О скелетах в шкафу

Джеймс писал каждую неделю длинные свитки. Лили отвечала столь же подробно. Казалось, что они не знали друг друга шесть лет, а познакомились совсем недавно. Так и было. В школе они почти не общались до последнего времени, и вдруг открыли друг в друге прекрасных собеседников. Лили находила в Джеймсе внимательно слушателя, которому, к своему ужасу, хотела доверить самое сокровенное. Порой ей казалось, что даже за небольшими намеками Джеймс улавливает ее мысль. И это было волнительно и жутко приятно. Каждый день Лили с нетерпением ждала письма, коротая время за чтением уже полученных. Она не могла думать ни о чем другом. Только о письмах Джеймса. Поддержит ли он ее мнение или начнет очередной спор? Мерлин! Каким азартным спорщиком был Джеймс Поттер! Он умел выслушивать чужую точку зрения, доказывать свою и никогда не переходил на личности, не отступал даже, когда проиграл. Лили это безумно нравилось, и порой она специально провоцировала его. Ей было стыдно, но она почти выпала из жизни семьи, все больше времени проводя в уединении. Петунья это замечала и ворчала. Мама подшучивала. А папа многозначительно ухмылялся. Лили краснела до ушей всякий раз, как к ней прилетала сова, деланно небрежно забирала письмо и бежала в свою комнату читать его. “Я не приемлю идею чистокровности ни в каком виде”, — писал Джеймс. — “Она видится мне унизительной для любого волшебника, поскольку делит нас по какому-то дикому критерию рождения. Уважать волшебника нужно за талант, а не за его происхождение. Мой род является одним из древнейших. Да и Сириуса тоже. Но разве это делает нас особенными? Мы должны выделиться своими умениями, а не сомнительными достижениями наших предков…” Лили свернула пергамент, который перечитывала уже десятый раз. Хоть Джеймс и был тверд в своем мнении относительно чистоты крови, и ни разу за все время обучения не показал неуважения к магглорожденным, на сердце Лили скребли кошки. Ей хотелось общаться с Джеймсом, он восхищал ее своими взглядами и магической силой. Если кого из однокурсников Лили могла назвать истинным волшебником, то это был Джеймс Поттер. Магия была для него не наукой, а естественной частью жизни. Он раздражал своим наплевательским отношением к учебе, но всегда овладевал новыми заклинаниями одним из первых. Они давались ему легко. Даже самые сложные. Глядя на него, Лили начинала верить, что чистота крови имеет значение в магии. И вот этот Джеймс Поттер, олицетворение магии, оказывал знаки внимания ей, магглорожденной волшебнице, которая всего добивалась трудом. Лили, привыкшая все делать идеально, боялась не соответствовать уровню Джеймса. Боялась его разочаровать. Именно страх уже дважды послужил причиной отказа на приглашение погостить. — Привет. Лили вздрогнула от неожиданности и чуть не свалилась с ветки дерева, на котором спряталась от чужих глаз. Схватилась за ствол и удивленно посмотрела вниз, желая убедиться, что слух ее не обманывает. — Северус? — уточнила она, пряча письмо в карман. Даже в самых смелых фантазиях, Лили не могла предположить, что Снейп начнет разговор первым. Не теперь. После всего того, что было между ними… — Я… — Северус запнулся и неловко пнул камень. — Я просто гулял мимо. Увидел тебя и решил поздороваться. — Ты следил за мной?! — возмутилась Лили. В голове тут же промелькнули все мысли о том, сколько раз он мог подсматривать за ней. Против своей воли Лили покраснела, хотя рациональная часть ее нашёптывала, что ничего такого о ее чувствах к Джеймсу Северус узнать не мог. Но любовь коварна! Влюбленным всегда кажется, что все вокруг догадываются об их чувствах. — Нет-нет! Я проходил мимо… — Что тебе нужно? Лили не собиралась слушать Снейпа. Ни сейчас, никогда. Последний раз он довольно однозначно дал ей понять свою позицию. В ещё одном напоминании она не нуждалась. Ей стоило таких трудов вычеркнуть Северуса из своей жизни. — Ничего, — Северус упорно рассматривал свои ботинки. — Как твое лето? — Чудесно, — отрезала Лили, надеясь, что по ее тону Снейп угадает, что разговор не желателен. — Это хорошо… — Мне пора. Лили спрыгнула с дерева рядом со Снейпом. Он инстинктивно протянул руки, чтобы поддержать ее. Но Лили оттолкнула их. — Не уходи, — произнес Северус, поднимая голову, а потом тихо добавил: — пожалуйста. Лили потребовалось все самообладание, чтобы не сдаться. Взгляд ее бывшего друга был такой странный, загнанный, уставший. В нем не было привычной ненависти. Но и привычного тепла тоже. Выстроенная за последнее время стена безразличия рушилась с фантастической скоростью. Северус не говорил, но Лили чувствовала, что нужна ему. — И почему я должна остаться? — мысленно проклиная себя за привычку выслушивать собеседника, спросила Лили. Она не могла просто так уйти от человека, будто его не существовало. Ей хотелось помочь, ведь людям порой так мало было нужно. — Я хочу поговорить, — тихо произнес Снейп. — После того, что ты мне наговорил? Забытые обиды всколыхнулись в памяти. Он действительно пришел поговорить?! После тех несправедливых фраз, он рассчитывал на те же сочувствие и поддержку, к которым привык? Лили всегда поддерживала Снейпа, даже в самых сложных и непростых ситуациях, оставалась единственной, кто готов был выслушать и понять. Неужели Снейп рассчитывал, что и теперь Лили поможет ему? — Я был неправ, — едва слышно прошептал Северус, пряча глаза. — Ты жалок, — прошипела Лили и сделала попытку уйти. Северус схватил ее за руку. — Что мне сделать, чтобы ты меня простила? Лили замерла. Ее мозг кричал: ничего! Не говори ничего! Беги! Это ловушка! Ты пожалеешь! А сердце верило. Оно верило в своего любимого друга, который столько раз помогал ей. Их связывали годы дружбы, слезы обид и радости первых побед. Они держались друг за друга в школе, через все проходили вместе. И Лили так не хватало этого. Она сумела забыть человека, но отчаянно скучала по теплу общения с ним. Северус был не такой, как все. Он не был богат, не был знатен, даже не был любим. Он боготворил мать, но редко получал от нее тепло или понимание. Снейп умел слушать и анализировать, он не принимал на веру сомнительных фраз. Северус был последним, кого можно было заподозрить в слепом следовании идее. Но в чистоту крови он поверил с пугающей легкостью. Поначалу Лили полагала, что Снейп просто запутался, не сумел оценить происходящее со стороны. Пока однажды... *** — Северус, — Лили аккуратно повесила свой рюкзак на стул, достала из него учебник Трансфигурации, пергамент, перья и чернила, — прости, я задержалась. — Я как раз только закончил Гербологию, — Снейп тепло посмотрел на подругу. — Отлично, тогда можем сделать Трансфигурацию. Лили пересказывала последние события, наводя на столе идеальный порядок, привычным жестом перекладывая смятые и перекрученные в несуществующие фигуры пергаменты Снейпа. В какой-то момент, она случайно зацепила его руку, зарывшись своей в гору свитков. — Ой, прости, — небрежно произнесла она, увлеченная уборкой. Северус с грустью посмотрел на нее, откашлялся и ответил: — Ничего страшного. Но перестал заниматься и еще долго жадно следил за каждым движением Лили. — Теперь хорошо, — удовлетворенно кивнула Лили и села, наконец, за стол. — Итак, что у нас сегодня? — перешел к делу Снейп. Лили молчала и разглядывала друга. — Ты уже смотрела последний параграф? Знаешь, я не согласен с автором. Метаморфозы не могут быть… — Эйвери сегодня проклял Элли Смит. — Что? Снейп отвлекся от открытого учебника и посмотрел на подругу. Он был так увлечен своими мыслями, что не сразу понял, что Лили произнесла. Лили не открывала учебник, не раскатывала приготовленный пергамент. Она сидела напротив сосредоточенная, серьезная, бледная. — Какое мне до этого дело? — попытался уйти от ответа и от проницательного взгляда Снейп. Но Лили не дала. — Ты лучше меня знаешь, что Элли маглорожденная. — В самом деле? — удивился Снейп. — Северус! — самым громким шепотом произнесла Лили оглядываясь вокруг. — Время игр прошло. Нам надо поговорить. — У нас много заданий, а уже почти время ужина, — Снейп все избегал взгляда, предпочитая листать страницы книги. — Потерпишь один день без ужина. А уроки — это ерунда по сравнению с той компанией, в которой ты крутишься. Северус нахмурился. Лили знала, что он не ответит. Он вообще предпочитал игнорировать эту тему. И Лили не настаивала, считая, что лезет не в свое дело и вполне доверяя здравомыслящему другу. Но время молчания прошло. Она чувствовала, как игры перестают быть безобидными. — Северус, мне категорически не нравится глупая идея чистокровности, в которую ты веришь. Это не только глупо, но и опасно. — В чем же опасность? Поделишься? — холодная усмешка появилась на тонких губах Снейпа. — Это путь вникуда. Нельзя судить о человеке по его происхождению. — Волшебники растрачивают бесценный дар магии, когда вступают в браки с магглами. Это надо прекратить, иначе в мире не останется магии! — А как же маглорожденные? Те, у чьих родителей нет волшебства. Откуда они получили магию? — Их способности ограничены. Лили замолчала. Замечание друга кольнуло в самое сердце. Она старалась, очень старалась соответствовать пронизанному магией Хогвартсу. В чем-то она отставала от чистокровных, но списывала это не на происхождение, а на индивидуальность. Неужели все волшебники, не смотря на ее старания, считают ее вот такой ущербной. Если даже Северус… От обиды Лили закусила губу и, собрав все свою храбрость решилась посмотреть в глаза Снейпу. Но он сидел с опущенной головой и, казалось, не заметил, что обидел кого-то. Это чуть вдохновило Лили. Она еще раз напомнила себе о намерении поговорить со Снейпом, чего бы ей это не стоило. Она видела, на какой опасный путь его тянет, и готова была стерпеть любые обиды, лишь бы вытащить друга из западни. — Способности каждого мага индивидуальны. Мы не можем судить только по происхождению. Это как смотреть на богатство! Нельзя же дружить с человеком только потому, что у него много денег! Может, он прогнил насквозь! Точно также, как в последнем бедняке можно найти самого лучшего человека. Как можно ставить крест на человеке, совершенно не зная его? — Ты говоришь, как маггл, — резюмировал Снейп. — Магия — это не деньги. Это энергия, которую нельзя тратить по мелочам. Лили пару раз медленно вдохнула и выдохнула, и продолжила. — Хорошо. Магия — это энергия. Но любовь — это не мелочь. Дружба — это не мелочь. Как можно ставить их в один ряд с происхождением? А как можно отнимать жизнь только потому, что у человека не те родители? — Жизни просто так никто не отнимает, — возразил Снейп. — Нет, отнимают! Ваши мысли — это не школьный кружок по интересам! Это прямая дорога к Сам-знаешь-кому! Северус, ты не понимаешь, куда идешь! Снейп медленно поднял голову и твердо посмотрел Лили в глаза, обжигая холодом. — Я понимаю, куда иду, — произнес он совершенно незнакомым ледяным тоном. — Не надо думать, что я иду у кого-то на поводу. Мои убеждения принадлежат мне. Если я разделяю чьи-то взгляды, то понимаю, чьи и в чем. Темный Лорд — великий волшебник. Он владеет магией, которая недоступна многим. У него есть, чему поучиться, и я надеюсь, что однажды мне представиться такая возможность. Да, Темный Лорд жесток и убивает маглов, но есть идеи, ради которых стоит жить и умереть. И я готов погибнуть, сражаясь за права чистокровных волшебников. Я готов убивать, чтобы очистить доброе имя чистокровных от грязи магглов. Это мое личное убеждение, которому я следую по своей воле. Теперь молчала Лили. Краски сошла с ее лица. В изумрудных глазах поселился страх. Она впервые слышала, как ее друг говорит о Том-кого-нельзя-называть. Северус не был похож на фанатика, помешанного. Лили ощущала, как по телу разливается страх, будто уже сейчас Северус поднимает палочку и произносит смертельное проклятие. Она боялась. Боялась того, кому доверяла. И ненавидела себя за то, что начала этот разговор.Глупая девочка! Хотела спасти запутавшегося человека, а открыла для себя холодного Пожирателя Смерти. Снейп не был жертвой заблуждений. Он действительно поддерживал Того-кого-нельзя-называть. Вернее, это был не ее Северус, а какой-то другой, незнакомый. Холодный и непроницаемый. Настоящий темный маг. И его Лили испугалась. Потому что в нем не было фанатизма и дешёвой показухи. Каждая нотка его неприятного и в то же время пленительного голоса убеждала: Темные Искусства восхищают не только на словах. Они тщательно изучены, поняты и приняты. Запутавшиеся люди не бывают такими уверенными в себе. И Лили впервые осознала, кем становится ее близкий друг. — Я надеюсь, мы закрыли эту тему, Лили, — произнес между тем Северус своим обычным тоном, как ни в чем ни бывало, беря в руку перо. — На завтра нужно описать особенности трансфигурации стекла. Ты смотрела их? Лили вышла из оцепенения. Еще секунду назад Снейп говорил, что готов убить человека, а теперь таким же будничным тоном рассуждает о домашнем задании. — Нет, я сейчас прочитаю, — ответила Лили и углубилась в учебник. За весь вечер она не произнесла больше ни слова. Под первым же удачным предлогом ретировалась. А ночью еще долго не могла уснуть. Холодные пальцы смерти стискивали ее сердце. Ее друг… ее лучший друг готов был примкнуть к Тому-кого-нельзя-называть, готов был убивать людей. Не по чьему-то приказу, а по собственному желанию. Что за страшная реальность, ворвалась в ее жизнь? *** Лили стоило титанических усилий принять Северуса Снейпа таким, какой он есть. На протяжении недели или двух она постоянно напоминала себе, что каждый человек имеет право на собственное мнение, на выбор своего пути. Хотела ли она помочь выбрать верный? Конечно! Больше всего на свете она хотела, чтобы к ней вернулся ее милый друг, и их неомраченная взрослыми проблемами дружба. Но, как оказалось, дружба никуда не исчезала. Северус был по-прежнему приветлив, разговорчив. В его жизни будто не произошло чего-то сверхъестественного. И Лили постепенно расслабилась. Все было, как и прежде, за исключением того, что теперь Лили знала, что Северус осознанно идёт по своему пути. А свою задачу, как друга, она видела в безоговорочной поддержке, без упрёков, осуждения, расспросов. Она хотела спасти заблудшую душу, но раз Северус полностью осознавал происходящее, оставалось лишь быть рядом с ним. И она была. С тех самых пор. А теперь… после стольких обид, слез и боли? Куда делась ее готовность дружить, поддерживать, принимать? Каким другом она будет, если отвернется сейчас, когда Снейп открыто просит помочь? Как можно было не дать ему последний шанс? Она выдернула руку, но не ушла. А только молча стояла и разглядывала Снейпа. Он стал ещё бледнее и угрюмее прежнего. Одежда больше не была ободранной, поскольку Северус часто использовал магию. Пальцы рук все изрезаны, видимо, от приготовления зелий, а волосы подпалены и испачканы непонятной субстанцией. В целом Снейп был обычным нескладным подростком. С совсем уж взрослой тоской в глазах. — Ты смертельно обидел меня, — Лили удивила даже себя холодной интонацией. — Все, во что я верила, ради чего хотела сохранить нашу дружбу, ты растоптал. Мне стоило огромных усилий забыть и принять. Думаешь, простого извинения хватит? Я бы хотела чего-то большего. Сможешь ли ты умолять о прощении грязнокровку? Снейп побледнел ещё сильнее, нервно сжал кулаки. Лили зло улыбнулась. Она дала ему шанс. И если он действительно хочет вернуть былые отношения, то пусть сделает что-то действительно неприятное. — Слабо? Снейп продолжал молчать, сжимать кулаки и разглядывать свои ботинки. — Вот чего стоят твои слова, Северус Снейп, — презрительно ответила Лили. — Я признаю, что был неправ. И я, Северус Снейп, умоляю тебя, Лили Эванс, простить меня. — В твоих словах также мало искренности, как и в тебе самом. Ты трусишь, Северус. Ты боишься признать, что дружишь с грязнокровкой. Будь ты проклят, жалкий пожиратель! И Лили ушла. На пару шагов. Сзади послышался глухой удар, как от падения, и непривычный глухой голос Северуса Снейпа: — Да, я жалкий пожиратель, который запутался в своих мыслях. Мой отец маггл не приемлет ничего, что связано с магией, и я его ненавижу. Я восхищаюсь идеями Темного Лорда о могуществе чистокровных волшебников, но я готов предать их ради тебя, Лили. Лили вздрогнула и повернулась. Северус стоял на коленях и смотрел ей в глаза полным боли взглядом. — Я, чёртов трус и предатель, потерял самое дорогое, что есть у меня — тебя. Я бесконечно сожалею о том, что назвал тебя грязнокровкой, но не прошу простить меня. Я знаю, что не заслуживаю прощения. Я боюсь признаться, что ты дорога мне, боюсь, что это разрушит мое будущее у Темного Лорда. Но я готов наплевать на него, если бы ты простила меня. Мне нужна твоя поддержка, Лили. Очень нужна. И я умоляю тебя, давай начнем заново. Лили молчала, колебаясь. Она не хотела унизить, а только убедиться в своей правоте. Она хотела показать Снейпу, как мало значит для него. В глубине души ей хотелось поверить, но она боялась, что все окажется блефом, и принесёт куда больше боли. — Лили, — прошептал Северус, — умоляю тебя, не уходи. И Лили не ушла, проклиная себя за мягкосердечность. Ее проклятая гриффиндорская вера в людей, в дружбу возобладала над здравым смыслом. Лили, не спеша, подошла к Снейпу и молча протянула ему руку, намереваясь помочь встать. Северус не поднялся, а лишь схватил руку, поцеловал ее, приложил к своей щеке, прошептав охрипшим голосом: — Спасибо.