Моя ужасная история

Стою перед нужным мне зданием уже какую минуту. Пока ехал в такси, успел немного поостыть, а теперь не знаю, что мне делать. То ли подождать тут Дениса, надеясь, что он еще не ушел, то ли зайти внутрь и поинтересоваться, там ли он. Но кто даст зарок, что меня какая-нибудь падла не выведет? Ибо случайно разгромить студию мне не очень хочется. А если вспомнить, как меня накрыло совсем недавно, я действительно переживаю за последствия. И вот значит стою я дальше. В одной водолазке. И мерзну. Потому что, как бы не было обидно признавать, но Денис прав. Я головой реально не думаю! Солнце уже как пару часов спряталось за горизонтом, температура около десяти градусов. Полупустая пачка сигарет осталась в куртке. Телефон в квартире. Кошелек в сумке. А последняя купюра, запихнутая в задний карман и пару раз простирнувшаяся в машинке вместе с джинсами, ушла на оплату такси. И теперь я чувствую, как со всех сторон меня обдувает холодным ветром, шепчущим мне на ушко о том, какой я сказочный долбоеб. Топчусь на месте еще немного, а после разворачиваюсь на девяносто градусов и собираюсь идти обратно. Зачем вообще сюда примчался? Нафига? Нет, ну серьезно! Ну увидел бы я Дена, ну расквасил бы ему лицо. И что? Точнее, за что? За правду? Чтобы неповадно было в следующий раз? Только следующего раза не будет. Я почему-то в этом уверен. Это была разовая дегустация. И я успел ощутить весь спектр эмоций. Наверное, из-за них я и приехал. Только сейчас понимая, что виноват, по сути, сам. Точнее, нет, я и раньше это прекрасно понимал. Но кто будет брать всю вину на себя, когда ее можно спихнуть на другого? Разве что, святые люди. А я не святой. Совсем. Делаю один шаг, заношу ногу для второго и замираю на месте. — А я думал, ты меня ищешь. Тут же оборачиваюсь на голос. Скольжу взглядом туда-обратно, пока не замечаю темный силуэт, подпирающий стену. Не двигаюсь пока. Лишь поворачиваю корпус в его сторону. Буравлю взглядом. Долго. А после все же иду к нему. Чувствую, как внутри опять поднимается волна былой злости, смывающая все последующие разумные мысли. Хватаю его за шею, сжимаю и вдавливаю в кирпичную кладку. Вздрагивает. Чувствую, как дернулся кадык. Втягиваю воздух носом. Ослабляю немного пальцы. Хочу совсем разжать, но пока не получается. Желание придушить уж очень велико. — Зачем? Почему нельзя было оставить меня в покое и дать возможность жить дальше? — спрашиваю зло, скорее даже выплевываю эти слова, в следующую секунду замечая, как его глаза наполняются негодованием. — А я разве не дал?! Я ушел с проекта один. Я не искал с тобой встречи. Я слал нахуй всех журналистов! Как раз таки чтобы ты жил дальше! Чтобы не заполнял голову всякой хренью, не копался в себе и не делал мозг окружающим! Тебе было легче оставить все в стенах особняка, тебе было проще думать о проекте, как об определенном этапе, который ты прошел, чтобы оказаться в раю. Я прекрасно понял это! И я понял, что ты не хочешь брать что-либо оттуда в свою «новую» жизнь. Я не стал тебя переубеждать. И говорить ничего не стал. Я отпустил! А ты, вместо того, чтобы реально забыть, поперся давать интервью. За каким хером, Тош? А? Скажи мне! Если ты так хочешь жить дальше, нахуя по своей воле рассказывать о том, что было? Нахрена упоминать меня? Для чего цеплять? Ты реально настолько тупой, что думал, я не отреагирую и оставлю как есть? Типа, похуй на Дениса, он все захавает и не подавится? — А тебе что, не похуй?! Ты тоже преследовал свои цели. Тебе же было интересно, до какой границы я дойду! Так какая разница что я делаю после этой границы?! Повышаю голос. Эти его слова меня затронули. Очень сильно. И можно как обычно сказать, что я не знаю почему, но я-то знаю. Давно уже знаю. Правда до сих пор не признаюсь. Наверное, за это мне сейчас и прилетает по лицу. Денис бьет не кулаком. Ладонью. «Как баба», — по привычке думаю я, только вот на самом деле именно от такого удара становится очень гадко. Бьет второй раз. Щека начинает гореть. Смотрит мне прямо в глаза. Нет, Денис, прости, но я твои мысли не читаю. Я не мозгоправ. До меня доходит сложнее. Прилетает третий раз. Сильнее, чем все предыдущие. Так что голова дергается в сторону. На четвертый отпускаю его шею и перехватываю руку. Хорош. — Разница в том, что я всего лишь хотел ударить в ответ, а не плакаться, как мне хреново, — шипит мне в лицо. Пожалуй, если сейчас отпущу его запястье, снова врежет. И сомневаюсь, что на этот раз будет пощечина. Еще думаю о том, что хочу уйти. А точнее, сбежать. Чтобы не продолжать этот дурацкий разговор. Чтобы не копаться в себе, но… — Вот и я не собирался плакаться! И рассказывать ничего не собирался! Ты должен был быть на том интервью! Мне сказали, что ты там будешь! Ясно? Я пришел только поэтому! Блядь… — отпускаю Дена и тру лицо. Признаваться сложнее, чем я думал. Намного сложнее. Я хочу продолжить. Объяснить. Но не могу. Не получается. Вроде собираюсь тронуться с места, а ручник не снимаю. И на месте газую. Тупо паля резину. Как обычно. Как всегда. Может, хватит? — Заебало меня все! Эдик дома мозг делает без остановки! Кружку я его любимую разбил! Только срать ему на эту кружку, он ее отсутствие заметил через несколько дней! Зато потом все мне рассказывал, какая она неповторимая! Одна на свете такая, и ничто ее не заменит! А после еще музыку начал всякую включать, идиотскую, что у меня волосы дыбом вставали! Я даже курить чуть опять не начал. Знаешь, что помешало? Чертова продавщица меня узнала и спросила, с тобой ли я живу? А потом еще уточнила, почему нет? И в универе пиздец! Все эти косые взгляды, шепотки, постоянные вопросы. Про проект, про тебя, про нас… Мне даже темную пытались устроить, представляешь? В туалете! И я сначала держался, смешно было от этой ситуации, а потом какая-то падла спросила, каково было тебя трахать и есть ли вариант с тобой связаться, чтобы самим попробовать. И меня перекрыло. Хорошо хоть полунивера знало где мы, да успели разнять. А следом ты еще, с этой программой. И… Ден, я на то интервью ради тебя поперся! Ты со мной должен был быть, я не знаю… Я поговорить хотел или просто увидеть, или все вместе. А ты, блядь, не пришел. Я распсиховался. Еще этот уебок начал наседать! А тебя нет! И я в общем… А когда он спросил, понимаю ли я, что ты прочитаешь, планку совсем сорвало. Ты ведь не пришел, значит, ты виноват и, короче… Замолкаю. Пытаюсь сам понять, какую ахинею произнес. Бредово вышло. Очень. Я, кажется, в свои четырнадцать в любви признавался более внятно. Стоп. Сейчас я не в любви признался. Нет. Что-то близкое. Но нет. Господи. Домой надо. Пешком. Вообще похуй. Даже лучше. Проветрюсь. Мозг прочищу. Если таковой еще остался. Да, нужно. Не хочу его реакцию видеть. В голове каша. Тысяча мыслей вертятся по кругу. Ни одну не могу поймать. Чтобы якорь зацепился и остановил эту сраную круговерть, от которой начало подташнивать. Отшатываюсь. Делаю пару шагов назад. В лицо ударяет порыв холодного ветра. Ежусь. Как-то резко начинаю ощущать просто неебический холод. С Деном теплее было. Вообще ничего не чувствовал. Жаль, что снег уже растаял. Сейчас бы упасть еблом в сугроб да подождать, пока заметет. Или хотя бы к лицу приложить. Чтобы полегче стало. Не ухожу. Продолжаю ждать, пока Денис что-то скажет. Ибо реакция его все-таки нужна. Не знаю зачем. Просто нужна. Нужно что-то от него услышать. Ден, ну, не молчи! — Почему ты без куртки? — А? — На улице не май месяц, почему раздетый? Не этого я, конечно, от него ждал, но все равно легче становится. Отпускает. Пожимаю плечами. — Эдик в нее вцепился, пускать не хотел, — все же отвечаю. Вижу, как Денис хмурится. — А с чего это он пускать тебя не хотел? Опять пожимаю плечами. И отвечаю гораздо тише: — Точно не уверен, но, наверное, из-за того, что я орал о том, как оторву тебе ноги, руки и вообще убью. Улыбается. Начинает ржать, но смех резко обрывается. — А ты с ним живешь? Киваю. — Ясно. — Ден, слушай… Может, поехали ко мне? — с надеждой в голосе. Согласишься же? Да? — Мне кажется, не лучшая идея. — Почему? — Потому что, боюсь, мои кулинарные способности с твоим Эдиком несравнимы. Смотрю на него вопросительно. Не въезжаю, при чем тут это. Но после понемногу начинает доходить. — Эдик только друг, — как-то глупо звучит. — А я только билетик к выигрышу. Мда, еще лучше. А я ведь надеялся, что все волшебным образом устаканилось. — Счастливый билетик оказался. Ден, поехали. Я замерз. Стоит. Прожигает меня взглядом. Ну, давай. Соглашайся. Не хочу опять ощущать какофонию мыслей в голове. И, блядь, не хочу уходить. Без тебя уже не хочу. — Если не поедешь, Эдик сожрет оставшуюся часть мозга и перестанет меня кормить. Выпрет из квартиры, и я буду жить на улице. — Правда? — Нет, я просто хочу, чтобы ты поехал. — Знаю я, как ты хочешь. Сначала хочешь! А потом по съебкам! О нет. Только не это. Слышу, как он прибавляет в голос эти свои визгливые нотки. Делаю шаг к нему, отрываю от стены, к которой он все это время продолжал прижиматься, и притягиваю к себе. Обнимаю. Дрожит. Видимо, не только я замерз. Целую в макушку. Вдыхаю запах его волос. Отдает каким-то сладким ароматом. Немного отстраняюсь. Поднимает голову. Разглядываю его лицо. Наконец-то близко. Не на видео. Вживую. Взгляд мечется по каждой черточке, по каждой линии. Изгиб бровей, линия носа, разрез глаз, контур губ. На последних задерживаю внимание. Как обычно потрескавшиеся. Сухие. Прижимаюсь к ним своими. Целую. Отвечает тут же. Чувствую его руки у себя на затылке. Поглаживает кончиками пальцев, после отстраняется. — Нахрена подстригся? — Чтобы меньше походить на барана? — Мне вообще-то нравилось! — Значит буду отращивать. Молчит. Улыбается. Затем отталкивает от себя. — Ладно, поехали! Чаем угостишь? — Да, Эдик еще блины сделал! Фыркает. Бьет в плечо. А я довольно скалюсь. Притягиваю обратно. Опять целую. — Денис? — М? — Улыбнись еще раз. Удивленно вскидывает брови, но просьбу выполняет. А я перебираю пальцами его волосы и просто смотрю. Теперь бы, самое главное, не испоганить все, как в прошлый раз. Вызванное такси приезжает быстро. Садимся вместе на заднее сиденье. Прошу у Дена телефон и звоню Эдику. Благо, успел выучить его номер наизусть. Как знал прям. Почему-то первым делом Эдик спрашивает, в какой ему участок ехать. Потом не верит, что я сам еду домой. Еще какое-то время я трачу на то, чтобы убедить его в том, что все в порядке. Денис рядом бесится. Когда кладу трубку, приходится успокаивать еще и его, ибо он просит водителя остановить и уже заранее говорит мне «пока». Когда машина наконец заезжает во двор, я готов застрелиться. Голова гудит просто. И я уже жалею, что вообще куда-либо вышел из дома. Какого хера на месте не сиделось? Ден улавливает мое настроение и наконец перестает заниматься херней. Даже улыбается и жмет руку Эдику, который вышел нас встречать и отдал деньги за такси. А после мы втроем на кухне за столом пьем чай. В тишине. Я молчу, потому что замерз и отогреваюсь, а эти, постукивая пальцами по бокам кружек, просто сверлят друг друга взглядами. Сидят они как раз лицом к лицу. Я разок, в попытке как-то развеять это напряжение, помахал рукой между ними. Они одновременно перевели эти взгляды на меня, и, в общем, теперь я просто тихонечко прихлебываю горячую жидкость. — Антон, кушать будешь? Отрицательно качаю головой. — И так с того времени, как он вернулся с проекта, — говорит Эдик, не сводя глаз с Дениса. В голосе его слышу обвинения. Ну начинается! — Тош, хочешь кушать? Ден смотрит на меня. Нервно сглатываю. Что за фигня вообще происходит?! Денис щурится, сжимает пальцы на кружке. Я, тяжело вздохнув, киваю. — Только при одном условии! — Каком? — спрашивают в унисон и так же в унисон поджимают губы. Я точно чокнусь! — Вы заканчиваете это показательное выступление! Мы мило общаемся и потом ложимся спать. — Втроем? — это уже Денис отличился. — Если ты так хочешь, можем втроем! Ден молчит. Эдик копается в холодильнике. Потом я молча жую и слушаю, как эти двое общаются. Сначала задают друг другу ничего не значащие вопросы, но постепенно увлекаются и обсуждают все подряд. Сколько проходит времени, не знаю, чувствую только, что уже начинаю присыпать. Эдик, заметив это, убирает со стола. Ден собирается домой. Ага, сейчас! Разбежался! Выхватываю у него из рук телефон и прячу в свой карман. Денис препирается и требует гаджет обратно, естественно его не получает и сдается. Потом пытается улечься на диване в зале. И, собственно говоря, у него выходит. Я же ухожу в свою комнату. Высиживаю целых десять минут, возвращаюсь, заматываю Дена в покрывало и под невнятное бурчание утаскиваю к себе. А он даже не сопротивляется. Говнюк! Просыпаюсь я после полудня. Рядом никого. Перевожу взгляд на стул, на который вчера бросил шмотки Дена, — пусто. Подскакиваю. То, что мне не приснилось, знаю наверняка. Выбегаю на кухню. Выдыхаю. Сидят вдвоем. Смеются над чем-то. Заметив меня, замолкают. — Ну наконец-то! — произносит Денис, не переставая улыбаться. — Доброе утро, — улыбаюсь в ответ. — Мы тут с Эдуардом посовещались и решили создать шведскую семью! Эдик довольно лыбится и важно кивает в подтверждение слов Дениса. — Чего создать? — Господи… любовь втроем, так понятнее? — Подождите, пока квартиру куплю и съеду, тогда делайте, что хотите! — Скучный ты! — Какой есть. Ну не понравилась мне эта шутка. Я только более менее смирился со своей новой ориентацией, для иных извращений пока не готов. Уж простите. И, кстати, хоть это и была всего лишь шутка, но в скором времени я действительно приобретаю свою квартиру. Ден первое время наотрез отказывается жить вместе и просто приезжает почти каждый день. Потом все чаще остается на ночь. А когда половина его вещей кочует в мою квартиру на постоянную основу, а он сам задерживается у меня на неделю, а то и на две, плюет наконец на все и перевозит оставшуюся часть шмоток. Эдик тоже частенько заезжает в гости, готовит нам пожрать. И даже Дениса учит. Тот кивает с умным видом, а когда Эдик сваливает и еда заканчивается, заказывает пиццу или варит свои неизменные сосиски. Я на это внимания не обращаю. Не хочет и ладно. Если пицца и сосиски надоедают, жарю картошку или делаю пельмени. Короче, путь к моему сердцу, походу, лежит не через желудок. Совсем не через него. Время от времени ругаемся. Один раз даже заканчивается дракой. И мне приходится уехать к Эдику. Точнее, меня выгоняют к Эдику из МОЕЙ ЖЕ КВАРТИРЫ! Но да ладно, я сам виноват. Силу не рассчитал, а Ден упал неудачно. Пришлось скорую вызывать. Сказали, сотрясение. Эдик, когда узнал почему меня выперли, сорвался к Денису. Нормально, да? А меня еще две недели на порог не пускали. Причем, оба. А потом все устаканилось. В принципе, как обычно. Сначала доведем до крайности, а после все идет как по маслу. Будто и не было никаких проблем. Не могу сказать, что я рад такому положению дел. Но самое главное, что остаемся рядом. Для меня главное. Потому что я уже не представляю, что буду делать, если он опять исчезнет. Нет, кончать жизнь самоубийством я, конечно, не стану. Но после тех дней, что я сидел один у Эдика, осознание того, что без Дена пиздец как хреново, у меня появилось четкое. И, кажется, терпения прибавилось. Ну или Денис перестал лезть на рожон. Не знаю точно. Хотя это уже и не важно. Совсем. — Денис… — Что? — Улыбнись, пожалуйста. Он не улыбается. Он смеется. Но так даже лучше.