окно. Темное небо вызывает еще большую усталость. Она улыбается, немного оборачиваясь на дверь. Не разочаруй же, Сакакибара-кун, ее прекрасная певчая птичка. *** В конце комнаты темно, как и всегда, но никто не спешит включать свет. Это не странно, не каждый находящийся здесь человек хотел бы, чтобы его лицо можно было разглядывать со всех сторон. - Не хочешь подзаработать? - майор знает, что купить его легче простого. Этот человек как никто другой помешан на деньгах. Мужчина раскидывается на диване в тени комнаты, куда не пробивается холодный свет. Его собеседник заинтересовано отвлекается от своего стакана с виски. Набиваешь цену? Сумма на бумаге искрит шестеркой нулей. Блондин слепнет перед этой суммой. Это сильно, майор. - Это за месяц, - военный ухмыляется, рассматривая то, как брови его собеседника немного поднялись вверх, а глаза жадно блеснули. Это видно даже в темноте. Этот человек будет отменной подстраховкой. - Что нужно делать? - блондин отпивает виски. Лед обжигает его губы. Так много денег, да еще и за месяц? Неплохо. Очень даже хорошо. Он не стоит меньшего. Военный ухмыляется. - Ничего особенного. Стань учителем в средней школе Кунугигаока, - пока мужчина напротив вертит в руках бумажку, майор осматривает его с ног до головы. - В «Е» классе? - глаза блондина сверкнули. - Нет, это мне не нужно. Стань учителем в Главном Корпусе, - хмыкает майор, протягивая руку. Уже после минуты раздумий его собеседник пожимает эту руку.