***
Дверь камеры отворилась, и Руту с силой пихнули внутрь. — Отдельная камера для леди! — раздался хохот. Девушка проводила стражников злобным взглядом. Гномов посадили в камеры парами, приготовив отдельные апартаменты лишь ей и Торину. Которого, кстати, увели в неизвестном направлении. — Глаз с них не спускайте! — отдала приказ рыжеволосая эльфийка. — Дежурить день и ночь! Лично буду приходить и проверять! — Не обыщешь меня? — с усмешкой подмигнул Кили. — Может у меня что-то интересное в штанах спрятано? — Или ничего, — эльфийка закатила глаза и поспешно удалилась. — А она ничего такая, — проводил девушку взглядом Кили и тут же осекся. — Для эльфа. А вообще страшная какая-то, лицо гладкое, вообще без волос, а это же кошмар полный, толи дело когда… — Заткнись, — прервал его браваду Двалин. Рута отползла в дальний угол камеры. Во всей этой суматохе гномы кажется забыли про нее, а напоминать им она уж точно не собиралась. Вскоре привели Торина. На него тут же налетели с расспросами, но ему порадовать товарищей было нечем. С королем договора у них не вышло, и сидеть им тут одному Эру известно сколько. Вскоре принесли ужин: весьма неплохую похлебку и кусок черного хлеба. После ужина стража еще раз проверила камеры и покамест оставила пленников в покое. И тут гномы, наконец, отошли от пережитого и вспомнили про девушку. — Рони, или как там тебя? — от голоса Торина внутри у Руты все сжалось. — Ты так и будешь молча сидеть в углу или, наконец, расскажешь нам все? — Меня зовут Рута, — в тишине голос девушки отозвался эхом и гномка поразилась насколько жалко он звучал. — Я родилась в Синих горах и пошла с вами, потому что хотела увидеть мир и… — она не знала, что еще сказать. — Развлечься решила? — хмыкнул Двалин. — Для нас поход дело жизни, а для нее… — он плюнул. — Я вовсе не думала… — Вот именно, что не думала, — перебил ее Балин. — Девочка, ты поставила под угрозу свою жизнь и жизнь товарищей ради собственной прихоти. — Но я… — Я говорил, что ты ничего не умеешь! — в тишине раздался голос Фили. — Взялся учить тебя! Если бы я знал, что это все ложь! Я считал тебя своим другом! — А разве это что-то меняет? — слова гнома задели девушку. — Разве будучи женщиной я уже не могу быть твоим другом? — Друзья не врут друг другу! — А разве у меня был выбор?! Торин скажи честно, если бы я пришла как есть, ты бы взял меня? - Женщинам в походе не место. — Женщинам нашего народа, ты хотел сказать? К Элениэль и Элен это не относится. - Ты прекрасно знаешь, что они шли не по моей воле! И не смей мне дерзить, не доросла еще! Как только мы выберемся отсюда, ты немедленно покинешь отряд. Здесь не место лжецам и предателям. — Я никого не предавала! — Я все сказал! — рыкнул Торин. Рута с досадой пнула по железной решетке. На глаза выступили слезы от боли в ушибленной ноге и обиды от слов гнома. Но девушка сжала руку в кулак. Они не увидят ее слез. Она должна быть стойкой. Хнычущая девчонка точно на решение Торина не повлияет. Поэтому, вытерев слезы рукавом, она хромая отошла в угол камеры и опустилась на набитый соломой матрас, прикрыв глаза. Интересно, как там дома? Родители наверно ужасно волнуются. Лони, наверное, уже сдал все ее намерения. Он не умел врать. Где-то, в глубине души, она скучала по дому и хотела вернуться, ведь столько лишений и опасностей свалилось на нее слишком резко. Рута оказалась не совсем готова к жизни воина. Но все же она здесь. Она пережила страх, голод, лишения, усталость, недосып и боль. Она стала гораздо отважнее и сильнее. Она встретила новых друзей и, кажется, впервые влюбилась. Рута так и не смогла сознаться Фили, что заставило ее сбежать из дома. Все равно их браку теперь не бывать. Гномка тяжело вздохнула, наверное, это и к лучшему, что все вскрылось. Рано или поздно, ей все равно пришлось бы сказать правду. Так что лучше уж сейчас. Так за потоком мыслей, девушка задремала.***
Ужин в главном зале дворца поражал своей напыщенностью. Трандуил разодетый словно павлин, сидел во главе стола, с видом полного превосходства потягивал вино из серебряного кубка. По обе руки владыки сидели его дети. Леголас явно учился манерам у отца, а вот Глэнласс похоже чувствовала себя не комфортно, хотя держалась достойного своего положения. — И что заставило столь благородную леди вступить в эту авантюру с гномами? — поинтересовался король. — Торин обещал щедро заплатить, — Элениэль одарила владыку Лихолесья самой милой улыбкой на которую была способна. — Неужто недостаток в деньгах? — удивился Трандуил. — Скорее в веселом времяпрепровождении. — Ты считаешь поход гномов забавным? — Леголаса явно удивило подобное заявление. — Нет ничего забавного в желании вернуть свою родину и уж тем более в задумке голыми руками задушить дракона. Но вы, принц, явно никогда не путешествовали с гномами, а это, смело скажу, исключительное удовольствие. — И в чем же удовольствие? — Леголаса это явно заинтересовало. — Сначала вам хочется их убить, ибо нет более недоверчивых и скрытных существ, которые еще и всеми силами стараются показать, что представителям других народов в их компании нечего делать. Но потом оказывается, что это самые верные, веселые и смелые друзья, которых тольло может подкинуть жизнь. — Не думаю, что это так, — усмехнулся эльф. — Помяни мое слово, — улыбнулась Элениэль. — Вот подружишься с гномом. — Да никогда! — Леголас сделал до того надменно-оскорбленное лицо, что Элениэль едва сдержала смешок. В зал вошло несколько эльфийских стражников во главе с уже знакомой Элениэль рыжеволосой девушкой. — Мой король, — она поклонилась. — Пленники ведут себя хорошо. В темнице все спокойно. — Что ж, — Трандуил улыбнулся. — Это радует, Тауриэль. Ты заслужила вечер отдыха. Ступай, на сегодня ты свободна. — Благодарю, — девушка еще раз поклонилась и поспешила уйти. Леголас тоже откланявшись удрал за эльфийкой. Без дискуссии с принцем, Элениэль заскучала. Смысла любования Трандуилом она не видела. Поблагодарив за гостеприимство, она ушла в свои покои. — Ты неплохо держалась, — Глэнласс догнала ее на лестнице. — Я жила в Ривенделле, Лориэне и Гондоре. И знаю как надо себя вести на таких приемах. Правда на них я была не пленником, а желанным гостем. — Наш отец, он… он перегибает палку во многом… Но он не такой уж и плохой, если узнать его получше. — Ага, как и твой брат. — Леголас наследник, — вздохнула эльфийка. — Отец для него пример. Он настолько убедил себя в правильности и непоколебимости его действий, что стал слеп ко всему происходящему вокруг. А этот лес и этот дворец, вместе с его жителям, гниет заживо, — с грустью сказала Глэнласс. — Наша мать первая поняла это. Но было слишком поздно и мы ее потеряли. И с тех пор отец и брат окончательно закрылись и перестали замечать тьму. — Зачем ты рассказываешь мне это? — осторожно спросила Элениэль. — Просто сегодня, когда ты спорила с Леголасом, я увидела в его глазах свет. Свет, которого не было уже давно. И если ты заставляешь его чувствовать, то, пожалуйста, не останавливайся. — Я… — Элениэль не знала, что ответить. — Не думаю, что Леголас смог испытать ко мне какие-то чувства, если он в своем уме, конечно. Это было бы слишком быстро и я…я…я не смогу полюбить твоего брата. Прости. — Элениэль помчалась вниз по лестнице, оставляя лихолескую принцессу в одиночестве. Эльфийка залетела в комнату и захлопнув дверь, с облегчением опустилась на кровать. — Элениэль! — из пустоты возник голос. Девушка подскочила и, на всякий случай, вооружившись канделябром, замерла. — Это я! — Бильбо появился буквально из неоткуда. — Проклятый хоббит! — выругалась эльфийка, с облечением ставя оружие на место. — Где ты был все это время?! И что за фокусы с исчезновением?! — Я был во дворце, как и ты, — ответил Бильбо. — Меня никто не мог увидеть, ведь у меня есть это, — он разжал ладонь, на которой лежало маленькое золотое кольцо. — Я не знаю, что это, но если одеть кольцо на палец, станешь невидимкой. — Где ты его взял? — Элениэль настороженно покосилась на золотой ободок, от украшения веяло страхом, смертью и сильной магией. — Нашел, — ответил хоббит. — Тогда, в горах. Я упал в щель, очень глубоко провалился, на самое дно. Темнота стояла — хоть глаз выколи. Я долго полз по подземным ходам, а потом выполз к озеру. А на его берегу жил Голлум. Страшная тварь. Сам маленький как я, кожа серая, большие глаза, как две плошки и зубов почти нет, а те что остались острые, как бритвы. И говорит он так, страшно, аж мурашки по коже, когда вспоминаю. Этот Голлум сожрать меня решил. Ну, а мне что делать? Я сыграть предложил в загадки. Выиграет он — сожрет, выиграю я — покажет мне дорогу. Я выиграл, он меня проводил, а еще кольцо дал, как приз. Элениэль молча слушала хоббита и чувствовала подвох, что-то в рассказе Бильбо было не складно, особенно в части с кольцом. — Дай его мне, — Элениэль протянула руку, но хоббит тут же убрал свой «приз» в карман брюк. — Нет! — резко ответил он. — Это мой подарок! Честно выигранный! И больше не будем об этом! Элениэль согласно кивнула, но магическое кольцо взяла на заметку. В мире были волшебные кольца и не так уж мало. Нужно было только понять, какое из них носит Бильбо. Тут без Гэндальфа, конечно, не обойтись. — Элениэль, я знаю, как нам спастись! — торжественно объявил хоббит. — Я долго ломал себе голову над тем, что придумать, но план никак не являлся. Кольцо отличная штука, но оно только одно, а нас — шестнадцать. Но все-таки решения нашлось. Как-то раз я обнаружил чрезвычайно интересную вещь: ворота не единственный вход из дворца! В одном месте под нижними этажами протекает ручей. И там, где он выбегает наружу, есть еще одни ворота! Вода там до самого потолка и от него до самого дна опускается решетка, чтобы никто не мог ни пробраться по ручью во дворец, ни выбраться оттуда. Однако решетку часто поднимают, потому что через нижние ворота ведется торговля. Попасть к воротам можно через винные погреба. Там в полу сделан большой люк. В погребах стоит видимо-невидимо бочек. Прячась за этими бочками, я и наткнулся на крышку люка и понял, зачем она нужна, еще я подслушал разговоры королевских слуг и узнал, как во дворец попадает вино и другая снедь. Сначала товары из дальних краев доставляют по рекам или по суше к городу Эсгарот. От туда бочки с товаром переправляли в королевский дворец по Лесной реке. Когда бочки освобождаются, эльфы сбрасывают их в люк, затем поднимают решетку нижних ворот, и бочки уплывают вниз по течению. Там бочки собирают и сплавляют в Эсгарот, стоящий неподалеку от того места, где Лесная река впадала в Долгое Озеро. А на другом берегу Долгого озера как раз и стоит Одинокая гора! Гномы сядут в эти бочки, люк откроют, и их унесет по реки вниз. Осталось только дождаться подходящего момента. — Безумный план, — выдохнула Элениэль. — Но как сказал, мне однажды Гэндальф, именно поэтому он сработает!