О скелетах в шкафу

— Эй, ты чего? Лили всхлипывала и никак не могла успокоиться. Она сжалась в самый тугой комочек, который смогла. И плакала. Ей не хотелось двигаться и тем более ни с кем говорить. Ей просто было больно. И обидно. Ещё никогда в жизни она не чувствовала себя настолько бессильной. Кто-то сел рядом и аккуратно погладил по голове. — Эй, Эванс. Что случилось? Бесит. Причина всех ее бед. Не было бы его, она бы давно была счастлива с Северусом. А теперь он ее знать не хочет. — Отвали, Поттер. — Ясно-понятно. Поттер зашуршал чем-то, а потом протянул руку. — На, это тебе поможет. Лили стукнула Поттера за руку, даже не посмотрев на то, что ей предлагали. — Не хочешь, как хочешь. Мое дело предложить. Он помолчал немного, а потом будничным тоном поинтересовался: — Кто-то умер? — Отвали. — Тяжело заболел? — Отвали. — Может, неразделённая любовь? — Не твое дело! — огрызнулась Лили. — Значит, любовь. Застала с другой? — Слушай, ты всегда такой приставучий? — Лили не выдержала и посмотрела на Поттера. Он сидел совсем рядом, насмешливый, лохматый, простой. В нем не было привычной надменности или высокомерия. Он меньше всего походил на идеального Старосту Школы. Черные волосы не расчесаны, белоснежный воротник заправлен в безрукавку, на оправе очков отчётливо видны царапины. — Нет, я внимательный, — беззлобно ответил Поттер. — Пустой коридор, холод. Бедная девушка рыдает на полу, я не могу пройти мимо! Поттер достал палочку, взмахнул ею. И Лили почувствовала, что сидит теперь на мягкой подушке, а не на каменном полу. Ещё взмах палочки, и Лили укрыл шерстяной плед. Он сразу согрел ее. На сердце стало так тепло и уютно, что Лили расхотелось ерничать. — Спасибо, — тихо произнесла Лили. — Пустяки, — ответил Поттер. Он помолчал немного. — Мама всегда говорила, что плачущих девочек надо согреть. Что им не хватает тепла, а ещё они хотят, чтобы их обняли. — Или оставили в покое. Поттер внимательно посмотрел на Лили. — Нет, на это я не согласен. Вот уйду я сейчас, оставлю тебя тут одну рыдать и мёрзнуть. А ты что же, простудишься, заболеешь. Это мне придется одному Старостой быть? Нет, так дело не пойдет. — Ах вот оно что. Ты просто эгоист! — Лили попыталась выкрутиться из пледа. Но ей было в нем так уютно. А фраза Поттера так взбесила, что хотелось расплакаться вновь. А ещё ударить его. Посильнее. — Нет, это хорошо, если просто простудишься. А если затопишь слезами этажи ниже. Там же наверняка чей-то кабинет… Поттер задумался. — Профессора Бинса, — подсказала Лили. И почему она все ещё не ударила Поттера? А почему поддерживает этот глупый разговор? — Бинса?! — Джеймс был просто в ужасе. — Потоп у профессора Бинса! Это же катастрофа для всего Хогвартса! Поттер был так взволнован, что не смог усидеть на месте. Он вскочил и принялся расхаживать вокруг Лили. — Если он не заметил, что умер, он точно не заметит потопа! Значит потоп будет этажом ниже точно! А свитки, книги? Они все будут уничтожены! Драгоценнейшие сведения о Второй войне Гоблинов пропадут бесследно! А протоколы десятого собрания всех волшебников? Как их восстановить? Нет! Это просто катастрофа! Что ты смеёшься? Ты что, не понимаешь всей серьезности нашего положения? Это тебе не картотека нарушителей Филча, которую Пивз раскидал неделю назад! Это драгоценнейшие исторические сведения, без знания которых мы и волшебниками не имеем права называться! Лили перестала плакать. И теперь не могла перестать смеяться. * * * — Знаешь, Эванс, — произнес Поттер, тщательно полируя кубки по квиддичу в зале наград, — быть Старостой не так уж плохо, как я думал. — Ты думал, что это плохо? — Лили достался для полировки маленький значок "Ловец". — Ну разумеется! — как само собой разумеющееся произнес Поттер. — Эти совещания, дежурства, правила. "Ты должен соответствовать", "Ты должен быть". Тфу! Одни расстройства. Вся жизнь проходит мимо. — Ну почему вся? — отозвался из угла Блэк. Он протирал пыль на шкафу без помощи магии. И уже около часа бурчал себе под нос нечто непонятное. — Вот, например, сейчас ты с нами, здесь, как в старые добрые времена. И мисс Рыжик с нами. — Не называй меня мисс Рыжик! — взбесилась Лили. — Я разрешил тебе называть его Бродягой, — вставил Поттер. — Потому что бродит где не надо и творит, что не следует? — ощетинились Лили, принимаясь за очередной значок. — Ой, да брось! Где надо я был! — Запретный Лес не место для прогулок, Блэк! Лили была в бешенстве. Она впервые в жизни отрабатывала нарушение правил школы. Она выслушала далеко не неприятную речь от профессора МакГонагалл. Ей было жутко стыдно писать о случившемся родителям. А Поттер и Блэк воспринимали случившееся "старыми добрыми временами"! — Там было очень мило в полнолуние, знаешь ли? — парировал Блэк. — Вот именно! Полнолуние! А ты слышал, что там водятся оборотни? Что бы было, если бы ты встретил одного из них? — возмущалась Лили, все сильнее палируя несчастный значок. — Я бы сбежал, как собака! Поттер хихикнул. — Ничего смешного! Блэка могли убить оборотни! — Я уверен, что Рем бы меня защитил. — О да, он умеет! — поддержал абсолютно серьезно Джеймс. — Что, и он там был?! Нет, это уже переходило все пределы! Люпин был старостой. Он должен был быть примером для остальных учеников, а не шляться по ночам в Запретном лесу! Неужели ему не стыдно? Это же верх безответственности! — Послушай, мисс Рыжик… — Не называй меня "мисс Рыжик"! — … а что делала в Запретном лесу ты? — Я увидела в окно тебя и пошла спасать, — недовольно ответила Лили. — Одна? — Да, — Лили покраснела. — А как же оборотни? — Мой долг Старосты… — Джеймс, слышал? У мисс Рыжик… — Не называй меня "мисс Рыжик"! — … у мисс Рыжик, — Блэк сделал упор на этом имени намеренно, — есть долг. А как дело с долгом обстоит у тебя? — Я был у МакГонагалл… — Профессора МакГонагалл, — поправила Лили. — И привел ее с собой? Спасибо большое! До тебя все было отлично! — Нет, она сама пришла! Какая-то мелкая вредная крыса прошмыгнула у нее прямо под носом. А МакГонагалл… — Профессор МакГонагалл. — … знает всех крыс Хогвартса в лицо. А эта крыса показалась ей странной. И она бросилась за ней. — Что, прямо из кабинета? — Да! Я пытался ее остановить, но нет. Она убежала прямо у меня из-под носа. Я нагнал ее у лестницы, но она накинулись на меня и расцарапала. Но я не сдался! Я бежал за ней и умолял ее не делать глупостей! Я обещал ей найти ещё тысячу других крыс, гладить ей каждый день шёрстку и согревать у себя на груди. Но она была глуха к моим мольбам. И почему он опять ее рассмешил? Как? Ведь ещё минуту назад Лили кипела от возмущения, а теперь не могла перестать смеяться. * * * — Что у тебя там?! — удивлению Поттера не было предела. Лили покраснела и опустила в смущении глаза. — Нет, это невозможно! Что бы это ни было, оно весьма… кхм… как бы это сказать повежливее… — Давай я просто сама, — пролепетала Лили. — Нет! — в голосе Поттера был испуг и уверенность. — Я же мужчина! Я не могу допустить, чтобы девушка "сама". Что я, не смогу что ли? — Я обычно колдую… — ПФ, колдуют, когда нет сил, времени или хоть капельки мужского достоинства. Я лучше так, по старинке, руками. — Но руками действительно тяжело… Поттер замер и воззрился на Лили, будто впервые увидел. — Послушай, Эванс. Мне не тяжело. Мне не может быть тяжело, потому что это ты. А это я. И когда разговор заходит о тебе, то тут всегда я. И только я. И это не обсуждается. Я был бы не я, если бы не сделал это. И уж конечно, если бы это была не ты, то я бы не делал. Но раз ты это ты, то я сделаю, как я делаю… Поттер продолжал нести тяжёлую сумку Лили и рассуждать. — Вот если бы не я, тогда бы это сделала ты. Но раз я тут, и ты тут, то надо как-то нам это сделать. А как нам сделать, если ты тут, я тут, да ещё ты это ты, а я это я? Конечно так, как мы сделали! Точнее, как я сделал. Потому что я — это я. Лили неспешно шла рядом и не переставала смеяться. * * * — Бродяга, прекрати! — Я все видел, я все знаю! — Блэк шел рядом с Джеймсом и Лили и не переставал нараспев повторять одно и тоже. — Это начинает надоедать… — Это начинает. Определенно. Вы неплохо начали, знаете это? Мне понравилось. Повторить сможете? — Бродяга ещё слово, и я… — Что ты? Превратишь в корнуэльскую пикси? — Блэк скорчил испуганную рожицу. — Отличная идея. — Мисс не-называй-меня-мисс-Рыжик, ты согласна, чтобы в вашем доме жила корнуэльская пикси? — У нас нет дома, — Лили все ещё чувствовала неловкость в общении с Блэком. Он был лучшим другом Джеймса, ей стоило привыкать к его шуточкам теперь, когда… уже не могло быть сомнений в его чувствах к ней. Но она не могла. Блэк смущал ее своим напором, вводил в ступор скоростью мысли. Лили не понимала, где в словах Блэка кончается шутка, и начинается серьезность. — Именно поэтому вы целовались посреди коридора? Лили покраснела, а Джеймс раздражённо произнес: — Я серьезно. Прекрати. Ты переходишь границы… — Нет, это ты их переходишь, — Блэк посерезнел и посмотрел на друга. — Уже сегодня вечером весь Хогвартс будет говорить только о том, что старосты школы встречаются. — Какое мне дело до того, о чем будет говорить Хогвартс? Джеймс обнял Лили за талию и привлек к себе, демонстративно целуя в висок. Блэк фыркнул и произнес: — Ну вас-то никто спрашивать не будет! Все будут спрашивать меня! Твоего верного подданного! Что прикажешь мне отвечать? — Что видел, то и отвечай, — пожал плечами Джеймс. — А я ничего не видел, — развел руками Блэк. — Я вообще плохо видеть стал в последнее время. Постоянно какие-то галлюцинации. Надо к мадам Помфри зайти. Джеймс остановился и посмотрел на друга. — Что ты хочешь? — Уютный коврик у камина и тарелку теплой еды в вашем доме, — продемонстрированному Бродягой мастерству строить милые глазки позавидовала бы любая собака. — Ты получишь это, приятель! Легко согласился Джеймс и похлопал друга по плечу. — Продешевил, — обречено произнес Блэк. Лили рассмеялась. * * * — Я буду скучать по Хогвартсу, — тихо произнесла Лили. Джеймс обнял ее сзади и поцеловал в висок. Лили прижалась к нему, ища поддержки. — Здесь столько всего случилось. Хогвартс — это моя жизнь. Оранжевое солнце медленно исчезало за дальними холмами, подсвечивая небо за высокими башнями Хогвартса розовым цветом. На землю опускался первый летний туман. Хогвартс темнел, зажигался свет в отдельных окнах. — Я тоже буду скучать, — прошептал Джеймс. Его голос дрогнул. Лили закрыла глаза, по ее щеке покатилась одинокая слеза. — Но мы с тобой не расстанемся на этом, — продолжил уверенно Джеймс. — Поедем летом ко мне, я тебя познакомлю с родителями. — Стоит ли? — Лили не была уверена, что готова к такому шагу. Родители Джеймса, уважаемые маги, пугали ее. Ей казалось, что она, грязнокровка, точно не устроит их в качестве девушки их единственного сына. Джеймс же, казалось, об этом даже не думал. А любые разговоры на тему происхождения пресекал твердым "Достаточно". И твердый тон у Джеймса проявлялся лишь в минуты крайнего раздражения. Он никогда не кричал. Он начинал говорить так холодно и откровенно резко, что хотелось заткнуться и сбежать. — Ну хочешь, поедем к тебе? Познакомишь меня со своими родителями. Лили не ответила. — Ты что же, не любишь меня? — с кокетливым удивлением спросил Джеймс. Лили потерлась головой о Джеймса, прикрыла от удовольствия глаза и прошептала: — Конечно, люблю. — А выйдешь за меня? — Конечно вый… что?! Лили обернулась и уставилась на Джеймса. Он сделал руками приглашающий продолжить говорить жест. — Ты шутишь? — с сомнением произнесла Лили. — И не думал, — пожал плечами Джеймс. — То есть ты делаешь мне предложение? — Да. — Вот сейчас? — Да, чего тянуть? Я люблю тебя, ты любишь меня. Завтра мы уедем из школы, и жизнь разнесет нас по разным уголкам планеты. А я не хочу с тобой расставаться. Так каков твой положительный ответ? Лили рассмеялась. — Положительный? — уточнила она. — Говори прямо, Эванс! Я терпеть не могу, когда не понимаю тебя. — Не называй меня Эванс! — А как мне называть тебя? Джеймс подошёл к Лили, привлек ее к себе, наклонился для поцелуя и, слегка касаясь своими губами ее губ, прошептал: — Миссис Поттер? Лили смущённо захихикал. — Мне нравится, — прошептала она в ответ и легонько поцеловала Джеймса. Он сжал ее в объятиях и поцеловал так страстно, как никогда до этого. * * * — Выше нос, миссис Рыжик, — весело сообщил Сириус, отодвигая одним пальцем белые занавески. — Тебе легко говорить! — буркнула в ответ Лили, пытаясь на упасть с высоченных каблуков, пока ее подружки затягивали ей корсет. — И вообще, что ты здесь забыл? Ты должен быть с женихом. Сириус отошёл от окна и бесстыдно воззрился на Лили. — Я шафер, знаешь ли. И пришел убедиться, что невеста готова… Сириус подошёл к Лили на шаг. — Что ее не околдовали, — Сириус придирчиво оглядел убранство комнаты. — Что ее не подменили, — Сириус окинул Лили взглядом. — Что она выспалась… — Сириус приблизился непозволительно близко. Лили почувствовала на своих оголённых плечах его горячее дыхание. — Сириус, перестань! — шикнула Лили. Сириус примирительно поднял руки и попятился к двери. — Я передам жениху, что невеста молода, красива, благоухает тысячью цветов. — Будь так добр! — фыркнула Лили. Сириус удалился. А Лили вернулась к одеванию. Она привыкла к Сириусу, к его манере общения с ней, к его милому и такому родному прозвищу "мисс Рыжик". Сириус умел шутить почти также непринужденно, как Джеймс. Но всегда ходил по тонкой грани пошлости. Но ему это было позволительно. Сириус был особенным, любимым другом для Джеймса, надёжным, верным товарищем для Лили. Она любила чесать его за ухом, когда он оборачивался черным псом. И порой жалела, что он на самом деле человек. — Лили, готово! Лили посмотрела в зеркало. Струящееся белоснежно-белое платье точно по фигуре. Собранные в легкую прическу ярко-рыжие волосы. Счастливые глаза. — Ты прекрасна, моя красавица, — произнес от двери мужской голос. — Папа! — выдохнула Лили, оборачиваясь. — Ты готова? Гости уже ждут. — Да… Лили приподняла платье одной рукой и грациозно подошла к отцу. Он восхищённо смотрел на нее и тепло улыбался. — Ты совсем взрослая, Лили. Отец взял дочь под руку и повел мимо гостей к помосту украшенному белыми розами. Лили не помнила лица гостей. Она помнила лишь улыбающегося Джеймса. Он будто перестал дышать, неотрывно смотрел на нее и взглядом говорил больше, чем когда-либо словами. Лили смущённо подала будущему мужу руку. Гости затихли. Над небольшой поляной заструились заветные слова. В болезни… И в здравии… Пока смерть не разлучит нас…