Мы бредем чрез мглистых гор хребет В пещеры, где не брезжит свет. Наш путь лежит сквозь тьмы гранит, Чтобы найти злато в пути. Ветра стонали в мраке ночном, Шептали ветви все о своем. То рьян и ал огонь пылал, Бушуя с небом на ровне.
Рута тоже пела, слова этой песни были известные ей, казалось, с рождения, только вот девушка не знала о чем они. Теперь, наконец, все встало на свои места. Впервые в жизни она стала частью чего-то очень важного, от этого Руту бросало в дрожь. Может, она была наивна и вскоре пожалела бы об этом, но сейчас, Рута была готова вскочить на своего пони и мчаться вперед навстречу дракону, оркам и троллям. Пройти все опасности до единой. Все это и есть настоящая жизнь, та, о которой она только в книгах читала. За этими мыслями, Рута и заснула, прямо там, в кресле у камина. Ей снились сражения с орками и дракон, хотя ни того, ни другого она еще и не видела. Элениэль проснулась с рассветом. Все вокруг еще спали. Девушка к этому привыкла. Эльфы восстанавливали свои силы гораздо быстрее гномов, людей или хоббитов. Бесшумно пройдя мимо гномов, эльфийка вышла улицу. Ей в лицо ударил свежий утренний воздух уже по-осеннему прохладный. Что же ждет ее впереди? Ощущение, что этот поход изменит ее жизнь, не покидало девушку и вселяло ей чувство тревоги. Она так давно скитается по Средиземью, что уже и не помнит, как это, жить по-другому. Иметь дом, семью, засыпать каждый вечер в одной и той же кровати. Вскоре, Элениэль вернулась в дом. Гномы потихоньку просыпались и потягиваясь шли на кухню, где Бофур организовал приготовление завтрака из оставшихся припасов Бильбо. Хоббит к завтраку не вышел. Гэндальф долго стучался в дверь его комнаты, но полурослик, то ли очень крепко спал, то ли прятался от незваных гостей. В конце-концов, решено было идти без него, но маг все же убедил Балина оставить Бильбо контракт, может еще одумается. На том и порешили. Вернулись в «Зеленый дракон», забрали пони и вещи, и отряд из четырнадцати гномов, эльфа и мага, двинулся навстречу приключениям. — Как думаете, хоббит придет? — начал Кили, когда они въехали в лесок у границ Хоббитона. — Он не рискнет покинуть свою норку, — усмехнулся Нори. — Да бросьте вы, — ответил Бофур. — Бильбо смелый парень. Он вам всем еще покажет. Кили и Нори переглянулись и дружно захохотали. — Это повод для спора! — весело воскликнул молодой темноволосый гном. — Вызов принят! — ответил ему Бофур. — Делаем ставки господа. Я ставлю «за» хоббита! — Я «против»! — воскликнул Кили. — Я тоже «против»! — поддержал брата Фили. — И я! — присоединился к ним Нори. — А вот я ставлю «за»! — сказал Ори. — Присоединяюсь к Ори! — неожиданно для всех в спор вступил Гэндальф. Остальные единогласно выступили «против», разве что кроме Торина и Элениэль, воздержавшихся от комментариев, да Дори, который «не играет в детские игры». Результаты спора стали ясны уже через полчаса, когда из кустов размахивая контрактом и громко крича: «Подождите!», выскочил Бильбо. — Я все подписал, — хоббит тяжело дыша, протянул Балину договор, тот сощурив глаза прочитал документ. — Хм, похоже все в полном порядке, — старый гном аккуратно сложил бумагу и убрал ее в седельную сумку. — Что ж мистер Бэггинс, добро пожаловать в отряд Торина Дубощита! — Дайте ему пони! — тут же распорядился Торин и больше не удостоил хоббита и взглядом. Весть о верховой поездке Бильбо пришлась не по вкусу. Но отговорки не принимались. Полурослика водрузили в седло и вручили в руки повод. — Тут все просто, — объяснил Кили. — Тянешь повод на себя, пони замедляет ход, вплоть до полной остановки, повод влево, пони поворачивает влево, тоже самое вправо. Трогаешь пятками по бокам, значит вперед или быстрее. — Думаю, я разберусь, — кивнул Бильбо, стараясь правильно взять в руки повод. — О нет! Стойте! Я забыл носовой платок. Гномы дружно захохотали, остановиться, конечно, никто и не вздумал. — Придется тебе забыть о носовых платках, парадных пиджаках и удобных креслах, — заметил Гэндальф. — По крайней мере до конца путешествия. Дом уже позади, а впереди целый мир. Дальше ехали в молчании. Первой, верхом на своем огромном жеребце, ехала Элениэль. Время от времени черный конь поднимался в галоп и уносил свою всадницу вперед, но минут через десять, они возвращались обратно. Эльфийка разведывала тропу, даже в Шире их могли подстерегать опасности. Вслед за девушкой ехали Гэндальф и Торин, дальше советники короля Двалин и Балин, за ними Оин и Глоин, в середину поставили хоббита, Ори, Дори, Нори, Бифур, Бофур, Бомбур, вслед за толстяком ехала Рута, а Фили и Кили замыкали. Эта парочка весьма скрасила Руте поездку, ибо они все время шутили и смеялись, а Фили оказался просто кладезем полезных историй, которые Кили дополнял не менее забавными комментариями. Рута подружилась с принцами гномов, они вызывали у нее искреннею симпатию. Кили веселый, непосредственный, немного безрассудный, но очень добрый и искренний, а Фили, более серьезный, чем его младший брат, но так же любящий шутки и веселье, смелый. Фили просто обожал своего братишку и всегда заступался за него, а в своем дядя Торине, Фили просто души не чаял и видел пример для подражания всегда и во всем. К слову сказать, природа не обделила братьев внешностью, наградив Фили золотыми кудрями и небесно голубыми глазами, а Кили невероятно смазливым (даже по человеческим меркам) лицом, густыми каштановыми волосами и озорными карими глазами. Хотя, чего скрывать, и сам Торин был весьма не дурен, но Руте уже вполне мог годиться в отцы. В общем, женское сердце уже было готово дрогнуть, но гномка вовремя вспомнила о том, что она здесь делает и погнала из головы все чуждые мысли, что это с ней вообще происходит, она никогда не интересовалась мужским полом и сейчас явно не стоило начинать. В сумерках, отряд остановился в небольшой лощине. Сделали ужин на скорую руку, все поели и легли спать. Рута, уже привыкшая к храпу, уснула мгновенно, но вскоре проснулась от шептаний и смешков Фили и Кили, оставшихся в дозоре. Элениэль не спалось. Она сидела оперевшись спиной на камень, смотрела на звезды. И вдруг, она тихо запела:A Elbereth Gilthoniel, silivren penna miriel o menel aglar elenath! Na-chaered palan-diriel o galadhremmin ennorath, Fanuilos, le linnathon ve linde le ca Valimar nef aear, si nef aearon!
— О чем ты поешь? — заинтересованная Рута встала с плаща и присела около эльфийки. — Это песня про Эльберет, великую королеву, что зажгла в небе звезды.A Элберет Гилтониэль, C небес глядящая насквозь, Открой ворота облаков В сиянье синих звездных слез…
— Кажется у нас вечер эльфийской поэзии, — усмехнулся Кили. — А о чем поют гномы? — Элениэль в упор посмотрела на парня. — О золоте? Горах? Немытой посуде? — Обо всем понемногу, — ответил Фили. — А хоббиты? — эльфийка заметила, что Бильбо тоже не спит. — Наши песни настолько обыдены и просты, что и внимания не стоят, — улыбнулся хоббит. — Но мне нравятся ваши песни и стихи. Мне кажется эльфийский лучший язык для поэзии. — Расскажи, что-нибудь, — оживилась Элениэль. Бильбо задумался:— Гил-Гэлад, светлый государь Последний всеэльфийский царь Хотел навеки превозмочь Нависшую над миром ночь. Сиял, как солнце, щит в ночи, Ломались черные мечи. А светлый меч меж темных скал Разящей молнией сверкал.
— И что-то я позабыл как дальше, — он задумчиво почесал макушку.— И он сумел развеять ночь! Развеять, но не превозмочь. И закатилась навсегда За край небес его звезда,
— закончила Элениэль. — Забавно, что ты выбрал именно это. — Оно что-то значит? — заметила Рута, лицо Элениэль заметно погрустнело. — Эти строчки посвящены моему отцу, только и всего. — Он был твоим отцом? — удивился Бильбо. — А что? — Стало быть, ты эльфийская принцесса… — Что, не ожидал увидеть принцессу в грязи и с мечом? Да и какая я принцесса, королевства давно уже нет. А кровью Финвэ я не одна похвастаться могу. — Все равно, — покачал головой Бильбо. — Я еще не встречал никого с таким благородным происхождением. Почти никого… — Бильбо посмотрел на недовольного Торина. — Я все равно не знала отца. Я родилась за год до того как Саурон захватил магические кольца и объявил войну, в которой погиб отец. После нее многие эльфы покинули берега Средиземья, нас осталось немного в Ривенделле, под предводительством Элронда. Я выросла там, Элронд стал мне отцом, он помогал нам с мамой, чем мог, а потом и она уехала, не смогла вынести горечь утраты, а я осталась одна. Принцесса, без королевства, без родителей, приживалка в чужом доме… — ее речь прервал вой, вроде волчий, но в тоже время было в нем что-то подозрительное. — Орки! — догадался Фили. — Как орки… — Бильбо испугано подскочил. — Убийцы, их здесь много. Они нападают утром, когда все еще спят, тихо без криков, только реки крови, — Кили добавил в голос зловещие нотки. — Идиоты, — фыркнула Элениэль, глядя на побледневшего Бильбо. — Думаете это смешно? — Торин строго взглянул на племянников. — Думает ночные набеги орков это шутки?! — Вовсе нет, — братья виновато опустили глаза. — Конечно нет, — покачал головой Торин. — Вы ничего не знаете о мире, — он отошел на край оврага. — Не обращай внимания, — к Кили подошел Балин. — У Торина есть достаточно причин ненавидеть орков. — Мы знаем, — тихо сказал Кили. — Орки убили нашего прадеда и дядю. Они отняли у нас отца и… — он вдруг замолчал. — Ты безусловно прав, — вздохнул Балин. — Вам когда-нибудь рассказывали как погиб ваш прадед, король Трор? — Он погиб от руки орка Азога, — ответил Фили. — Это знает каждый, — заметил Балин, — Но вы не слышали эту историю целиком. Когда дракон захватил Одинокую Гору, король Трор попытался отвоевать древнее королевство гномов, Морию. Но, к сожалению, наши враги опередили нас. Мория была захвачена легионами орков, которых вел самый жестокий из их расы, Азог Осквернитель. Этот гигантский орк, с горы Гундобад, дал клятву истребить потомков Дурина. И первым делом обезглавил короля. Его сын Траин, отец Торина, от горя потерял рассудок. Он пропал, пленили его, или убили, мы не знаем. Вы еще молоды и вам еще только предстоит пройти через войну, но знайте, ничто так не ущемляет боевой дух, как смерть предводителя. А мы его лишились. И теперь все, что ожидало нас впереди — это поражение и смерть. И вот тогда, появился он. Молодой принц гномов, наследник рода, бросил вызов бледному орку. Торин бился с ним в одиночку. В бою он лишился оружия и защищался дубовой ветвью, словно щитом. За это он получил свое прозвище — Дубощит. Конечно, перевес сил был на стороне Азога. Но Торин здорово преподал ему урок, отхватив, мечом руку. Азог Осквернитель понял в тот день, что потомков Дурина ему так просто не сломить. Торин призвал нас сплотиться. Мы собрались с силами и отбросили орков назад. Победа оказалась за нами, но не было, ни пиршества, ни радостных песен в ту ночь. Погибших было столько, что их не успевали оплакивать. Не многие из нас выжили. В той битве, мы с Двалином лишились отца. Но помнится, в тот день, стоя на поле боя, усыпанном телами своих товарищей, я увидел его и подумал: вот он, тот за кем я последую, тот, кого я готов назвать королем. Над лагерем повисла тишина. Все молча смотрели на своего предводителя, своего короля. — А Осквернитель? — вдруг спросил Бильбо. — Что стало с ним? — Он зарылся в ту яму, из которой выполз, — с ненавистью выпалил Торин. — Эта тварь давно уже сдохла от своих ран. Все потихоньку разошлись по своим местам. Рута решила попытаться быстрей уснуть, но что-то ей подсказывало, завтра будет тяжелый день. — Вы с Торином очень похожи, ты не замечала? — тихо спросил у Элениэль Бильбо. — Оба упрямые? — усмехнулась эльфийка. — Оба одинокие, — ответил хоббит.