Мой Эверест

Когда они подъехали ко дворцу, до матча оставались считанные минуты, поэтому Орлова быстрыми шагами направилась внутрь. Казанцев еле за ней поспевал. - Надежда Ивановна, куда Вы так спешите? - В нашу ложу, конечно. - Но… но но но, - Казанцев удивленно развел руками, - Откуда? – наконец выдавил он. - Вадим Юрьевич, - женщина резко развернулась, - Вы серьезно думаете, что за столько лет работы в федерации я ни разу не была на хоккее?! Казанцев остановился как вкопанный. - То есть, Вы, - Вадим недоверчиво покосился на нее, - Вы просто меня развели?! Орлова самодовольно усмехнулась. - Но, - он неопределенно взмахнул руками, - Ваша одежда… - Да просто пиджак дома забыла, - отмахнулась женщина - Восхищен и разбит на голову, - мрачно сказал мужчина, понимая, как нелепо выглядел, когда подтрунивал над ней. - Ну не только же Вам над людьми издеваться. Гордо вскинув голову, она направилась во дворец. «Какая женщина! Какая выдержка! - изумился Вадим, - Ну а кто обещал, что будет просто!» Подходил к концу первый период. Казанцеву было сложно следить за игрой. С тех пор, как он принял решение, игра заботила его гораздо меньше стройных женских коленей, на которые Вадим натыкался каждый раз, как отводил глаза ото льда. В перерыве они вышли в коридор. - Вадим Юрьевич, Вы что, обиделись? - Нет, с чего Вы взяли? - Просто за 20 минут Вы не сказали ни слова. Я уже начала переживать, что задела Ваше самолюбие. - Надежда Ивановна, - вздохнул Вадим, - чтобы задеть мое самолюбие, нужно что – то посильнее… Хотя Вам достаточно просто закинуть ногу на ногу, - тихо добавил он. - Что что? - Я говорю, пойдемте обратно. Скоро второй период. После коридора на трибунах казалось еще холоднее, и Надежда непроизвольно поежилась. Вдруг что – то мягкое коснулось ее плеч, а по телу разлилось приятное тепло. Она обернулась. Казанцев стоял без пиджака и привыкал к низкой температуре. - Вадим Юрьевич, не стоит, я не замерзла. - Конечно, нет. Это Вас от восторга так перетряхивает. Они начали спускаться к своим местам. - И потом, - продолжил он, - если Вы заболеете, кто будет за меня работать, пока я «прохлаждаюсь на матчах». - Так вот что Вы имели в виду, - засмеялась женщина. На втором периоде Надежда, на конец, смогла насладиться игрой, чего нельзя сказать о Вадиме. Подперев рукой лицо, он поминутно стрелял глазами в сторону женщины, которая увлеченно следила за матчем. Колени. Господи, эти колени сводили его с ума. Как мог он не замечать их раньше?! Казанцев облизнул пересохшие губы и заставил себя смотреть на лед. - Вадим Юрьевич. Вадим Юрьевич! – Орлова тронула его за руку. - Да? - У Вас телефон. - Что? - У Вас телефон в пиджаке звонит. - Ну, достаньте. Он в левом внутреннем. – не отрывая глаз от арены, сказал мужчина. - Достаньте сами. Не буду же я по Вашим карманам шариться! Вадим перегнулся через нее и начал искать телефон. Их лица разделяли несколько сантиметров. Он чувствовал на щеке ее дыхание. «Держи себя в руках. Еще рано». Выудив, на конец, телефон, он ответил. - Да? Здравствуйте, Антон Сергеевич, – они переглянулись, - Хорошо. Да, я понял, спасибо. - Что там? – спросила Надежда - Кто – то стуканул Локтеву, до скольки мы вчера торчали на работе. - И? – напряглась она. - И на сегодня мы свободны. Ну, разумеется, после окончания игры. Надежда разочарованно откинулась в кресло. Ее совсем не радовала перспектива провести еще один скучный вечер с мужем. - Вы чем – то недовольны? – поинтересовался Казанцев. - Не похоже это на него. Обычно такие послабления бывают перед командировками, - вздохнула она. - Не накручивайте раньше времени, - Вадиму тоже стало как – то невесело. Остаток матча досмотрели молча. На выходе из дворца Орлова вернула Казанцеву пиджак. - Пойдемте, - сказал Вадим, - я Вас довезу. Но быстро добраться до ее дома у них не получилось – Москва встала в пробку. Продвинувшись за 5 минут на 500 метров, мужчина не выдержал: - Если здесь свернуть налево, проехать через двор, а потом направо, то там как раз будет неплохой французский ресторанчик, - сказал он и посмотрел на Надежду. - И что Вы предлагаете? - Предлагаю переждать пробку там. В компании хорошего ужина, хорошего вина и приятного собеседника. - Что, будет кто – то еще? – улыбнувшись, спросила женщина, но тут же добавила, - Хорошо, везите. Тем более, по времени еще даже рабочий день не закончился. Ужин затянулся. За разговорами они не заметили, как пролетело время. - Который час, что на улице уже так темно? – спохватилась Надя. - Да, что – то мы засиделись, - Вадим встал, - ну, пойдемте. Я, все же, отвезу Вас. По дороге молчали. Орлова смотрела в окно и думала, что уже давно ей не было так хорошо, так спокойно. Она, на конец, призналась себе, что ей комфортно в обществе этого человека, что с его появлением у нее исчезло ощущение монотонности и безысходности. Машина остановилась. Они приехали. Вадим, как всегда, открыл ей дверь и подал руку. - Вадим Юрьевич. - Да? – быстро ответил он. - Вы, оказывается, очень приятный человек, когда не пытаетесь острить на каждом шагу. - Это говорите Вы, или та бутылочка Шардоне? – шутливо спросил Казанцев, но, получив укоризненный взгляд, сказал уже серьезно, - Да, я могу. Только Вы всем об этом не рассказывайте, - заговорщицки подмигнул он ей. - Почему? - Ну, как. Подумают, что между нами что – то есть, - тихо ответил Вадим, смотря ей в глаза. - Да кому такое в голову придет, - попыталась улыбнуться она, но вышло как – то грустно. - Вот и я говорю. Надо было прощаться, а они все стояли. - Ну, мне пора, - сказала, на конец, Орлова. - До свидания. Они уже начали расходиться, как вдруг: - Вадим Юрьевич. - Да? – развернулся он слишком быстро. Надежда подошла к нему. - Спасибо Вам. - За что? – удивился мужчина. - За все. Давно не выбиралась на хоккей, - устало, но искренно улыбнулась она. Возможно, дальше начала действовать та самая бутылочка, потому что Надежда вдруг приблизилась к Вадиму и, коснувшись губами мужской щеки, поспешила скрыться в подъезде. Постояв некоторое время на улице, Казанцев сел в машину и еще 5 минут не трогался с места, тупо следя из окна за перемещениями какого – то общипанного голубя. «Ну и что это значит, - подумал он, заводя машину, - возможно, у него перебито крыло, или ей просто нельзя много пить. Стоп, что? Какое, нафиг, крыло? При чем тут вообще голубь? Да, Вадим Юрьевич, что – то у тебя совсем крышу снесло». Если в конце дня приходилось обдумывать что – то серьезное, Казанцев делал это у окна в темной кухне с бокалом коньяка в руке. «Ладно, - решил он, - воспримем это как крик о помощи и руководство к действию»