Моя ужасная история

А знаешь, и вроде есть выбор Меж двух половин небытия. Но ты где-то там — у моря, А где-то вот здесь живу я.

*** — Антон, сядь поешь. — Не хочу. — Я говорю, сядь и поешь! — А я говорю, что не хочу! — Траванешься чем-нибудь в столовке — я и пальцем не пошевелю, понял? — Я сам пошевелю им, и все будет отлично. — Вот же идиот. Я вообще не понимаю, зачем тебе идти в универ. — Как зачем? Учиться! — Найми репетиторов. — Эдик, я нахуй платил за поступление? — Чтобы получить диплом! — А зачем мне диплом без знаний?! — Тош, я хочу на концерт сходить. — И? — Я даю тебе м-м-м-м… Три недели. Если в течение этого времени ты скажешь, что передумал ходить на пары, покупаешь мне билет. — Пф, да без проблем! А если пройдет три недели, а я все еще не передумаю? — Тортик? — Неравноценный обмен. — Два тортика? — С фруктами? — И с шоколадом. — По рукам! — Но, может, все же позавтракаешь? — Я правда не хочу и уже опаздываю. Эдик смотрит на меня прищурившись. Недовольно. Как мамочка, ей Богу. Еще бы шарфик поправил и куртку до конца застегнул… — Эдик, блин! — Эдик не блин, Эдик переживает, что ты заболеешь! — Ты же не?.. — Тош, мы с этим разобрались еще до проекта, а после проекта тем более не судьба! — Это еще почему? — У Дена хук справа неплохой, я видел, рисковать не хочу! — ЭДИК! — Что? — У меня он лучше и сильнее! — Ты меня не ударишь. — С чего ты так уверен? Вместо ответа он заправляет темную прядку за ухо, склоняет голову к плечу и, вопросительно приподняв одну бровь, широко улыбается… — Тош, ты правда можешь меня ударить? Голос его становится совсем иным. Более грубым. Уверенным. А я смотрю на все еще изогнутую дугой бровь. На улыбку. На темные волосы. И резко отшатываюсь назад. Машу головой и вылетаю из квартиры, чуть не споткнувшись об кеды Эдика. За спиной слышу заливистый смех. Чувствую, как меня потряхивает. Игнорирую лифт, несусь по ступеням. Сумка бьет по бедру. Каждый удар отдается эхом в груди. И что это было? Что это, мать его, было?! Нет. Эдик совсем не похож на Дениса. Разве что сложением тела и цветом волос, на этом все. Черты лица, поведение — совершенно ничего схожего. Но в тот момент… Эта мимика, этот голос… Бью по кнопке, попутно врезаясь в дверь. Кнопка не срабатывает, плечо простреливает острой болью. Блядь! Нажимаю еще раз. Домофон пиликает. Вываливаюсь на улицу. Соскакиваю с пары ступенек, запрокидываю голову. Эдик, высунувшись в окно, машет мне ладошкой. Кажется, он все еще смеется. Сука! Отворачиваюсь и быстрым шагом иду к остановке. Руки мелко подрагивают. Хочется кому-то начистить лицо. Или покурить. Привычку эту бросил лет пять назад, но сейчас аж пальцы зазудели. Сворачиваю к торцу дома, цепляюсь взглядом за вывеску «Продукты», быстро захожу. Над головой дзынькают маленькие колокольчики, звон эхом отражается в пустой башке. Отыскиваю взглядом кассу, в пару шагов преодолеваю расстояние. Молоденькая продавщица, сидящая за прилавком, лениво отрывает взгляд от телефона. — Что вам? — интересуется не слишком вежливо. — Сигареты. — Какие? — еще более недовольно. — Любые! — А паспорт есть? — Какой паспорт?! — Без документов не продам! Смотрит мне в лицо, будто с насмешкой. Вот что за сука, а? Только собираюсь сказать это вслух, как она вдруг прищуривается, а после ее глаза расширяются. — Ой, а вы случайно не Антон? — Антон, — отвечаю удивленно. Ибо она мне совершенно не знакома. — Ох ты! А вы что, где-то рядом живете? — спрашивает оживленно и робко улыбается. — Да, в этом доме, — пожимаю плечами, а после вновь решаю испытать судьбу. — Так что, сигареты продадите? — А, да, конечно! — продавщица шустро разворачивается и открывает дверцу шкафа. — Вам какие? — Неважно, мне на один раз. Достает какую-то пачку, пробивает. Протягиваю ей карту. Возвращает. Только собираюсь уходить, как она меня окликает. — Антон? — Да? — А вы здесь с Денисом живете? — НЕТ! Сжимаю челюсти и быстро ухожу. Ее вопрос «почему?» так и остается без ответа. Что за день такой? Обязательно настроение нужно портить с самого утра?! Пиздец просто. Все ведь так хорошо складывалось! Деньги получил, в универ поступил. Подумывал о работе. Все как у людей, хоть и с небольшим запозданием. А тут на тебе! Сначала этот странный журналист. Потом Эдик. Теперь еще и эта дура. Такое ощущение, что на Денисе свет клином сошелся. Если он им нравится, так пусть сами с ним живут. Я при чем?! Со злости рву пачку, но сигарету таки достаю. Сжимаю губами и… Ничего. Зажигали то нет. Как-то из головы вылетело. Но возвращаться я точно не буду. Вообще в этот магазин больше не пойду. Ну его к черту. Всех к черту! Сминаю в руке сигарету. Тонкая бумага рвется, табак просыпается сквозь пальцы. Какое-то время комкаю фильтр, после выбрасываю его в мусорку. И правда легче становится, даже без дыма в легких и никотина. Пока стою на остановке, крошу еще полпачки. Становится совсем хорошо. То, что осталось, убираю в карман. Еще пригодится. Я в этом уверен. Особенно, когда домой вернусь. Эдик сто процентов опять будет мозг выносить. Либо за Дениса, либо за разбитую кружку, либо еще за что-нибудь. Последнее время он находит очень много причин, чтобы меня подковырнуть. При том делает это так аккуратно: без скандалов, без истерик. Спокойно, непринужденно. Только меня от этого наизнанку выворачивает. Интересно, а он, случаем, не такой же мозгоправ, как Ден? Пытаюсь вспомнить профессию Эдика. На ум ничего не приходит. То ли он не говорил, то ли я как обычно нифига не слушал. Ну ладно. Бывает. Это не так уж и важно. Хотя нет, важно. Почему-то мысль о том, что он может быть тоже психологом, выбивает меня из колеи. Тош, я шесть лет на психолога учился. Получается, ты тоже притворялся, да? Снова машу головой, отгоняя ненужные воспоминания, и как раз вовремя. Рядом тормозит мой автобус. Впихиваюсь еле-еле. Дверь закрывается. Пытаюсь встать поудобнее — что-то мешает. Повожу плечами. Опять мешает. Кое-как поворачиваю голову. Лямка от сумки на месте, сама сумка телепается за дверью. Заебись! Вываливаюсь через одну остановку. А после в такой же толкучке добираюсь до универа уже на метро. Злой как черт! Ноги все оттоптали. Бока помяли. Так еще и какая-то баба наорала, что я к ней слишком сильно прижимаюсь. Пиздец! В зеркало себя видела?! Если бы меня в нее не впечатали, подперев сзади, я бы стоял за пару метров от ее необъятного тела, от которого воняло потом за версту. Но, в принципе, как оказалось, это все были еще цветочки, а вот ягодки меня ждали впереди… *** — Антон, ты уже вернулся? — Да. — А чего так рано? — Последние пары отменили. — Врешь. — Нет. — А если в деканат позвоню? Кручу пальцем у виска, неосмотрительно отпустив края рукавов. Эдик тут же цепляется взглядом за мои руки, хотя до этого внимательно изучал лицо с покоцанной скулой и разбитой бровью. — Что случилось? — Поскользнулся! — На чем?! — На асфальте! — М… Понятно. Где мой билетик на концерт? — Облезешь. — Эй, уговор дороже денег. — А кто тебе сказал, что я завтра не пойду на пары? — Ты идиот совсем? — Нет, не совсем, разве что самую малость. Падаю на стул в кухне. Ковыряю ногтем ободранные костяшки пальцев. Эдик уходит, но через минуту возвращается с ватными дисками и перекисью. Пытаюсь отмахнуться. Эдик испепеляет меня взглядом. Сдаюсь и отрешенно смотрю в стену, пока он обрабатывает царапины. — Расскажешь? — Да что рассказывать-то? Мое природное обаяние, видимо, не на всех действует. Пришлось впечатлять по-другому! — И как, впечатлил? Широко улыбаюсь и киваю. — Ага, к декану отвели! В первый же день! Ты прикинь? Довольно смотрю на Эдика. Нет, ну, а что? Меня так лет десять уже никто не отчитывал! Если бы родителей вызвали, я бы, наверное, там вообще коньки от смеха отбросил. Зато про отчисление и слова не сказали. Магия денег, чтоб ее! — Антон, тебе лет сколько? — Ой, да ладно тебе! Я зато напряжение сбросил! А то меня с утра все так вывели. А потом эти придурки еще прикопались. В сортире! Ты понимаешь? Черт возьми! Я в туалете последний раз дрался еще в школе! Пацаном совсем. А эти… Вроде постарше, а все туда же! — А чего пристали? — Пф. Говорят, педик я, и нет мне места на земле этой! Ты бы их лица видел. Я прям не знал, то ли реально пугаться, то ли ржать. — Ты выбрал второе? — Не удержался! — А дальше? — А дальше они за языком перестали следить, и мне стало слишком скучно. Эдик смерил меня долгим взглядом. Я перестал улыбаться. Блин. Сейчас же обязательно опять ковырять начнет. А у меня только настроение успело подняться! — А я ведь предупреждал. Ну да ладно. Есть будешь? — Не хочу, позже. Поднимаюсь со стула и по-быстрому сваливаю в комнату. Аппетита, и правда, нет. Уже какой день. Но это не беда. Переживать пока рано. Так я думаю, пока вечером Эдик не зовет меня к телевизору. А там Денис. В прямом эфире какой-то передачи. Смотреть не хочу, точнее, пытаюсь себя в этом убедить, пока завороженно пялюсь в экран. А настроение с каждой минутой падает все ниже. — Денис, мы вас так ждали! Говорят, вы отклонили с десяток предложений интервью для журналов, да и в эфир выходить не хотели. Расскажите, почему? — Времени не было, да и желания, если честно. — А почему сегодня приняли иное решение? Вы не подумайте, мы очень рады! Просто интересно. — Мне передали привет, и я решил ответить. — Вы говорите про Антона? — Про него родимого. — Мы тоже читали ту статью. Вы, наверное, очень расстроены? — Ну почему же? Мне, наоборот, это очень польстило! Знаете, Тоша очень стеснительный и нерешительный мальчик! Я думал, он вообще будет отнекиваться, скажет, мол, фикция, монтаж и провокация! А тут смотрите. Все выложил. Как на духу! Разве я мог не отреагировать? — Мне кажется, вас все-таки зацепили его слова. — Меня зацепила ложь. Я надеялся, что у него хватит мозгов не молоть лишний раз языком. Но, как показала практика, головой он как раньше не думал, так и сейчас не думает. — А вот это уже интересно! Но раз Антон где-то приукрасил, возможно, вы расскажете нам все без преувеличений? — Ну конечно! — В таком случае, я вас внимательно слушаю, но перед этим небольшая рекламная пауза. Не переключайтесь! — Антон, ты, кажется, его сильно обидел, — Эдик после секундной паузы перевел на меня взгляд. — Я заметил. — Тебе же оттуда тоже приглашение присылали? — Да. — Может… — Смысл, сейчас-то? Я при любом раскладе не успею. — На программу нет, а вот его может еще перехватишь. — И зачем? — Ну не хочешь — как хочешь. Мое дело предложить! — А мое отказаться! Собираюсь уйти из комнаты, но не могу. Как себя не уговариваю. В итоге присаживаюсь на край дивана и жду завершения рекламы. Предчувствия у меня самые гадкие. Черт. А это ведь все этот чертов журналист! Разозлил не на шутку своими вопросами. Хотя… Что я, собственно, переживаю? Я ведь не врал. Правильно? Да? Поднимаю руку. По привычке хочу запустить пальцы в волосы, но вместо отросших прядей ощущаю ежик. И нахрен подстригся только? — Ну что, продолжим? — Безусловно! На чем мы остановились? — Вы хотели рассказать нам правду! — Ах да, точно! Понимаете ли, в чем дело… Антон немного запутался в показаниях. Все твердил, что никаких чувств он не испытывал. Во всех бедах виноват ведущий и проект. Благо, хоть не заявил, что это я его соблазнил! Потому что в этом случае я бы и правда расстроился. Но знаете, в чем загвоздка? Антон плохо слушает. Сосредотачивается на себе и не замечает ничего вокруг. Также он, видимо, не взял во внимание мою профессию, а зря! Потому что, поверьте, я диплом не за красивые глазки получил и могу с уверенностью сказать, что симпатию он испытывал. Правда, признавать ее не хотел. Он же у нас натуральный натурал! А где это видано, чтобы натурал на парня запал? Непорядок, согласитесь? Зато как целовать парня — это мы можем! Трахаться с парнем — тоже запросто. Довериться ему всецело и с моста сигануть — вообще проще простого! А еще обниматься с ним, на руках таскать, терпеть скандалы и пробовать все, что он готовит… Вы думаете, я действительно вкусно готовлю? Вовсе нет. Тот пирог получился единственным годным. Остальное можно было смело выкидывать! Но Антон ел. И не кривился. Причем, заметьте, он даже и словом не обмолвился о том, что ему что-то не нравилось. Почему? По его же словам, все было лишь в рамках проекта. А почему он так злился от каверзных вопросов журналиста? И почему у него встал на меня раньше, чем ведущий осчастливил нас последним конкурсом? Почему так боялся уронить меня в поддержках? Почему в экстренных ситуациях так цеплялся за меня? И наконец, почему его «первое свидание» отняло так много сил? Зачем он пытался сделать что-то действительно интересное? Он разве не понимал, что ради выигрыша я буду хлопать в ладоши при любом раскладе? И, что самое главное, почему он выбрал именно катание? Почему вспомнил родителей? Почему он решил поделиться со мной тем, что делало его самого счастливым? Зачем? Вы бы так старались для человека, который вам не симпатичен? Почему после задания в лифте он настолько переживал за мое самочувствие? Конкурс-то был пройден. Мы справились. Он мог просто расслабиться и не морозить себя и всех ребят ради того, чтобы мне было комфортно. Я ведь на протяжении всего проекта упорно выбивал его из зоны комфорта. Раз за разом, а вместо того, чтобы разозлиться, припугнуть меня, в конце концов дать в морду, он терпел абсолютно все. Без исключений. Вы пошли бы на это ради денег? Так спокойно? Переступили бы брезгливость? Отвращение? Страх? Предрассудки? Свои собственные желания? Чужое мнение и осуждение? Вы прекрасно видели, как остальные парни выбывали. Просто напросто не выдерживали. Потому что если человеку что-то претит то, что действительно кажется неправильным и мерзким, что отторгается самой сутью, он не сможет так спокойно дойти до конца. До нашего с ним конца. Потому что в эфире вам показали не все. И сам Антон умолчал об одном очень важном моменте! Я вообще не собирался освещать это. Тем более, на всю страну. Но, как я уже говорил, раз Тоша передал мне привет, я не могу удержаться от взаимной любезности! Помните тот день, когда мы выбирали обои? Когда еще Антон согласился на равноправие? Так вот, это были не пустые слова. И в последнем конкурсе у нас тоже было полное равноправие. А теперь скажите, действительно ли все происходило исключительно в рамках проекта? Или все же кто-то, несмотря на то, что побывал в нижней позиции, так и остался трусом, вместо того, чтобы просто признаться? — Подождите, подождите, вы хотите сказать… — Да. Именно это я и говорю. — Это ведь в корне меняет дело! Денис, но мы бы хотели еще кое-что узнать, вы все говорите про симпатию Антона к вам, а вы сами? Вы что-то к нему испытывали? — Да. Интерес. Я ведь говорил, что почти в самом начале понял, что происходит. Так что решил провести свой собственный эксперимент из простого любопытства. — То есть, вы хотите сказать, что чувств к Антону у вас не было? — Нет. Мне было интересно до какой границы он дойдет. Просто я изначально не испытывал особой ненависти к геям. Никогда, конечно, и не задумывался о подобных отношениях. Но, как видите, это мне совершенно не помешало. Так что я спокойно шел вперед и наблюдал. Хотя с симпатией, чисто физической, я спорить не стану. Тоша весьма привлекателен внешне. Потому, я вообще не видел особых преград. А виднеющийся впереди выигрыш стал бы приятным бонусом. — Денис, как вы думаете, Антон сейчас смотрит эту программу? — Я не думаю. Я знаю. — Хотите ему что-то передать? — Ну конечно! Тош, солнышко, тебе тоже привет! Денис смотрит четко в камеру. А кажется, что прямо на меня. Широко улыбается. Только совсем не солнечно, а зло. Очень зло. Прищурившись. А я сижу и не двигаюсь. После зажмуриваюсь. В голове шумит. Очень громко. Перед глазами начинают мелькать светлые пятна. — Антон? Слышу сквозь грохот собственного пульса, но молчу. — Антон! — Я дам денег, купишь себе билет. А еще можешь сразу заказать гроб. Потому что я найду его и откручу голову. Собственными руками. — Тош, он правду сказал? Ну про то что, эм… — Знаешь, Эдик. Вот иногда, ради общего блага, можно соврать. Но Дениска оказался до боли искренним! А теперь я оторву Дениске ручки и ножки, и то, что промеж ножек, тоже оторву! — Кхм, Тош, а может стоит просто поговорить? — О чем, блядь, я буду с ним разговаривать?! Об оригинальных приветах друг другу?! Ублюдок. Эксперимент, видите ли, он провел. Я ему крыса, что ли, подопытная?! Мудак! Интересно ему было. Любопытно! Да я… — Что ты? — Убью его нахуй!!! — Антон, стой, ты куда? Антон! Антон, не надо! Эдик вцепляется мне в руку. Я не обращаю на него никакого внимания. Протаскиваю его до коридора. А после стряхиваю, как котенка. Обуваюсь. Отталкиваю его снова. Пытаюсь выдернуть у него из рук свою куртку. Но он вцепился мертвой хваткой. Да и срать! Отпускаю ткань. Эдик, не ожидая такого, летит назад, а я тем временем вылетаю из квартиры. Лифт снова не жду. Спускаюсь, перепрыгивая по пять ступенек. Ну что же, Ден. Лучше бы тебе оттуда уехать. Лучше бы тебе успеть…