"Малышка Джо"

Вечером следующего дня состоялось шоу Цезаря Фликермана. — Я когда-нибудь тебя убью. — Я сжимала кулаки, пытаясь выровнять дыхание. — Что я опять не так сделала? — Финнея растеряно осматривала платье Сиенны, поправляя его то с одной, то с другой стороны. — То, что ты его постоянно дергаешь, не исправит его нелепость. — Буркнула я. — Кстати, Джорджиус, мейк-ап безупречен. Мужчина ухмыльнулся, переводя взгляд с меня на Финнею. Та лишь сложила руки на груди и надулась как воздушный шар. А после я обернулась к своим трибутам. — Помните, что говорить? Ребята кивнули. Они явно нервничали. — Представляйте, что все, кто сидит перед вами, сбежали из отделения психушки. Мне это помогало расслабиться. Ребята улыбнулись, и я отошла за угол, пытаясь успокоиться после общения с Финнеей. На встречу шли трибуты Первого и Второго дистрикта. Глиммер окинула меня презрительным взглядом, я лишь ухмыльнулась, отводя от нее взгляд. Надоедливая мошка. Ты не достойна моего внимания. Марвел легко, почти незаметно, кивнул мне, и я ответила ему таким же кивком. Клов быстро подмигнула мне, и я еле сумела сдержать улыбку. Но, увидев Като, в красивом костюме, я почти забыла как дышать. Закусила губу до боли, чтобы не выглядеть нелепой застывшей куклой и с трудом сумела отвести от него взгляд, заметив его легкую ухмылку, когда он проходил мимо, бросив на меня лишь один быстрый взгляд. Я простояла, пялясь на экран, на котором уже началось шоу, невидящим взглядом. — Като. — Лишь это имя, произнесенное Цезарем, вывело меня из моего транса. — Расскажи мне о своей личной жизни. И даже не думай говорить, что у тебя ее нет. Я ни за что не поверю. К тому же, если ты так скажешь — все девушки Капитолия от счастья растерзают тебя еще до начала Игр. Весь зал громко засмеялся. Клов провел мимо меня охранник шоу. Девушка слегка ухмыльнулась, услышав вопрос ведущего и глядя на меня. — Личная жизнь у меня есть. Конечно же. — И кто она? — Заговорщицки прошептал Фликерман. — Она хорошая. — Като слегка улыбнулся, а после вновь нацепил на лицо маску непроницаемого мачо. — А вот кто она… Я думаю, что вы узнаете об этом сразу же после моей победы. — Интриги. Я люблю это. — Цезарь громко рассмеялся. — Ты говоришь о своей победе, как о свершившемся факте. — Я верю в нее. Представлять свой дистрикт — большая честь. — Уверенным и непоколебимым тоном сказал Като. Этот тон заставил даже меня забыть о том, что он говорил прежде. Сейчас это был солдат. Уверенный в себе, смелый и мужественный. — Ты — воин. — Как факт произнес Цезарь. — Я боец. Я жесток. Я готов к Играм. — Недрогнувшим голосом произнес Като. — И напоследок: что можешь пожелать своим соперникам? — Тихо спросил Цезарь. Весь зал затих. — Пусть лучше прячутся и хорошенечко вооружаются. — Като ухмыльнулся, и Цезарь взял его за руку. Като поднялся. — Бурные аплодисменты! Като! — Цезарь поднял их сомкнутые руки вверх. Я уже представляла как Фликерман точно так же будет представлять его через неделю, как победителя. Като прошел мимо. Я не смотрела на него. С мыслью о его победе я вдруг поняла, что завтра он уйдет на войну. Было жутко не по себе. А после Сиенна восхваляла Капитолий, говорила, как ей нравится город и какие здесь приятные люди. А Уоллес большую часть молчал и слушал, отвечая кратко и изо всех сил стараясь казаться мужественным и ужасающим. — Молодцы, ребятки. — Похвалила я трибутов, когда они вернулись. — Почти безупречно. — Опять это «почти». — Вздохнула Сиенна. — На большее и не рассчитывай. — Я улыбнулась девушке. — А теперь идемте в номер. У нас намечается банкет, а после вам нужно хорошенько поспать перед завтрашним днем. Я заметила, как Уоллес вздохнул, а Сиенна тяжело сглотнула. — Не думайте сейчас ни о чем. Что сделано — то уже сделано. Завтрашний день сам за себя побеспокоится. — Я попыталась ободряюще им улыбнуться. Приобняла девушку за плечи, и мы пошли к лифту. — Кто? — Спросил вечером Като, когда мы лежали в моей постели. — Что «кто»? — Я непонимающе уставилась на него. — С кем мне играть в псевдо-любовные игры? — Голос его был напряжен, как и он сам. Я вздохнула. — Это не обязательно, конечно… Но, я думаю, что лучше всего — Глиммер. Като ошарашено посмотрел на меня. — Ты ведь ее на дух не переносишь. — Да. Но она втюрилась в тебя еще в детстве. С ней и играть не нужно будет. Она сама все сделает. Все, что нужно будет от тебя — держаться рядом с ней. — Это будет не сложно. — Като тяжело вздохнул. — Мы ведь союзники. Я перевернулась на бок, глядя на него. — Если увижу, что сосетесь — попрошу, чтобы на нее наслали стаю голодных волков или львов переродков. А тебя прикончу сама же, после Игр. Като лишь улыбнулся и поцеловал меня в лоб. Я крепче прижалась к нему и вдруг шмыгнула носом. — Эй! — Като взял меня за подбородок и нежно приподнял мое лицо. Я вырвалась, отворачиваясь и вытирая слезы. — Даже не смей плакать. Я выиграю. — Я верю в это… Точнее: я знаю это. — Я посмотрела на него и попыталась улыбнуться. — Просто все равно беспокоюсь. — Не стоит. — Като крепче прижал меня к себе. — Через неделю я вернусь, через шесть месяцев у нас родится чудная дочь… — Сын. — Перебила я его. — Двойня. — Он улыбнулся, и я ответила ему улыбкой. — И мы будем самой счастливой семьей в мире. Я снова покрепче прижалась к нему, словно боялась, что меня сейчас от него отнимут навсегда. Или его у меня. — Като. — Тихо сказала я, после затянувшего молчания, поднимая голову и глядя ему в глаза. — А вчера утром… Ты это серьезно сказал? — Что люблю тебя? — С нежной улыбкой на лице спросил он. Я лишь кивнула. — Больше жизни… И даже больше: я уже планирую нашу свадьбу. Я заулыбалась как пятилетняя девочка. — И я тебя люблю. — Тихо произнесла я и поцеловала своего будущего мужа.