"Малышка Джо"

В тот же день был Парад Трибутов. Опять эти колесницы, куча дебильных нарядов и очумелая публика. — Ты что, совсем идиотка что ли? — Я орала на стилиста нашего дистрикта как сумасшедшая, тыча пальцем на Уоллейса и Сиенну, одетых в два белых кокона. — Что это за взрыв на бумажной фабрике? — Я хотела передать дух бумажной промышленности. — Чтобы это сделать, тебе было достаточно раскроить себе голову и достать свои мозги. Они бы лучшим образом передали дух бумажной промышленности. — А мне нравится. — Тихо сказала Сиенна. Уоллейс лишь сдвинул плечами. — Да делайте вы что хотите. — Я махнула на всех троих рукой и отправилась к своему месту в зале. Проходя мимо колесницы второго дистрикта и видя Като, я еле сдержала слезы. Он лишь улыбнулся и кивнул мне. Я кивнула в ответ и ушла в зал. И вот зазвучали барабаны, и на арене появилась первая колесница. Фу. Розовый. Пошлятина. Первый дистрикт, а я уже кривлюсь как от ящика лимонов. О. Лимон хочу. Като выглядел непревзойденно. Золотые доспехи, достойное выражение лица достойного мужчины. Лучший среди лучших. Сильный, смелый, воинственный… Мой. Кажется, он увидел меня в первом ряду и даже улыбнулся, а я просто не могла отвести от него взгляда. А чуть дальше наши белые коконы… И вот вся толпа устремила взгляд в самый конец прохода, откуда выезжала последняя колесница. Мой родной двенадцатый дистрикт. В этот момент, на секунду, я даже почувствовала гордость за них. За безупречно-красивую Катнисс и мужественно-непоколебимого Питу. Но больше всего я чувствовала гордость за их стилиста. Точнее даже зависть. Мне бы такого в свое время. И этот огонь, который окружал колесницу ребят со всех сторон… Это было мощно. Я вскинула вверх кулак. — Да! Хоть что-то по моей части. Хоть что-то из этого бреда мне нравится. После я перевела взгляд на президента, который подходил к трибуне. Тот на секунду посмотрел на меня, и я отвернулась. — Здравствуйте. — Меня чуть не стошнило от этого голоса. Или от чувства голода. Кто знает… — Здравствуйте. Трибуты, мы приветствуем вас. О да. Приветствуем… Бедные дети. — Мы салютуем вашей отваге и вашей жертвенности. «Безысходности», старый пень. Это называется БЕЗЫСХОДНОСТЬЮ. — Счастливых вам Голодных Игр. Какое счастье может быть среди кучи трупов и луж крови?! — И пусть удача всегда будет с вами. Удача никогда не бывает на нашей стороне. Только то, что мы попадаем на эти игры — значит, что мы конченые лохи, от которых отвернулась фортуна. После «представления» я вернулась к своим трибутам. — Молодцы, дети. — Я ухмыльнулась, глядя на ребят. — Если можно быть молодцами в куче бумаги. — Ты когда-нибудь нас станешь поддерживать? — Сиенна сложила руки на груди. Получилось смешно, так как ее ладони запутались в бумажной драпировке. — Надейся. Может, когда-нибудь твои надежды и оправдаются. — Я улыбнулась и ушла в номер. В этот же вечер я впервые по-настоящему заговорила со своими учениками. Мы сидели в общей гостиной нашего номера, в котором было пять спален (для обоих трибутов, меня, нашего стилиста Финнеи, сопровождающей нашего дистрикта Ванессы и стилиста-визажиста Джорджиуса) и смотрели 41-е Голодные Игры. — Как ты сумела победить? — Вдруг спросил меня Уоллейс. Я вздохнула, глядя как на экране, девушка, похожая на меня как две капли воды, убивает своих союзников. Отвернулась. Не могла на это смотреть. Посмотрела на Уоллейса. — Запомните одну простую истину: никогда до конца не показывайте противникам на что вы способны. Оставляйте им почву для размышлений. Пусть сами додумывают. — И перевела взгляд на Сиенну. — Каким оружием вы умеете управлять? Ребята задумались. — Я часто в лесу охотился на зверей, используя копье. — Сказал Уоллейс. — А я не знаю. — Сиенна сдвинула плечами. Я вздохнула. — Не густо… Если не знаешь что выбрать — выбирай нож. Не прогадаешь. А если хочешь быть точной в метании — каждый раз, когда швыряешь их — представляй вместо мишени того, кого искренне ненавидишь. Мда… Никакой из меня наставник… Ночью я сумела незаметно провести в свою комнату Като. И лишь теперь, чувствуя его объятия и ощущая его тепло, я сумела по-настоящему облегченно выдохнуть и расслабиться. — Като, ты должен выиграть… — Тихо сказала я, уткнувшись ему в плечо, когда мы лежали на моей кровати. Вид из окон на Капитолий мы сменили другим, выбрав среди общих картинок вид на океан. — Должен выиграть ради нашего малыша. Като вздохнул. — Из меня будет ужасный отец. Я поднялась на локтях, глядя ему в глаза. — Из тебя получится лучший в мире отец. Я это поняла, когда ты нянчил малыша Джото. Ты будешь чудесным папой. После я перевела взгляд на его губы, проследила их линию большим пальцем правой руки и поцеловала его. — Так кто у нас будет, как ты думаешь? — Спросил Като, когда я снова устроилась на его груди. — Я думаю, что это мальчик. — А я хочу девочку. — Сказал Като. — А я хочу двойню: мальчика и девочку. Като посмотрел на меня и тихо засмеялся, а после поцеловал меня. — Слушай, а чего ты сегодня так уставился на Катнисс? Неужели понравилась? — Вдруг спросила я, ощущая как потеют ладошки. Като приподнялся, от чего мне пришлось сесть и немного отодвинуться от него. — Это кто? — Девчонка из 12-го. Като засмеялся и вновь лег. Я осталась сидеть. — А-а. Эта. Не понравилась. Просто я терпеть не могу, когда меня кто-то обскакивает. А они на Параде Трибутов сегодня произвели фурор, который должны были произвести мы с Клов. — Во-первых: я тебя часто обскакивала на тренировках. А во-вторых: не говори «мы с Клов». Меня это бесит. Говори «я и Клов». — Я легла на соседнюю подушку, еле касаясь Като плечом. — Ты ревнуешь. Как это мило. — Като взял меня за руку, но я вырвала свою ладонь. — Если я хоть кого-нибудь из баб увижу рядом с тобой во время Игр — лично договорюсь с распорядителем об их особо-жестокой гибели. Я отвернулась, но Като схватил меня за подбородок и повернул мое лицо к себе. Наши губы разделяли всего миллиметры. — Я клянусь тебе: ни одна женщина, кроме тебя, мне не нужна. Если хоть с кем-то на Играх у меня будет хотя бы малейший намек на теплые отношения — то только ради пиара. И дальше объятий это не зайдет. Обещаю. — Ладно. — Я слегка улыбнулась. — И пообещай, что победишь. — Обещаю. — Тихо произнес Като, и я его поцеловала. — И да. По поводу того, что ты опережала меня на тренировках… Только тебе это и можно. Я тихо засмеялась, и мы вновь слились в долгом и нежном поцелуе. — Почему от тебя пахнет лимонами? — Вдруг спросил Като. — Может, потому что я съела три лимона за ужином? Като рассмеялся, замотал головой и крепко меня обнял.